Вот, пожалуйте-с
Сигары Я взял одну, покрутил в руках и прикурил от поднесённой спички. И как вы их курите? Ни тебе затянуться, ни толку какого. И во рту будто кошки нассали.
Я говорил медленно, глухо, не глядя на министра. Знал, какое впечатление у него выстраивается. И, судя по тому, что руки у него начали дрожать ещё сильнее, не прогадал. Тем более что я начал потихоньку подключать магическую технику убеждения.
Глава 6. Иной подход
Техника убеждения существовала в двух вариациях: чёрная и белая. Чёрная воздействовала на оппонента напрямую, а белая, если можно так выразиться, усиливала собственную харизму. Ну, если совсем просто: добиться от девушки расположения при помощи «чёрного убеждения» это примерно такой же подвиг, как накачать её клофелином, а затащить в постель при помощи «белого убеждения» вполне себе нормальная стратегия, можно даже этого особенно не скрывать.
Я использовал белое. Воздействовать на человека, у которого в голове стоит магическая блокировка, не рисковал мало ли, чего там коротнёт случайно. Эти, вон, интеллектуалы, уже наработали себе на персональное кладбище. А мне интересно результат получить.
Убедившись, что министр вошёл в нужную кондицию, я добродушно кивнул, показав подбородком перед собой:
Садись. В ногах правды нет.
Министр дёрнулся было к соседней кровати, но под моим тяжёлым взглядом замешкался и опустился на пол. Сел, скрестив ноги, и уставился на меня. Я попыхтел сигарой. Вот уж действительно гадость.
Как сидится? спросил, глядя на министра сверху вниз.
Н-неплохо, б-благодарю, начал он заикаться.
Я покивал, удовлетворённый.
Неплохо, значит Сигары свои куришь. Небось, особое меню.
По мёртвому молчанию я понял, что угадал.
И вот какой вопрос возник там, показал я большим пальцем себе через левое плечо и чуть вверх, для чего пришлось поднять обе руки, в одной из которых была сигара. Отчего это тебе такие привилегии?
П-простите? вытаращился на меня министр.
А вот этот вопрос как раз и решается, усмехнулся я. Если прощать нечего так и прощать не надо. А если есть что прощать так и прощать такого не сто́ит.
Я ещё чуть-чуть усилил свои слова убеждением, и с несчастного министра этого хватило. Его прорвало, и наружу хлынул мутный поток:
Я ничего не сказал! Ни единого слова! заверещал он, колотя себя в грудь кулаками. Клянусь честью!
Да брось, какая честь, поморщился я и стряхнул пепел на пол. Ты жизнью поклянись. Здоровьем. Семьёй
Министр побледнел.
Н-не могу
Отчего же?
В-в-вот! Он поднял руки и показал «браслеты». М-магия заблокирована. Не примет клятвы
Да это не страшно, милостиво сказал я. На слово поверю. Значит, молчишь?
Молчу, закивал министр, опустив руки. Жизнью клянусь! А в-вы, п-простите, кто будете? перешёл он на шёпот.
Прощаю, кивнул я и встал. Вопрос демонстративно проигнорировал. Подошёл к стене с окошком, посмотрел, щурясь, вверх. Значит, слушай сюда, мой друг. Отсюда тебя скоро выпустят, ты нам ещё сгодишься.
Когда? тут же зацепился за надежду министр.
Когда понадобишься, отрезал я. Будешь перебивать?
П-простите, молчу.
Продолжать молчать это всё, что от тебя пока требуется. Белозеров вот даже с блокировкой многого не намолчал
Как они его раскололи? прошептал министр. Я ума не приложу. Но если не через него откуда могли обо мне-то узнать?
Вот оно! Я затаил дыхание. Не донесённая до рта сигара тихо дымила вонючим дымом.
О предательстве министра узнали не от Белозерова. О нём знали с самого начала с тех пор как перехватили документы иностранной разведки. И взяли его сейчас только потому, что полагали, от министра попробуют избавиться те, кто его купил как только поймут, что заговор в Императорской Академии раскрыт. В общем, наша контрразведка успела переиграть иностранных коллег. Или, вернее, конкурентов. Но министр об этом, по понятным причинам ни сном ни духом.
