Никогда. Я закрываю глаза.
Тогда что вы от меня хотите?
По крайней мере, он честен. Может, стоит попытаться сказать правду.
Мне нужна информация. Мне нужна ваша помощь.
Я на полпути в Донкастер, миссис Вебстер. Вы просите меня развернуться и вернуться в Ладлоу, чтобы оказать вам любезность?
Конечно, нет. Мы приедем к вам. Завтра, если вас это устраивает. Можете предложить какое-то место?
Мы договариваемся о встрече в ресторане в получасе езды от его дома. Нам туда добираться два часа. Когда я отключаюсь, Кэсси вопросительно смотрит на меня. Я ввожу ее в курс дела.
Доставай свое лучшее платье, потому что нам нужно убедить этого мужика, что мы не две сумасшедшие, как считает весь остальной мир.
«Проше сказать, чем сделать». Да послушать нас сейчас и посмотреть, чем мы занимаемся сразу подумаете, что с головами у нас не в порядке. Кэсси выполняет все задуманное для начала набирает «141» [14], потом домашний номер Марка, который я ей дала. Он снимает трубку, ставя крест на теории о том, что он грустит в Шропшире и подбрасывает мне под дверь фотографии. Я рада, что мне не потребовалось слушать голос бывшего мужа. Чувствую возбуждение от предстоящей встречи с Ником Уайтли и до сих пор не могу поверить, что приняла бессознательное решение не спустить все на тормозах. Я собираюсь покопаться в прошлом, а не жить дальше, будто ничего не случилось. Надеюсь, моя лопата не ударит о слишком большое количество скелетов.
Глава 10
Джек: 18 октября 1987 года
Послушайте, директор уже третий раз за месяц звонил нам домой из-за того, что я пропускаю уроки. У меня там нет Люси, которая может притвориться моей мамой.
Боже, Билли, не парься. Что с тобой могут сделать? Скажи им, что Адам никак не желает оставлять тебя в покое, а если ты не пропустишь школу, он тебя отделает по полной.
Эй! Почему я? запротестовал Адам.
Джек ухмыльнулся.
Потому что его мама меня очень любит и не поверит, что я способен на подобное, а Майк Он понизил голос. Майк слюнтяй, не сможет ничего такого.
Адам улыбнулся ему в ответ, принимая как факт, что он сам не обладает таким шармом, как Джек, но все равно способен напугать сильнее, чем Майк.
Только проследи, чтобы твоя мать не звонила в школу, добавил Адам. Мой отец мне задницу надерет, если меня опять обвинят в травле.
Хорошо, вздохнул Билли. Так что мы делаем?
Джек скатился с кровати и вытащил из-под нее большой лист бумаги.
Это план магазина. Вот здесь у них пиво. Джек обвел в кружок стойку слева от кассы. Днем работает Уолтерс. Он слишком старый, чтобы работать по ночам. Он всегда стоит рядом с кассой, не очень хорошо видит, но будет достаточно близко, чтобы вас схватить, если не сработаете быстро. Заходим по двое. Вначале мы с тобой, Адам. Почитаем журналы, поболтаемся рядом с полками, где выставлены всякие сладости в прозрачных контейнерах. В общем, будем выводить из себя Уолтерса, чтобы он не обратил внимания на вас двоих, когда вы зайдете и будете брать выпивку. Берите водку, столько, сколько сможете унести.
Напомни мне еще раз, почему я должен воровать выпивку? уточнил Билли. Я никогда в жизни ничего не воровал.
Да, это по тебе видно, улыбнулся Майк, глядя на слишком длинные, немного сальные волосы Билли и купленные три года назад ботинки. Мы с тобой, приятель, выглядим более невинными. Он даже не обратит на нас внимания, когда эти двое будут болтаться по магазину. Обычно это работа Райли, но он сегодня не пришел. Не беспокойся: я постоянно этим занимаюсь. Ты будешь просто держать сумку.
Джек сложил план магазина и засунул его назад под кровать, потом раскрыл дверцы двустворчатого шкафа, достал большую черную куртку и бросил ее Билли.
Надень ее. Там очень большие внутренние карманы, поэтому, если получится, сунешь туда несколько бутылок. Мы подождем пять минут после вашего ухода, потом тоже уйдем. Идите домой, переодевайтесь. Снова встречаемся здесь в восемь. Он посмотрел на Майка и Адама. Идите вперед, мы догоним.
