Почему бы не подождать? сказал я. Так мы точно спустимся в целости и сохранности, и неизвестно, что можно натворить, запуская механизм. В нем запутались провода, и они могут оборваться и утащить нас вниз, или покалечить нас, Хокинс.
Кряк! Кряк! Кряк! кисло ответил Хокинс. Продолжай крякать до самой смерти, Григгс. Если кто-нибудь когда-нибудь объявит конкурс на пессимистичного алармиста, послушайте моего совета и участвуйте в нем. Вы выиграете. Я собираюсь запустить двигатель и выбраться из этого места.
Он потянул за рычаг заднего хода, и двигатель весело зажужжал. Машина издала серию нездоровых судорожных содроганий, но не сдвинулась с места.
Из толпы донеслось: "Эй! Эй!".
О, посмотрите, о чем они сейчас воют, прорычал Хокинс.
Причина их воя стала очевидной.
Пинг! Пинг! Пин! Один за другим, перерезанные машиной на две части, телеграфные провода обрывались!
Прекратите! Прекратите, Хокинс! кричал я. Вы портите провода!
А что, если так и будет? Это позволит нам выбраться, не так ли?
Видите ли, сурово сказал я, если вдруг мудрое Провидение убережет нас от того, чтобы нас сорвало вниз и разнесло на куски, подумайте о счете за ремонт, который вам придется оплатить. Остановите двигатель, Хокинс, или я сделаю это сам.
Хорошо с сомнением произнес изобретатель. Ну вот! Теперь будьте довольны. Я остановил его, и мы будем ждать, пока нас спустят по лестнице, как пару сбитых с толку итальянок во время пожара в доходном доме.
Хокинс сидел, угрюмо нахмурившись. Я с облегчением вздохнул и стал осматривать местность на предмет появления лестницы.
Однако ее долго не было. А пока мы висели в пространстве: над нами резвящийся воздушный шар, а внизу мотор Хокинса, предусмотрительно оставивший невредимым небольшую часть имущества телеграфной компании, шесть телеграфных проводов и бурлящая толпа.
Но лесница была уже не за горами, и мы казались в полной безопасности, пока
Что это шипит, Хокинс? спросил я.
Не знаю, мрачно ответил он.
Тогда почему бы вам не попытаться выяснить это? резко сказал я. Мне кажется, что мы очень сильно зависим от этих проводов.
В самом деле?
Да.
Я бросил взгляд на полог воздушного шара.
Великий Скотт, Хокинс, шар пропускает воздух!
А? Что? вскричал он, внезапно воодушевившись. Где, Григгс, где?
Я не знаю. Но именно это и происходит. Посмотрите, как провисают провода с каждой секундой все больше и больше.
Призрак Великого Цезаря! Прислушайтесь. Да, провода, должно быть, задели аварийный клапан. Газ просто вытекает из баллона. И машина становится все тяжелее и тяжелее. А мы просто упираемся в эти шесть проводов, Григгс! О, Господи!
А сейчас, Хокинс, мы порвем провода и упадем? предположил я с вынужденным спокойствием.
Да, да! вскричал изобретатель. Что же нам делать, Григгс, что же нам делать?
Как я ни был напуган, я не понимал, чего можно добиться истерикой.
Я полагаю, сказал я, что самое лучшее это сидеть тихо и ждать конца.
Да, но подумай, парень, подумай об этом ужасном падении! На сорок футов, если в дюймах!
Полно.
Да нас просто разнесет в щепки!
Возможно.
Вот идиоты! Идиоты! бушевал Хокинс, потрясая кулаками над толпой. Почему они не взяли с собой пожарную сеть? Почему ни у кого из них не хватило ума достать ее? Тогда мы могли бы прыгнуть.
Дзынь! Первый из шести тросов оборвался.
Дзынь! Второй последовал его примеру.
Теперь автоаэромобиль Хокинса очень изящно балансировал на четырех тонких тросах, а воздушный шар уменьшался с душераздирающей быстротой. Снизу доносились звуки волнения, то тут, то там раздавались сдавленные стоны, а затем и крики ужаса, когда кто-то из вновь прибывших осознавал наше положение.
Хокинс, торжественно сказал я, почему бы тебе прямо сейчас не дать клятву, что если мы когда-нибудь выберемся отсюда живыми
Дзинь! прозвучал третий сигнал. Машина на мгновение мягко покачнулась.
