Гдето с час назад, когда она очнулась от лихорадочного полузабытья, не с первой попытки встала с кровати и с мурашками перед глазами добралась до ванной, в голове начал прорисовываться хоть какойто план дальнейших действий. Для начала, Аня хотела отыскать остальных. И ей нужен был чемодан с вещами, чтобы сменить заляпанную кровью и грязью футболку.
Гутенморген, отозвался Юстас, когда Анна, окончательно придя в себя, выглянула за пределы комнаты.
Высоченный и тяжеловесный, он стоял напротив двери, криво, но радостно улыбаясь. При всём его обмундировании: патронаже вдоль груди, нескольких ножен на бёдрах и короткого пистолетапулемёта в руках, от него так и разило простодушной доброжелательностью.
С трудом прорвавшись сквозь двойной языковой барьер (собеседник, то ли немец, то ли австриец по происхождению, не понимал и слова порусски, к тому же имел слабые представления об английском) Аня узнала, что её чемодан безнадежно утерян, а выходить ей разрешается только в непосредственном сопровождении самого Юстаса.
Клейфиг? не поняла девушка, когда он попытался пояснить, где разметили её коллег. Можешь меня отвести?
Йа, натюрльих, согласился Юстас.
И действительно отвёл.
Теперь Анна, что пару минут назад была готова требовать от Тимура либо выпустить всех, либо засунуть её в клетку к остальным, стояла с опущенной головой. И совершенно не понимала, что делать дальше. А коллеги, тем временем, всё продолжали требовать от неё какойто справедливости.
Анна, с укоризной позвал Максим Сергеевич.
Что? хмуро отозвалась девушка.
Не думал, что ты способна на такое предательство.
Какое ещё предательство?!
Притихшая труппа ожидала от начальника какихто дальнейших слов или действий, но тот лишь удрученно покачал головой, всем своим видом показывая, насколько разочарован поступком собственного секретаря.
Голосить принялись с новой силой, но как гром среди ясного неба прозвучала паратройка коротких автоматных очередей. И резко повисла напряженная тишина.
Ну вот и заткнулись. Тимур в знак благодарности кивнул опустившему оружие Юстасу и повернулся к Анне. Да, за это тоже прости, со вздохом продолжил он. Можешь остаться здесь и дальше выслушивать необоснованные обвинения от любимых коллег. Все уяснили? повысил голос парень, обращаясь к остальным. Необоснованные. Это значит ровно то, что она тут действительно не при чём И нет, Ань, клетки я не открою.
Понятно, поджав губы, угрюмо проговорила Анна. А ещё варианты?
Ну, можешь присоединиться ко мне за что у нас сейчас, обед?.. Нет, судя по солнцу, у нас ещё поздний завтрак, да. Можешь присоединиться ко мне за завтраком.
И чем мы там займемся? Пожрём и светски побеседуем?
Да. Мы, наконец, поговорим, отозвался он, не скрывая скользнувшую по губам презрительную усмешку, как блядские цивилизованные люди.
Предложение просто отпад, Тимур.
Выбор за тобой.
Аня бросила краткий взгляд в сторону вольеров. По лицам её коллег сразу становилось ясно, что если бы не громила, возвышающийся за спиной девушки с оружием наперевес, они бы без промедлений вылили на неё весь свой страх и накопившийся гнев.
Наверное, нужно было както поддержать людей. Узнать, что им необходимо из вещей, кормят ли их? Вон, девчонкивокалистки совсем перепуганные, а у заместителя Марины Петровны, кажется, форменная безостановочная истерика. Марго смотрит волком, Пётр Фомич без сознания, хоть и перебинтован. Эдик с хористами, игнорируя всех, о чёмто тихо переговариваются в противоположном углу вольера. А Максим Сергеевич
Анна, мне все равно, какие отношения между вами, негромко произнёс директор, когда спина Тимура виднелась уже гдето в конце аллеи. Но ты обязана вытащить нас отсюда.
Вечно вы про свои сраные отношения! гневно ругнулась Аня и сама же устыдилась своих слов.