И, к слову, для него это ничего хорошего не значит. Если этого дядьку и выпустят, то на воле он долго не проживёт. А не выпустят так сюда придёт кто-то вроде того, на кого я сейчас пытаюсь быть похожим. Только придёт не с разговорами, а с заточкой.
Потому что они научились ломать блокировку, тихо и внушительно сказал я. Ты говоришь со следователем, а рядом маячит второй, вроде бы без толку. Но на самом деле это не следователь, а белый маг, который шаг за шагом ослабляет твою блокировку. Прилаживается, как взломщик к замку. Ты один раз не заметил проболтался немного. И, вроде, ничего с тобой не случилось. Потом второй раз проболтаешься, уже побольше скажешь. А через недельку вовсе соловьём запоёшь. Вот почему о тебе волнуются. И передают через меня привет.
Да что вы прошептал министр. Я ведь прекрасно понимаю, с кем работаю
Хорошо. Можешь сесть. Я кивнул в сторону кровати.
Подождал, пока за спиной стихнет шорох. Машинально затянулся сигарой, как сигаретой и, едва не закашлявшись, выпустил дым через ноздри. Господи Нет, хватит с меня этого представления. Я затушил сигару о стену.
Назрел вопрос. У тебя все исполнители такие же талантливые, как Белозеров? Я повернулся и холодным взглядом посмотрел на министра.
Тот яростно замотал головой:
Нет! Клянусь нет! Белозеров Он Поймите, там был этот чёртов Барятинский! Этот мальчишка Вам ведь наверняка докладывали, что он творит! Он уже всем поперёк горла. Я Простите, если я не в своё дело, но Но этого щенка просто необходимо устранить. Он очень опасен!
Щенка? скривился я. Зачем ты мне рассказываешь о детях? Я что, похож на работника Попечительского совета?
Никак нет, пробормотал обалдевший министр, не похожи
Я пришёл сюда для того, чтобы услышать твои заверения относительно остальных пунктов, резко сказал я. Мне нужно знать, что всё пройдёт гладко и в означенные сроки! А плакаться на то, что какой-то молокосос помешал твоему исполнителю выполнять работу, будешь своей жене.
Министр вдруг как-то нехорошо оскалился, глазёнки сверкнули.
О, не извольте переживать! прошипел он. Всё, что мне поручено, будет исполнено в лучшем виде.
Когда? резко спросил я.
Министр, казалось, удивился.
Как условились
Мы насчёт академии тоже условились! Я повысил голос и поднажал убеждением. Однако вместо работы я вижу полный провал! Поэтому изволь-ка отвечать на поставленные вопросы!
В-весной! залопотал министр. Точной даты назвать сейчас невозможно Когда императорское семейство будут переезжать в летний дворец, они, вероятно, по погоде станут ориентироваться. Великой княжной Анной займутся очень надёжные люди.
Настолько надёжные, что её потом придётся собирать по кускам по всему Петербургу? фыркнул я.
Что вы, нет! Министр даже побледнел. Великую княжну передадут в целости и сохранности, клянусь!
Мысленно я повесил себе на грудь орден. Как я и думал, магическая блокировка работала не настолько хорошо, как нейронная, которыми пользовались в моём мире. В нейроны зашивалась информация о людях, с которыми можно говорить, и всё. Конечно, ломались и такие блокировки ведь технологии изменения внешности были и у нас. Тут же всё зависело от степени доверия пациента.
Разумеется, доверять следователям министр не мог, они по определению были по другую сторону баррикады. Если бы он попытался что-то им рассказать тут же бы и умер. Но пришёл я и просто убедил его, что я свой. И вот на меня изливается благословенный поток.
Чёрный маг не смог бы такого провернуть чисто технически. Он бы попытался воздействовать «чёрным убеждением», на которое сто процентов триггернула бы блокировка. А белый маг Ну, белый маг, который наденет тюремную робу и станет лгать сокамернику, чтобы получить интересующие его сведения это в принципе существо мифологическое и в реальной жизни не существующее.