Как только они с Билли остались вдвоем, Джек повернулся к парню, рассматривавшему свои ногти.
Сделай все так, как нужно, и можешь вернуться сюда и выбрать себе что угодно из одежды, чтобы идти на вечеринку у моей кузины.
Зачем мне открыл рот Билли, но Джек оборвал его, покачав головой.
Послушай, не нужно притворяться, когда ты с нами, мы твои друзья, понимаешь? Я знаю, у твоей семьи нет денег, и мне на это плевать. Сделай то, о чем тебя просят, и можешь пойти на вечеринку. Выглядеть будешь, как мы все, и никто из гостей не догадается, что ты из другого круга. Там будут девочки, Билли, много девочек. У тебя уже что-то было с девочкой?
Ответом ему послужило выражение лица Билли.
Значит, сегодня вечером все и случится. От тебя только требуется раздобыть выпивку. Готов? Джек улыбнулся, когда парень кивнул. Вот и отлично, приятель. Поднимайся, пора двигать.
* * *
Все получилось даже лучше, чем они ожидали. На большее и надеяться не следовало. Их новый приятель не уронил ни одну бутылку, не побежал признаваться владельцу, хотя чуть не обделался, когда вошел в магазин вместе с Майком и увидел, что за кассой стоит не Уолтерс, а какая-то девушка с отличным зрением. Хотя это оказалось на руку. У Джека в десять раз лучше получалось общение с женщинами, чем с пожилыми мужчинами. Он выглядел гораздо старше своих пятнадцати лет, а когда эта Тина смотрела в его ясные голубые глаза на красивом лице, обрамленном мягкими, свободно спадающими каштановыми волосами, было маловероятно, что она заметит происходящее в других частях магазина. Больше всех его удивил Майк. Когда Тина бросила взгляд в сторону Майка, тот просто уронил сумку и вышел из магазина. К счастью для Билли, в этот момент в магазин вошел Мэтт Райли. Он понял, чем заняты Джек и Адам, и увидел, что Билли стоит, как олень, попавший в свет фар. Он подошел к нему, засунул бутылки в его сумку и практически вытащил из магазина. Питерсон ждал их за углом. Три бутылки водки позвякивали в сумке у Билли. Питерсон поприветствовал их с таким видом, будто все провалилось.
Черт, что с тобой случилось? крикнул Джек. Ты бросил Шекспира, чтобы он один выносил всю выпивку. Мне чуть не пришлось ее трахнуть на прилавке, только чтобы она не пошла проверять, почему ты так быстро свалил. К счастью, появился Райли.
Она посмотрела на меня, запротестовал Майк. Она меня узнала. Я подумал, будет лучше, если он останется один и сам все сделает. Что ты взял?
Билли уже собрался открыть сумку, чтобы продемонстрировать свой впечатляющий улов, но Джек опустил на нее руку и сильно толкнул Майка в плечо.
Отвали. Ты бросил Билли. Если думаешь, что сегодня идешь с нами, то очень сильно ошибаешься. Вали домой.
О, прекрати. Я извиняюсь. Ведь все прошло нормально.
Нет, все совсем не нормально. Вали.
Да пошел ты! Можно подумать, ты сам когда-нибудь пачкаешь руки! заорал Майк им в удаляющиеся спины. Джек только фыркнул.
Наконец-то отделались. Этот долбаный мутант в любом случае не дал бы нам развернуться, обязательно вмешался бы. Встречаемся у меня в восемь. Харви?
Судя по виду, Адам не был уверен, стоит ли ему возвращаться без друга, но в конце концов кивнул. Джек стукнул кулаком по воздуху.
Ты придешь? спросил Билли у Мэтта Райли.
Да, почему бы не развлечься?
Спасибо, что помог мне там.
Не парься, улыбнулся Райли. Увидимся.
Джек обнял Билли за плечи, сжал их, затем схватил его за руку и заставил ускорить шаг.
Пошли, приятель, нам еще нужно поработать над твоим внешним видом.
Глава 11
Ник Уайлти симпатичный мужчина. Теперь, когда мои глаза не застилает ярость, я это вижу. Ему идет менее взволнованный вид, а когда он встает, чтобы меня поприветствовать, я вижу, что он еще и хорошо сложен, под накрахмаленной белой рубашкой просматриваются мускулы. Не знаю, заметил ли он, как я его рассматриваю, но в его поразительных голубых глазах загораются искорки, когда он улыбается и пожимает мне руку. Ему весело.
