Ты зачем так сделал?
Клялся Ордену Красной Звезды, честно признался мальчик, предварительно наученный мамой, что говорить нужно всю правду.
Ордену Красной Звезды?! недоумённо повторил доктор и некоторое время молча высматривал что-то на потолке. Наконец он оторвал взгляд от старой, в паутине бесчисленных трещин побелки и строго сказал маме: Скорее всего, это гидроцефалия, но в наших краях она у каждого третьего. Беспокоиться не стоит. У моей сестры двойняшки родились с таким же диагнозом, я, когда к ней в деревню приезжаю, с заряженным ружьём сплю. Но, с другой стороны, жизнь, слава Богу, одна! Потом он словно очнулся: Я вам сейчас рецепт один выпишу. Пропейте, и всё пройдёт.
На обратном пути мама не выдержала и сказала:
Не нужно никаких тебе таблеток пить, иначе тоже с ружьём спать будешь.
Потом мама поехала на работу, а мальчик домой. Его верные друзья Хольда и Борька ждали у подъезда.
Как ты? деликатно поинтересовалась комсорг.
Не привыкать! лихо ответил он.
Про меня сказал кому? спросил у него Борька.
Никому, уверил его Серёжа.
Это хорошо! обрадовался мальчишка и предложил: Айда на шестом трамвае до больницы, а потом через Усадьбу на Яму? Кое-что покажем!
Не бойся, подбодрила Серёжу Принцесса. Мы с Борькой от школы там всегда на субботниках листья собираем и жжём. Хоть настоящее Тушино посмотришь.
Очарованный перспективой познакомиться наконец с краями, в которых ему, скорее всего, придётся прожить всю жизнь, Серёжа поддался на уговоры и пошёл с ребятами.
Через двадцать минут они стояли перед ржавыми коваными воротами, за которыми виднелся парадный фасад старинного особняка с заколоченными фанерой окнами. Хольда распахнула одну створку ворот, впуская друзей на территорию.
Кто здесь жил раньше? поинтересовался Серёжа.
Графиня одна, гулящая, удовлетворил его любопытство Борька. А там дальше, через дорогу Яма. Сильное место. Внизу дырка в земле от метеорита, поэтому так называется, наверное.
Не дырка, а кратер. Хотя ещё говорят, там раньше церковь стояла, однажды туда путники пришли, поп их не пустил, и они в болоте утонули, а последний церковь проклял, и она под землю ушла. Хотя, конечно, скорее метеорит, уточнила девочка. Мы туда и пойдём, просто хотели, чтобы ты и усадьбу увидел.
Дети обошли особняк стороной и по едва заметной тропинке, петляющей сквозь густой орешник, спустились с холма, на котором величественно покоился фундамент усадьбы, и зашагали вдоль берега реки Сходни, пока не добрались до оврага.
Овраг был круглый и действительно напоминал воронку от взрыва или кратер, но плотная поросль низкорослой колючей жимолости не позволяла точно определить его происхождение. В воздухе пахло гарью, хотя рядом вроде ничего не горело.
Чуешь?! загадочно поинтересовалась у новенького Хольда.
Горит чего-то! кивнул тот.
Нет, просто прямо под нами ад! засмеялась девочка.
В каком смысле? не понял Серёжа.
В прямом! объяснил ему Пророк. Здесь самая граница. Метеорит пробил. Так люди говорят.
И чего? Здесь упал? оглядываясь по сторонам, уточнил Серёжа.
Подожди, уверил его Борька, забираясь на выброшенный кем-то прямо посреди воронки старый холодильник, тут понять надо!
Чего понять? не понял Серёжа.
Згу, серьёзно пояснила девочка.
Это что такое? Ругаешься? огорчился мальчик.
Я комсомолка! Мы не материмся! гордо напомнила ему Принцесса. Название такое дурацкое. Означает типа звездочка, огонёк, искорка. Вспышка. Слышал: не зги не видно? Вот она зга. Как-то так Ну, близко
Из песни слов не выкинешь, вставил в объяснение Борька, название дрянь! Но другого нет.
Название чего? продолжил недоумевать Серёжа.
Нельзя объяснить. Только переживается, как-то не совсем ясно продолжила объяснять комсорг, но, очевидно поняв, что толку от её объяснений точно не будет, предложила: Закрой глаза, выдохни и, сколько можно, не дыши. Тогда всё поймёшь.
