А не замечали, отец выпивал последнее время?
А, это да, что было, то было Ты как ушёл, так он, немного погодя и начал.
Вернувшись в квартиру, Данила разложил на столе бумагу, селитру, пару десятков спичечных коробков, марганцовку Дядя Серёга прав пора завязывать с хулиганкой и начинать серьёзные дела, чтобы уже лет эдак через пять десять жить где-нибудь в Калифорнии и менять яхты под цвет нижнего белья. Но сначала придётся поднапрячься.
Жизнь игра, и в ней всего два типа игроков: те, кто нагибает, и те, кого нагибают. И если не нагибаешь ты нагибают тебя. Всё просто. Хулигана ещё никто никогда не сумел нагнуть, даже менты и органы опеки, и к тому моменту, как он, завязав с хулиганской мастью, гордо уйдёт в закат никто и не нагнёт. Тем более скотина Шпик.
Глава 4
Так это ещё не всё! Ты дальше слушай! Щёки уже сводило, но прекратить смеяться не было сил. Короче, папа в ярости и давай там кипешить вокзальных ментов дёргать, свидетелей собирать, ну короче, как обычно. Слава богу, поезд подошёл! В общем, встретили Оксану с Тёмкой, туда сюда, время как бы упущено, ну и всё. Папа бурчит, конечно, под глазом фингал наливается, но в целом почти успокоился. Пришли на остановку автобусов нет. Ну что делать, папа пошёл к таксистам, а мы с Оксанкой ждём. И тут слышу: Марин! А я даже и не туда, что это меня, понимаешь? Опять: Марин! И свистит. Ну я чисто машинально оглянулась, а это он, прикинь! За доской почёта спрятался и подзывает, вот так, знаешь загадочно поманила Катьку пальцем.
Та поерзала от нетерпения:
Ну-ну? А ты?
А что я, Оксанка-то тоже повернулась! И сразу просекла, что к чему. Говорит этот тот самый? Я ну да. Она ну всё, сейчас ему отец бошку оторвёт А мне что-то так жалко его стало, думаю, ну придурок, конечно, но так-то прикольный. Ну то есть, как бы, по большому-то счёту не за что его на пятнадцать суток! А Оксанка такая хочешь, я с ним поговорю, ну, чтобы отстал по-хорошему? А я ей нет, лучше ты посмотри отца, а с этим я сама разберусь.
Ой, ой, ой захихикала Катька. Кажется, кто-то просто любит хулиганов
Да прям! смутилась Маринка. Просто он идиот, который даже не представляет, какими проблемами ему светят тёрки с опером Ивановым. Только поэтому!
Ага, ага Конечно, расскажи, ага
Короче, снова расплываясь в неудержимой улыбке, Маринка обняла подтянутые к груди коленки, подхожу, говорю, типа: «Последний раз предупреждаю, отвали по-хорошему, пока мой отец не вернулся!» А он ржёт, прикинь! Дурак. А потом такой: «Не кипеши, мала́я, я просто извиниться хотел» и, опа, руку из-за спины вынимает, а в ней укроп!
Чего?
Укроп, Кать! Прикинь? Большой такой пучок, а из серединки цветок с клумбы торчит!
И они на пару расхохотались.
Девочки, постучалась в закрытую дверь комнаты Катина мама, мне вообще-то на сутки завтра к шести.
Да, мам, мы всё уже, ложимся! крикнула Катька, и перешла на шёпот: Ну, а ты?
Ну говорю же офигела я! И взяла.
А-а-а, ну всё Иванова, это залёт! азартно воскликнула Катька. Цветы взяла считай, дала! и тут же спохватившись, прикрыла рот рукой. А дальше?
А дальше, этот гад опять полез целоваться, и я ему его же укропом по морде надавала. А потом Оксанка позвала, и я сбежала. Еле вырвалась, прикинь!
Оу, как романтичненько, подёргала Катька бровями. Симпотный хоть?
Маринка пожала плечами.
Такое ощущение, что я его уже где-то видела. А так ну обыкновенный. Кир намного лучше!
А, ну конечно! Тебя послушать, так твой Круглов прям бог всех богов! фыркнула Катька. Хотя, на самом деле, просто рожа смазливая да кубики на прессе и всё. Подумаешь, невидаль! Он даже целуется так себе!
В стену снова постучали:
Кать, ну я прошу, потише!
Всё, давай спать, поднялась она с диванчика, разложенного в гостевой, и кинула него постельное. Сама застелишь, ладно? Одеяло и подушка в шкафу.