Миссис Вебстер. Он поворачивается к Кэсси. И Кэсси Рейнольдс, если не ошибаюсь?
Кэсси хмурится.
Простите, мне казалось, мы встречаемся с журналистом, а не детективом.
Мой локоть рефлекторно бьет ее в бок.
Мы усаживаемся за стол. Мистер Уайтли (может, мне следует называть его Ник?) уже заказал бутылку «Каберне Совиньон» и кувшин воды со льдом. Этот журналист из второсортного местного бульварного изданьица знает, как проводить встречи. Мне требуется минута, чтобы вернуться в настоящее. Понимаю, что он уже что-то сказал, а я все это время смотрела на его руки и пыталась вспомнить, когда подобные руки меня обнимали.
Простите, что?
Он кивает на вино.
Я сказал: не стесняйтесь, наливайте, сколько хотите.
Наливаю себе стакан воды, Кэсси выбирает вино.
Итак, мистер Уайтли, начинаю я.
Пожалуйста, зовите меня Ник.
Хорошо, Ник. Вы, вероятно, гадаете, почему я снова связалась с вами после того, как вчера так бесцеремонно вас выгнала.
Ник отрывает голубые глаза от бокала с вином и встречается взглядом со мной. Потом его взгляд быстро пробегает по мне и снова возвращается к моим глазам.
Я задаюсь вопросом, Сьюзан Могу я вас так называть? Я киваю в ответ, и он продолжает: Что вам от меня так нужно, если вы внезапно захотели поговорить с представителем прессы?
Вы поэтому здесь? Вам любопытно? Вы уже знаете мои новые имя и фамилию, адрес, вероятно, у вас имеется несколько фотографий. Что вы получите от этой встречи?
Признаю: мне стало любопытно. Я журналист, пристрелите меня. У него на лице быстро мелькает улыбка, и он поворачивается к Кэсси. Не вы.
Кэсси саркастически кривит губы. Я не уверена, что Ник Уайтли шутит.
В таком случае будет лучше, если я сразу перейду к делу.
Я достаю газетную статью из своей коричневой кожаной сумки и протягиваю ему. Он просматривает ее и возвращает мне назад.
Я это уже читал, сообщает он, и по его голосу слышно, что ему весело. И полагаю, вы смогли узнать, что это написал я.
Вот именно. Я напряжена, но козырь пока не показываю. Не надо заранее раскрывать карты! Вы не могли бы рассказать про исчезновение доктора Райли? Я долго искала информацию. Если верить «Гуглу», его так и не нашли.
Ник прямо смотрит мне в глаза.
«Гугл» вам все правильно сообщил. Мэттью Райли так никогда и не нашли. Многие считают, что он связался не с теми людьми и был вынужден исчезнуть. Другие говорят, он совершил самоубийство из-за долгов, но полиция никаких долгов не обнаружила и вообще не нашла, чтобы что-то было нечисто. Вся информация, которую мы собрали, говорила о том, что у него красивая жена и две маленькие дочки. Никакой записки он не оставил.
А вы сами что думаете?
Он качает головой и уже собирается ответить, но тут у нашего стола появляется официант и замирает с блокнотом и ручкой.
Что желаете?
Я смотрю на остальных.
Салат с курицей без заправки, заказывает Кэсси.
Ник переводит взгляд на меня.
М-м-м, я буду пенне аль полло [15], жареную хрустящую картошку и чесночные шарики. «Что? Я проголодалась».
Ник улыбается.
Звучит заманчиво. Я буду то же самое. Мне нравятся женщины, которые любят поесть. Так что вы хотели узнать про Мэттью Райли?
Его вкрадчивый голос заставляет меня вернуться к сути дела.
Что случилось по вашему мнению? Зачем исчезать человеку с хорошей работой и любящей семьей?
Люди постоянно совершают нетипичные для них поступки, отвечает Ник, делая глоток вина. Он меня имеет в виду?
Наверное, осторожно произношу я.
Теперь я задам вопрос. А почему вы хотите об этом узнать?
Кэсси кивает на мою сумку. Я понимаю, что пришло время показать ему то, что там лежит.
