Может, пойдём приготовим что-нибудь поесть?
Каос обрадовался: они с папой будут готовить еду вместе!
Вообще-то тебе полагалось быть в постели, напомнил папа. Ты ведь обычно ложишься до вечерних новостей.
Он сегодня немного поспал днём, вступилась за сына мама.
Ты спал днём? удивился папа. Выходит, ты лежал-полёживал на боку, пока я водил автобус по горам?
Ну, сперва я просто решил полежать на полу и посмотреть в потолок, а потом глаза как-то сами закрылись объяснил Каос.
Ты что, так устал сегодня у Эвы и Бьёрнара?
Да нет, мы только соревновались сами с собой в который раз пробежишь быстрее. Я должен был пробежать быстрее, чем в первый раз, и Бьёрнар, и другие тоже. А потом мы устроили оркестр.
В это время из комнаты, где сидела мама, раздались громкие звуки. Каос заглянул туда: в телевизоре играла какая-то рок-группа или что-то вроде того. У многих музыкантов были гитары, барабаны и разные ударные инструменты, а лица их освещались необычным светом и от этого делались то красными, то зелёными.
Каос схватил хлебную доску и сделал вид, что это у него гитара. Он стал подражать музыкантам стоял и раскачивался из стороны в сторону. Тут и мама оживилась и принялась танцевать, размахивая руками.
Вдруг раздался звонок в дверь. На пороге стояла Эва, а внизу у лестницы Бьёрнар на своём кресле.
Вот зашли посмотреть, дома ли вы, сказал Эва. Можно нам ненадолго заглянуть к вам в гости? Ничего, что поздно?
Родителям Каоса такие гости были не в новинку. Эва и Бьёрнар жили одни всю неделю: отец Бьёрнара работал в большом городе и возвращался домой только поздно в пятницу, а уезжал в воскресенье вечером.
Папа Каоса помог поднять кресло на колёсах, так что Бьёрнар смог заехать в квартиру.
Вот видишь, сказал он, Каос ещё не спит.
Да, сегодня он немножко засиделся, потому что спал днём.
Бьёрнар тоже днём отдыхал, сказала Эва. Ведь с утра они устроили сложные соревнования. Зато теперь у него сна ни в одном глазу, вот мы и решили прогуляться.
Отлично, обрадовался папа Каоса. Мы как раз собирались перекусить. Теперь приготовим в два раза больше, чтобы и вы с нами поели.
Мама Каоса выключила телевизор, но мальчики успели посмотреть отрывок передачи.
Папа поставил чайник и принялся резать хлеб. Каос достал масло и всякую всячину для бутербродов, а потом помог накрыть стол. На кухоньке сразу стало тесно, но места хватило всем в тесноте, да не в обиде. Они ели и вели беседу.
А можно мы с Бьёрнаром потом пойдём в спальню? попросил Каос.
Хорошо, разрешила мама.
Мы у вас не загостимся, сказала Эва, но мне надо кое-что обсудить.
И тут снова раздался звонок в дверь. Это приехали дядя и тётя.
Ой, как здорово! приветствовал их папа Каоса. Входите! Вы голодные?
Нет, спасибо! ответила тётя. Мы не голодны.
Каос и Бьёрнар тоже поздоровались с гостями, взрослые пошли в гостиную, а мальчики скрылись в спальне. Вскоре Каос сбегал на кухню и что-то там взял.
Хорошо, что вы тоже заехали, сказала Эва тёте и дяде. Так я смогу сразу всё с вами обсудить.
Но никто не услышал, о чём она собиралась поговорить, потому что из спальни вдруг донеслись странные звуки, очень громкие.
Что там у вас такое? всполошилась тётя.
Это мальчики играют, сказала мама Каоса.
Ну да, вы же разрешаете им играть в спальне. Они мне это сообщили в первый же день, когда я стала пятничной мамой.
Видимо, это какая-то особая игра, решил папа Каоса. Иногда детям надо пошуметь, чтобы выпустить пар.
Он распахнул дверь. На большой кровати сидел Бьёрнар, он держал крышку от сковородки и мутовку, а перевёрнутая пустая кастрюля служила ему барабаном.
Каос стоял рядом, играл на хлебной доске и пел, и при этом карманным фонариком освещал себя и Бьёрнара. Вид у обоих был странный: они трясли головами и улыбались так, словно никого и ничего не видели.
Что это на них нашло? прошептала мама Каоса.