Пытаясь притупить ревность, стремительно сменяющую недавнее веселье, Маринка деловито заправила простынь и натянула пододеяльник на лёгкое летнее одеяло. Но снова это навязчивое ощущение, что происходит что-то не то Пожалела вдруг, что вообще припёрлась сюда с ночёвкой. Всё теперь раздражало: и чужая комната, и узкий диван, и сама Катька. Особенно Катька!
Не удержалась, стерва, напомнила Опять. Не слишком ли часто в последнее время? С тех пор, как они переехали сюда, так её прям регулярно распирает! Значит, не так уж она и забыла. Или это она вообще не про тот раз намекает?
Села на диванчик, согнулась, уткнувшись лицом в подушку. Это невыносимо. Невыносимо! Вспомнился Кир: его крышесносная улыбка и харизма, против которой нереально устоять. Шикарное рельефное тело и даже запах Запах?
Резко разогнулась, глядя на лежащую на коленях подушку. Она была в наволочке видно с прошлого раза, когда на ней спал кто-то другой Кто-то другой? Завертела её в руках, принюхиваясь, выискивая зоны, где тонкий, едва уловимый аромат будет чётче Это же парфюм Кира, разве нет?!
Всё внутри заколотилось. Да. Она знала. Она всегда знала, чувствовала это! Просто прятала голову в песок, дура, но
Так, спокойно. Это просто мужской парфюм. Может, на подушке спал Катькин брат, или его друг Снова ткнулась в неё носом, повела руками, разглаживая складки, и нащупала вдруг что-то внутри наволочки. Что-то маленькое, жёсткое, с неровным краем
С ноги долбанула в дверь Катькиной комнаты:
Это что?!
Катька испуганно подскочила с пуфика.
Что это? потрясая найденной в подушке уликой, угрожающе двинулась на неё Маринка. Ну ты и гадина Ну ты И схватив подвернувшуюся под руку книгу, швырнул в подругу. Сука!
Ты офонарела, Иванова? увернувшись, пришла та в себя. Ты чего творишь, истеричка?!
Что это?
Да откуда я знаю?!
Хватит из меня дуру делать, Махонина!
Да сколько можно?! заорала за их спинами Катькина мама. Маринка обернулась та стояла в ночнушке и бигудях и угрожающе упирала руки в бока. Вы что, русский язык не понимаете? Вы чего орёте, как потерпевшие? жёстко тряхнула Катьке пальцем: Чтобы никаких больше подружек с ночёвкой, ясно?! А ты иди туда, где тебе постелили!
Маринка ломанулась мимо неё в прихожку, схватила свои босоножки и сумочку и, от души хлопнув дверью, выскочила во двор. Не обуваясь, кинулась вниз по улице.
Фонари не горели, только, кое-как освещая дорогу, проглядывала сквозь лёгкую дымку облаков луна. Одна за другой начинали брехать взбудораженные шумом собаки. А Маринка рыдала. В голос. И хотела сдохнуть. В кулаке, до боли впиваясь острой гранью в ладонь, лежал кулончик на порванной цепочке половинка сердца, которую она подарила Киру на полгода их отношений. Которую он потерял незадолго до отъезда в Италию, и которую она нашла теперь в подушке лучшей подруги
В конце улицы, проходя мимо дома Кирилла, остановилась.
Какой же он гад Какой же он
Рванула с шеи вторую половинку сердца и швырнула её в высокие ворота. Кулончик слабо звякнул об них и упал куда-то в траву.
Пошёл к чёрту, Круглов!
Но в ответ, лишь сонно ругнулся из-за забора Мухтар.
Козёл осев на корточки, уткнулась Маринка лицом в ладони. Сволочь Да пошёл ты, гад и, вскочив вдруг, снова заорала: Пошёл ты, понял?! и, в сердцах плюнув в сторону ворот, кинулась к трассе.
Глава 5
В «Удаче» был аншлаг. Данила как будто вернулся на два года назад, в девяносто шестой: всё по-прежнему и интерьерчик, и контингент. И даже барная стойка и страшная барменша за ней. Разве что диджея пересадили в угол, туда, где раньше стоял аквариум. Ну и правильно. Кому, нахрен, в ночном клубе нужен аквариум?
Пьяный, мигающий цветомузыкой угар танцпола манил обещаниями отвязного секса. Тёлочки так и клеили взглядами и Данила, пробираясь сквозь это похотливое море, уже точно знал, что сегодня обязательно возьмёт своё. И, пожалуй, даже, не с одной. От предвкушения защекотало в носу и моментально потяжелело в паху, но он всё равно упорно двигался дальше. Сначала дела.