Зато в реальной жизни существую я, со своей биполярной жемчужиной. И могу делать всё, что угодно. Вот и сейчас жемчужина под робой остаётся нейтральной. Ведь пусть я и лгу, пусть запугиваю но делаю это с намерением защитить Отечество. Я же не для собственного удовольствия здесь. И чёрное с белым таким образом вполне себе уравновешиваются.
Надеюсь на тебя, сухо сказал я. А теперь нам нужно вспомнить уроки Мишеля.
К-кого, простите? захлопал глазами министр.
Не важно. Я впился в него взглядом и врубил на всю катушку «чёрное убеждение» -теперь уже не боясь сорвать блокировку, поскольку не собирался обращаться к засекреченным сведениям. Закрой глаза. Ты медленно погружаешься в глубокий сон. Твоё дыхание становится ровным и спокойным. Представь себе, что ты находишься в месте, в котором тебе было хорошо Когда я досчитаю до трёх, ты уснёшь и забудешь обо мне. Проснувшись, ты ничего не вспомнишь.
Гипнотизёр из меня был, конечно, аховый, но и министра я деморализовал достаточно. К тому же он, лишённый магических сил, легко поддался на убеждение. В транс погрузился мгновенно, и стоило мне договорить буквально упал на кровать. Лицо его тут же расслабилось, губы приоткрылись, он начал даже похрапывать.
В этот момент открылось окошечко на двери, и внутрь всунулся поднос.
Завтрак, пробасил надзиратель.
К начальству меня проводи! потребовал я.
Как пожелаете-с, прозвучал ответ, и в замке звякнули ключи.
***
Вот такие, господа, у нас с вами пироги с дерьмом, сказал я, глядя в зеркало на то, как фальшивая личина постепенно сползает, уступая место моему настоящему облику. Дальше я давить, само собой, не стал, это уже было бы подозрительно.
Марину Аркадьевну куда-то спровадили из её собственного кабинета под благовидным предлогом оно и понятно, дело государственной важности. Остались только мы втроём: я, Витман и Ашот. Последний стоял с раскрытым ртом, бледный и пребывал в полнейшей прострации. Витман же, хоть и очевидно обалдел от известий, быстро взял себя в руки и превратился в профессионала.
Похищение великой княжны, повторил он. Н-да, высоко замахнулись.
Да не так, чтобы очень, пожал я плечами. Если ниточки ведут к МИДу, то для них императорская дочка не бог весть какая сумасшедшая высота. Вполне себе на расстоянии умеренно дерзкой фантазии. Вопрос только, зачем. Шантаж? Я, конечно, не слишком близко знаком с императором, но, чисто моё впечатление, на шантаж его величество не поведётся.
Эх, Константин Александрович, вздохнул Витман. Боюсь, тут всё гораздо страшнее.
Я отвлёкся от зеркала, в котором уже появилась моя привычная внешность, и посмотрел на Витмана.
Что же?
Сам по себе император, при всём моем к нему глубочайшем уважении фигура устранимая, заговорил Витман. Хоть государь и является самым могущественным магом среди всех ныне живущих, настоящую силу представляет не он. Силу представляет императорская династия. И для её врагов сейчас сложилась очень благоприятная ситуация. Великий князь Борис Александрович, наследник, отличается слабым здоровьем. И все сам государь в том числе понимают, что, сев на трон, Борис долго не протянет. Да и не сядет он на престол. Ведь императором по закону может стать лишь человек, который удерживает в своей душе безупречный баланс света и тьмы а Борис ничем подобным похвастаться не может. Во-первых. А во-вторых
Витман выдержал эффектную паузу. Я закатил глаза демонстрируя, что не ценю эффекты.
во-вторых, состоит в родстве с императором, поспешил закончить Витман. Помимо кровного, есть только один способ породниться с ним. Думаю, вы понимаете, о чём я говорю.
Брак, кивнул я. Если найти правильного мага и выдать за него Анну, то у императора появится преемник. А для заговорщиков ситуация изменится в корне.
Именно. Витман как-то странно на меня посмотрел. Именно эту проблему заговорщики и собираются устранить.
Но почему тогда похищение? Почему не убийство? пожал я плечами. Убить ведь гораздо проще, чем похитить.
Чуть не ляпнул «поверьте моему опыту», но удержался. О моей бурной прошлой жизни Витману знать точно не нужно. Пусть лучше крепче спит.
И к тому же, осенило меня, у Анны ведь есть сестра!
Великая княжна Елизавета Александровна уже обручена, покачал головой Витман. О помолвке по ряду причин пока не объявляли, но это дело решенное, уж поверьте. Её брак необходим по политическим соображениям, однако к магии, увы, не имеет никакого отношения.
Хорошо, не сдавался я. А что если Борис женится на подходящей девушке? Разве это не проблема? Женщина ведь может стать императрицей?
Может, не стал отрицать Витман. И я не знаю, что именно думают заговорщики по этому поводу. Но если подходить к вопросу, так сказать, технически, то следует признать, что похитить великого князя сложнее. Вокруг него, рядом с ним постоянно находятся люди. Много людей. Это не то чтобы охрана, но Цесаревич ведь болен. Сами понимаете, как серьёзно за ним наблюдают. Да и, к тому же
Витман не договорил, но я его понял. Нет никаких гарантий, что слабое здоровье Бориса позволит ему дожить до собственной свадьбы.
Но всё же, почему не убийство? не сдавался я.
Теперь уже стало очевидно, что Витман избегает отвечать на этот вопрос. Он отвёл взгляд.
Возможно Не знаю. Убить Не так это просто, на мой взгляд. Императорский кортеж, там будет охрана. Должно быть, приблизиться и похитить великую княжну несколько проще, чем Защита ведь именно от покушений на жизнь. Охрана готова противостоять именно этому.
Не убедительно, отрезал я. Великая княжна заговорщикам для чего-то нужна. И вряд ли даже наш министр знает, для чего.
Вот тут не могу не согласиться, усмехнулся Витман. Наш министр пешка. Он знает только то, что касается его роли в происходящем.
Я задумчиво покивал. Бросил взгляд на настольные часы.
Полдень Если поспешить, то к обеду окажусь в академии.
Я вам ещё нужен? Если дальше справитесь сами, то у меня есть ещё и свои дела.
Витман переглянулся с Ашотом, который вроде немного оправился, но всё равно молчал, будто разом потеряв дар речи.
Что ещё за сюрприз меня ждёт? нахмурился я.
В этот раз приятный, поверьте, улыбнулся Витман. Признаться, мысль эту заронила ещё Кристина. Я, говоря по правде, сомневался, но теперь, испытав вас, готов сделать официальное предложение.
Благодарю, у меня есть невеста.
А у меня нет чувства юмора, парировал Витман. Я предлагаю вам, господин Барятинский, пополнить наши ряды. Вступить в тайную канцелярию. Всё же согласитесь, вы не того склада человек, чтобы остаться в стороне от происходящих событий. И в наших общих интересах, чтобы наши с вами действия были согласованы. Не находите?
Я призадумался. Предложение было, конечно, интересным, но неожиданным.
Разумеется, всё будет храниться в строжайшем секрете, поспешил добавить Витман. Ни в академии, ни в свете об этом никто не узнает. Никакого урона вашей репутации быть не может, а влияние на вашу дальнейшую карьеру может быть только самое положительное. Служба в тайной канцелярии, по сути, приравнивается к службе в армии.
Ещё и жалованье платить станете? усмехнулся я.
Ну разумеется, улыбнулся Витман. Копейки, конечно, в сравнении с тем, чем располагает род Барятинских, но
Копейка рубль бережёт, кивнул я.
В виду ваших особых заслуг, я готов сразу же предложить вам чин лейтенанта, и
Капитана, перебил я.
Витман замер с приоткрытым ртом.
Помилосердствуйте, очнулся он спустя пару секунд. Вы выкручиваете мне руки, господин Барятинский! Капитан это, по сути, глава отдела
Ну, значит, когда мне понадобится отдел я его создам, пожал я плечами. Капитан мне подходит, на меньшее не согласен. Если у вас нет возражений, подготовьте необходимые бумаги. А теперь мне нужен телефон.