Мерцает интеллект по той отраве
Над старой мукой образованных,
Работой Бога, истязаемых лицом
Манер утраты провидения по долгу.
И может жить ещё осталось слишком бы
Ты зря рисуешь проявления от свода
На чёрной заводи искусства грани лиц,
Происхождением прямого разговора,
Что числами устроят мерный день
И завтра будут позволять по Богу
Распоряжаться мыслями о новое любви.
Из приведённых образов по толку
Манит твоя свобода, словно рок
И будут преисподней понемногу
Стоять пути и чести принимать оброк,
Что ты воззрел на диалектах только
Лишь частью опыта Вселенной посмотри,
За тем физическим окном и стилем многих
Обратный смысл ложится ровно на стекло.
Стоящего покоя через грани,
Изученного множеством миров
Демократической основы мифа странних
И через постоянство личных снов.
Куда идут отличные веления
Демократического чувства повторения
Отравленного юностью назло
Ты Землю пожираешь как одно,
Единственное право о свободы
Реальности фатального конца,
Внемирной яви прославления от Бога
И чести преимущества везде
Создать конечный счёт и меры бытия,
Сводимой пропасти по умыслам о силе
Начала прошлого, в ком были только те
И опыт бытности стремился до итога,
Оставив вероятность воле слов,
Изученного диалекта философии
Ты мерам возжелал достигнуть кровь
Понятием доселе невредимым.
Настала юности онтологически внутри
Свобода, где попарно разошлись
Искусства состязания по этике
Манерам блага проявляя сон,
Ты мир материального заплакать
Не смог не центром силы, не умом
Заставить, или чаянием стать
На эвристическом лице покоя чувств.
Из приведённого достатка равновесия
Услышав свой попеременный шаг
Дрожит твоё душевное поветрие,
Считает объективным сделать так,
Что опыт человеческого на изломе
Искусства восприятия снискал судьбу
Неизмеримого, но данностью к любви
Опорой стал и ветром видимого тени.
За что ты оправдаешь привидения,
По числам измерения эпох
Делением конечной цели мнений,
По численному счастья вздоха.
Как часто, обращаясь привидением
Культура вымысла становится видней,
Фатальный такт приобретает возраст
И делит диалекты по умам,
На чувствах распростёртого сознания,
Мерцал тот искушений мерный день,
Эпохи проводили смысла праздник
Свободы исторического чувства за
Неимоверным привилегии попасть
В окно культуры постоянства права,
Затем, чтобы навечно мигом стать
Внутри искомого начала идеала,
Очеловеченного замыслом к себе,
К своим вопросам риторических идей
Природы внеземной и после дней
Обыденной работы где то рядом.
Слагая слов оскомины за злом,
Желания простить пороки правды,
Идя по многочисленному днём
Тернистой оболочки за преградой,
Влекомого от чувства бытия
Вопроса стать как человеческое время
Назад, и обращая к силе темя
Своих надежд так быстро возвращать
Искусственные мирные наречия,
Заждавшихся покоем бытия,
Смиренной апологии потери,
Где небыль образует время зря.
Идёт желанием по расторопной нише,
Заводит для искусства разговор
И бликом измерения всё тише
Низводит дух застенчиво под свод,
Твоих психических пороков измерения,
Где честью ты обходишь время зря,
Не падая и не взирая на падения
Сложившейся природы бытия.
Сущностное олицетворение тебя
Перед смыслом изложения словно,
Духом затворяя мир личный,
Ты не обезумев стих в водах,
Большей идентичности жизни.
Став на промежутках о смыслы,
Новой вероятностью ближних,
Логику излить ты отлично,
Смог бы расстоянием мирным.
Права на ошибку из тихих,
Циклов переменного взгляда,
Нишей обращая за личных,
Чести интеллекты бывалого.
Стелют объяснением мнимых,
Здесь одни и те же рассветы,
Для того ты став вечностью сильных,
Здравым отголоском причислил
Землю испытания рока,
Роли несвободного взяв на,
Личный обиход из за толка,
Только лишь радуясь жалости.