Ты никогда не будешь ничего изобретать, пока жив?
Григгс, дрожащим тоном сказал Хокинс, я почти верю, что ты совершенно прав. Где на земле может быть этот крюк и лестница? Да, вы правы. Я это сделаю Ты их уже видишь, Григгс? Я сделаю это! Я клянусь
Дзынь! Дзынь! Дзынь!
Все еще сидя на кресле, я почувствовал, как сердце буквально подскочило к горлу. Глаза закрылись от внезапного порыва ветра. Руки бешено задергались.
На одну бесконечно малую секунду я был поражен гробовой неподвижностью всего вокруг. Затем рев тысячи голосов почти оглушил меня, сиденье, казалось, с силой подбросило меня в воздух, и еще одно короткое мгновение я летел сквозь пространство. Потом мои руки вцепились в чьи-то волосы, и я рухнул на землю, а под мной оказался услужливый крепкий мужчина.
И я понял, что еще жив!
Ну, упал автомобиль ничего не поделаешь. Добрые руки поставили меня на ноги. Смутно я осознавал, что доктор Бразертон, наш врач, быстро пробегает пальцами по моему телу.
Позже он обратился ко мне сквозь дымку сонного сознания и сказал, что ни одна кость не сломана. Я помню, как глупо улыбнулся и вежливо поблагодарил его.
В двадцати футах от меня Хокинс оживленно болтал с толпой любопытных граждан. Его лицо было в ссадинах практически до неузнаваемости, но он, очевидно, тоже находился по эту сторону реки Иордан, и я почувствовал слабое раздражение от того, что автоаэромобиль не покончил с ним.
Мои мозги, видимо, еще некоторое время оставались в воздухе, чтобы в последний раз осмотреть место, где закончился наш воздушный полет. Конечно, они не вернулись полностью, пока я не обнаружил себя сидящим рядом с Хокинсом в коляске Бразертона.
Мы как раз проезжали мимо груды красного металлолома, который когда-то был автомобилем, и изумленная толпа расступалась, чтобы пропустить нас.
Ну, вот и конец твоему автоаэромобилю, Хокинс, заметил я с чувством глубокого удовлетворения.
О да, опыт стоит дорого, но он прекрасный учитель, ответил изобретатель, убирая мокрую тряпку с сильно порезанной верхней губы, чтобы можно было говорить. Когда я построю следующий
Перед тем как построить следующий, вам придется развестись, добавил я с еще большим наслаждением, представляя в воображении оживленную домашнюю перепалку, которая ожидает Хокинса.
Если его прекрасная леди узнает о том, что творится в его "мастерской", Хокинс редко изобретает одно и то же дважды.
Ну, тогда, если я буду строить еще один, поправил Хокинс, внезапно отрезвившись, я буду стараться вообще не использовать это нижнее расположение. Я расположу клапан воздушного шара так, чтобы до него было легче добраться. Я
Мистер Хокинс, резко сказал Бразертон, я, кажется, просил вас держать тряпку у рта, пока я не доставлю вас туда, где смогу зашить губу.
Помимо медицинского значения, мне показалось, что это замечание свидетельствует о здравом и разумном подходе Бразертона.
Насос без помпы Хокинса
Есть люди, которых опыт ничему не учит.
Хокинс один из них, я второй.
Что касается Хокинса, то я почти уверен, что в его беде виновато какое-то непонятное психическое отклонение; со своей стороны, я склонен винить свою доверчивость и мнительность.
Когда кухарка и горничная Хокинсов приехали "на свидание" и увлекли наш домашний персонал на какой-то праздник, я должен был увидеть, как рука судьбы шарит по моей территории, очищая сцену, чтобы оставить меня, одинокого и незащищенного, в обществе Хокинса.
Более того, когда миссис Хокинс приехала с Патриком, чтобы отвезти мою жену на чей-то послеполуденный обед, и привезла мне послание от своего "Герберта" с просьбой приехать и помочь ему в борьбе с демоном одиночества, я должен был понять, что судьба основательно вцепилась в меня.
К этому времени я уже должен был понимать, что, когда Хокинс остается один, ему не до демонов такого рода; он объединяется со старым, исконным Сатаной, и они вместе идут в мастерскую Хокинса, чтобы довести до совершенства какое-нибудь изобретение.