Серёжа зажмурился, выдохнул и замер. Поначалу ничего не случилось, но по мере того, как организм начинал томиться без кислорода, мальчик ощутил прилив необычайной любви ко всему сущему. Даже не любви, а слияния каждого атома своего тела с каждым атомом мироздания. Свою общую историю, пережитую с каждым проявлением жизни в течение всех времён, сколько эта жизнь существовала. Эта великая сопричастность и называлась местными жителями «зга». Из факта её наличия происходило бесчисленное множество условностей, которые следовало соблюдать, чтобы сопричастность сохранялась всегда.
Ух ты! наконец не выдержал мальчик и вдохнул воздух.
Понял, головастый? радостно взглянул на него Борька.
Ещё как понял! кивнул он. Правда, искры в глазах!
Из глаз, поправила его Хольда и добавила: Иногда от Ямы зов идёт. Тогда здесь все кошки и коты с района собираются и орут. В любое время года. А ещё у нас есть череп самого старого человека Москвы, добавила девочка, довольная произведённым на новичка впечатлением. Когда дамбу строили, много черепов нашли. Археологи сказали, что это ещё мамонты жили. Нам домой дедушка принёс череп, а у наших соседей аж три штуки. Их дедушка на строительстве Сходненской ГЭС инженером был.
Да у кого этого нет! махнул рукой Борька. Раньше из них пепельницы делали. Такая у Лукича в котельной стоит. Может, сходим к нему? Молока отнесём. Ему для лёгких очень полезно.
Поддерживаю, согласилась Принцесса. Наша комсомольская задача не стать равнодушными. У меня деньги есть. На печенье тоже хватит.
Придерживаясь нового плана, два двенадцатилетних пионера и одна пятнадцатилетняя комсомолка зашли в ближайший продуктовый, купили пакет молока и триста грамм свежей халвы, а потом зашагали в котельную на очистительных сооружениях.
Пётр Лукич сидел на своём обычном пеньке у чёрной железной двери котельной. Легендарная пепельница из черепа стояла в ногах могучего, двух с гаком метрового старика, в прошлом бригадира портовых грузчиков, а он сам, одетый в потрёпанный спортивный костюм с эмблемой спортивного клуба «Крылья Советов», курил папиросу и напряжённо разгадывал кроссворд в газете. Вид кочегар имел опрятный, разве что спортивный костюм был немного мятый и седая щетина на лице. Не брился Лукич уже третий день, ровно с того дня, как его в последний раз жена выгнала. И выгнала-то она его не чтобы из-за баб или пьянки, а Лукич такие штуки вытворял, что даже участковый Бродягин не понимал, как их в протоколе записать. Однажды Лукич пришёл к замминистра лёгкой промышленности в квартиру на Туристской и отлупил его лыжной палкой. Тот, правда, заявлять не стал, потому что Лукич во время Второй мировой с его отцом служил. Их двое в живых-то из взвода и осталось. Но зато остановили вражеское наступление. Лилия Ивановна говорила, что замминистра взятку взял, а Лукич узнал.
Выгоняла жена старика обычно ненадолго, и у неё тут же на квартире собиралась компания строгих женщин со всего района. Они закрывались на квартире и чего-то делали. Ходили слухи, что они молились.
Здравствуйте, дедушка Петя! Мы вам молока и халвы принесли! издали поприветствовала его комсорг.
Привет, Принцесса! улыбнулся Лукич. Зря вы деньги тратили! Лучше бы на глобус накопили.
У нас есть в классе глобус, Лукич, сообщил Борька, присаживаясь рядом со стариком. Вот, он показал на Серёжу, у нас новенький. На прошлой неделе к нам из деревни переехал.
Деревенский, значит? с любопытством взглянул на мальчика Пётр Лукич. Хорошо, что деревенский. Быстро у нас приживёшься. Мы тут тоже деревенские. По сути. По прописке коренные москвичи, кореннее некуда. И старик потушил окурок папиросы об пепельницу из доисторического черепа. Вот тому живое подтверждение самый старый житель Москвы.
Папа говорит, что самый старый у нас на шкафу стоит! не согласился Борька.
А разница какая? махнул рукой Лукич. Сто лет туда, сто лет обратно Когда счёт на сотни тысяч. Масштаб стирает разницу!