У бара было не протолкнуться. Потёрся чуть поодаль, чуть не подрался с каким-то борзым мудаком, но так и не понял, чего тот хотел так, просто, пободались, похватали друг друга за химо и разошлись. Вглядывался в лица, просекал обстановку. Ждал. Но Шпика всё не было.
Часа полтора протолкавшись в темноте дискача, вышел на улицу. Голова пухла. Отвык. Продышался, вернулся. Начинал раздражаться. Похоже, Шпик так и не появится. Тогда нахера стрелку забивал? Решил поиграть в фуфло? Ладно. Будет тебе фуфло
Внаглую протиснулся к барной стойке. Поманил барменшу.
Пожрать делаете?
По губам прочитал ответ:
Гамбургер!
Кивнул:
Давай! И пиво. Она не расслышала. Пиво! Повторил он и ткнул пальцем в пьющую пиво девчонку по соседству.
Ожидая заказ, развернулся к этой девчонке, демонстративно рассмотрел. Ну Почему бы и нет? К тому же, она так характерно держала бутылку и так смачно, до ямочек на щеках из неё отсасывала, что Взгляд случайно скользнул дальше, в самый конец стойки у прохода, туда, где без конца хлопала дверь, ведущая на кухню, и от неожиданности захотелось протереть глаза там сидела она, та дерзкая с вокзала, и глушила водку. В одну харю. Не закусывая. Каждый раз, наливая новую стопку, она сначала долго к ней примерялась и, наконец, на выдохе, как заправский алкаш, опрокидывала в себя. А потом ещё долго кривилась и передёргивала плечами.
Угостишь девушку пивом?
Досадливо оторвал взгляд от Марины. Тёлка, та, которая только что отсасывала у бутылки, призывно улыбнулась:
Можем взять с собой и прогуляться ко мне. Тут недалеко.
Данила склонился к её уху:
Отвали!
Протиснулся к концу стойки, небрежно шмякнул перед Маринкой тарелку с гамбургером:
Закусывай, дерзкая!
Она узнала. Тут же напряглась, стрельнула взглядом на выход.
Не хочу!
Придётся! перекрывая ей проход, уперся кулаком в стойку. Навис, вынуждая откидываться назад. Ешь, говорю! И сегодня больше не бухаешь, ясно? выдернул стопку из её судорожно сжатых пальцев. Махнул барменше: Колу принеси!
Маринка пьяненько вздохнула и вгрызлась в гамбургер. Данила улыбнулся. Выглядела дерзкая не ахти: тушь под глазами размазана, сама лохматая и какая-то потерянная, но блин Нестерпимо захотелось вдруг её зажать. Нет, не так. Обнять! Смотрел и почему-то знал, что плечи её, несмотря на окружающий угар, сухие и прохладные, а волосы тонко пахнут смородиной. Или малиной? Он точно не помнил, но знал наверняка, что не куревом. Ещё хотелось сказать ей что-нибудь. Что-нибудь нормальное, даже обыкновенное. Чтобы она ответила, расслабилась. Улыбнулась, в конце концов Но башка была неожиданно пустая, поэтому он только пялился и переминался с ноги на ногу.
Свинти с прохода, убогий! грубо пихнул его кто-то в спину.
Данила чуть не кинулся, с разворота в драку, но вовремя опомнился. Проглотив наезд, проводил взглядом двух бритоголовых, хозяйски вошедших в дверь, ведущую на кухню.
Не прошло и пяти минут, как они вышли. Тот, что шёл вторым, уютно устраивал под мышкой, прикрывая полой олимпийки, брикет, похожий на обмотанный газетой кирпич, а первый держал руку за спиной, под джинсовой курткой. Ствол.
Горячей, куражной волной ударил в голову адреналин. Бросил взгляд на стоящую на стойке чью-то бутылку шампанского, и пальцы сжались, предвкушая, как хватают её за горлышко
В идеале бы этого, с пушкой, пропустить чуть вперёд, и, рывком вклиниваясь между ними, вырубить бутылкой по затылку, а заднего с ноги под челюсть, и к барной витрине Затылком об пол, перехватить брикет и в ту самую кухонную дверь, раскидывая по пути хлопушки. Служебный выход закрыт на ремонт, это Данила просёк заранее, но есть окно в сортире, в которое курят повара. Выгорело бы, точно!
Если бы не Маринка.