Страх какой! испугалась тётя, но осеклась, потому что дядя толкнул её в бок и приложил палец к губам.
Взрослые позволили мальчикам доиграть до конца, а потом им поаплодировали. Бьёрнар словно очнулся и удивлённо смотрел на всех, а Каос так раскраснелся и вспотел, что маме пришлось отвести его в ванную и умыть лицо холодной водой. Бьёрнар тоже вытер лицо. Наконец все вернулись в гостиную, и Эва рассказала свои новости:
Я хочу поговорить со всеми вами.
Что-то стряслось? забеспокоилась тётя.
Нет, просто сегодня позвонил Бьярне.
Ну он ведь вам каждый день звонит, разве нет? улыбнулся дядя.
Верно. У него есть телефон на работе и дома.
Мы там были, когда навещали вас прошлым летом, сказала мама Каоса. Очень уютная квартирка, хотя с улицы и не догадаешься, пока во двор не зайдёшь.
Это правда, кивнула Эва, но ты же знаешь, как он там наводил порядок, и во дворе тоже. Ему ещё помогали приятели из Тириллтопена.
Знаю, кивнула мама. Ведь я сама жила зимой в Тириллтопене, пока училась в школе провизоров.
Это ведь город-спутник, верно? спросила тётя.
Да, но там есть настоящий оркестр, сказала Эва.
Кажется, хор? вставил дядя.
Нет, оркестр, поправила Эва. Так вот, они договорились, что приедут сюда и сыграют для нас. А чтобы это не влетело им в копеечку, Бьярне просил узнать, не пустит ли кто в Ветлебю их к себе переночевать. Я поговорила в муниципалитете, и мне сказали, что если концерт назначить на час дня в субботу, то нам бесплатно выделят зал. Деньгами они помочь не могут, но и то, что зал дадут, тоже хорошо. Хотелось бы, чтобы жители Тириллтопена и Ветлебю познакомились поближе. Мы можем показать гостям нашу гору, а в другой раз сами съездим к ним, поживём в новостройке, узнаем, как там всё устроено.
Только не я, заупрямился Бьёрнар. Мне знакомых хватает: одноклассники, ребята из больницы, а ещё Каос и вся компания.
Пусть так, сказала Эва, но, может, другие люди и захотят завести новые знакомства.
А вы не опасаетесь, что мальчики познакомятся там с местными парнями? спросила тётя.
И хорошо, улыбнулась Эва. Твои слова как раз подтверждают, что и взрослым стоило бы узнать друг друга получше.
Ну не знаю о чём мне с ними разговаривать? засомневалась тётя.
Прежде подумай, что бы ты могла им показать здесь у нас, сказала Эва.
Я могу показать им водопад, вызвался Каос. И ещё Лилипутик.
Лилипутик, пожалуй, столько гостей не вместит тесноват, ответила Эва. Но они могут посмотреть Большую гору и долину. Может, они вообще никогда не видели гор. Давайте договоримся, что мы всё это как следует обдумаем, а потом каждый выскажет своё мнение.
Эва с Бьёрнаром стали прощаться, дядя и папа снесли вниз кресло на колёсах.
Каос отправился спать. Папа пошёл рассказать ему историю на сон грядущий. Маме тоже захотелось немножко поболтать с сыном перед сном. Но Каосу ещё не хотелось спать. В конце концов ему разрешили посидеть и порисовать в кровати. И вот тогда он вспомнил ту странствующую мелодию, которая бродит из страны в страну, и невольно стал напевать её себе под нос. Но мелодия привыкла странствовать, так что полетела дальше и влетела в ухо дяде. И знаешь, что он сделал? Достал из кармана губную гармошку и заиграл. Если ты, читатель, слышишь её сейчас, значит, она добралась и к тебе.
Приготовления
Прошло несколько дней с тех пор, как Эва приходила в Газетный дом поговорить о предстоящем приезде музыкантов из Тириллтопена.
Папа Бьёрнара был знаком с некоторыми из оркестрантов. Как-то раз у них зашёл разговор о том, сколько всяких бед в мире: войны, вражда, нищета, притеснения. Стоит ли удивляться, что люди берутся за оружие, если не находят иного выхода исправить положение? Но и без голода и войны многие ведут себя грубо и готовы чуть что кинуться в драку.
Тогда Бьярне рассказал о Ветлебю, ведь, хотя он сам работал в большом городе, его семья Эва и Бьёрнар жили там. В Тириллтопене никто про такой городок не слышал, а в Ветлебю никто знать не знал о Тириллтопене вот было бы хорошо им перезнакомиться!