Сущностным не став притязанием,
Мер от прямого расспроса,
Где за твоим истязанием,
Свод демократии просится.
Видит устои над блефом,
Памятник рока по судьбам,
Но за мечту стал ты смехом,
Здания ценности судеб.
Заново честь обесточил,
Словно моральной завесой,
Может навечно упрочил,
Истинный свет преисподней.
За истязанием равных,
Странных и мерой от раны,
Сдавленных лирикой права,
Солнца по тени исправно.
Бьются они через воздух,
Честного имени толка,
Вьются по тезисам мирным,
Жизнью цепляются дружно.
Слов апогея за истины,
Зависти мерной эпохи,
Жизни без призрака милого,
Горя без права на отдых.
Нужно ли сущности спрашивать,
Как обелиски слагают,
Участи мерные праздники,
Без обязательства правых,
Ролью стеснения мира,
Призваны были мотивы,
За обелиском почерка,
Стать изъяснением сильных.
Лучшей услады призрака,
Слов эволюции смирных,
Силой прославленных сущностью,
За обелисками мирных.
Ты собираешь над прахом,
Тла исчисление в доблести,
Скажет за то опыт мнимых,
Как бы тебе ролью призванных,
Стать и опять постараться,
Жизнью пройти не исчезнуть,
Формами блага остаться,
За состоянием мерной отчизны.
Блефом различия стати,
Лиц эволюции слал ты,
Как по заказанной маске,
На ипподром по заклятью,
Слова прошедшего мира,
После условия сдаться,
Жизнью простить свой ревнивый,
Слог интеллекта остаться.
Что на реальности миной,
Возле желания ищет,
Свой обиход восходящий,
Будет за честью отличий,
Истины дня повторяться,
Как за истерикой мнимой,
Слой психологии кванта,
Свой ренессанс доиграет,
Свойствами мерного танца,
Жаждой желания мира,
Ты образуешь пространство,
И зарисуешь красиво,
День интеллекта похожий,
Истинный свет возле памяти,
По интеллектам пронёсший,
Белое свойство пространства.
Ты забегаешь за истинный,
Раны пути диалекта,
Где не бывает отмерено,
Время и только лишь ветер,
Будет ходить как остаток,
Личной идеи по танцам,
Дней исчисления времени,
Силы пути совершенства.
Зная то качество мнимое,
Ты дребезжишь расстоянием,
Словно оправданный ранами,
Поздно сознанием в правде ли,
Счастья или состязания,
Истины робко оставив,
Ты существуешь за гранями,
Лет исчисления правилом.
Зеркала на бытие,
Света мерцающей грани,
Лиц преисподней до завтра,
Ранних судьбы расстояний,
Ценностью по символизму,
До бытия правильных,
Ты олицетворяешь силу,
Воли желания по незапамятным,
Бликам влияния роли на,
Времени статного пробы при,
День забывая счастьем внутри,
Тянется тёмный вечер только,
Ты облекаешь истины больно,
Звёздам за право искать роли.
На человеческих мерах спорят,
Дома влекомые косностью близко,
По космологии видимо только,
Слёз собирают мнимые письма.
Страсти желания видеть их,
Долгом за право жить правильно,
Годом за властью неприменим,
Стойкий утерянный возглас воздуха.
Ты от потворства боли близкого,
Данностью жизни уходишь на,
Мир символизма, что ждёт только,
Тени оставленных форм долго.
Где бесконечность мимо ходит,
Ветер пространства за человеком,
Статус от вечного чёрным сводом,
Только утерянных листьев сходит.
Видит твои опоры риторики,
Словно на противо смыслах можно,
Было бы жить и быть отрадой,
Плыть за героев мучимой правдой.
Жаль не утеряно было прошлое,
Как экзальтации мира надежда,
Но производный оценки пропасти,
Входит утерянной миром лопасти,
Движет судьбы немые оскалы,
Волей отчётливо ждёт прояснения,
Миром не стало ума за правду,
Может легло преисподней правильных,
Форм философии близко к сердцу,
Доли культуры видимой тенью,
На преисподней ложатся ровно,
Близкие стройно милые только.
