Нет, ну почему же, откликнулся Матфей. У меня же состоялась встреча с этим серым типом, значит, не все слухи выдумка. Если подумать, то это не первая моя встреча с плетуном. До двенадцати лет я частенько их замечал, особенно по осени.
Значит, в твоей жизни тогда было много чего важного, но ты просто не знал о плетунах и не мог сопоставить их связь с событиями, изумлённо присвистнул Рарог. Да и откуда тебе было в ту пору знать о них.
Это сейчас не важно, оборвал восхищение саламандра ворон. Давайте решать, куда нам направлять путь. Есть соображения?
Не просто жаркий, нет, до исступления яростный спор добрых полтора часа сотрясал наэлектризованный до предела воздух Матфеевой спальни. У каждого союзника имелись убедительные доводы в пользу своего выбора.
Ну, конечно же, нужно идти в Агнишандир, напористо выкрикивал Рарог, тыча коготком в оранжевый силуэт диковинной страны, таинственно взиравшей на спорщиков с разворота карты Терриуса. Это, безусловно, великолепный культурный край. И там нас праведники не смогут так легко отыскать, как в Горницах.
Признайся, Рарог, ты хочешь воспользоваться случаем и навестить родню, язвительно упрекнула ящера Сеера. Всем известно, что в Дханпуре обитает клан огненных саламандр. И ты ни за что меня не переубедишь, что туда тебя толкает не личная выгода, а святая бескорыстность.
Может и так, пискнул глубоко задетый саламандр. Но, а ты-то что предлагаешь? Гористепь? А, может быть Ялины? Нет, дай-ка угадаю Чимантус! Верно?
Кошка холодно зыркнула и предпочла смолчать.
Я даже знаю, почему именно Чимантус, заверещал гневным гномьим голоском Рарог. Не оттуда ли ты родом, подруга?
Не в этом дело, решительно начала кошка. Там довольно тихо и мирно, долина серебряных гейзеров. Можно было бы затаиться на время, пока
Пока что? Там делать нечего, зашипел ящер. Гейзеры да бескрайние пустоши. Никакой культуры.
Мы можем отправиться в Диспатренг для начала, вставился в горячий поединок ворон. А оттуда можно продвигаться на запад.
На какое-то время Матфей предпочёл за благо отстраниться от жарких прений. При очередном выкрике неизвестной области, он тут же устремлял взгляд на карту, выискивая новинку, а обнаружив, тщился тут же записать название на корешок памяти. Оставалось гадать: так ли сильны различия меж знакомым ему миром и этим, причудливым, цветастым узором на сложенном вчетверо листе обычной бумаги.
А может на остров Элигас? проревела Сеера, совершенно игнорируя слова Гамаюна.
Ты в своём уме? с присвистом прошипел Рарог. От возбуждения он встал на лапки и, выгнув спину, принялся покачиваться взад-вперёд. Там время и скорость расходятся. Время отстаёт от скорости мысли. Демоны там медленно стареют, а смертность на острове низка.
Разве это плохо? поинтересовался Матфей, нервозно посматривая на часы. На работу он опоздал и ожидал с минуты на минуту звонок из «Вижин-Март». Самому звонить туда не было никакого желания.
Это хорошо, пока ты на острове, принялся объяснять Рарог. А стоит его покинуть, и всё заторможенное время вернётся к тебе сторицей. Это опасный эксперимент. Я против.
Хорошо, тогда остров Пут, кинула очередное предложение Сеера, она не собиралась проигрывать спор. Чем не отличное местечко для временного житья.
Ты в своём уме, милочка? на этот раз на кошку накинулся ворон. Да я сам скорее дам себе перегрызть горло, нежели допущу подобную глупость и отправлю на остров Матфея. Пут перенасыщен удушливыми газами из-за избытка нефти на острове, чужакам там нечего делать. Мы и часа там не продержимся. А вот Персиадандж вполне сойдёт для нас всех.