Запускаю руку в сумку, достаю фотографию и молча передаю Нику. Он берет ее.
Я получила эту фотографию два дня назад. Ее подбросили в почтовый ящик на моей входной двери. На конверте не было марки и штемпеля. А потом появились вы.
Ник внимательно изучает фотографию, явно гадая, к какому выводу он должен прийти при виде маленького мальчика с красивой улыбкой. Когда он переворачивает фотографию и читает написанное на обороте, я вижу, как меняется выражение его лица легкая озадаченность превращается в удивление.
Теперь вы понимаете?
Я наклоняюсь вперед на стуле, не в силах скрыть свое возбуждение. Не могу объяснить, почему для меня так важно, чтобы этот мужчина поверил моему рассказу. До этой минуты я не осознавала, как сильно мне надо, чтобы кто-то озвучил то, что я думаю втайне от всех. Я считаю, что мой сын может быть все еще жив.
Думаю, да, медленно произносит Ник, опуская фотографию на стол.
Он смотрит на нее так, словно та может начать с ним говорить, если и дальше неотрывно смотреть на нее. Я не представляю, какие мысли проносятся у него в голове: глаза у него красивые, но прочитать что-то по ним невозможно. Может, юридическая практика подошла бы ему лучше, чем журналистика. Или игра в покер.
Во-первых, я хочу, чтобы вы знали: я не имею никакого отношения к этой фотографии, хотя понимаю, как это может выглядеть. Во-вторых, мне сложно понять, почему после получения этой фотографии (это может быть абсолютно любой маленький мальчик) вы пришли к выводу, что ваш сын жив, а доктор Райли подделал его свидетельство о смерти, чтобы вас обвинили в убийстве ребенка. И потом он совершил самоубийство? Или, может, его за вас убила мафия? И четыре года спустя он восстал из мертвых, чтобы собственноручно доставить вам фотографию вашего маленького мальчика?
Согласна: если представить все таким образом, то выводы на самом деле кажутся несколько натянутыми. Но я ни за что на свете не признаюсь в этом самодовольному ублюдку.
Я не говорила ничего подобного, с вызовом отвечаю я. И мне совершенно не понравилась ваша издевка насчет восставшего из мертвых, которую вы добавили в конце. Меня беспокоит, что кто-то мог узнать, кто я. Это может быть человек, решивший поквитаться со мной. Зачем иначе прилагать такие усилия?
Кэсси сидит, опустив плечи, и устало трет лицо. Очевидно, она ожидала, что все сложится гораздо лучше. Ник Уайтли дал ясно понять, что считает нас обеих идиотками. Я не вижу смысла задерживаться дольше, но тут приносят еду, и мы втроем сидим молча, пока официант суетится вокруг, раскладывая салфетки нам на колени и доливая напитки в бокалы. Как только он уходит, я снова начинаю говорить.
В тот же самый день кто-то подбросил еще и это мне в сумку. Я вручаю ему газетную фотографию. Возникает еще больше вопросов и еще больше маловероятных ответов. Ник берет вторую фотографию, но неотрывно смотрит на меня. Я не отрицаю, что рассматривала возможность, что мой сын все еще жив, пусть это и кажется безумием. Но ответьте мне вот на какой вопрос, мистер Уайтли. Представьте, вы провели последние одну тысячу и семь дней жизни, желая умереть из-за того, что, как вам все говорили, вы сделали со своим маленьким сыном, а потом вдруг выясняете, что есть шанс (пусть и минимальный), что вы этого не делали. Ваш маленький мальчик все еще жив и счастлив. Разве вы не ухватились бы за него обеими руками? Кто-то вложил мне в голову эту мысль. Пусть она появилась на секунду, пусть этот человек был жесток и хотел меня напугать, я не знаю, чем он руководствовался! Но я хочу выяснить, кто это сделал и почему.
Его вилка замирает на полпути ко рту, и я понимаю, что смотрит он на меня совершенно иначе. Любопытства больше нет, исчезла улыбка играющего с мышкой кота, как и дерзкий, самоуверенный блеск в глазах. Человек, который смотрит на меня, выглядит так, словно точно знает, каково это отчаянно хотеть чего-то, но знать, что не получишь этого никогда. Теперь я вижу понимание в его глазах. Когда он, наконец, открывает рот, я почти поддаюсь своему желанию перегнуться через стол и поцеловать его.