Едва не рыча от досады, проводил взглядом исчезающие в угаре танцпола спины. А, чёрт!
Дёрнул Маринку за руку и силой затолкал в кухонную дверь:
Здесь жди, ясно? Здесь! Чтобы ни случилось!
Она растерянно кивнула, и он нырнул в дискотеку. Чирканул об примотанный к запястью черкаш первую хлопушку, кинул далеко вперёд. Три секунды громкий хлопок, искры, дым, резкая серная вонь. Вопли, паника
Чувака с брикетом рывком за шею и на пол. Чиркнул вторую петарду, кинул. Три секунды взрыв. Паника усилилась. Общее время заварухи всего секунд двадцать. Отлично.
Рыпнешься, и третья у тебя в штанах рванёт! Бабки гони!
Бритоголовый не стал спорить яйца дороже денег
Всем лежать, руки за голову! раздался крик от входа, и вот этого Данила точно не ожидал.
Девки завизжали ещё громче, и начался полный мандец. Непрерывно закидывая зал хлопушками, Данила рванул за Маринкой а её нет! Кинулся туда сюда, но как её найдёшь в этом аду?! Самому бы теперь выбраться.
Снял олимпийку, и на ходу надёжно приматывая ею брикет с деньгами к животу, кинулся в самую гущу толпы.
«Удача» злачное местечко, здесь ещё и два три года назад шоу с ментами случались с завидной регулярностью. Кто из посетителей залётный и попал в кутерьму случайно те в шоке, конечно, а вот кто ходили сюда специально над ментами куражиться те знают, что делать!
На улице народ как потревоженные тараканы разбегался во все стороны. Кому везло меньше тех ловили и тащили к автозаку, кому больше отбегали подальше и, улюлюкая в адреналиновом угаре, шли тусить куда-нибудь ещё. Данила, держась в тени кустов, взял направление за «Удачу», и уже благополучно скрылся в тени арки, когда увидел Маринку.
Она визжала и вырывалась, наощупь расцарапывая менту рожу, а он, со спины удушая захватом за шею, волок её к центральному входу, туда, где стоял переполненный автозак.
Эу, руки от неё убрал! на ходу стаскивая с себя футболку и наматывая её на голову, чтобы спрятать лицо, крикнул Данила. Я тебе говорю, волчара!..
Глава 6
Отбежали всего на пару дворов, когда Маринку вдруг накрыла истерика. Хохотала, как сумасшедшая, так что ноги бессильно подгибались, а Данила волок её за руку дальше, понимая, что на этот раз искать будут глобально. Но она не могла идти, оседала на корточки и задыхалась от смеха. Глядя на неё, заржал и Данила, но он, в отличие от неё, понимал, чем чревато промедление.
Перекинул её через плечо и побежал дальше. Ещё через пару кварталов она вдруг замолотила его по спине:
Пусти! Пусти, говорю, тошнит!
Прислонилась спиной к дереву, вытянула шею, дыша часто и глубоко. Но ничего, отпустило без экстрима.
Пойдём, снова потянул он её за собой.
А Маринка хрюкнула и зашлась в новом приступе смеха.
Да не могу я, у меня это Авария! и вдруг высоко махнула ногой. Из-под коротенькой юбочки сверкнули трусики. Белые.
Данила машинально перехватил её ногу за щиколотку, положил себе на плечо. Легко. Вообще без усилий. Сглотнул, представив, как эту растяжку можно бы применить в деле а потом дошло, что Маринка всего-лишь показывает ему босоножек с отломившемся каблуком.
Отремонтируешь, пойду!
Куда пойдёшь? поглаживая гладкую голень, глупо спросил он, и сделал полшага навстречу. Бедро на плече упруго напряглось, но поддалось, поднимаясь ещё выше. Резиновая, блин. Так, наверняка, и вплотную подойти можно, вжать в дерево и Кирей как-то хвастался, была у него одна такая Низ живота резко скрутило от предвкушения.
Да пофиг, если честно. Домой мне до утра всё равно нельзя, а больше некуда. И вообще лицо её вдруг мгновенно стало злым. Я теперь свободная, что хочу, то и делаю! Так что, можно даже к тебе. Пофиг!
Резко отвернулась, но Данила успел заметить в её глазах слёзы.
У тебя что-то случилось?
Не твоё дело! огрызнулась она. Так что, отремонтировать можешь?
Легко!
Когда он окончательно отломал каблук от первого босоножка, Маринка озадаченно нахмурилась. А когда, в пару ударов об бордюр, отломал и второй, абсолютно целый вскинулась: