Я вышел из машины, оставив ее на въезде в гараж. Особняк располагался на участке со множеством деревьев и зелени, огражденном полутораметровой живой изгородью. Гигантский трехэтажный особняк занимал около трети всей площади участка. За ним был небольшой сад с розами и красивой беседкой гордость и любимое место отдыха моей мамы. Также там был гостевой домик, который сейчас использовался как сарай, и открытый бассейн.
Я поднялся по ступенькам на крыльцо, достал из кармана ключ, открыл дверь и вошел внутрь.
Передо мной возник длинный и темный коридор, в конце которого находилась винтовая лестница на второй этаж; в полу имелся люк в подвал. Слева и справа по коридору были расположены двери в разные помещения: в просторную кухню и столовую, гостиную с большим камином, уборную, небольшой бар, а также выход в гараж.
Отодвинув крышку люка в полу, можно было увидеть просторное и довольно глубокое подвальное помещение, куда вела полукругом длинная металлическая лестница. Тут царила абсолютная темнота, но если включить свет, то можно было увидеть несколько коротких рядов полок с коллекцией вин, которые долгие годы собирал отец и его предки. Здесь даже имелись очень дорогие экземпляры многолетней выдержки. Тут же я хранил свой спортивный инвентарь. Почти у основания лестницы в бетонную стену была встроена старая печь с отдельной трубой, необходимая, наверное, для отопления подвала в зимний период. Не помню, чтобы мы ей когда-то пользовались.
Еще тут была толстая дверь в подземный бункер его построили в начале Второй мировой войны. Увы, я не знал комбинации для вскрытия двери; не уверен, знал ли ее отец. В любом случае, он унес эту информацию с собой.
Пол был сделан из брусчатки, но возле входа в бункер имелся небольшой «островок» из слегка пожелтевшего со временем кафеля.
Лестница, ведущая на второй этаж особняка, приводила нас в длинный светлый коридор с невысоким заборчиком над открытым пространством первого этажа. Здесь находилась большая ванная комната с джакузи и кабинет, копирующий мое рабочее место в полицейском участке. На стенах были прикреплены фотографии преступников и подозреваемых, различные газетные вырезки нераскрытых преступлений и так далее. Также на этом этаже находились две спальни и длинный балкон с видом на задний двор и уходящий вдаль лес.
Особняк был построен давно, несколько поколений назад, еще до основания Розенберга. Что примечательно, здесь находилось много потайных мест. Например, люк в подвал можно было заметить, только если очень хорошо приглядеться, потому что его крышка полностью сливалась с текстурой пола. А еще вход в подвал всегда был прикрыт ковровой дорожкой.
Но не это оказалось самым интересным. Однажды я обнаружил в своем кабинете комнату Обнаружил абсолютно случайно: протирая раму огромного зеркала, я нащупал на ней какую-то выпуклость. Тогда я подумал, что неумелый мастер капнул туда клеем или испортил раму штукатуркой, и попытался отодрать выпуклость ногтями. И вдруг зеркало начало двигаться оно открылось мне как дверь! Внимательно осмотрев раму, я нашел там маленький рычажок, который, очевидно, и нащупал во время уборки.
Моему взгляду открылась совсем маленькая комнатка, причем совершенно пустая. На тот момент у меня не было никаких идей, что с ней делать. Отец никогда не рассказывал об этой комнате, и я даже поверил в то, что он и сам не знал о ней
На третьем этаже находился кабинет отца, родительская спальня, детская, еще одна гостиная и ванная комната. Здесь так же, как и на втором этаже, тянулся огромный балкон: взору открывался чудесный вид на город, прекрасное небо, реку и горы вдалеке.