Спускать собак на Максима она не видела смысла, тот тоже был не виноват в сложившейся ситуации. С другой стороны, вместо того, чтобы встать на сторону девушки, он, конечно же, предпочёл оставаться рыцаремзащитником в сияющих доспехах, что обещает свободу своим подданным и ничего для этого толком не предпринимает.
Нет, он предпринимал. Да ещё как.
Будучи запертым, истекающим потом и явно измотанным, Максим умудрялся давить на неё даже сквозь железные прутья вольеров. И взгляд его, всё высматривающий в лице девушки нечто недоступное пониманию, будто сверлил нервы. Она не выдержала и отвернулась с ощущением жгучей неприязни внутри. И если ещё совсем недавно Анна размышляла над тем, чем действительно может помочь этим людям, то сейчас явственно поняла, что единственное, чего ей хочется, так это сбежать от них. Но куда?
Она какимто невероятным образом оказалась на безымянном тропическом острове посреди Тихого океана, с одной стороны осуждаемая невесть за что собственными коллегами, с другой же окруженная мордоворотами с огнестрельным оружием в руках. И единственный человек, который хоть както мог объяснить происходящее, сейчас преспокойно сидел на своей вилле и лопал какихнибудь лобстеров (или что там у него сегодня на завтрак), тогда как сама Аня
Какого ж чёрта! раздосадовано ругнулась девушка, и, бросив ни к кому особо не адресованное "я вернусь", направилась вслед за Тимуром.
***
Поднимаясь по узким деревянным ступеням, что с заднего двора виллы вели наверх, к небольшой крытой террасе, она задумчиво наблюдала за маячившей перед собой спиной Юстаса. Чуть пониже, на кожаном поясе как какие-то брелоки болтались колечки от гранат, штук сорок, не меньше. Да и сама граната, округлая и вытянутая, точно правильной формы авокадо, висела тут же, только с другого бока.
"Охренеть", подумалось Анне.
В их бесконечной переписке Тимур не раз упоминал, что вынужден пользоваться услугами телохранителей. Называл он их, правда, наёмниками или (что проскальзывало чаще) тугомордыми придурками, если те в чёмто косячили. Однако Анна и подумать не могла, что эти так называемые косяки выходили на уровень "подорвать не тот автобус".
Впрочем, раз девушка оказался здесь, автобус был явно тот. Но и Тимур, её лучший друг, с которым она общалась на протяжении почти десяти лет, он ведь был тоже. И повадки эти, и интонации голоса, и просто до чёртиков Аню вымораживающее его железобетонное "я решил", когда переубедить Тима в чём-то оказывалось той ещё непосильной задачей. Отчасти, она знала, как с ней справиться, но для этого им действительно стоило хотя бы нормально поговорить.
Когда Анна вслед за Юстасом поднялась на террасу, первое, что овладело её вниманием, был открывающийся отсюда вид. Сочнозелёные макушки пальм, белесая прибрежная линия и океан. Он шелестел прибоем и слизывал крупинки пляжного песка мягко набегающей волной, а у далёкой полосы горизонта сливался с небом, отчего мир выглядел какимто нескончаемоогромным, пугая до оторопи и завораживая одновременно. Строчки стихов пришли в её голову словно сами собой, однако запомнить она их попросту не успела.
Красиво? долетел до слуха вопрос Тимура, словно бы возвращая в реальность.
Очень, прошептала Аня в ответ, но, опомнившись, тут же заговорила более требовательным тоном: Давай мы сразу перейдём к той части, где ты всё обстоятельно объясняешь. Или где я открываю глаза в тайской больнице и мне сообщают, что автобус случайно занесло, я ударилась головой, а всё вот это вот, девушка неопределённо помахала в воздухе рукой, придумало моё воспалённое сознание.
Есть одна загвоздка.
Какая?
У меня таких галюциногенов нет, усмехнулся Тим. Но, если очень надо, знаю, у кого достать.
Смешно тебе? возмутилась Аня. Нет, ну, конечно, это же не ты ходишь с сотрясением! И не твоих коллег держат в клетках, как какихто зверушек!
Ну, они у тебя тот ещё зоопарк
Тимур!
Ань, со вздохом произнёс он. Тебе проораться на меня надо?
Надо! сложив руки на груди, буркнула девушка. Но прежде всего мне надо знать, что тут вообще происходит.
Ладно. Тимур жестом пригласил Анну к расположенному в глубине террасы столу, низкому, окруженному плетеными креслами и столь же невысокими, обитыми белоснежной тканью диванчиками. Я всё объясню, только дай мне минутку на разрешение одного вопроса, окей?
Кто я такая, чтобы тебе чтото запрещать, проворчала она, усаживаясь в ближайшее кресло.
Вот и славно. Юстас!
Йаволь, фюрер! тут же отозвался наёмник.
Ещё пару мгновений назад он со скучающим видом переминался с ноги на ногу у верхних ступеней лестницы, а теперь весь словно бы подобрался и видом своим показывал, что с готовностью исполнит любое из озвученных поручений.
Английский, Юстас! Мы с тобой стараемся переходить на английский, помнишь? устало потирая переносицу под дужкой очков, произнёс Тимур на том самом английском, о котором столько раз талдычил подчиненному. Чувствую себя сраным фашистом, честное слово Ты выучил азы первой помощи пострадавшим при взрыве?
Ннайн эээ ноу?
Если до завтрашнего утра не справишься, мне придется вышибить тебе мозги. Иди учи.
Гут, хмуро пробормотал разом както присмиревший Юстас, и, позвякивая своим обмундированием, покинул террасу.
Вышибить мозги? с изумлением переспросила Аня.
Воспитательные меры, не обращай внимания.
Ты человеку только что угрожал!
Я? Ему? Ты его вообще видела?! наигранно воскликнул Тим. Гора мышц, напичканная взрывчаткой! Поугрожаешь такому, как же
Внутри у неё уже поднималась волна возмущения, чтобы осадить эту очередную вожжу, попавшую Тимуру в одно место и заставляющую его вновь сводить всё к дурацкому осмеиванию происходящего. Но открыв было рот, Анна вдруг отчётливо осознала, что перед ней сейчас человек, которого она знает как облупленного. Человек, в чьём характере шутить по поводу и без оного, и даже без разделения на допустимую или недопустимую ситуацию. Это не значило, что Тимур несерьёзен. Да, возможно, плевать он хотел на адекватность своего поступка, когда решил засунуть труппу целого театра в клетки, но Аня не могла припомнить ни одного момента, чтобы ему не было дела лично до неё самой.
Оставалось напомнить этот факт Тимуру.
Ты сейчас угрожал человеку, терпеливо повторила она. И мне крайне важно понимать, можешь ли ты привести эту угрозу в исполнение или нет.
С ответом собеседник явно не торопился. Спокойно взял в руки небольшую глиняную пиалу и пригубил тонкопахнущий травяной настой, покатал во рту его вязкую пряность. Затем окинул Анну внимательным взглядом, словно бы примериваясь, какие именно слова ей придутся по вкусу, и, наконец, серьезно произнёс:
Я не хочу тебя пугать. И даю слово, что здесь, на моём острове, тебе никто не причинит вреда.
Но?
Но Юстас наёмник и убийца, я разговариваю с ним на его языке. Поверь мне, другого такие, как он, не понимают.
Боги мои, Тимур! не выдержала Анна. Но тыто должен понимать, что это всё вообще ненормально!
А что нормально, Ань? нахмурившись, ответил он. Директор твой, который всех стравливает сплетнями, а остальные на это только улыбаются? Безопасник, что прослушки в чужих кабинетах устанавливает? Или игры эти ваши подковёрные, когда каждая крыса пытается подсидеть другую ради мизерной прибавки к зарплате?
Да я Аня на мгновение умолкла, понимая, что просто напросто вдохнуть не может изза накрывшей её волны возмущения. Я же просто жаловалась тебе! Если бы я знала, что ты мне мои жалобы вот так в лицо бросишь!..
Я не бросаю, как можно спокойнее произнёс Тимур. Просто пытаюсь пояснить, что я здесь тоже начальник, но у меня, в силу специфики коллектива, свои нормы. И они разительно отличаются от ваших.