Кочегар взял из рук девочки пакет с молоком, надорвал зубами край и принялся пить.
Дедушка, а вы чего-нибудь сегодня жечь будете? спросила Хольда.
Да не собирался, оторвался от пакета Лукич. Вы бы в среду зашли. Я мёртвых кошек из ветеринарной больницы жёг.
Фу! Кошки! брезгливо сморщилась девочка.
Зря ты так! мудро наставил её старик. Взгляни на это иначе: государство не на свалку гнить животных отправило, а по самому высшему разряду на антраците! По зге! Он повернулся к Серёже и спросил: Ты бы как хотел, чтобы тебя похоронили?
Не знаю, растерялся мальчик.
Так подумай, посоветовал Пётр Лукич. В Священном Писании говорится: никто не знает сроков. Нужно к этому мероприятию по-пионерски ответственно подойти. Стих прощальный, предположим.
Рисунок голубя мира на слепленной своими руками тарелке.
Подумаю, пообещал ребёнок.
Не затягивай, одобрительно погладил его по голове шершавой ладонью Пётр Лукич и обратился к Борьке: Папка из запоя вышел?
Уже второй день, кивнул тот. Кефиром восстанавливается. Ему долго пить нельзя. Он космический корабль делает. Уволят, если пьющий.
Какой космический корабль? поинтересовался у него Серёжа.
Известно какой для полётов на Марс! гордо ответил тот. Вот приехал бы ты на полгода пораньше. Перед майскими участковый всех обошёл и предупредил, что в полночь на улицу из окна смотреть не рекомендуется. Само собой, никто и не уснул раньше. И видели огромный такой! На толстый самолёт похож! Не труба, в которой Гагарин летал. Три тягача волокли платформу.
«Буран» называется, подтвердила его слова девочка.
Ух ты! восхитился Серёжа. Можно потом будет на него посмотреть?
Само собой! пообещала Хольда. Лучше в воскресенье вечером. Охраны меньше. Иначе застрелить могут. Хотя вряд ли. По ногам обычно сначала стреляют.
Ладно, согласился на воскресенье мальчик, но спросил: Ведь можно незаметно посмотреть?
Как повезёт, пожала плечами комсорг.
Лукич прикурил новую папиросу и сказал:
За молоко, детки, спасибо. Халву с собой забирайте. Халва для моего желудка тяжеловата будет. Сами покушайте. И по вечерам на Лодочной поосторожнее, опять какой-то хрен по крышам бродит. Идите с Богом!
Ребята не стали возражать. Свой общественный долг они выполнили ветерану молока принесли, можно было возвращаться домой. Тем более что уже стемнело и скоро могла вернуться с работы Серёжина мама, да и Борькина мама не поощряла поздние гулянки. Только Принцесса ничего не боялась. Её родители привыкли, что их дочь часто по ночам выполняла разные комсомольские поручения.
Они шли в тёплом сумраке, мимо наполненных жёлтым светом фонарей на столбах и то и дело заглядывали в окна домов, стоящих по обе стороны дороги. Свет зажигался то в одном окне, то в другом. Где-то пили чай на кухнях. Где-то включали телевизоры, отчего потолки мерцали голубыми проблесками. В некоторых окнах торчали головы любопытных старушек, жадно проживающих старыми глазами всё, что происходило у них под домом.
В своей квартире мальчик оказался на несколько минут раньше мамы. Перед этим он попрощался с друзьями, договорившись встретиться завтра после уроков.
Мама быстро поела сама, покормила его остатками куриного бульона и села перед телевизором.
Пьехи концерт через десять минут будет, сообщила добрая женщина ребёнку. Если хочешь, можешь со мной посмотреть, а уроки попозже сделаешь.
Она кто? заинтересовался Серёжа.
Она из Франции приехала к нам жить и запела, проинформировала мама. Носит самые модные платья. Хочу приглядеться и лекало с одного сделать. Мастеру в пошивочном цеху покажу. Если ткань выделит, то сошью как образец. Вдруг примут? Дадут премию, и мы с тобой тогда летом поедем на море, в Анапу. Да, вот ещё, подняла кверху указательный палец, акцентируя Серёжино внимание, завтра к нам в гости придёт дядя Володя. Мы посидим, чаю попьём. Мы с дядей Володей в одном классе учились. И тут прямо в магазине встретились. Понял? Веди себя прилично. Дядя Володя инженер-физик.