В кабинете отца имелась и вторая потайная комната. И она так же была спрятана за массивным зеркалом. Только, в отличие от первой потайной комнаты, эта не была пустой: на полках и настенных крепежах находилось различное оружие и боеприпасы автоматы, пистолеты, гранаты, а также экипировка, вплоть до перчаток для карабканья по деревьям, пары бронежилетов, армированных рукавов и креплений для фонарика На одной из полок в стопку были сложены фальшивые автомобильные номера. Наверняка все это принадлежало отцу, но до сих пор я почему-то сомневался, что оно имело какое-то отношение к его профессии. Я долго думал, стоит ли спрашивать у Энгеля о происхождении этого оружия, но все же не стал не хотел раскрывать сам факт находки. Меня очень долго терзало любопытство, но со временем, оно только угасало.
В коридоре третьего этажа с потолка свисала веревка, потянув за которую можно было выдвинуть складную лестницу на чердак. Там я складировал всякий хлам то, что жалко выкидывать. Наш дворецкий говорил мне: «если чем-либо не пользуешься полгода эта вещь тебе не нужна и от нее можно избавиться».
Я уселся на лавочку на балконе и с кружкой кофе встретил рассвет. Организму дико хотелось спать, но я был в сильном эмоциональном напряжении после работы и знал, что уснуть все равно не смогу.
Внутренний диалог прервал зазвонивший телефон. Я достал его из кармана брюк; на экране было написано «Ральф Шнайдер».
Ральф высокий худощавый кареглазый парень двадцати семи лет. Это мой старый добрый друг. Когда-то мы вместе учились, но потом полицейская академия ему наскучила, и он бросил учебу.
Сейчас Ральф рок-музыкант, играет на гитаре, занимается вокалом. Чтобы соответствовать имиджу, он отпустил маленькую черную бородку, выкрасил волосы в черный с красными прядями и проколол нижнюю губу. А в ушах у него вообще живого места не осталось.
У него была страсть к дорогим рубашкам с галстуками и стильным черным джинсам в обтяжку. Когда он бросил академию, то улетел в Пенсильванию, чтобы профессионально заниматься музыкой, а еще поступил на заочное отделение факультета политологии. Мы остались хорошими приятелями, продолжая общаться по возможности. Иногда он возвращался в Розенберг, правда, происходило это все реже и реже.
Да, Ральфи! Слушаю тебя, обрадовавшись, ответил я на звонок.
Привет! Черт, Клос, как давно я тебя не слышал! сказал мне друг.
Как у тебя дела?
Как всегда отлично, пою с группой в барах. А у тебя? поинтересовался он.
Тоже ничего, помедлив, ответил я. Весь в работе. Все как всегда. Ты, кстати, в Германию не собираешься?
Нет. Пока не планирую, огорчил он меня. Ты ведь там еще не женился?
Нет, конечно, ты бы узнал об этом заранее, Ральфи.
Это даже радует, потому что рановато в нашем возрасте жениться! С Лис у вас все хорошо, надеюсь?
Да, все в порядке. О свадьбе думаем, но пока больше думаю я, как ни странно
Понимаю, но все равно считаю, что о семье думать еще рано! Вот! Вам бы просто вместе пожить для начала.
В ответ я только вздохнул.
А ты нашел себе новую девушку?
Конечно, тут с этим проблем нет! Город у нас большой, выбор всегда есть Ладно, Клос, не буду отнимать у тебя время.
Глупости не говори! Мы еще созвонимся! Пока!
Счастливо! Был рад тебя услышать.
Еще с минуту я смотрел на небо, погрузившись в мысли. Затем отправился спать. Обещая чудесный день, взошло осеннее нежное солнышко.
***
Проснулся где-то только в третьем часу дня. На подоконнике, в ожидании первого приема пищи сидела моя недовольная кошка Викки. Почти на автомате приготовил себе яичницу, налил в кружку чай из суданской розы. Систематическая работа по ночам, когда случалось что-то серьезное (а происходило это довольно часто), сильно сказывалась на образе жизни, а, следовательно, и на самочувствии. Пожалуй, единственное, что меня пока удерживало в полиции достойная зарплата и множество социальных гарантий.
Позавтракав, я принял душ и отправился к своим друзьям детства Йохану Краузе и Фритцу Брауну. На улице было немного прохладно, поэтому я надел худи на черную водолазку, а также спортивные штаны и кеды, и отправился за друзьями.
