Ясненько, сказала Лис. Слышно ее было нечетко: наверное, придерживала плечом трубку. Или вообще включила громкую связь.
Увидимся на выходных?
Конечно. Только завтра я сначала к сестре заеду. А потом обязательно увидимся. Договорились?
Отсрочка. Самая надежная форма отказа.
Отлично, Лис, тихо шепнул я в трубку.
Скучаю
Как твое здоровье?
Неплохо. Немного болит голова
Лис часто жаловалась на головные боли.
Что-то случилось?
Не волнуйся, это давление. Погода, наверное, меняется.
Таблетку какую-нибудь выпила?
Я кофе выпила. Давление ведь упало. Напиши мне, как приедешь на работу.
Хорошо, дорогая.
Я сбросил вызов и включил телевизор. Просмотрел пару сюжетов новостей, пошел на кухню выключить чайник и наконец услышал звонок в дверь. На пороге стоял герр Энгель. У него был очень печальный и потрепанный вид.
Что-то случилось, комиссар? спросил я у него.
Да, Клос. Я устал, и у меня ужасно ноет спина, он неискренне улыбнулся и зашел внутрь.
Проходите в гостиную, пригласил я его. Кофе, герр Энгель?
Давай, наливай, не откажусь! кивнул он, снимая куртку.
Я пошел на кухню и налил нам кофе. Ветер гонял траву за окном, качались ветки деревьев, а на небе собирались тучи.
Как дела у Мелани? спросил я, неся две полных чашки в руках.
Скучает по тебе. Уже второй месяц в школе работает. Почему ты перестал заходить в гости? комиссар сделал глоток кофе, позволив мне ответить.
Не знаю. Надо зайти, наверное.
Я почесал затылок и тоже принялся за кофе. Энгель сел на диван поудобнее. С минуту мы сидели в тишине, только маятник часов на кухне издавал какой-то звук.
Эх, помню, мы сидели на этом диване с твоим отцом, Клос, предался воспоминаниям Энгель. Кажется, что это было вчера Мы каждый выходной пили здесь пиво, смотря телевизор. Было же время!
Я печально посмотрел в пол и невольно погрузился в архивы памяти эти двадцать семь шкафов с папками. По каждому шкафу на один чертов год жизни. Я структурировал свою память еще в школьные годы, увлекшись книгами по психологии. Сначала вел что-то типа дневника: в конце каждого месяца описывал события, произошедшие в моей жизни, и сохранял их в виде текстовых документов на компьютере. Но со временем научился обходиться и без них. Занятия психологией также помогли корректировать воспоминания: я мог делать отдельные из них более яркими, либо же наоборот гасить эмоциональный окрас.
Энгель смотрел на меня так, как будто перед ним сидел вовсе не я, а Тилль. Возможно, он видел во мне частичку отца. Он надеялся, что я вырасту таким же, как он. Более того, Энгель делал меня таким копией своего друга Я же не сопротивлялся.
Прогоняя печальные мысли, я достал из холодильника две бутылки пива и предложил комиссару выпить.
Может, лучше..?
Перед работой, Клос? Да ты с ума сошел! Черт бы тебя подрал, ладно, давай ее сюда.
Убрав в сторону недопитый кофе, мы выпили по пиву, обсуждая работу.
Что это ты мне все про продажных полицейских, Клос? возмутился Энгель.
А что, не так? спросил я. Неужели ничего нельзя сделать? Неужели вы не можете никак повлиять на это?! Вы же комиссар.
Я нихера не понял, Клос. Не будь ребенком! Ты прекрасно знаешь, как все устроено: я не могу никого увольнять. А Оракул занят только поиском сепаратистов. Остальные его не колышут, они для него не преступники. Энгель взглянул на часы. Так, нам пора на работу. Разговор продолжим в машине.
Я быстро надел форму, завел автомобиль, и мы выехали в полицейский участок. На улице уже сильно стемнело. Впереди нас ждал сверкающий огнями город и черное небо над ним.
Герр Энгель
Чего тебе? ответил он.
А вам не кажется, что наш судья, герр Марвин Либерт, с недавних пор тоже продался? Я как-то на днях увидел в выпуске новостей
Клос, перебил меня комиссар, ты сегодня чертовски удивляешь меня своей наивностью! Паршивец Марвин давно куплен, словно вещь на рынке. Неспроста же его назначил бургомистр Майснер, которого, очевидно, выбрали не мы. Я и раньше не особо верил выборам, демократии и прочей чуши этого блядского Нового порядка. Но с приходом американцев все это дерьмо стало слишком явным. Вот бывший бургомистр, герр Сиджи ты слышал о нем что-нибудь после его отставки?