Ждёшь ожиданием мифа устойчиво,
Жёлчи стекает бравада сильного,
Словом твоим измышлять не надо,
Статностью боли забыть отрадно.
Как от лица цены за волю,
Лучшего правила ставили миром,
Дух преисподней забыв мотивом,
Здесь как работу условия ставить,
Риск за почётом отравленных честью,
Большего мира искомого сильных,
Явное лучше таинственной тени,
Что извлекает Земли условие,
Тернии времени боли устало,
Ждут провидения за отголоском,
Мерного дня и сущностью стало,
Тело вопроса над жизнью искомого.
Ты человечеству каждого поиска,
Видишь внутри свои изменения,
Вид демократии ставит условием,
Боль снисхождения на постаментах,
Дня безрассудства милого праздника,
Роли привычек устать от войны,
Ты олицетворяешь видимость только,
Но диалект извлекаешь целостно,
На инструментах долгого поиска,
Жажды желания стать одиноким,
Но человек как немое предание,
Не возвеличит покойников Богом,
Не обиходом идёт притязание,
Времени разница слова спокойствия,
Дух материального видит условие,
Жизни существенно ждёт оправдание.
Берег ли скошенный окаменелый,
Ставит своё измерение правила,
На пьедестал умаления истин,
Но обязует заботиться знаниям,
Долга за совестью права культуры,
Жизнью остаться внутри измышления,
Долго настали такие приюты,
Сущностной вехи внутри притязания.
Лично, как небо не смотрит на знание,
Ты объективностью символа дышишь,
Утром прошли изъяснения правила,
Только ли правом достичь притязания,
Форм философии отдыха ценности,
Жизни условия только за знание,
Ты объективно рисуешь предание,
За той Землёй умастишь ли её.
Сущностным ветром стиха повести,
Данным поветрием славы истории,
За небосводом культуры реальности,
Мнимого праздника частью особенных,
Частого былью забытого ужаса,
Форм преисподней меняя значение,
Были мы статными стали убожеством,
Но за почётом снискали отчётливо,
Ужас вопроса напротив предания,
Мании каждого стать за отчётливой,
Формулой ценности гордо отравленных,
Лирики права неверно исторгнутых.
Выбором ставшего мерой течения,
Времени ужасы стали реальностью,
Ты объясняешь довольство любезностью,
Землю внутри естества собираешь,
Родом на правилах меры опробован,
Свой бестолковый манёвр об истории,
Где мы прошли там устали и боли,
Мерные сны измерения совести.
Шли и пытали за счастье убогого,
День ото дней развивая сомнение,
Статностью разниц устали доказывать,
Их исчисление пронизанной твердью,
Большего разума судеб изнанок,
Жизни искусства приятного терния,
Может не падали мы обезумев,
Не было ценности за предрассудок,
Шли соглядатаи против устоев,
Жизненно ставили горю остаток,
Дум естества непомерного гения,
Воли искусства оправы деления,
На предрассудок оставив реальности,
Воли мотивы куда обратили,
Шаг за добром поведение чести,
Зла не желали искусством за правильным,
Знак человечеству ставили вместе,
На предрассудках тащили дознание.
Дум аллегории после упадка,
Жизни пороков и силы создания,
Может мы жили, а может испугом,
Зря истязали препятствие здания,
Формы Земли за искусством,
Делая гениев зла непомерными,
Слали по памяти истины верным,
Сущностью были, но звали по ранам,
Форм символизма обратной преграды,
Жили за завистью боли истории,
Став для цинизма устойчивой болью.
Роли искали на плахах оценок,
Для человечества форм изысканий,
Где мы теперь на презрениях ценных,
Жалких созданий морали оценки,
Истины верного чёрной утраты,
Воли пройти за судьбу не затратно,
Стать эвристически пользой за власть,
Волей позора и снова упасть,
Низменной плахой страдания страхом,
Мира избытка привычек воспринятых,
Что за фортуной мелькают облаткой,
Верного правила опыта мнимых,
Ценных сердец измышления правила,
Дома которого нет объективно,
И не забыть извлечение заново,
Части от целого этого мира.
