Ты? Всех подвёл?! Что ты несёшь, Джекс! возмущается Карл. Я же вижу все твои воспоминания! Ты был не один это раз. Йорзе смогли в своё время обмануть даже хокендивенов это два. Наконец, именно благодаря тебе спаслись сами фордокс-приманцы!
Я мог это всё предотвратить! Но не предотвратил!
На колу мочало Джекс, прекращай это самобичевание. Ты же прекрасно понимаешь, что у тебя нет никаких оснований
Ты видишь мои воспоминания, но не был на моём месте!
Ну что ты опять рогами упёрся, а? Когда ты от этого отучишься?
Карл, оставь Джекса в покое, мягко обращается к полупротоплазмику-получеловеку Млем. Пусть он сам это преодолеет.
А как Стефан? Почему он не полетел с тобой? спрашивает Джекса Витс.
Шестая жизнь ему не светит, снова надев улыбку приговорённого к казни, отвечает киборг. Двумперцы подбили его над Линтуей.
Час от часу не легче, вздыхает Веншамея.
Как бы то ни было, прошлое есть прошлое, неожиданно твёрдым голосом заявляет Джекс. Идём. Поможете эту паукрабскую железную дуру вытащить?
Конечно! отзывается вся команда.
Я выйду первым и отвлеку охранницу, сообщает Леод. Всё будет хорошо, я и это продумал.
Совместными усилиями мятежники дотаскивают паукрабского робота до лифта. Но как только лифт открывается, снизу доносится противный паукрабий голос:
Ты чего тут забыла?
Ничего я не забыла, отвечает знакомый голос блентихи. А что, я не имею права посмотреть, что охраняю?
Нет!
С чего это нет?
А с того это! Вышла отсюда, дура!
Сама ты дура!
Нет, это ты дура!
Это ты дура!
Диалог «про дуру» затягивается. Потом наступает тишина. Обрадованные мятежники снова вызывают лифт и диалог возобновляется с новой силой.
Они же сходятся в одном, говорит Семиларен. Они обе дуры! Помирились бы!
Как и вы с ягуляррами, кстати, вступает Карл.
Ещё чего!!! синхронно шипят Семиларен и Леод.
Пока вы в одной команде придётся сосуществовать мирно, одёргивает блента и ягулярра Стив.
Тем временем, блентиха и паукрабиха продолжают неоригинальный диалог.
А может, проскользнём мимо, пока они ругаются? с надеждой произносит Яарвокс.
Не выйдет, отвергает Стив. Они драться начали. Двадцать семь конечностей на двоих заденут!
И действительно, слова «дура» больше не слышно. Дикий визг и звуки ударов сотрясают базу. Про себя вся команда даже та её часть, которая в обычной жизни вообще не пользуется нецензурной лексикой обкладывает обеих дерущихся многослойным и крепким матом, но вслух не произносит ничего. Мятежники терпеливо ждут, когда паукрабиха и блентиха выяснят отношения и освободят первый этаж.
Но сбыться этому не суждено. Прямо за спинами мятежников раздаётся высокий металлический голос:
Тревога!!! Вторжение!!! Тревога!!!
Обернувшись, все видят маленького четвероногого робота с овальным корпусом, в середине которого мигает круглый красный огонёк. Не успевает кто-либо что-нибудь сделать, как из корпуса робота выдвигаются боевые орудия. Целый град из каких-то мелких, но очень острых снарядов обрушивается на команду.
Да вы издеваетесь?! вопит Джекс, выставив перед друзьями паукрабского робота в качестве щита. Мало вам этих ходячих солонок, да?!
Какая низость! Перепрограммировать и превратить в солдат наших кибервиртских просветников-исследователей! возмущается Бастер с выразительностью органического существа. Их ещё и покрыли гиперполимером! За что с ними так обошлись?
Вскоре паукрабский ходострел начинает разваливаться: запас патронов у маленького робота оказывается необычайно большим.
Ну, никак не везёт мне с этими уродами! восклицает Джекс и вызывает лифт.
Наконец, мятежники спускаются на первый этаж. И тут же сталкиваются с паукрабихой и блентихой. Но это ещё полбеды: команду со всех сторон начинают окружать паукрабихи в металлических экзоскелетах и множество роботов как ходострелов, так и бывших просветников. Семиларен выпрыгивает вперёд и кричит соратникам:
Я их отвлеку!
Я тоже помогу! вызывается Леод.
Тебя ещё не хватало, комок шерсти!
На себя посмотри, зелёный! Давай, ты туда, я сюда!
Ишь, раскомандовался! Брысь, клыкастый!
Или вы помогаете, или оба идёте сейчас попрошу Накета уточнить, куда именно!!! выходит из себя Карл.
К счастью, дело не заходит дальше словесной перепалки. Семиларен семнадцатью руками сдерживает атаку с одной стороны, а Леод хитрыми манёврами отвлекает на себя внимание с другой. Неожиданно слаженные действия враждующих аборигенов позволяют остальной команде выскользнуть за дверь и обогнуть базу по широкой дуге. Спустя буквально деминуту вслед за новыми друзьями устремляется Семиларен, а затем и Леод, который успевает закрыть дверь прямо перед носом у паукрабих. Стив вызывает «Хитрюгу», и вскоре мятежники поднимаются в воздух. Уже в верхних слоях атмосферы Хлонокоптера по звездолёту проходятся несколько плазменных снарядов. Но благодаря стараниям кибервиртских мастеров корабль не получает никаких повреждений.
А на Флуплюль мы всё-таки полетим, говорит Стив, просмотрев снимки платальбомов с паукрабскими записями и рисунками, смысл которых пока никому не ясен. Кстати, Бастер, смени номер корабля на всякий случай. Вдруг, когда мы улетали, наш номер запомнили и внесли в какой-нибудь список. С информационными технологиями, как мы видели, у двумперцев явно хорошо, всякое может быть.
Логично, соглашается Бастер.
Глава 4. Игры разумов и гонки вооружений
То, что мы называем «мыслями», зависит, видимо, от организации извилин в мозгу точно так же, как путешествия зависят от дорог и иных путей сообщения.
Бертран Рассел
«Почему я не христианин»
У нас, сказала Алиса, с трудом переводя дух, когда долго бежишь
со всех ног, непременно попадешь в другое место.
Какая медлительная страна! сказала Королева. Ну, а здесь,
знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте! Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее!
Льюис Кэрролл
«Алиса в Зазеркалье»
Поскольку удивительная планета-океан Флуплюль скрывается среди плотных звёздных скоплений в Шлейфовом Рукаве,7 а путь туда лежит через рукав Укрытый, дорога обещает быть долгой, но довольно спокойной, тем более что системы защиты корабля себя уже успели зарекомендовать. Поэтому все решают использовать время полёта для того, чтобы окончательно прийти в себя. Некоторые даже чувствуют, что им нужно подкрепиться или подзарядиться. К их числу относится и Витс, который решается на крайне необычный для себя эксперимент.
Он берёт из холодильника эппендорф с человеческими клетками.
Всё живое и всё, что оно выделяет, по сути своей, съедобно, вспоминает Витс слова Стива. Почему, в конце концов, человеку нельзя есть человечину, ради которой не нужно никого убивать? Я же просто положу эти клетки в биореактор, и
Витс подходит к синтебиотеку, но останавливается в нерешительности и принимается про себя рассуждать:
Но это же клетки какого-то определённого человека! Вдруг это кто-то, кого я когда-то знал? Да или даже незнакомец человека есть всё-таки нельзя. Так и до дикаря-каннибала можно скатиться. От выращенного в биореакторе мяса недалеко до естественной плоти. С другой стороны я же не убил этого человека, я просто использую его клетки! Но использую без его ведома если бы я узнал, что из моих клеток готовят еду
Утешу тебя трижды, весело вступает Стив, прочитав мысли человека. Во-первых, все эти клетки из моих личных запасов, и попали они туда самым правильным путём: из медицинских лабораторий и научных учреждений. Там они, в свою очередь, оказались с согласия тех, у кого клетки забирали. Всех обязательно спрашивают о том, можно ли использовать клетки в кулинарных целях. Конечно, в каком-нибудь тёмном подполье никто никого не спрашивает, кривым шприцем забирает кровь и тащит в свою каморку, где сооружает из этих клеток что-то отвратительное
Сейчас весь Млечный Путь подполье с Двумперией во главе!
Согласен. Но я-то запасался клетками задолго до тёмных времён. Теперь второе. Если ты не хочешь ненароком съесть часть какого-то своего знакомого, можешь прогнать клетки через энциклопедический секвенатор и посмотреть, кому же они принадлежат. Наконец, все человеческие клетки тут фордокс-приманские. А это, друг мой, совсем другой вид человека. Земляне ведь в Космос ещё не вышли, поэтому их клетки в свободном доступе не найти. Никто у вас их не брал.
Ясно. Тогда это даже как-то уже не так страшно. Впрочем хм, другой вид боюсь, фордокс-приманец будет сильно отличаться от землянина по вкусу.
Есть здесь один землянин, которому не составит никакого труда плюнуть в пробирку.
Что?
В слюне много лейкоцитов. Лейкоциты самый благодарный материал для выращивания живых тканей.
Погоди! То есть, ты мне предлагаешь попробовать самого себя?!
Почему бы и нет?
Пока Витс пытается собрать какую-то мысль из разрозненных кусочков, Стив добродушно посмеивается:
Если ты всё ещё чувствуешь себя неловко, посмотри, что кладу в биореактор я.
На пробирке написано твоё полное имя на хокене! Это твои клетки?!
Да, друг мой!
Но ты же последний из своего вида, ты мог бы их использовать для того, чтобы восстановить своих братьев!
При мне всегда триллионы клеток.
Да и ешь ты очень редко!
Конечно. Всё благодаря восьминогим подкрадам. Эти сильные и очень умные хищники сделали нас, хокендивенов, теми, кто мы есть. Они следовали за нами по пятам, не давали покоя ни днём, ни ночью. Только в негостеприимных горных пустошах подкрады нас почти не преследовали. Так мы и научились обходиться малым кстати, не только в еде. Хотя мы по традиции и ругаемся подкрадами, на самом деле мы им глубоко благодарны. Интересная связь, не правда ли?
Ещё бы.
Стив уходит с кухни. Обдумывая всё, что сказал терраформ, Витс и не замечает, как из собственных лейкоцитов сооружает с помощью синтебиотека самый настоящий стейк. И без колебаний пробует его.
Результат, впрочем, Витсу не нравится.
Мда, бормочет землянин. То ли я так плохо готовлю, то ли я и вправду такой невкусный.
То есть, это, ну, ты не будешь, как бы, доедать, а? раздаётся вдруг тонкий голос лопхофсслы из-под кухонной раковины.
Э-э-э пожалуй, не буду. Нет, никакой я не дикарь-каннибал. Труп коровы и живой салат меня устроят гораздо больше.
Витс усмехается. Кажется, его действительно больше не смущает своеобразная кулинарная этика Космоса с большой буквы, раз он позволяет себе такие солёные шуточки!
А ты кстати, как тебя зовут? интересуется человек у лопхофсслы.
Я, это, Юрксла Заксла, значит, отвечает обитатель кухни.
Витс, очень приятно. Держи свой стейк.
Это самое, как его, спасибо!
Прижав к себе шестью тонкими ручками продукт необычного кулинарного эксперимента, Юрксла уползает в своё скромное обиталище. Витс же понимает, что не так уж и плохо быть тем, кто отдаёт свои клетки другим существам для еды. Наоборот, есть в этом что-то альтруистичное и даже умиротворяющее.
В отличие от Витса, который впервые за долгое время обрёл покой, Млем терзается многими странными мыслями. Несмотря на то, что его друг точнее, бывший друг Донлэ никогда не был для него авторитетом, слова декаперода глубоко запали в мозг центору. Пусть даже эти слова были и не его собственными, а йорзскими. Предопределённость истории и неистребимые инстинкты вот что тревожит Млема. Поговорить о первом оно решает с Джексом, который, как оно чувствует, ещё не до конца смирился с потерей Фордокс-Примы, хотя и всеми силами пытается это скрыть, даже от самого себя. Дверь в каюту киборга немного приоткрыта а это, как знает давний друг Джекса, знак того, что войти и поговорить очень даже можно. И всё же, вежливое по природе центор аккуратно интересуется, заглянув в каюту тремя из пяти глаз:
Джекс, можно к тебе зайти?
Можно всё, что не запрещено законами физики, отшучивается Джекс.
Млем заходит внутрь и прикрывает дверь. Оно замечает, что Джекс пишет на компьютере какие-то явно бессмысленные программные строки очевидно, для того, чтобы отвлечься.
Знаешь, есть у меня один философский вопрос, начинает Млем. Я буду очень радо, если ты поможешь мне на него ответить. Для этого я вынуждено буду вспомнить Фордокс-Приму. Но обещаю: в конце концов я насыплю тебе соль на рану, и тебе станет легче.
Ты хотело сказать, что утешишь меня?
Да, конечно.
Эх, Млем, а у нас выражение «сыпать соль на рану» означает диаметрально противоположное!
Да? Забыло, извини. У нас солью действительно лечили раны, так и стали говорить.
Ладно тебе, всё лучше, чем когда я тогда ляпнул помнишь «дурная голова ногам покоя не даёт»?
Как не помнить, ха-ха! Как же долго я тогда не могло понять, почему именно голова
Ага, и я напрочь забыл, что у тебя в голове лёгкое, а не мозг! До чего же весело было!
Джекс и Млем дружно смеются. Центор не сразу решается свернуть на нелёгкую философскую тему, но, наконец, обращается к Джексу:
Как ты думаешь, всё ли в жизни предопределено? Должна ли была тяжёлая участь постигнуть твою родную планету?
Млем, я не телепат, но прекрасно понимаю, к чему ты ведёшь. Ты хочешь убедить меня в том, что я не виноват. И знаешь я с удовольствием сниму с себя вину, если ты сможешь это доказать. Но так доказать, чтобы я ничего не смог возразить! Сразу говорю: аргумент «я вижу твои воспоминания» несостоятелен. Попробуй побыть в шкуре не-телепата! Вперёд!
Хорошо. Для начала ответь мне на один простой вопрос. Вечны ли планеты?
Нет ничего в этом мире вечного. Только редкое бессмертное существо или, если мыслить шире, какая-то целая космическая цивилизация может, если
Джекс осекается, а Млем загадочно улыбается. Киборгу ничего не остаётся, как тоже ответить улыбкой но не фирменной горькой, а самокритично-добродушной.
Млем, блестяще. В одном вопросе ты уместило битый час рассуждений. Да, я понял. Космическая цивилизация на то и космическая цивилизация, чтобы вырваться за пределы планеты, которая рано или поздно станет для жизни непригодной. И чтобы взять с собой тех живых существ, которые не достигли такого уровня развития.
Даже так!
Да. Как раз незадолго до всего этого, мне рассказывали, растениям и животным новые телепортирующие импланты вживляли. Так что всех, кому импланты вживить успели, мы с собой увезли. Даже северандских оленят в этом году, как зоологи сказали, они родились на два дня раньше, чем обычно. Им повезло.
И ты ещё переживал, Джекс. За что ты себя укорял, скажи, а?
Планету всё равно жалко. И многие живые существа всё же погибли вместе с ней те, которым имплантов не досталось. Но те оленята кто бы им помог, если бы я всё-таки не сообразил, что затеяли йорзе? А я, получается, успел значит, не такой уж я и кретин, правда?
Млем многозначительно улыбается, качает головой и прикрывает рукой лицо. Джекс же усмехается и меняет тему разговора:
Насчёт предопределённости. Мы же знаем, что законы природы определяют всё, что когда-либо произойдёт. Но в этих же самых законах природы предусмотрена и случайность.
А что, если то, что мы воспринимаем как случайность, на самом деле неслучайно? Тоже, выражаясь образно, запрограммировано?
Случайность по определению не может быть запрограммирована!
Возможно, это мы так думаем. Мы списываем что-нибудь на случай, а на самом деле это не случай! Как доказать, что случайно, а что нет?
Очень просто! Ты можешь с точностью до слова предсказать, что я сейчас скажу? Даже с твоими телепатическими способностями?
Нет, только в общих чертах. К тому же, половина сознания у тебя находится в центральном процессоре а органические телепаты не могут видеть, о чём думают машины.