Именно в этом углу сада, возле самого забора находилась большая компостная яма. В яму сгребали скошенную траву, бросали обрезанные ветки и сливали помои.
Вот к этой яме нас и тащило. Я уже чувствовал сладковатый запах перепревшей гнили.
Ну, вот на хера такие шутки?
Движение прекратилось. Невидимая рука отпустила мой воротник, и я шлёпнулся на траву рядом с компостной ямой. Тут же вскочил на ноги и привычным движением потянул из-за спины меч.
Рядом замер Сытин. В его левой ладони ослепительно горел крохотный зелёный огонёк.
Что, обгадились? спросил из пустоты довольный голос Сытинского прадеда. А не хрен через заборы лазить!
***
Дед, бля! выговаривал прадеду Сытин. Сколько раз я тебе предлагал нормальные охранные чары на дом наложить? Ты ни в какую. А тут, пожалуйста сам какую-то херню наворотил. Засунуть врагов в компостную яму охереть, как смешно! А главное эффективно! Ну, изваляются они в говне. А потом вылезут и что ты дальше делать будешь?
Вылезут? с усмешкой спросил голос прадеда. Ну-ка, гляди!
Из кухни сам собой приплыл по воздуху здоровенный кусок мяса и шлёпнулся в яму.
Смотрите!
Гнилая трава в яме зашевелилась. Из неё высунулась круглая воронка, усеянная по кругу острыми изогнутыми зубами.
Клац!
Мяса как ни бывало.
Кто это, блядь?! вытаращив глаза, спросил Сытин.
Что, Васька, не узнал? усмехнулся прадед. Не один ты спец по колдовству! Это шейлуньский королевский золотарь. Вырастает до четырёх метров. Жрёт всё, что угодно. И к хозяину привязан, как собачонка. Я в Китае таких видел. Там их даже во дворце держат.
Глаза Сытина вытаращились ещё больше.
А где ты его взял?
Сам в сад заполз откуда-то. Я и прикормил. Ему в яме нравится от гнили тепло идёт. Не хуже, чем в Китае.
И что, он на одних помоях так растёт?
Ну, дед Миша замялся, в Китае ему ещё преступников скармливают.
Бля! заорал Сытин. Дед, а если он выползет?! А если плодиться начнёт? Во что город превратится?
Так он уже начал прадед и замолчал.
Что «уже»?!
Я осторожно заглянул в яму. Мусор в ней еле заметно шевелился. Я разглядел мелькнувшее между овощных очистков длинное гибкое тело.
Ипать! схватился за голову Сытин.
Он выхватил из-за пазухи зеркальце.
Гиппократ Поликарпыч! Срочное дело! Да погоди ты с покойниками! У тебя отрава от червей есть? Не от обычных от китайских!
Не возьмёт его отрава, спокойно сказал прадед. Говорю же ест всё.
Погоди, дед Миша, не перебивай! цыкнул на него Сытин. Как ты говоришь, он называется?
Шейлуньский королевский золотарь.
Во! Слышал, Поликарпыч! Не знаешь такого? Дед, а другое название у червя есть?
Ну шейлуньский копрофаг.
Как?
Сытин заржал.
Слышал, Поликарпыч? Шейлуньский говноед! Вот такую дрянь мой прадед завёл. Чем её уморить можно? В смысле ничем?
Я же говорил! грустно, но твёрдо повторил прадед.
Сытин с досадой сунул зеркальце за пазуху.
Ну, дед Миша удружил, бля!
Васька, не ругайся на старших! Сколько тебе повторять? обиделся прадед.
Может, я попробую, Василий Михалыч? неожиданно предложил Михей.
Сытин уставился на него.
А попробуй! Чем чёрт не шутит!
Михей присел на корточки у края ямы и уставился вниз.
Я, конечно, уставился на Михея. Интересно же как он королевского говноеда дрессировать будет!
Михей, полузакрыв глаза, тихонько завёл заунывную тягучую песню. Слов у песни не было. Только мелодия, похожая на протяжный жалобный стон. В такт этому стону Михей еле заметно раскачивался. В его движениях было что-то завораживающее.
Я тряхнул головой и открыл глаза пошире.
Мусор на дне ямы зашевелился. Из него показалась гибкая труба серо-земляного цвета. Толщиной она была почти с человека.
Хера себе, червяк!
Ни глаз, ни ноздрей у червяка не было. Только круглая зубастая пасть на конце туловища.
Червяк поднялся над краем ямы и потянулся пастью прямо к лицу Михея.