Пусть для начала музыканты приедут в Ветлебю и выступят с концертом. Переночевать они могут у местных жителей: кто-то у Бьёрнара, кто-нибудь один у Каоса, потому что у них не так много места. В коричневом доме у горной гостиницы, где жила Олауг, вполне поместятся трое или четверо. У Пончика может остановиться один или даже двое. А у дяди и тёти вполне просторно, ведь они живут в собственном доме. Свавва из аптеки обещала пригласить четверых. Однако несколько семей заявили напрямик, что никого к себе не пустят: они слышали, что в этих новых городах-спутниках живут отпетые хулиганы. Но всё-таки большинство жителей Ветлебю были готовы проявить радушие и гостеприимство, и все очень волновались и хозяева и гости.
Наступила суббота. Каос, Олауг и Пончик сидели в квартире Бьёрнара. Обычно они по субботам к нему не приходили, но на этот раз Эва сама их пригласила.
Музыканты приедут сегодня, мрачно сказал Бьёрнар. Папа вчера специально остался в городе, чтобы привезти на своём фургоне часть гостей.
Ох, что-то меня это не радует, сказала Олауг. Но это было не совсем правдой, на самом деле она радовалась, но ей показалось, что Бьёрнару будет приятно, если она скажет, что тревожится.
И неудивительно! буркнул Бьёрнар. А кто будет жить у вас?
Та, кого они зовут «бабушка», ответила Олауг, хотя на самом деле она старая доярка, а с ней ещё две девушки Мона и А забыла имя. Что-то на «А», кажется. Мама читала их имена так быстро, что я не запомнила. Может, и ещё кто-нибудь, не знаю.
Старая доярка очень сильная, сказал Каос. Прошлым летом, когда мы с папой ходили в горы, мы приняли её за старую хульдру с длинными седыми волосами. Она искала быка, который убежал и разгуливал сам по себе. Он был ужасно свирепый, но она его нисколечки не боялась подошла и смело повела за собой. А когда мы с папой пришли потом на сеттер, эта старушка оказалась там, завязала волосы в пучок и напекла нам вафель. И я её уже больше не боялся.
Ну, тогда она, наверное, не из Тириллтопена, раз жила у нас в горах на пастбище, решила Олауг.
Нет, это та самая, подтвердил Бьёрнар. Мой папа её часто встречал, все зовут её «бабушка», потому что она и в самом деле бабушка. Но у нас она не задержится, наверняка поспешит вернуться назад в горы, поэтому и решила остановиться у Олауг. Вам её нечего бояться, но вот другие гости могут показаться чересчур крутыми.
Что значит «крутыми»? спросил Пончик.
Ну это такие, кто редко улыбается, ходит особой походкой и говорит по-особому.
А как они говорят? заинтересовался Каос.
Когда встречаются, говорят: «Хай», ответил Бьёрнар. А ещё они считают, что в маленьком городке вроде нашего скука смертная, что здесь ничего не происходит, а они привыкли, чтобы была куча кинотеатров и всё такое.
Разве в Тириллтопене куча кинотеатров? удивился Каос. Что-то я не заметил, когда навещал маму.
В самом Тириллтопене нет, но в большом городе, который совсем рядом, можно на метро доехать, там всего полно делай что хочешь, можешь хоть каждый день ходить в кино или на дискотеку, есть сосиски с картофельными лепёшками и пить колу. Эва говорит, что испечёт крендель и булочки. Но это всё ерунда! Я сразу сказал: мне эта затея не по душе. Но разве взрослых переубедишь! Мама и папа твердят о том, как это важно, чтобы мы познакомились друг с другом. Не хочу я ни с кем знакомиться, мне это ни к чему!
А они такие же крутые, когда в оркестре играют? спросила Олауг.
Ясное дело, кивнул Бьёрнар. А про нас они думают, что мы тут ничего не знаем и слыхом не слыхивали про диско, рок или поп. У меня, между прочим, есть кассетный магнитофон. Знаете, давайте-ка подготовим для них сюрприз! Помните, что мы устроили дома у Каоса в тот вечер? Мы подготовим свою музыку, вот что!
С колокольчиками? спросил Пончик.
Нет, колокольчики нам в этот раз не понадобятся, ответил Бьёрнар, у нас будет другая программа. Ты можешь играть на барабане на самом-то деле это просто перевёрнутое ведро, но звучит не хуже.