Словно щупальца, тучи заволокли серое небо. Только бы дождь не пошел
Дом Брауна напоминал миниатюрный замок: прямоугольное здание с башней, огромные окна, отделка внешних стен под камень. Он достался Фритцу в наследство от отца. Я подошел к его дому и нажал на кнопку дверного звонка.
На порог вышел Фритц. Мой друг был старше меня на три года; он чуть ниже меня ростом, с короткими светлыми волосами. Фритц долгое время служил в армии Нового Порядка, где сделал себе большую татуировку на правой руке от пальцев до самой шеи. У него были чистые голубые глаза, такие, которые очень нравятся девушкам. Дополняла его образ улыбка, не сходившая с лица. Мой старый друг работал в Управлении железнодорожным транспортом. Сегодня у него был выходной.
Привет! Как насчет того, чтобы погулять? предложил я.
Привет! Я всегда за, ты же знаешь. Только погоди минутку, Фритц ушел, чтобы переодеться, и снова вернулся. На нем была камуфляжная майка, кофта, спортивные штаны и белые потертые кроссовки.
Куда пойдем? поинтересовался он.
Давай сначала дойдем до Йохана. Возьмем парня с собой.
Фритц Браун. Он был не первым моим другом, но именно с ним мы больше всего протоптали дорог в этом поселке и городе. И если бы нас не разделила армия и учеба в академии, думаю, мы бы до сих пор оставались лучшими друзьями.
Что касается Йохана, к которому мы сейчас направлялись это была полная противоположность Фритца начиная с высокого роста и заканчивая длиной волос. Йохан был очень худым парнем с длинными светлыми волосами, предпочитал носить рубашки с брюками. Ему только исполнилось двадцать шесть лет, он недавно получил второе высшее образование в Мюнхене, отучившись на программиста, и теперь зарабатывал на жизнь фрилансом. Парень был слабохарактерным, но добрым, скромным и очень робким. Жил с родителями на другом конце Штерна.
С Элли вчера поругался, сообщил по пути Фритц. Опять.
Элли была его девушкой, с которой они жили вместе уже три года, и за это время многократно расставались. Ругались они, наверное, ежедневно. Мне кажется, им это даже нравилось.
Я иногда не понимаю, из-за чего она психует. Вот вчера, например мы только ремонт доделали, а она непонятно из-за чего на меня обиделась, вылила краску на лестницу. Орала так, что я уж подумал, что сейчас соседи придут. Или вызовут полицию. Защитишь меня от Элли, если что? подмигнул Фритц.
Мы подошли к роскошному особняку семьи Краузе. Силуэт Йохана был виден в окне на втором этаже. Мы любили подшучивать над ним, но делали это исключительно по-дружески.
Парень, выходи! заорал Фритц.
Я сейчас не могу, надо убраться в комнате, ответил Йохан. У него был тихий монотонный голос, в то время как у Фритца громкий, командный, выработанный в армии и немного хриплый от сигарет.
Выходи, кому говорю! снова повторил Фритц. Потом обратился ко мне: Ладно, Клос. Мы возьмем его штурмом.
Я только рассмеялся, покачав головой.
Недолго думая, Фритц залез на машину, которая стояла возле гаража. Затем зацепился за крышу гаража, влез на нее, ухватился за открытое окно Йохана, подтянулся и наконец очутился прямо в его комнате. Я услышал возмущенные крики парня, отчего засмеялся еще громче.
Через десять минут они оба спустились на улицу.
Миссия выполнена! объявил Фритц.
Судя по выражению его лица, Йохан был не особо доволен «выполненной миссией».
Куда пойдем? спросил парень.
Давайте просто пройдемся по Штерну, предложил я. Ничего лучше прогулки по осеннему поселку не было, от свежего воздуха взбадривался организм, а друзья детства могли составить хорошую компанию, отвлекая от мыслей о ночных событиях.