Но я ничего не предчувствовал. Я сразу же отправился к Хокинсу, чтобы составить ему компанию.
Когда я подошел к нему, Хокинс не сразу бросился мне в глаза, но зато бросилось нечто другое.
На мгновение мне показалось, что Бюро погоды признало научные достижения Хокинса и построило для него обсерваторию возле сарая. Потом я увидел, что это всего лишь высокая стальная башня с каркасом, на вершине которой установлена ветряная мельница устройство, с помощью которого многие фермеры качают воду из своих колодцев.
Ну, заметил Хокинс, появившийся в этот момент, вы можете дать этому название?
Ну, сказал я, облокотившись на ворота и рассматривая сооружение, я думаю, что это обычная или хозяйственная ветряная мельница.
А ваше воображение, как обычно, ошибается, улыбнулся Хокинс. Это, Григгс, насос Хокинса без помпы!
Что! воскликнул я, выскочив на дорогу. Еще одно изобретение!
Не будьте клоуном, Григгс, проворчал изобретатель. Это
Подождите. Вы заманили меня сюда, Хокинс, с дьявольской целью продемонстрировать эту штуку?
Конечно, нет. Это
Подождите минуту. Она привязана? Не может ли она случайно, внезапно пронестись галопом и упасть на нас?
Нет, не упадет, коротко ответил Хокинс. Фундамент уходит в землю на двадцать футов. Так вы зайдете или нет?
При данных обстоятельствах да, сказал я, снова входя, но не сводя настороженных глаз со стальной башни. Но не можем ли мы провести день здесь, у ворот?
Не можем, кисло ответил Хокинс. Твой юмор, Григгс, столь же бессмыслен, сколь и ребячлив. Когда ты увидишь, как все фермеры в Соединенных Штатах будут пользоваться этим приспособлением, ты будешь краснеть, вспоминая свои идиотские слова.
У меня возникло искушение сделать замечание о том, что память с большей вероятностью вызовет излишнюю бледность, но я воздержался и последовал за Хокинсом на веранду.
Когда я строил эту башню, продолжал изобретатель, размахивая рукой, я, конечно, предполагал использовать регулирующий насос, получая энергию от ветряной мельницы. Но потом мне пришла в голову идея.
Вы знаете, как устроен элеватор ряд ковшей на бесконечной цепи, нанизанной на два шкива, как велосипедная цепь на две звездочки? Очень хорошо. На вершине этой башни я удлинил ступицу ветряной мельницы, чтобы получился вал с большими зубьями. Внизу, на дне колодца, есть еще один соответствующий вал с такими же зубьями. Над ними, как вы видите, проходит непрерывная железная лестница на металлической цепи. Все понятно?
Наверное, да, обреченно ответил я. Продолжайте.
Ну, это пока все. На следующей неделе придут ведра. Я прицеплю по одному к каждой перекладине цепи или стальной лестницы, подключу механизм и пущу ее в ход.
Ведра будут спускаться в колодец вверх дном, подниматься с другой стороны наполненными, подниматься на вершину башни, сливать воду в резервуар и снова спускаться вниз. Таким образом, я качаю воду без насоса другими словами, с помощью безпомпового насоса!
Просто! Эффективно! Ничего не выходит из строя ни клапанов, ни поршней, ни воздушных камер ничего! триумфально закончил Хокинс.
Замечательно! рассеянно сказал я.
Действительно? воскликнул изобретатель. Ну что, Григгс, ты хочешь посмотреть на него сегодня, или мы пробежимся по чертежам моего нового ткацкого станка?
Хокинс также изобрел ткацкий станок. Я не очень разбираюсь в машинах вообще, но кое-что знаю о чертежах, и, насколько я могу судить по чертежам, если бы какой-нибудь рабочий имел глупость войти в комнату с работающим ткацким станком Хокинса, этот замысловатый механизм схватил бы его, затащил внутрь, вымазал и вплел в ткань, и все это примерно за тридцать секунд.
Но объяснить это Хокинсу означало лишь спровоцировать новый конфликт. Я выбрал меньшее из зол решил исследовать насос без помпы.