Я покачал головой.
Вот, вот. По слухам, Сиджи угрожала преступная группировка. Ему и его семье. В конце концов, он просто пропал, написав публичное письмо о своей отставке. А этот черт, Кристофер Майснер, выполняет все, что ему приказывают его хозяева. К тому же у бедолаги явные проблемы с психикой.
Комиссар сделал паузу, затем продолжил:
Поэтому оставь свои безумные идеи навести в городе порядок. Защищай кого можешь, с достоинством выполняй свою работу. Большего мы все равно не сделаем.
Дальше ехали молча. Комиссар что-то напевал себе под нос.
Я все же рискнул выговориться до конца, чем вызвал недовольство комиссара.
Вы не задумывались над тем, как формируется преступник?
Энгель хмыкнул.
Академию решил вспомнить? Ну давай.
Я имею в виду нужно в корне пресекать преступления. Для этого необходимо в корне пресекать становление преступника. Наша проблема в том, что полиция борется с преступниками уже как со следствием, а не с причиной.
Это не наша проблема! Это проблема родителей и образования, проблема политиков. А нам разгребать это дерьмо. Так ты хочешь сказать, что мы сами делаем из людей преступников?
Именно! Ведь когда люди портят друг другу жизнь, мы говорим: «Ну и ничего такого, всякое в жизни случается». В то же время это и есть причина появления разного отребья. Когда кто-то делает зло конкретному человеку, он же не думает, что тем самым наносит травму его психике. И я сейчас не только про конченых преступников типа убийц, воров и наркоманов с ними и так все понятно. Я отношу туда же психопатов, извергов, взяточников, хулиганов, маргиналов и даже неверных любовных партнеров
О, куда тебя занесло!
В социуме мы оцениваем их как «ненормальных». Тогда вопрос: кто их такими сделал?! я развел руками. Кто-то ломает нормальному человеку психику, травмирует его, тот, в свою очередь, портит жизнь следующему и мы получаем цепную реакцию!
Клос, куда тебя понесло? Нельзя пресечь это в корне! Это же может скрываться в самом детстве! Нельзя проконтролировать жизнь каждого человека с рождения!
Нельзя?
В машине снова установилась длительная пауза.
Клос
Что?
Преступность это гниль, которую надо удалять хирургическим путем. Для этого общество и придумало полицию. Для безопасности. Это мы. Это наша работа. И как бы тебе ни хотелось лучшего, мы уже делаем для этого города все возможное! Все, что в наших силах. Может, сделали бы и больше, но вместо того, чтобы заниматься работой, чиновники плодят чиновников и создают друг другу внутреннюю работу. Спасибо тебе, господин Паркинсон5. Произошло вот убийство что делать? Писать чертовы бумаги. Одним, другим, замам, заместителям замов А если что-то не напишешь напиши, почему не написал. Ты сам все знаешь.
Герр Энгель, я верю, что когда-нибудь мы будем жить в другом обществе.
«Добро пожаловать в Розенберг!» прочитал я на табличке.
Это будет светлый и чистый мир равенства и справедливости!
***
Мы подъехали к Даунтауну. Кругом стояли высокие здания, офисы, фирмы, корпорации. Настоящие бетонные джунгли, проносившиеся за тонированным окном автомобиля. На улицах горели фонари, на небе тусклые звезды и луна. Впереди виднелось гигантское здание главного управления полиции Розенберга.
Я остановил машину на подземной парковке, мы вышли из нее и прошли к лифту в участок. Комиссар отправился в свой кабинет, а я быстрым шагом по длинному коридору прямиком в отдел по расследованию убийств.
В тесном помещении с очень тусклым светом за столом сидел кареглазый Мориц Нойманн, мой хороший приятель. Он был высоким и худощавым. Друг профессионально занимался танцами уже много лет. У него были кудрявые каштановые волосы и постоянная улыбка на лице, обнажающая ряд самых белых зубов, которые я только видел. Кожа Морица была немного загорелой, что еще больше контрастировало с белоснежной улыбкой. Он был на год старше меня. С тех пор, как я начал с ним работать, мы стали частенько видеться и в нерабочее время.
