Согласен, друг мой, отозвался незнакомец. Тревожные времена настали, недобрые.
Эй! Что здесь происходит? С кем ты говоришь? заинтригованный непонятным разговором, Матфей вбежал в комнату и был немало поражён ворон по-прежнему сидел перед монитором ноутбука, а более никого поблизости не было!
Кто это, Гамаюн? послышался встревоженный голос неизвестного. Тебе угрожают?
Ничего подобного, Рамар, невозмутимо доложил ворон светящемуся прямоугольнику монитора и пояснил с ноткой раздражения. Это всего лишь мой подопечный. Малость невоспитанный, правда, но что ж поделать у каждого свои недостатки. Крух.
Птица фыркнула и да, ему точно не привиделось! посмотрела на вошедшего человека с упрёком, а затем вздохнула, ну совсем по-людски, отчего Матфею стало окончательно не по себе.
Приблизившись к столу, юноша различил по обратную сторону работавшего экрана настороженно взиравшую на него птицу полную противоположность ворона. Тёмное оперение головы, чуть встопорщенное, очевидно от волнения; полураскрытый крючковатый клюв и грозно зыркающие чёрные бусины глаз, выдающие гордый взгляд. Сомнений не было. Ворон общался через ноутбук с соколом, а не бездумно стучал клювом по кнопкам клавиатуры, как думалось ранее Матфею! Это открытие потрясло парня, он ухватился за спинку кресла дрожащими руками.
Рамар, друг мой, перенесём нашу беседу на другой случай. Нынешние обстоятельства не позволяют продолжить наше общение. До связи! Крух! прохрипел ворон и клацнул по клавиатуре.
До скорой! поспешно прокричал сокол, сверкнув аспидно-серым оперением. Монитор погас и стал непроницаемо-чёрным.
И долго ты будешь стоять истуканом, молодой человек? Не надоело? словно со школяром заговорил с Матфеем ворон.
Ты умеешь общаться по видеозвонку?! Но как? Как такое возможно? только и сумел выговорить хозяин спальни, плюхнувшись в кресло.
Я много чего умею, но хвастать этим сейчас не собираюсь, невозмутимо ответила птица, важно вышагивая перед сидевшим человеком по матовой поверхности стола.
Но как же? пробормотал Матфей. Ты же всего лишь птица.
Ох уж эта мне биологическая дискриминация! возмутился ворон и зашипел в точности, как Ксафан, когда ему кто-то очень сильно докучал. Подумать, так только демоны достойны быть лидирующим классом, а зверьё должно ластиться в их ногах и быть благодарным за оказанную честь. Как бы ни так, молодой человек! Проснувшиеся да Спящие убеждены, что они пик эволюции и кладезь мироздания. Тьфу! Скоро твой привычный мир рухнет и порежет осколками наивное представление обо всём, что тебе ведомо, чему я весьма рад. Крух!
В комнате снова стало душновато, несмотря на распахнутую настежь дверь. Матфей замер в кресле, отчаянно помышляя о побеге из спальни. Вероятно, ворон понял ход его трусливых мыслей и, встав напротив лица собеседника, заговорил уже иначе, более примиряющее.
Послушай, молодой человек, я не собираюсь ссориться с тобой или пугать тебя. Отныне мы союзники по договору. До смерти одного из нас. Хорошо это или плохо время покажет. Но с моей стороны, обещаю и гарантирую нарушений условий не будет. Надеюсь и на твоё понимание этого вопроса.
Договор? Матфей посмотрел в сторону неприбранной кровати, тут же уловив на ней взглядом злополучный бумажный свиток.
Да, возьми уже его и прочти, одобрительно кивнула птица, ознакомься с условиями. Давно пора это сделать, Матфей.
Но там же ничего нет, слабо возразил молодой человек, но всё же послушно поплелся к постели и изъял из складок-волн шерстяного одеяла бумажную трубочку.
А ты разверни и посмотри ещё раз, настойчиво потребовал ворон.
Ладно, ответил Матфей, настроенный крайне скептически.