Ни за что не поверю, что ты можешь вышибить человеку мозги!
Ты тоже можешь. И коллеги твои могут. Дело, опятьтаки, в пресловутой общепринятой норме. И ещё в тех обстоятельствах, когда она перестаёт действовать. Как любит повторять один человек: «Если тебя не сожрут джунгли, это сделаю я».
Отец? тихо спросила Аня.
При последних его словах гнев её как будто бы весь разом сдулся. Невозможно было злиться, зная, по старой их переписке, сколько всего скрывается недосказанного и страшного в семейных историях и воспоминаниях из детства друг друга.
Тимур умолк и отвёл задумчивый взгляд в сторону. Аня же, чувствуя, что они случайно коснулись довольнотаки болезненной темы, в смятении принялась рассматривать чистую тарелку перед собой. По краю той витиевато шли какието совсем простые островные узоры, явно сделанные умелой рукой. Рядом стояла такая же расписная миска с яркозелёными листьями, маленькими помидорками и нашинкованным крупными кубиками сыром внутри. К нелюбимым ею оливкам, что совершенно точно проглядывали сквозь салатную смесь, Аня придираться не стала. Тем более желудок предательски свело голодным (благо не очень громким) спазмом, и девушка решительно потянулась к еде.
Возьми рыбу, подал голос Тим, заметив, как она накладывает себе в тарелку салат, стараясь ложкой отделить охристые кружочки оливок. Она у малайцев получается просто обалденная, такую в Питере не попробуешь.
Вот эти кусочки в ананасах?
Да.
О, класс.
Извини меня, вздохнул он, решив продолжить предыдущий их разговор. Изначально я планировал просто пригласить тебя погостить, ну, пока все эти твои коллеги на гастролях. Ты же знаешь, я часто зову к себе друзей, но сам вообще стараюсь не светиться на материке. Что в крупных городах, что у аэропортов полно камер слежения.
Ты реально вф розышке? невнятно изза полного салатом рта спросила Аня.
Нет, както неловко улыбнулся Тимур. Просто, если засвечусь, они поймут, кого ищут В общем, единственный вариант встретить тебя был гдето по дороге, и я решил вместе с парнями остановить автобус на трассе. Он протянул стакан воды вдруг закашлявшейся Анне. Признаю, план так себе. Да ещё и исполнение хреновое. Юстас отлично разбирается во взрывчатке, но почемуто вместо обычной хлопушки он закинул гранату. Водитель должен был подумать, что у него спустило шину, и остановиться. Но получился взрыв и автобус перевернуло. Ваш этот Пётр Фомич начал палить по чём зря, естественно, мои в долгу не остались.
И всех повязали, тихо добавила Аня.
Ты с сотрясением, этот воякабезопасник с ранением, у когото вывихи похорошему, людей надо было бы отвезти в больницу, но, повторюсь, ни мне, ни моим ребятам попадать под наблюдение ни к чему. И без того накосячил. Тимур поставил локоть на стол, подложил кулак под щеку и вновь внимательно посмотрел на Анну. Мне правда жаль, что ты пострадала.
Что ты с нами намерен делать? настороженно вымолвила она.
Блин, Ань, ну я же не террорист! воскликнул парень в ответ. Погостишь у меня недельку, я давно думал с тобой встретиться. Поболтаем, остров тебе покажу, если захочешь. Можешь купаться, загорать, отдыхать сколько влезет. А этих твоих коллег осмотрел мой врач, ничего там серьезного нет. Через несколько дней мимо пройдёт грузовое судно, всех туда ссадим и спокойно отправим обратно.
То есть ты их реально в клетках держать собрался?
Этот вопрос я точно не обсуждаю, отрезал Тимур. Вода у них есть, еда тоже, матрасы выделим. Здесь теплые ночи, так что не вижу причин для паники.
Мне бы твоё хладнокровие! раздраженно отозвалась Аня. Нас же искать будут!
Не найдут.
А как ты уговоришь целую кучу народа молчать о том, что на самом деле произошло?