Видишь те серые домишки? Это и есть дедушкин сетер.
Чуть поодаль паслось большое стадо коров.
А быков там нет? забеспокоился Каос.
Нет. Я ни одного не вижу. Тот, которого мы повстречали по пути, наверняка от этого стада отбился.
Может, мы в гости зайдём? спросил Каос. Ему не очень-то хотелось встречаться с быком, даже если тот был теперь в хорошем настроении.
Конечно, кивнул папа и направился к одному из домов. Видимо, кто-то заметил их из окна, потому что, когда они подошли, на пороге их встречали молодая девушка и мужчина.
Добрый день, поздоровались они.
Добрый день, сказал папа.
Это не вы ли водите автобус по горам?
Я. А это мой сынишка.
Как же тебя зовут? спросил мужчина и подмигнул Каосу.
Карл Оскар, ответил Каос. Он решил, что лучше назвать полное имя, раз они так церемонно здороваются.
Ну а меня зовут Андерс, представился мужчина, а её Бритт.
Дедушка этого мальчика был тут пастухом много лет назад, вот мы и решили посмотреть на эти места.
Проходите в дом, пригласила Бритт. Вы не встречали, часом, нашу старую доярку? Она с утра убежала в горы. А всё потому, что Бычок отбился от стада. Прежде он никогда не убегал. Может, это из-за того, что его мать сегодня оставили в хлеву. Её вчера искусали слепни, вот мы и решили пусть отдохнёт денёк. В самый глаз ужалили, так что вечером он опух и болел, но сейчас ей уже легче.
Бычок? переспросил папа. Мы видели быка, но уже взрослого. Даже напугались немного, но тут прибежала старушка, поговорила с ним немножко, и он пошёл за ней. Когда мы уходили, то видели, как она присела отдохнуть, а он мирно пасся рядом, тихий, словно ягнёнок.
Да, он слушается старую доярку словно мать родную, улыбнулся Андерс. Что бы мы тут без неё делали! Она так ловко с дойкой управляется. Мы с Бритт подрядились на эту работу на лето, но коров так много, умаешься каждый день доить.
В этих местах о доильных аппаратах и не слыхивали, знаете ли, объяснила Бритт. Вот вернётся бабушка, напечёт вафель. У нас всегда дел полно. Мы доим хозяйских коров и отправляем молоко на молоковозе вниз в долину. А у бабушки тут ещё и своя корова, из её молока она делает сливки, сметану, сыр всё, что угодно, и нас кормит. Но мы не можем вас этим угостить, пока она не вернётся.
Ничего, сказал папа, мы не торопимся.
Как хорошо здесь пахнет, думал Каос. И неудивительно: ведь по свежевыметенному полу были рассыпаны веточки можжевельника. В большой комнате стояли две кровати, покрытые лоскутными одеялами, а у окна длинный стол, скамья и табуретки из обрубков стволов.
У вас уютно, похвалил папа. Вы тут и осенью останетесь?
Нет, ответил Андерс. Мы учителя, так что на следующей неделе нам пора возвращаться домой и готовиться к началу учебного года.
Но коровы за лето достаточно нагулялись, сказала Бритт, некоторых привели издалека с хутора, что у большого города, но в основном это бурёнки местных крестьян.
Чуть погодя Каос выглянул в окошко и объявил:
Они возвращаются старая доярка и Бычок!
Бабушка вела быка, обняв руками за шею. Они направились прямиком к стаду. Потом женщина вошла в дом. Увидев гостей, она лишь кивнула и скрылась за дверью.
Она недовольна, что мы пришли? спросил папа.
Да нет, просто хочет немножко привести себя в порядок, объяснила Бритт.
И верно, доярка недолго оставалась в другой комнате, а когда вышла к гостям, её длинные седые волосы больше не лежали патлами по плечам, а были подняты и аккуратно заколоты.
А у нас гости, сообщила Бритт.
Вижу-вижу, ответила бабушка, гостям мы всегда рады. Ну-тка я погляжу, не осталось ли сливок, чтобы испечь вафли на скорую руку.
Она вышла из домика и вскоре вернулась с миской сливок. Затопила печку и принялась за стряпню: живо приготовила тесто и стала печь вафли.
Это для маленького пострелёнка, сказала она.
Его зовут Карл Оскар, но мы обычно зовём его Каос так он сам себя назвал, когда был маленький, объяснил папа.
Бабушка сидела на табуретке, пекла вафли и складывала готовые на мятый лист коричневой бумаги, заодно она ещё и кофе заварила.
Бритт, принеси-ка немного молока для мальчонки, попросила она.
Хорошо, ответила Бритт. Хотите пойти посмотреть, как у нас всё устроено?