Через два дома от них Борька помогал отцу обивать балкон новой фанерой. Старая совсем уже сгнила. Прикрываясь домашними заботами, Александр Анатольевич то и дело отхлёбывал из кефирной бутылки, заблаговременно для этого подготовленной, залитый в неё портвейн. Мама Борьки Полина Ивановна на тот момент гладила бельё и тоже смотрела по телевизору Эдиту Пьеху.
Может, не надо? кивнув на бутылку, то ли спросил, то ли посоветовал мальчик отцу, когда тот сделал очередной глоток.
Так мне только давление выровнять, сегодня пришлось голову поломать над схемами, да и дрищет меня от кефира, неловко оправдался тот.
Мама заметит, предупредил сын.
Не заметит. Я треть стакана воды с керосином хлебну. Скажу случайно, поделился отец, не пронюхаешь! А что поведёт в разные стороны, так это последствия предыдущей гулянки и бытового отравления будут. Не бойся!
Схемы для космического корабля? поинтересовался Борька.
Для него, родного! Но больше сказать ничего не смогу государственная тайна, признался Александр Анатольевич.
А люди на нём на Марс полетят? всё-таки не сдержал любопытства мальчик.
Гипотетически могут, подумав, ответил родитель и сделал ещё один глоток из кефирной бутылки. Есть там такой отсек. Биоинженерный. В нём коза и кролики полетят. Для регистрации уровня нагрузки от перегрузки. Только отсек перед взлётом намертво заварят.
Саша! раздался женский голос. Посмотри, пожалуйста, что у меня с утюгом. Не греет.
Ох ты ж! сильно встревожился Александр Анатольевич, спрятал под листами старой фанеры кефирную бутылку и взял с подоконника стакан с керосиновой водой. Зажмурился и выпил.
Поначалу он очумело таращился на стакан, потом открыл рот и прохрипел:
Хана мне, Борька! До сердца прожгло!
После этих слов Александр Анатольевич предпринял попытку встать с корточек на ноги, но силы его подвели и он завалился набок. У него изо рта пошла пена.
Борька страшно перепугался и закричал:
Мама, папа керосин выпил и умер!
Полина Ивановна немедленно примчалась на зов, произвела осмотр бесчувственного тела мужа, попробовала его привести в чувства двумя звонкими пощёчинами, но когда поняла, что это не помогает, побежала звонить «03». Сначала там долго не брали трубку, потом не хотели ехать, но женщина убедила медиков, и уже через десять минут у подъезда стояла машина скорой помощи. Очень толстая врачиха долго поднималась на четвёртый этаж, потом долго осматривала Александра Анатольевича, мерила ему давление, лазила ложкой к нему в рот и слушала стетоскопом сердцебиение.
Отравление! наконец вынесла она вердикт.
Конечно, отравление он керосин выпил! Но что делать-то? спросила Полина Ивановна.
Госпитализировать надо, только я его вниз не потащу, а фельдшер сегодня не вышел, сообщила врачиха и посоветовала: Соседей позовите. Помогут его до машины
Соседей? задумалась мама и приказала Борьке: Беги к цыганам из сороковой. У них там всегда мужиков полно.
Мальчик спустился на два этажа ниже и постучался в квартиру слева, наискосок от лестницы. Ему открыла пятилетняя Вика и, ничего не спрашивая, запустила в квартиру.
Тётя Желя! Тётя Желя?! позвал Борька, оказавшись внутри, и осмотрелся.
У цыганской семьи Антокольских жизнь проистекала в обычном ключе. Старший сын Ангелины Яковлевны со своими двумя сыновьями, возрастом шести и семи лет, плели из разноцветных проводов браслеты, которые потом их папа продавал хулиганам и девчонкам. Средний сын укачивал своего грудного, пока единственного ребёнка, а его жена с женой старшего брата стирали бельё. Дочка Роза делала домашнее задание за столом. В углу большой комнаты, под портретами Жукова и Шаляпина, сидел в глубоком кресле дедушка Яша. Он курил трубку и стерёг гитару, потому что после девяти играть по закону не полагалось, а дедушка закон очень ценил, так как трижды по пять лет сидел в тюрьме за воровство и разбой.