Я буду бить в барабан и маршировать! обрадовался Пончик и зашагал по полу.
Ну ты совсем как маленький! одёрнул его Бьёрнар. Успокойся и послушай лучше. Олауг, ты будешь вокалисткой.
Кто это?
Это певица, которая поёт с рок-группой.
А что я буду петь? Я знаю песню про Малыша, про Бабушку-мышку, а ещё «Я знаю один сеттер» и «Тейк он ми»[1]. Может, это подойдёт?
На самом деле тебе надо будет только рот открывать, понимаешь?
Только рот открывать? переспросили хором Олауг, Каос и Пончик.
Да, ответил Бьёрнар и тяжело вздохнул. Сейчас объясню. Смотрите!
Он стал открывать рот, но не издавал никаких звуков. И всё же казалось, что он поёт и трясёт головой в такт. Бьёрнар даже зажмурился, словно ему больно, но затем снова открыл глаза и улыбнулся, а потом снова стал серьёзным.
Мне что, тоже так делать? спросила Олауг. Но ведь ты изображал певца, а не певицу, верно?
Да, но у меня есть кассета, где поёт женщина, это тебе больше подойдёт. А ты, Каос, играй на гитаре, я вырезал две для тебя и для Олауг.
Оказалось, что Бьёрнар заранее выстругал две доски так, что они стали похожи на гитары, да ещё и натянул на них стальную проволоку вместо струн.
А ты сам на чём будешь играть? спросила Олауг.
На ударных.
Что это такое?
Бьёрнар стянул покрывало, лежавшее на стуле, и все увидели, что он и впрямь изрядно потрудился, чтобы подготовить настоящий оркестр. Он привязал крышку от кастрюли к подставке для цветов, положил рядом деревянную мутовку и стальной венчик для взбивания, банку с горохом, банку с маленькими гвоздями и две кругленькие деревяшки, которыми можно было стучать друг о друга они назывались кастаньеты. Тут Эва позвала детей:
Вы не возражаете, если я сбегаю на минутку в магазин? Я собралась печь крендель, а мука кончилась. Я быстро. У вас всё в порядке?
Ладно, иди, ответил Бьёрнар.
Очень удачно, что Эва ушла: они тем временем порепетируют по-настоящему. Бьёрнар включил музыку, да так громко, что Олауг захотелось забиться в угол, а бедный Пончик спрятался под кровать.
Бьёрнар понял, что включил музыку слишком громко, и убавил звук. Каос вернулся на место, Олауг отняла руки от ушей и запела. Пончик выбрался из укрытия и принялся бить в ведро-барабан, а Бьёрнар играл по очереди на всех своих инструментах. Получилось неплохо.
Они порепетировали ещё немного. Наконец распахнулась дверь, и на пороге появилась Эва с кульком муки в руках.
Вас слышно от самого перекрёстка, сказала она, хорошо, что соседи разъехались. Посмотрите, как вы вспотели и раскраснелись! Вы что, решили стать музыкантами?
Рок-музыкантами, уточнил Бьёрнар.
Понятно. Знаешь, Бьёрнар, что хорошо в музыке? Она может быть разной: такой, какую вы сейчас играли, или странствующей мелодией, которой научила нас Олауг, а иногда звучит как целый оркестр. Ну а теперь не поможете ли вы мне раскатывать булочки? Тесто уже поднялось. А потом я испеку крендель. Посмотрите, я купила коричневый сыр и печёночный паштет, а ещё у нас есть варенье. Идите, мойте руки!
Каос обрадовался, что сможет участвовать в готовке это же так весело!
А я слеплю круглого дяденьку, оживился Пончик, и круглую тётеньку, а ещё зайчика.
Знаешь, Пончик, сказала Эва, давай отложим твоих человечков на другой раз. Сегодня достаточно того, что ты сделаешь шарики из теста, а мы раскатаем их в лепёшки.
Но хоть одного человечка слепить можно? попросил Пончик.
Ладно, уступила Эва. Вот тебе кусочек теста.
Дети сели вокруг большого кухонного стола, они раскатывали, похлопывали и снова раскатывали. Эва клала лепёшки на противень, и они отправлялись в духовку, оттуда, постепенно заполняя всю кухню, стал растекаться вкуснейший запах. Под конец Эва сплела большой замечательный крендель. Она взбила яйцо, дала Олауг и Пончику по кулинарной кисточке, чтобы они расписали крендель взбитым яйцом словно красками.