Осо! выкрикнул Рарог. Знаю, вы не одобрите, потому что там живут мглистые шаманы и на чужаков они насылают белый туман. Туман выходит из чудовищного по мощи взрыва и порождает сильный, шквалистый ветер, способный сметать недругов, деревья и даже дома. Если что-то идёт не по сценарию мглистых шаманов, то из тумана исходит отвратительный запах горький, выманивающий из укрытия, чтобы жертва, не выдержав вони, покинула убежище и попала под силу ветра. Но если нам удастся с ними договориться, то вся эта пакость нам не страшна. И там мы точно сможем надолго задержаться.
Я бы не строил столь иллюзорных планов насчёт Осо, сухо заметил Гамаюн. Ворон был взъерошен сильнее прежнего и, казалось, ещё немного испытания его терпению и он накинется на саламандру и кошку. Учитывая столетнюю вражду шаманов и демонов, нам там кроме зловонного тумана ровным счётом ничего не светит. Советую не останавливать выбор на островах, лучше присмотритесь к материкам. Чем больше земля тем труднее на ней сыскать нужный камень. Так говорил мой дед, а он был великим прислужником.
Но как же Ситрич, или Фонзага, или Эйшет? упрямо гнула своё Сеера. Кошачьи глаза-изумруды полыхали нетерпеньем и жаждой победы. Наот-Ра превосходный уголок для беглецов. В стране вечные сумерки, нет дня и ночи. Чем не убежище для нас всех?
Так-то так, но я плохо вижу в сумерках, а для господина долгое пребывание в землях Наот-Ра может пагубно сказаться на рассудке, мрачно изрёк ворон. Об этой стране ходят всякие мрачные рассказы. Говорят, в тех землях сокрыт прямой вход в Навь. Я не хочу лично проверять правда это или россказни.
Ну, тогда, может, продолжил попытку Рарог.
Хватит! Я устал выслушивать предложения одно нелепее другого, пронзительно каркнул Гамаюн, грубо прерывая саламандра, чем вызвал новую порцию шипения и покачивания ящера. Это поход нашего союзника и решать только ему. Матфей, ты должен принять решение за всех нас. Это твой путь.
Такого поворота юноша явно не ждал. Он застыл в растерянности, всецело позабыв о работе и всём прочем, что держало его в реальном привычном мире.
Но я не знаю этих стран, упавшим голосом бросил он в тишину мгновенно образовавшуюся, зловещую и беспощадную. Я ничего не знаю о Терриусе и его землях. Как я могу?
А ты просто ткни наугад, желчно пискнул Рарог. Всё равно, куда ни кинь, всюду что-то с подвохом.
Я бы не советовал так поступать, поспешил остеречь ворон. Я не верю в удачливость.
Оно и видно, пернатый, ехидно промурлыкала кошка, пройдя мимо Гамаюна и как бы ненароком легонько хлестнув ворона хвостом.
Матфей придвинул карту ближе и, вглядываясь пристально в очертания материков и островов, нахмурился. Выбрать место для временного убежища слишком ответственный шаг. Он верил в удачу до этих пор и надеялся, что она не оставит его и в дальнейшем. Поэтому вдохнув глубже и затаив дыхание, он произнёс на выдохе:
Пусть будет Тартарруса!
Обозначенная тёплым жёлтым цветом, земля уютно льнула к Вирии с запада, обхватывая левый бок страны, как заботливая материнская рука.
Ты уверен, господин? тревога прозвучала в словах Сееры. Что-то пугало её в выборе Матфея.
Не знаю, я ведь ничего не знаю, ответил юноша и уже вознамерился поменять решение, как ворон решительно пресёк его пронзительным ором.
Дьявол Всезрящий! Решено! Тартарруса! Так тому и быть.
И Матфей сдался, решив надеяться на удачу, благо ему не досталась в наследство материнская невезучесть.
Сына, ты куда? И почему ты не на работе? окликнул Матфея голос матери, когда он тишком постарался проскользнуть мимо кухни, дабы незамеченным выйти из дома.
Проспал, мам, поспешно соврал Матфей, как обычно залившись румянцем и проклиная предательскую натуру своего естества отчего-то он не умел врать, всё в нём противилось лжи, и даже самая невинная выдумка давалась ему с трудом и угрызениями совести. Друзья его порой за это качество дразнили «юродивым» и «правильным». Как раз спешу в Вижн. Что-то случилось?