Я на всякий случай взялся за рукоять меча.
А Михей и глазом не моргнул. Он, не мигая смотрел на червя и продолжал монотонно раскачиваться.
Червяк то ли обнюхал, то ли ощупал Михея хер его знает. Немного покачался с ним в такт. А потом повернул своё круглое хлебало в мою сторону.
Э, бля! Ты что задумал?
Я быстро шагнул назад.
Стой, Немой! негромко сказал Михей. Дай ему тебя запомнить.
Я чуть ли не силой заставил себя стоять спокойно. Круглая зубастая пасть дотянулась до меня. Поинтересовалась сапогами. Потом поднялась выше. И целую минуту, не меньше, раскачивалась в сантиметре от моего лица.
Выдержку, что ли проверяет, гад?!
От червяка слабо пахло земляникой.
Затем червяк обнюхал Сытина и потянулся к Глашке.
Какой хорошенький! сказала Глашка и пощекотала червяку шею. Ну, в общем часть туловища неподалёку от пасти.
Червяк потёрся о Глашкину руку.
Кот у меня есть, задумчиво сказал Сытин. Мыш тоже. Теперь червяк завёлся. Это, блядь, не дом, а зоопарк! Жаль, медведь не приехал был бы цирк.
Хватит ворчать, Васька! перебил его обрадованный прадед. Пошли в дом. Бабка такой пирог испекла! С крыжовником! И расстегай с рыбой!
Вообще, дед, ты молодец! похвалил Сытин. Когда магию-то успел освоить?
Когда тебя повязали, я сразу понял, что рано или поздно за нами с бабкой тоже придут. Ну, и засел за учебники. Чтобы бабку защитить.
У тебя же таланта к колдовству отродясь не было.
Я всю жизнь упрямством беру! похвастал прадед. Упрямством, Васька, таких высот можно достичь ни один талант не угонится!
Ну-ну, хмыкнул Сытин.
Хер загну! отрезал прадед. Я бабку, знаешь, сколько добивался? Отец её ни в какую не соглашался Дуньку за меня отдавать. Так я её подкараулил и украл! Тесть погоню за нами выслал. Только пока догнали у нас уже второй сын родился!
Хорош хвастать, дед! перебил его Сытин. Михей! Ты о чём с червяком-то договорился?
Договорились, что за забор они выползать не будут, чтобы людей не пугать, ответил Михей. А вдоль забора прокопают ходы и будут периметр охранять. Если кто без спроса заявится это их законная добыча.
С ума сошёл?! схватился за голову Сытин. А если князь приедет?
А нечего шастать без приглашения! сурово заявил прадед. Я табличку на ворота повешу. «Осторожно здесь жрут заживо и титул не спрашивают!»
Эй, спорщики! раздался из окна голос бабы Дуни. Вы есть-то идёте? Пирог остывает!
Бля, а ведь мы с самого утра ничего не жрали! Пустой желудок немедленно напомнил о себе громким недовольным урчанием.
Идём, баб Дунь! крикнул я.
В самом деле! Пусть Сытин с дедом хоть до утра спорят. А нормальным людям давно пора пожрать!
Немой! удивился прадед. Ты заговорил, что ли?
Это ему мой метод помог! похвастал неизвестно откуда взявшийся Мыш. Мелкую моторику развивал и вот вам результат!
Мыш оглянулся по сторонам и уставился на меня.
А где моя семья, Немой?!
Пля!
Я крутанулся на пятках и побежал искать валенок с мышиным семейством.
Проворочавшись полночи без сна, я окончательно убедился, что моё расследование зашло в тупик.
Всё это время я ломал голову над одним охеренно важным вопросом.
Ну, бля, не всё время, конечно!
Сначала мы долго ужинали. Сожрали огромный пирог с рыбой. Потом огромный пирог с крыжовником. Тем, кто не наелся, баба Дуня налила по миске щей.
Потом Сытин связался с Чупавом и узнал, что у них с Потапычем всё в порядке. Рыженькая русалка почти пришла в себя и лопала рыбу за троих. Мары больше не появлялись.
Чупав оборудовал под навесом кузницу и обнаружил, что речная вода охеренно подходит для закалки клинков.
Потом мне надоело слушать, как Сытин препирается с прадедом. Я зевнул и незаметно дёрнул Глашку за рукав. Мы вылезли из-за стола и тихо свалили.
Ещё через пару часов довольная Глашка крепко заснула. А я ворочался с боку на бок и пытался найти ответ на вопрос:
На кой хер кому-то понадобилось убивать княжича?