Его глаза округлялись тем сильнее, чем больше он раскрывал лист. Ошеломлённый вконец трясущимися руками он развернул бумагу и замахал её проявившимися письменами перед вороном. Тот по-прежнему сохранял бесстрастный и важный вид.
Но тут ничего не было! Не было ничего! Вид у Матфея был самый, что ни есть очумелый и нелепый. Он взирал на чёрную птицу, словно та являла собой Дельфийского оракула или чудного мудреца, знающего все тайны мира. Но как же так может быть?
Молодой человек, настоятельно прошу, прикрой дверь, терпеливо попросил ворон. Мы рискуем привлечь внимание тех, кто будет лишним в нашей дальнейшей беседе. И прекрати кричать, меня утомил твой удивлённый тон.
Слова пернатого гостя возымели вразумляющее действие и Матфей умолкнув, кинулся к двери, плотно закрыв её. Ещё лихорадочно озираясь по сторонам, он поймал насмешливый взгляд пронзительно-синих птичьих глаз и уставился на ворона, ожидая дальнейших объяснений.
Пока ты не ознакомишься с договором, я ничего тебе не скажу, угадывая его мысли, заявила птица, так и знай.
Матфей послушно кивнул и приблизил к лицу таинственный листок. Теперь, когда первая волна дрожи и потрясения сошла с него, он готов был внимать тому, что несли в себе строки текста, ещё недавно отсутствовавшего на белом развороте бумаги.
Союз верности и равенства
Данный договор, заключён меж Демоном, кто зовётся во миру Матфеем Катунем и Прислужником, вольным вороном Гамаюном из рода Чёрных, Лета 604372 от Времени Трёх Солнц, первого дня октября месяца.
Вступив в силу, соглашение даёт пожизненные гарантии обеим сторонам в честном и равном союзе, где вышеозначенные союзники до конца жизней своих обязаны друг другу: заботиться о взаимном благосостоянии, защищать жизни и не пытаться верховодить в данном союзе, ибо он оговорен на равном житии.
Ежели нарушен будет уговор союза, кровь, пропитавшая бумагу, вскипит и призовёт нарушителя к ответу.
Матфей Катунь Гамаюн Чёрный
Матфей пробежал глазами текст несколько раз, но ничего не понял. Внизу бумага хранила его корявую подпись и рядом смазанный символ в виде птичьей лапки, безусловно, выполненный кровью. Он поморщился, удивлённо хмыкнул, и, наконец, сдавшись, обернулся за ответом к тому, с кем отныне связывал его договор.
По порядку, молодой человек, не всё разом, произнёс ворон, видя, как изо рта человека готов вырваться легион вопросов.
Что это за договор такой? Почему я в нём назван демоном? вырвалось скороговоркой из уст Матфея. И что такое прислужник?
Я же просил по порядку, досадливо пробурчал Гамаюн и вздохнул, ну совсем как человек. Я и забыл, как же это нелегко разъяснять Проснувшемуся о сути настоящих вещей.
Проснувшийся это я? догадался Матфей.
Ну, хоть что-то до тебя доходит, прохрипел ворон, и как показалось юноше, с явной долей сарказма. Я уж опасался, что ты только в технических вопросах отлично разбираешься.
Эй! Не каждый день к тебе в комнату залетает говорящий ворон, болтающий о демонах и соображающий в компьютере, обижено возразил Матфей.
Я не болтаю, молодой человек! Крух! Уясни себе раз и навсегда, довольно резко каркнул Гамаюн.
А я не тупой, отозвался Матфей.
Парню тут же спор с птицей представился ещё той дичью, отчего он сконфузился. Препирательство с вороном это уже тянуло на палату в одном особом учреждении, в котором можно получить прописку на всю жизнь.
Я не говорил ничего подобного о твоих умственных способностях, чопорно сообщил ворон, лишь усомнился в догадливости. Но хватит пререкаться. Я должен успеть посвятить тебя в курс дела до прихода гостей.
Ты знаешь о вечере? удивился уже, наверное, в сто первый раз Матфей.
Я же твой прислужник, вольный, между прочим, снисходительно пояснил ворон, и обязан знать о тебе всё.
А я о тебе ничего не знаю, вдруг осознал Матфей. Кто ты и почему говоришь, как человек?
Придётся начинать с самого начала, вновь вздохнул Гамаюн и весьма тяжко. Но прежде, чем мы доберёмся до демонов и прочей нечисти, тебе придётся кое-что принять и возможно с чем-то расстаться.
Левый глаз птицы скрылся под тёмным веком, в то время как правое око в туманной задумчивости взирало на недоумевавшего собеседника. Ворон застыл в раздумье, подбирая соответствующий пролог дальнейшему повествованию. Когда Матфей заподозрил, что пернатый рассказчик мог запросто впасть в дремоту и уже собрался его окликнуть, смеженное веко поднялось, и глухой, каркающий голос изрёк:
Это тянется уже слишком давно. Так давно, что некому и вспомнить. Ни одна рукописная книга, ни один пергаментный свиток, ни один папирус и берестяное письмо не знают точной даты и причины, когда и от чего Племя разделилось на людиновское и демонское. Близнецами стали те, кто был единым целым. И вражда пролегла меж ними и нетерпимость лютая. Так и дошло до дней наших. Но Творцу, что создал в любви и заботе Племя детей своих, жаль было утерянного прошлого, и тогда одарил Он близнецов слепотой, дабы не поубивали они друг друга. С тех пор живут Разомкнувшиеся вблизи и не зрят о том, кто они, пребывая в наивном неведении. Но Проснувшиеся знают о том и хранят в тайне.
Гамаюн умолк, его правый глаз пристально следил за реакцией Матфея.
Это был отрывок из работы грандиозного учёного, монаха-отшельника Луки Заокского, торжественно произнёс ворон. Бесценный труд, познавательная информация. Рекомендую, молодой человек, настоятельно рекомендую ознакомиться в самое ближайшее время с работой этого выдающегося просветителя. Именно его труды открыли и облегчили дороги последующим поколениям демонов.
Погоди, погоди, юноша поспешно оборвал хвалебную речь птицы. Ты хочешь сказать, что демоны живут среди людей? Демоны? Духи?
О-хо-хо, разочарованно выдохнул Гамаюн и посмотрел на новоиспечённого союзника так, как учитель взирает на непонятливого ученика, когда приходится пояснять суть дела более трёх раз. Молодой человек, главнейшее заблуждение считать демонов чем-то вымышленным и лишённым физической оболочки. Людины и демоны наделены от природы равными достоинствами и недостатками, отличие же их зиждется на энергетическом уровне. Но об этом попозже. Не нужно считать, что демоны это злые сущности, обижающие сплошь и рядом людей с тайной целью. Эти байки придумали церковники в стародавние времена, дабы воздействовать на тёмный и впечатлительный народ. И не об этом речь сейчас. Ты, Матфей, самый что ни на есть демон, и родители твои тоже демоны. Это не так страшно, как кажется.
Я демон? переспросил Матфей, отчего-то вдруг принявшись ощупывать своё лицо и главным образом тормошить светлые, как у матери волосы, при этом с таким видом, будто боясь обнаружить на себе нечто ужасное и противоестественное. Но как же такое возможно? Я же человек. Я не могу быть демоном!
Вполне можешь быть и есть, кивнул ворон, не ищи рогов и хвоста. Это сказки для малышни. Я же сказал, это демоны и людины отличны энергетически.
А как же насчёт души? Матфей ухватился за последний, как ему показалось весомый аргумент. Что ты можешь сказать о душе?
Душа, как душа, прокаркал Гамаюн, Между прочим, ад не под землёй. Это ещё одна сказочка. Ад на земле. Но как я погляжу, никто не страдает особо от пребывания во владениях Дьявола ни прислужники, ни демоны.
Юноша нахмурился, нужно узнать больше. И тут одно странное словечко, несколько раз мелькнувшее как бы невзначай в вороньей речи, само напросилось на язык.
Ты всё как-то странно называешь людей. Кажется, людины. Это что, старомодное название?
Крух! Людины, ровным счётом, не имеют к человеку никакого отношения. Это зеркальная противоположность демонов, паразиты, вожделеющие занять чужие места. Не приведи Дьявол тебе наткнуться на этого клеща вопьётся, присосётся и выкинет тебя за пределы, о коих даже мне неизвестно.
По тревожному и несколько сердитому выговору прислужника Матфей благоразумно решил отставить на потом эту информацию, твёрдо пообещав себе разузнать всё, что можно о таинственных паразитах. Но он не собирался так просто сдаваться, продолжая барахтаться в зыбких песках сомнений, коими внезапно стала до поры бывшая твёрдью почва его мирознания.
А доказательства того, что ты сказал? Чем ты можешь доказать, что я не человек?
Хорошо, мне даже по душе, что ты слепо на веру не принимаешь слова старого ворона, с теплотой, столь нежданной Матфеем, произнёс ворон. Так и быть, одарю тебя книгой. В хорошем состоянии книгой. Береги её, как я берёг.
Ворон развёл в стороны крылья два шикарных иссиня-чёрных веера и протяжно каркнув, вытряхнул, казалось из воздуха, прямоугольный предмет, который бесшумно упал в густой и высокий ворс испещрённого геометрическим орнаментом ковра.
Матфей оторопел и замешкался, тогда Гамаюн вновь протяжно прокаркал, чем и вывел из очередного ступора юношу. Тот с опаской дотронулся до таинственной вещи и тут же отпрянул.
Смелее, молодой человек, со смешком в голосе прохрипел ворон. Это всего лишь книга. Она не царапается и не клюётся, в отличие от меня. Мужчина должен быть решительным и отважным. Придётся сильно поработать над этими слабыми сторонами твоей натуры.
Матфею нечего было ответить на это, спрятав от птицы глаза, он тут же подобрал предмет, дивным образом появившийся в его комнате, и внимательно принялся его осматривать. Действительно, это была книга средних размеров в превосходном оформлении: тёмно-бардовая обложка была выполнена из мягкой замшевой кожи, на одной из сторон которой золочёной вязью было выведено следующее название «Демоны и Людины. Крах Племени Творца». Автором значился некий Лука Заокский, о котором Матфей никогда прежде ничего не слышал.
Страница сорок третья, прошу, подсказал ворон.
Матфей неохотно откинул тяжелый край обложки, уж больно приятна была поверхность пальцам, они так и норовили ласкать и гладить бархатистую плоскость книги. Листы фолианта приятно удивили белизной, глянцем и отсутствием намёка на помятость. За книжкой следили должным образом, возможно, даже сдували пылинки.
Отыскав под бдительным взором ворона нужную страницу, Матфей обнаружил сверху заголовок «Внешние признаки демоновой сути у отроков». Под заглавием шёл следующий текст:
«Будучи отроками восьми десяти лет от роду, замечают в доме шумы и шорохи разные, кои никто кроме них не слышит. Могут также распознавать тени, двигающиеся произвольно. Редки случаи, но всё ж такие есть, когда случается сие с детьми шести и даже пяти лет от роду. При проявлении наклонностей у отроков лучше всего игнорировать и делать всяческий вид, что того нет. Ничем не обострять отроческое внимание, иначе можно развить острейшую нервическую болезнь».
Дальше читать Матфей не стал, он захлопнул книгу и отложил её на кровать, где она тут же погрузилась в пышные волнистые складки одеяла.
Я слышал их, вполголоса произнёс молодой человек. Я их слышал, а они мне не верили. Они врали мне. А я думал, что я ненормальный, не такой, как все.
Они оберегали тебя от самого себя, крух, каркнул Гамаюн. И правильно делали. Иначе бы ты вырос неврастеником или ещё кем похуже. Может даже параноиком.
После всего, что я выслушал сейчас у меня все шансы стать сумасшедшим, нервозно усмехнулся Матфей.
Да брось, Матфей, сипло отозвался ворон, ничего с тобой не случится. Если ты, конечно, сам не вляпаешься в историю. А за дверью этого дома тебя всюду будут стеречь истории. Знаешь, такие ловушки-лужицы, будут лежать на твоём пути везде. Глаз да глаз! Тебе придётся учиться отличать обычную грязную лужу от замаскированных с гладкой поверхностью событий, в которые лучше не то чтобы носа не совать, но и лучше не касаться краешком ботинка.