Отлично, радостно сказал изобретатель. Пойдемте, Григгс. Ты единственный, кто хоть что-то в этом понимает. Через неделю-другую, когда кто-нибудь напишет об этом в журнале "Научный американец", вы будете гордиться тем, что впервые услышали мое разъяснение этого устройства.
Насос оказался именно таким, каким его описывал Хокинс: узкая стальная лестница, выходящая из черного устья скважины, поднимающаяся к шахте, проходящая над ней и снова опускающаяся в черноту. Когда мы достигли ее края, она была неподвижна, так как воздух был спокойным.
Вот! крикнул Хокинс. Все, что нужно, это ведра и бак сверху. Эта идея очень близка к реальному исполнению, Григгс, не так ли?
Большинство твоих идей действительно близки к реальному исполнению, Хокинс, вздохнул я.
Это прошло мимо ушей Хокинса.
А теперь посмотри сюда, продолжал он, наклоняясь над колодцем с невозмутимым пренебрежением к хрупкости человеческого тела и хватаясь за одну из перекладин лестницы. Просто посмотри вниз, Григгс. Глубина шестьдесят футов!
Поверю вам на слово, сказал я. Я бы не держался за эту перекладину, Хокинс, она может сорваться вместе с тобой.
Ерунда! улыбнулся изобретатель. Шестеренка заблокирована. Она не может двигаться. Посмотрите-ка сюда!
Мужчина действительно вылез на лестницу и встал там. У меня кровь застыла в жилах.
Я ожидал, что Хокинс, лестница и все остальное упадет в воду, и гадал, пошлют ли небеса ветер, достаточный для того, чтобы поднять его, прежде чем он утонет.
Но ничего не произошло. Сам Хокинс стоял и смотрел на меня с торжествующей усмешкой.
Видите, Григгс, едко заметил он, иногда я все-таки кое-что понимаю в своих изобретениях. А теперь, если ваше слабое сердце позволит, я бы посоветовал вам заглянуть сюда. Насколько я знаю, это единственный колодец в штате, построенный полностью из белого плитняка. Просто встаньте на лестницу и посмотрите.
Как несмышленый мальчишка, решившийся на дерзкий поступок, я протянул руку, ухватился за перекладину над Хокинсом и посмотрел вниз.
Безусловно, это был прекрасный колодец. Я никогда не обращал особого внимания на колодцы, но с первого взгляда было видно, что этот исключительный.
На прошлой неделе я выложил его плиткой, продолжал Хокинс. Видите ли, колодец с плиткой абсолютно безопасен. В кафельном колодце ничего не может случиться, ни
Это была еще одна ошибочная мысль Хокинса. В этот момент что-то все-таки произошло.
Легкий ветерок запустил ветряную мельницу. Медленно, эффектно, лестница начала двигаться вниз!
Ну как же так! изумленно воскликнул изобретатель, делая тщетные попытки встать на ноги. Как вы думаете
В этот момент я думал не о нем. Все мои мысли были сосредоточены на одной большой, ужасной проблеме.
Прежде чем я успел осознать это и ослабить хватку, лестница опустилась достаточно далеко, чтобы вывести меня из равновесия. Проблема заключалась в том, что делать: отпустить лестницу и рискнуть сорваться вниз на шестьдесят футов, или удержаться и воспользоваться многообещающим шансом медленно и невозмутимо уйти под воду.
Я выбрал последний вариант, перемахнул на лестницу и прижался к ней, едва дыша от изумления перед внезапностью происходящего.
Ну что, Хокинс? спросил я, переводя дыхание, когда моя голова опустилась ниже уровня этой прекрасной земли.
Ну, Григгс, вызывающе сказал изобретатель со второй ступеньки, наверное, шестеренка соскочила, вот и все.
Разве не счастье, что это колодец с плиткой?
Что вы имеете в виду?
А то, сказал я, что колодец с плиткой абсолютно безопасен. В кафельном колодце ничего не может случиться, Хокинс.
Не мели тут свои дешевые остроты, Григгс, огрызнулся Хокинс. "Как, черт возьми, мы собираемся спастись от намокания?
Вниз, вниз, вниз, вниз, вниз шла лестница.
Ну, сказал я задумчиво, в твоих схемах, Хокинс, обычно проваливается дно. Если в ближайшие полминуты из водяного отделения вашего насоса без помпы выпадет дно, все будет замечательно.