Привет, Мориц! я подошел поздороваться.
Здорово! он протянул в ответ руку, роясь в каких-то бумагах. Он постоянно находился в работе. На столе всегда валялись папки, каждая из которых нераскрытое преступление. Под стеклом его стола газетные вырезки с информацией СМИ о раскрытых преступлениях. Я был убежден, что именно ему суждено стать будущим комиссаром полиции.
Я вчера был на месте преступления с Ханком и Хайнцем. В Карбоне взорвали машину помощника депутата. Вот же работенка предстоит: никаких зацепок и улик! не отвлекаясь от бумаг, промолвил он. А мотив есть, и причем сразу у нескольких десятков человек.
Будучи очень умным, сообразительным человеком с аналитическим складом ума, Мориц постоянно над чем-то размышлял.
А я был ночью с комиссаром в доках Рок-Порта. Психопат захватил заложников и держал их на складе. Райнхольд Вульф, слышал про такого? Среди заложников оказались родственники наших полицейских: Тома и Куно. Райнхольд взорвал здание со всеми заложниками и некоторыми полицейскими, проникшими внутрь, представляешь? Это было жутко.
Огонька ему в аду, спокойно сказал Мориц. Да, я уже в курсе.
Громко хлопнув дверью, в помещение вошел мой друг и напарник, детектив Хайнц Циммерманн лучший из нас по физподготовке. Он был на год младше меня.
У Хайнца были короткие темные волосы, голубые глаза, острые черты лица. Он часто улыбался и шутил, разбавляя нашу напряженную работу долей веселья. Хайнц был очень добрым человеком и прекрасным другом.
Привет, дружище, поприветствовал он меня, расплываясь в улыбке. Привет, Мориц!
Привет.
Хайнц сел за свой стол полную противоположность столу Морица. Там не было никаких бумаг только компьютер, принтер, сканер, часы и кактус. Он включил компьютер и начал что-то печатать. Я тоже сел за стол: мой больше походил на стол Морица.
Какое-то говно! психанул Хайнц.
Не говори поддакнул Мориц, который уже несколько часов просматривал записи с камер видеонаблюдения. Параллельно записи обрабатывались нейросетью.
Я посмотрел на часы, затем открыл ящик стола, достал оттуда чашку и банку кофе. Поставил кипятить воду.
Наконец с большим опозданием пришел детектив Ханк Бауэр, высокий, сильный молодой мужчина с длинными светлыми волосами, овальным лицом и открытым лбом. Он был мастером стрельбы из снайперской винтовки и таким же мастером в игре на гитаре. Ханк редко улыбался, но при этом любил пошутить. Ему, как и мне, уже стукнуло двадцать семь лет.
Ты уже засыпаешь, что ли? кивнув мне, спросил Ханк.
Не без этого, промолвил я, зевнув.
Чертовы ночные смены6.
И не говори
Но я быстро получил заряд бодрости: в полтретьего ночи нам пришлось выезжать на место преступления. Сегодня ночью дважды. Два чертовых убийства.
Выходя из участка, я встретил старую знакомую Диану Кёнинг, секретаря Оракула. Ей, как и мне, было двадцать семь лет. Пару лет назад мы на какой-то короткий промежуток времени даже были друзьями. Но постепенно Диана практически перестала со мной общаться.
После работы мы разъехались по домам. Я подвез Энгеля в Штерн. Дома выпил стакан чая и лег спать, но от сна ужасно отвлекал звук капающей воды в ванной. Когда терпеть стало невыносимо, пришлось встать и перекрыть воду. Но стоило мне снова лечь, как мешать стало уже солнце за окном: надоедливые лучи пробивались сквозь шторки. Я закрыл лицо подушкой, но это не помогло мне уснуть. Выругавшись вслух, я встал с кровати и пошел в зал. Включив телевизор, тупо смотрел его в обнимку с Викки до девяти утра.
У меня так и не получилось уснуть.
Время тянулось медленно, словно сегодня оно никуда не спешило, взяло выходной и решило немного полениться Кстати, совсем забыл, что Энгель обещал мне выходной.
Я позавтракал, потом позвонил Мелани мы договорились встретиться вечером, погулять в лесу. Оставалось только верить, что я не засну к вечеру
Хотя нет, я надеялся на обратное
***
В шесть часов я зашел за Мелани. На ней была белая шапочка, серая легкая куртка и светло-синие джинсы. Руки украшали многочисленные кольца. Ее синие глазки осмотрели меня в поисках чего-то нового, потому что мы давно не виделись.
Приветик, Клосик! Мелани смахнула со лба каштановую челку и мило улыбнулась.
Приветик, солнышко! я был очень рад ее видеть. Она обняла меня, и вокруг стало чуть светлее.
Куда пойдем? спросила Мелани.
Прямо! поспешно ответил я, показав рукой на тропинку в лес, которая начиналась неподалеку от моего дома.
Ой, а мы не заблудимся? взволнованно спросила она.
Нет. Ты же со мной, пообещал я.
Я очень хорошо знал лес, потому что часто гулял по нему последние пять лет. Там я был наедине со своими мыслями. Этот лес он был полон моих мыслей. И он просто огромный
До наших ушей доносились разные звуки, шорохи там была жизнь. Собирали орехи белки, пели песни птицы. Вроде бы и волки там были, но я их еще ни разу не видел.
Когда мы вошли в лес, Мелани взяла меня за руку. Здесь было намного темнее, чем в поселке.
Пошли дальше, сказал я ей с ободряющей улыбкой.
Когда за нашими спинами исчезли дома и остались только деревья, Мелани начала волноваться. Она крепко сжала мою руку.
Не бойся, сказал я с какой-то особой силой, убедив девушку и вселив в нее доверие. Я же все здесь знаю.
Мы почти все детство провели в этом лесу. Бесстрашные и маленькие. Но после смерти мамы Мелани перестала сюда ходить. Я же, наоборот, проводил здесь очень много времени.
Хорошо, Клос, она улыбнулась. Как у вас с Лис сейчас?
Все хорошо. Правда я немного задумался, не зная, как выразить ощущение какой-то проблемы.
Что, Клос?
Мы очень редко видимся. У нее так много дел, что не остается времени на меня И главное, я не понимаю, почему она не хочет переехать ко мне?
Так пойми ее, Клос! упрекнула меня подруга. В ее жизни ведь есть не только ты! Но и семья, друзья, работа. Еще какие-нибудь увлечения
Порой у меня создается ощущение, что у нее есть это все, но нет меня. Как будто мы и не пара вовсе, а просто какие-то знакомые. Я понимаю, о чем ты, Мелани, просто если бы мы с Лис были женаты и жили вместе мы всегда были бы рядом. И я чувствовал бы нас. Понимаешь? А то, что между нами сейчас Это нелегко Мне нельзя сейчас быть одному. Мне нужны люди рядом. Особенно она. Почему она этого не понимает?
Клос, в нашей жизни не все происходит так, как мы этого хотим
Смеркалось. Мы сменили тему, но в моей голове засела Лис и риторический вопрос наших отношений. Когда я откровенно зависал Мелани стучала мне по плечу кулаком.
Клос! Ты вообще со мной или что?!
Последний раз она, не выдержав, стукнула меня по голове. Тогда я неожиданно сбежал от Мелани и спрятался за деревом.
Э-э-э-эй! Клос! Кло-о-о-ос! Я боюсь! испуганно вскрикнула Мелани, озираясь по сторонам.
Я засмеялся, и мой смех разнесся эхом по лесу.
Клос, ты ненормальный? Только попробуй выйти я тебя прямо здесь закопаю!
Я сел на землю, обхватив колени, и вдруг снова мысли о Лис вернулись и затмили собой все остальное. Отношения должны быть в радость. Они должны спасать от проблем, а не становиться проблемой. Мои отношения никак не развивались все два года мы стояли на месте
Неожиданно мне закрыли глаза ладошками.
Мелани! сказал я.
В ответ никто не откликнулся.
Мелани? повторил я.
Нашла тебя наконец! обрадовалась она. Испугался?
Ни капли, я лишь рассмеялся.
А если вот так? хитро сказала Мелани, затем схватила с земли кучу грязных сухих листьев и запихала мне их под куртку.
Нет, спокойно сказал я, вытряхивая листья. Но стирать куртку будешь ты.
Ну, точно, с сарказмом сказала девушка в ответ.
Мы еще немного прогулялись по лесу, дошли до опушки, потанцевали там под аплодисменты веток деревьев, а затем, когда уже окончательно стемнело, я проводил ее домой и пошел спать.