В башке всплыла фраза из книжки, которую я прочитал давным-давно, ещё в прошлой жизни:
«Ищи, кому это выгодно».
Я поискал. И понял, что главную выгоду от смерти княжича получаю я.
Охереть! Получается, надо было его ещё в змеиной деревне пристукнуть!
Но я точно знал, что не посылал на дерево полуслепого деда и не просил его стрелять в княжича отравленными стрелами.
А кто тогда?
Я поднялся с кровати, подошёл к окну. И увидел, как в рассветном сумраке над забором медленно скользит бесформенное облачко густого мрака.
Глава 9: Княжеские хлопоты
Когда я проснулся, в окно ярко светило утреннее солнце. В ветках яблони за окном вовсю заливалась какая-то пичуга. Она мелодично распевала, талантливо изображая колокольчик. Потом принималась быстро цокать и насвистывать. В самом конце выдавала головокружительную трель, после которой песня повторялась.
И вот чего орать? Лето кончается, птенцов уже не высидишь. Видимо, птица не искала пару, а старалась исключительно из любви к искусству.
Я протянул руку и нащупал пустые складки одеяла. Глашка уже поднялась и свалила.
Бабе Дуне помогает, что ли? А я-то надеялся на небольшую порцию утренних нежностей. Ну, или на большую это как пойдёт!
Долго расстраиваться я не стал. Если жратва не идёт к Немому Немой сам идёт за жратвой. Я вскочил, наскоро умылся у жестяного умывальника и почистил зубы при помощи толчёного мела и тщательно разжёванной еловой веточки.
Ну, а хер ли? Для голодного мужика зубы основной рабочий инструмент! А для кота тем более! Их беречь надо.
Умывшись, я выглянул в окно и убедился, что никакого чёрного облака на горизонте не видно. Небо было таким ясным, словно его всю ночь стирали, а теперь повесили просушиться на августовском солнце.
Птица, увидев меня, испуганно вспорхнула с ветки и улетела. На лету она что-то возмущённо щебетала. Можно подумать, какие мы нежные! Это ты ещё Хлюпня не видела!
Я распахнул створки окна пошире и отправился вниз, надеясь раздобыть еды.
Вся компания уже сидела за столом.
Ну, ты и дрыхнуть, Немой! одобрительно сказал Сытин, увидев меня.
И вам доброе утро! ответил я и плюхнулся на свободный стул.
Ко мне тотчас же подлетела тарелка с горячими золотистыми блинами, политыми клубничным вареньем.
Кушай, внучек! сказала тарелка голосом бабы Дуни.
Не успел я запихать в рот первый блин, как с улицы кто-то громко постучал в ворота.
Кого там принесло с утра пораньше? недовольно проворчал прадед.
Сиди, дед Миша, сказал я, поднимаясь из-за стола. Я схожу, посмотрю. Мыш, пригляди, чтобы они мои блины не сожрали, ладно?
Хорошо, Немой! кивнул Мыш. Но учти, что жевать на ходу вредно для здоровья.
Ничего, улыбнулся я, моему здоровью хер навредишь! А ты почему один? Где супруга?
С детьми, ответил Мыш. Она стесняется пока не привыкла ещё.
А чего нас стесняться? удивился я и вышел за дверь.
На улице я с удовольствием втянул в себя свежий воздух. Он ещё не успел нагреться и сохранил остатки ночной прохлады.
Хорошо-то как, бля!
В ворота снова постучали.
Я спустился с крыльца и заметил, что земля вдоль забора еле заметно вспучилась. Или показалось? Я пригляделся нет, не показалось! Земля, действительно, слегка шевелилась. Питомцы деда Миши исправно несли сторожевую службу.
Я подошёл к воротам и отодвинул тяжёлый засов.
За воротами стояли трое. Они выстроились друг за другом, словно занимали очередь.
Первым стоял крохотный мужичок с растрёпанными волосами и бородой соломенного цвета. Ростом он едва доходил мне до пояса.
Мужичок был замотан в холщовый мешок, из которого торчали голые волосатые ноги и тощие руки.
За лохматым карликом стоял, судя по виду, его двоюродный брат. Ростом не выше первого, но борода и волосы русые. К бороде прилипли высохшие берёзовые листья. Одеждой ему служил измочаленный банный веник.
Замыкал очередь коренастый детина, чем-то похожий на Василу. На его грубом, словно топором вырубленном лице простодушно моргали светло-голубые глаза.
Услышав скрип ворот, вся троица с надеждой уставилась на меня.