Мать возникла в кухонном проёме, и нечто в облике Виды насторожило Матфея. Женщина, всегда дотошно следившая за собой, предстала пред ним совершенно иным человеком: прежде идеальные завитки волос свалялись в хаотичные колтуны, будто над ними поработал сумасшедший парикмахер; светлая зелень глаз потухла и поблёкла, а под нижними веками обозначились едва заметной синевой полукружья. За одну ночь Вида состарилась лет на десять.
Что-то случилось, мам? переспросил Матфей, прервав свой отход к прихожей и тут же нацелившись к кухне.
Мы можем поговорить, сына? спросила она в свою очередь убитым и, как ему показалось, загробным голосом.
Конечно, мам, но что случилось-то?
Велизар был подле хозяйки, он белым облачком кружил вокруг госпожи, беспокойно поскуливая и натирая Видины ноги пушистой мордочкой, будто пытался утешить женщину. Даже появление Матфея не отвлекло хорька от долга.
Что это с твоим хорьком? поинтересовался Матфей, но мать, будто не расслышав его, повернулась спиной, прошла в кухню, тяжело плюхнувшись на один из столовых стульев у окна.
Правильно говорят: беда не приходит одна, беда приводит орду напастей, глухо заговорила Вида. Велизар жалобно пискнув, взобрался к ней на колени и, облокотившись лапками на грудь, потянулся мордочкой к её лицу. Его красные глазки с тревогой взирали на госпожу и умоляли о чём-то. Мичлов Граник мёртв.
Это тот, что с отцом работает?
Он самый, кивнула мать и склонившись к хорьку, обхватила того и прижала к себе, будто маленького ребёнка. Велизар лишь еле слышно тяфкнул. Рано утром позвонили отцу и сообщили, что Граник мёртв. Его убили, Матфей.
Как убили?! вскрикнул юноша, ощутив, как ледяная струя страха пробежала по его телу.
Мы не говорили тебе, сына, но Мичлова искали больше недели, продолжила Вида нелёгкое повествование, отбиравшее у неё последние остатки сил. Мы не хотели тебя попусту тревожить. Напарник Юстина не вышел на работу и сперва решили, что он приболел или загулял. Что взять с холостяка в тридцать девять лет. Бес в ребро и всё такое. Но прошёл день, затем второй, третий, начальство забеспокоилось, на звонки Мичлов не отвечал. Тогда-то к нему и отправили Юстина, чтобы он вразумил напарника. Но Юстин не нашёл в квартирке Граника и намёка на его пребывание. Голый шкаф, кровать без белья да отключённый холодильник с пустыми полками. Мичлов покинул жилище с вещами.
Но зачем? Матфей сел напротив Виды не в силах стоять. Ноги дрожали и холодели в ступнях.
Этого нам неизвестно, продолжила женщина. Но с того дня Граника объявили в розыск, негласно, конечно. Раз он сбежал с вещами, да так поспешно, значит, на то у него были свои причины. Но руководству компании необходимо было закрыть это дело чистым, без мутных концов. Понимаешь?
Ага, кивнул Матфей.
И вот утром Юстину позвонили и сказали, что Мичлова Граника нашли. Да ни где-нибудь, а в Калиновой пустоши.
О Калиновой пустоши знал каждый житель Горниц. На востоке городка, словно когтистый репей, цеплялся к объездной автостраде кусок болотистой земли, заросший частоколом кустарника калины. Мелкую детвору пугали этим местом ребята постарше, рассказывая всяческие страшилки и небылицы, в то время как сами меж собой устраивали соревнования на храбрость по одолению брошенной земли. Взрослые же, правда, далеко не все и не часто, наведывались в Пустошь за ягодой и грибами, произраставшими в избытке каждый год с завидным постоянством.
Что он там делал? спросил Матфей.
Не знаю, сына, но чтобы он там ни забыл, это стало его последним делом в этой жизни, отозвалась ледяным голосом Вида. Видишь ли, Матфей, всё дело в том, как он умер. У него была разодрана шея. Головы и вовсе не было. Тело нашли безголовым, а это может говорить только об одном.
Собаки? Волки? предположил юноша, не в силах оторвать руки от груди, где они были скрещены в защитном обереге.
Хуже, Матфей, всё намного хуже, донёсся, словно из глубин бытия голос Виды. Так поработать могли только волчьи псы.
Что ещё за псы такие?
Это прислужники вурдалаков смесь волков Мириса и собак Мирностана. Жуткие твари, громадные, жестокие и послушные только своим хозяевам. Они убивают жертву как волки и собаки, но в отличие от тех, волчьи псы способны отгрызть голову.
Какая жуть. Откуда тебе известно столько подробностей, мам?
Это сообщили Юстину по телефону, произнесла Вида ровным, как линия смерти на мониторе кардиографа, голосом. Уж не знаю, стал ли Мичлов одним из этих упырей или пал их случайной жертвой, но всё это не к добру. Насколько мне известно, город около двух недель будоражат таинственные исчезновения демонов. Тела некоторых находят какое-то время спустя, как Мичлова обезглавленными. Может, и других позже обнаружат где-нибудь в Пустоши или в другой какой дыре. Сейчас меня беспокоит другое.
Видины руки бессильно упали, разжав крепкие до того объятия, и хорёк повис на её правом плече, цепляясь коготками за платье. Велизар ловко подтянулся и, обвив хозяйку позади шеи, словно шикарный снежный ворот, замер на плечах, свесив задние лапки.
Госпожа, проскулил хорёк тихо-тихо, но хозяйка не отреагировала на его молящий призыв.
После семи за твоим отцом приехала машина и увезла его, потухшим, как глаза, голосом выговорила мать. По телефону в единственном звонке было сказано, что его отвезут в морг для опознания, а затем зачем-то в участок для каких-то показаний. Нелепица какая-то. Я возражала. Такая рань. Всё это могло и подождать, ведь Мичлов уже никуда не денется. Но что-то сказанное в трубке подстегнуло Юстина, и он заторопился. Никто не звонил в дверь. Мы услышали шум подъехавшей машины и короткий требовательный сигнал клаксона. Юстин оделся и вышел. Даже когда он приблизился к машине, никто не вышел, пассажирская дверца отворилась, и Юстин сел. Я пыталась разглядеть водителя и тех, кто мог быть с ним, но стёкла были непроницаемо черны. Тогда страх поразил меня, и я вылетела, как ошпаренная на улицу, выкрикивая имя твоего отца, но к тому моменту машина скрылась с Пихтовой улицы.
Может не всё так страшно, мам? Матфей дотронулся до ледяной ладони матери.
Боюсь, что всё ещё хуже, сына. Юстин обещал позвонить, как только освободится. Но прошло уже больше трёх часов. Я звонила, но его телефон выключен. Я не понимаю, что там так долго
Может он забыл, ты же знаешь, что отец частенько забывает про телефон.
Не думаю, Матфей. Это не тот случай. К тому же Ксафан исчез из дому час назад. Велизар предполагает, что он отправился на розыски хозяина, тот второпях забыл прихватить прислужника, и Ксафан себе места не находил, и видимо окончательно отчаявшись решился разыскать Юстина. Может, ему и удастся.
Ты полагаешь, что это это вурдалаки? осторожно предположил Матфей.
Не обязательно, ответила мать, сидя безвольной куклой перед ним. Кроме них полно паршивцев.
Отчего-то слово «праведники» вслух никто не желал произносить, будто опасаясь лишить себя последней надежды или ненароком накликать беду. Вдруг Вида напряглась, а лицо её побелело. Велизар, точно ударенный током, слетел с хрупких плеч хозяйки и, жалобно тявкнув, вжался в пол под её стулом.
Ну что, доволен, мальчишка? Красные глазки-бусины злобно сверкнули снизу-вверх. Хорёк говорил так, что слышно было только Матфею. Радуйся, ты навлёк на дом госпожи беду. И если она пострадает, если хоть слезинка омоет её прекрасный лик я найду тебя, где бы ты ни был и перегрызу тебе глотку! Фых!
От подобной яростной до исступления речи юноше стало не по себе. Хоть он и сильно сомневался, что альбинос сможет осуществить план мести в случае худших прогнозов, красные огоньки бешенства в глазах Велизара, убедили, что в покое Матфея он точно не оставит.