Для человечества чёрного часа,
Жёлчи прогресса оставленных заново,
Годом за год не показанных только,
Силой цены привидений за толком,
Данной дозору участия мании,
Стать объективностью здания правды,
Воли устоев причисленных заново,
До истязания мирных устоев.
Движется притчами сцена и долго,
Ты реагируешь на исторический,
Вид иллюзорности мнимых обличий,
Доблестью познанных большим отличием,
За человеческим призрака личного,
Стелет природа опасности притчами,
Ты выбегаешь дозором за мнимый,
Форм эталона дороги за истиной,
Жаждет устоям пройти объективно,
Путь историчности новых устоев,
Сущности символ и жизни природа,
Личностью познанной воли до толка,
Ран интеллекта немеют устои,
Несотворимой феноменом права,
Истины жизни ближайшего круга,
До непомерной истории забранных,
Честью неволи внутри пребывая,
Жизненной мантией страсти окутав,
Беглый источник светимой услады,
Видит внемирный пародии права,
Честь и возможность дойти до изученных,
Мирным творением слова за правду,
К части которого учат и были,
Как человеком ты стал и обратный,
Свет пропадает до жажды истории,
Мании воли внутри человека,
Сущностным правом прошли те неволи,
Став объективностью центра причины,
Лиц человеческой новой рутины,
Жилам истории смерть подавая,
Что за объятием символа жило,
И историчностью ставило памятью,
Мир интересов за долгой болезнью,
Ложного чувства участия правила,
Жить неприлежно искав притязания,
Ближнего света объекта страдания.
За символизм объяснения истины,
Шли на модальности роли отличия,
Мы не нашли изъяснения притчам,
Стали лишь тенью внутри состязания,
Личного права отчётливой песни,
Дум аллегории слова по памяти,
Как исторически долей старения,
Этика правила разного гения,
Видит судьбы преимущества знати,
Знали ли мы расстояниям умысла,
Жизнью отдать или стать без объятий,
Слова пространства изученных совестью,
Ран человечества или остаться,
Жизнью измученных догмы размера,
Не изменяя явление следом,
Памяти воли культуры наследовал,
Мирный источник пространства изгоя,
Жизни за власть интересов с собой,
Ценностью стал и на вечный покой,
Путь символизма оставил уплаты,
Воли истраченных форм афоризмов,
Для человечества длани изгоев,
Племени равного света устоев,
Памятных видом искусства в себе.
Происходящее время в пустоте..
Происхождение на Вы
Отмерит факт довольный,
Внутри разъединит
Сложение негодных
Растраченных идей.
Там, где ты не был
Полно, соединяешь день
Пустого чувства около.
Там жизни обратит
Происходящее к себе,
От времени томит,
Большое опыта развития
Закона в рукаве,
Не шлёт и не звонит.
Опорой стали чувства,
За доблестный гранит
Упали время ниц,
В происхождении себя.
Ты не опустишь руки,
Но время пустоты
Реальность обезличит.
Как способ обмануть
Усердие любви,
На том граните мук
И подавления сердец
Ушедшего за ним.
В любую роль на задней стороне..
Строение порока психологии
До области привычки роли
Любовной человеческой черты
Освободит.
Своё пространство времени,
И мир благополучия от тех,
На заднем плане мифа
Кто потчует портрет,
Своей возлюбленной
Опоры власти криво.
Бежит за ролью большее,
Всё манит философии игру,
О шанс заходят перемычки
Материальной плоти
О свободы,
И потчуют идеологии сейчас.
Доказано, что ролью мило
Ты выбрал дикий смех
По ранам сгоряча
Манеры подозвал,
По роли озадачен мифом
И смыслы обретают время.
Желание низводит опыт
До уровня спокойной пустоты,
Лишь ты проходишь,
Возвышаешь проводы
На личном небосклоне.
Зари проходит внешнее,
А ты воспрял на роли,
Где задней стороной ушли
Мотивы преисподней.
Так близко нежась от руин,
Молчать не можешь,
Способен перейти
На ты и более свободы
Идут по очереди памяти.
Снимают стон земной
Ты выжжешь их игру и пламя,