Вам чего? спросил я, на всякий случай загораживая телом проход.
Мы к князю! уверенным басом ответил первый мужичок. На приём пришли, с жалобами. По обычаю.
Охереть!
К какому князю? офигевая, спросил я.
К Немому! вразнобой загалдели гости.
Вы вместе, что ли? не понял я.
Нет, снова пробасил первый мужичок. Где это видано, чтобы домовой с банником вместе ходил?
Домовой это ты? уточнил я.
Да, важно кивнул мужичок.
А ты банник? спросил я одетого в веник.
Банник. С Кузнечного конца.
А ты?
Я посмотрел на голубоглазого детину.
Я болотник. Из Лопухинки. Там за деревней клюквенное болотце, так я в нём живу. Клюква ещё не поспела, извини. Я вот грибочков принёс.
Детина вытащил из-за спины корзинку, полную грибов.
Тут, понимаешь, какое дело начал он.
Но банник с домовым не дали ему договорить.
Куда ты без очереди?!
Так я с темноты стою, начал оправдываться болотник, всю ночь шёл.
Мало ли, кто откуда шёл! зашипел домовой. Что там у тебя важного, в твоей Лопухинке? Вот у меня беда самая настоящая!
А у меня?! подхватил банник. Совсем стыд потеряли!
Но я же первый у ворот стоял, упрямился болотник.
Бля!
Я отпихнул пяткой любопытного шейлуньского червяка, который решил посмотреть на гостей. Приоткрыл ворота пошире.
Заходите, все трое! И за мной в дом. Только с тропинки не сворачивать сожрут!
Сытин, увидев гостей, удивлённо поднял брови.
Это ещё кто?
Жалобщики мы, важно ответил домовой. К князю с жалобами пришли.
К Немому?
Сытин весело заржал.
Всё, Немой! Началась твоя служба!
Домовой уставился на меня.
Это ты князь?
Ну, я.
А почему сам ворота отпираешь? У тебя что, слуг нет?
Бля! Твоё-то какое дело?
Банник тоже глядел на меня с удивлением, но помалкивал.
Князь должен государственные вопросы решать! поучал меня домовой. А ворота открывают слуги. Они для того и нужны!
Охереть!
Так, дядя! невежливо перебил я домового. Давай я без тебя разберусь, как мне жить. Что там у тебя за жалоба? Говори и проваливай! В смысле иди заниматься важными делами. И другим не мешай.
Вот видишь! с торжеством сказал домовой болотнику. Князь сразу разобрался, чьё дело важнее! Он хоть и молодой, но соображает! Подучиться ему, конечно, не мешает, но это дело наживное!
Болотник уныло втянул голову в широкие плечи.
Ты посиди пока, сказал я ему. Блинов поешь. Сам же говорил всю ночь шёл из Лопухинки. Проголодался?
Болотник кивнул и бочком примостился на свободный стул. Баба Дуня поставила перед ним тарелку с блинами, а Мыш пододвинул миску со сметаной.
Домовой с негодованием уставился на меня.
А мы как же? Мы тоже гости! Это что же получается? Болотника-деревенщину князь за стол посадил, а порядочные городские жители так обойдутся?
Бля!
Баба Дуня! в отчаянии взвыл я.
Я помогу! сказала Глашка и убежала в кухню.
Умница моя!
Так! сказал я. Сейчас все молча пожрём. А потом выскажете свои жалобы.
Потирая руки, я плюхнулся за стол. Моя тарелка была пуста. Мыш смущённо смотрел на меня.
Не смог отбиться от проглотов? ухмыльнулся я. Надо было их копьём херачить. Хотя, они все такие крутые колдуны, что и копьё хрен поможет.
Сытин с Михеем заржали.
И я колдунья? спросила Глашка, внося сразу две тарелки с блинами.
Она явно набивалась на комплимент.
Ты самая крутая! я приобнял её за плечи. Просто шифруешься.
Глашка довольно улыбнулась, но блины поставила перед домовым и банником.
Домовой важно кивнул.
Спасибо за уважение, князь!
И принялся с аппетитом чавкать.
Прости, Немой! виновато сказал Мыш. Я всю ночь осваивал духовную практику Ипато Покуяки. А после неё такой аппетит, что
От нашего хохота чуть потолок в столовой не рухнул.
Мыш, сказал я. я очень рад за твою счастливую семейную жизнь. Для такого никаких блинов не жалко. Тем более что баба Дуня ещё напечёт. Правда, баб Дуня?