Мы гуляли до вечера, вспоминая случаи из детства. Затем Фритц начал рассказывать армейские истории, которые периодически сменялись рассказами Йохана о своей студенческой жизни в общежитии. Правда, его истории строились по принципу: «А вот мой сосед как-то раз» или «Однажды Хейн такое устроил!» Сам Йохан, наверное, только и делал, что писал программы. И, слава богу, он нам об этом «увлекательном» процессе никогда не рассказывал.
Йохан, что ж ты врешь, да тебя бы никогда не выгнали из общежития!
А вот и могли! парень словно гордился этим.
Нет. Если только за то, что ты тратил много электроэнергии.
Йохан залился краской от возмущения.
Да и выгнали бы ничего страшного! Ты же оптимист. Большой город большие возможности! Вокзал там тоже большой, найдешь, где прилечь.
Да пошли вы! Йохан беззлобно улыбнулся.
Мы дружно рассмеялись.
Последний раз я смеялся так искренне, наверное, только когда жил со своей семьей. Тяжелые воспоминания не хотели уходить из головы, как сильно я этого ни желал. А работа в полиции сделала меня еще более серьезным: становилось не до смеха, когда каждую неделю приходилось разбираться в очередном тяжком преступлении и сталкиваться с тем, что среди нас ходили звери в человеческих масках очень быстро я стал ненавидеть мир Такой, каким его сделали люди.
Под конец прогулки я рассказал друзьям о ночном происшествии в Рок-Порте. Но вдруг наш разговор неожиданно прервал Энгель позвонил мне, спросил, где я нахожусь, на что получил ответ, что я гуляю в Штерне.
Да просто хотел зайти на кофе, Клос, напросился комиссар.
Хорошо, герр Энгель. Заходите через полчаса, предложил я и, попрощавшись с друзьями, пошел домой.
Только сейчас я заметил, что с каждым вечером все раньше и раньше начинает темнеть
III
Сон
Я вернулся домой.
Мой гигантский трехэтажный особняк. Настолько же большой, насколько бесполезный и пустой.
Я уже давно прокручивал в мыслях планы о том, чтобы поскорее продать его и съехать отсюда на квартиру в Розенберг, но не мог этого сделать. Это ведь был мой дом все, что осталось от нашей семьи. Все это пространство огромные комнаты, этажи, коридоры, по которым слоняешься, не находя места, и понимаешь, что в одиночестве тут потихоньку сходишь с ума, сам того не замечая. Медленно, изо дня в день
А когда-то дом был полон жизни. Отблески счастливого прошлого порой стоят перед глазами, и тогда ты погружаешься с головой в воспоминания, а порой бежишь от них. Я всегда удивлялся людям, которым было неизвестно это чувство, когда и музыку слушать уже не можешь, потому что почти каждый отдельный звук или слово связаны с прошлым, с воспоминаниями, и в тишине сидеть стены давить начинают. Я считал таких людей настоящими счастливчиками. Потому что сам в такие моменты постоянно ощущал желание куда-нибудь уехать туда, где были люди, движение, жизнь. И возвращаться только чтобы покормить Викки и лечь спать.
Особняк всегда был гордостью каждого члена нашей семьи. Кроме меня. Хотя и закрадывались мысли, что, возможно, когда-нибудь я все же создам семью и стану продолжателем рода Хайнеманнов. Вот тогда этот набор стройматериалов, наверное, снова станет мне дорог и приобретет какой-то новый, не так сильно связанный с прошлым, смысл если до этого я отсюда не уеду.
Я зашел на кухню, включил чайник в ожидании герра Беккера. Посмотрел на часы, выполненные в форме деревянной совы: ее глаза ходили из стороны в сторону в такт маятнику. На работу было еще не скоро.
Захотелось услышать голос любимой. Я взял телефон и набрал ее номер.
Приветик, Клос! я улыбнулся, когда она ответила.
Привет, Лис. Чем занимаешься? спросил я, упав на диван в гостиной.
Крашу маме волосы. А ты?
Жду Энгеля, мы сегодня вместе едем на работу.