Каос, конечно, согласился. Бритт подошла к колодцу и потянула за верёвку. К верёвке было привязано блестящее ведро, полное молока. Она отлила молока в кувшин и опустила ведро назад в колодец.
Вот так мы храним молоко, чтобы оно было в холоде, объяснила она. Ты тоже скоро пойдёшь в школу?
Нет, только через год, а вот Бьёрнар уже в этом. На самом деле ему надо было начать ещё в прошлом году, но в школе слишком много лестниц.
Ах вот в чём помеха!
Да, ведь обычно он сидит в инвалидном кресле. Хотя, конечно, может и немного пройти на костылях, руки-то у него сильные, но с лестницами ему трудно справиться, объяснил Каос.
Понимаю. А у тебя-то ноги резвые. Сколько ты прошёл за сегодня?
Не знаю. От нашего Лилипутика до сюда. У папы сейчас отпуск, а мама пока работает в аптеке, но на следующей неделе со мной будет сидеть она, а папа снова поведёт голубой автобус.
Это вы хорошо придумали. Так у тебя получается целых два отпуска.
Ага, согласился Каос. А ещё мы были в гостях у маминой мамы и сестры моих бабушки и тёти, а папина сестра с мужем сейчас в отъезде.
Ах вот оно что!
Бьёрнар в больнице, Олауг в Швейцарии, а Пончик даже не знаю где. Мама думает, что он гостит у своего папы в Вестланне[2], потому что у того новая жена и у них родился ребёнок.
Тогда, конечно, Пончику надо с ним познакомиться, улыбнулась Бритт.
Как ты думаешь, мой дедушка и правда тут работал?
Наверняка. Помогал носить воду людям и скотине. А теперь пойдём попробуем вафли, а там и время дойки подоспеет.
Вафли получились такие вкусные, что буквально таяли во рту так сказал папа. Каос понял, что он имел в виду. Он и сам съел две штуки и запил молоком. Молоко было замечательное холодное, с привкусом гор и сливок одновременно.
Тише, насторожилась старая доярка, кажется, коровы возвращаются. Не выходите пока из дома: если они увидят чужака, то не пойдут в хлев.
Андерс и Бритт вышли на двор. Девушка открыла ворота, коровы зашли, немного потолкались и помычали, а потом направились в хлев. И Бычок вместе со всеми. Теперь Каос разглядел его: он был ещё больше, чем казался, когда разгуливал один и мычал на всю долину.
Давай и мы пойдём следом, предложил папа.
Они вошли в хлев. Каос крепко держал папу за руку и на всякий случай прятался за его спиной, но, освоившись немного, он огляделся и увидел, что коровы и Бычок разошлись по своим стойлам. Послышалось много странных звуков: вздохи и царапанье, мычание и рёв всё сразу. И запах внутри сильно бил в нос.
Старая доярка пришла с ведром и подсела к корове, ополоснула ей вымя, легонько по нему похлопала, а потом взялась за дойку. Корова помахивала хвостом, так что женщине пару раз даже пришлось зажмуриться, но доить она не переставала. Закончив доить одну корову, она перешла к следующей. Бритт и Андерс делали то же самое. Они сливали молоко в большой чёрный бак. Бабушка поначалу тоже так поступала, но, когда настал черёд её собственной коровы, она, надоив полное ведро, понесла его к дому. Каос и папа пошли следом. Доярка зашла в ледник рядом с домом, там были всякие миски и деревянные бочонки для масла. Она разлила молоко по большим и маленьким мискам.
Это на сыр, сметану и всё прочее, объяснила она. Когда молоко немного отстоится, то наверх поднимутся сливки и я сниму их ложкой.
Хорошо, что вы нам всё это показали, сказал папа, вот, значит, как всё было в давние времена, до того, как появился молоковоз, который приезжает забирать молоко. Что ж, нам пора возвращаться домой. Спасибо за ваше гостеприимство.
Возьмите с собой вафли, предложила бабушка, будет чем подкрепиться.
Они положили пакет с вафлями в папин рюкзак и отправились в обратный путь. Дорога домой показалась короче, чем подъём на гору.
А дедушка что, всю жизнь так и был пастухом, до самой смерти? спросил Каос.
Нет, конечно, только пока был мальчишкой. Потом он сплавлял лес и работал на лесопилке. А затем на складе пиломатериалов. Там-то он и встретил твою бабушку. У неё были длинные светлые волосы, так что она немного была похожа на хюльдру. У них родилась твоя тётя, а через много лет я.
А когда дедушка пас стадо, он писал стихи? спросил Каос. Бьёрнар говорит, что многие пастухи были поэтами, потому что у них оставалось время, чтобы думать и сочинять.
Нет, стихов дедушка не писал, но у него была мечта. Однажды мы всей семьёй отправились в горы. Твой дедушка вёл себя очень загадочно. Мы шли по горам вверх и вниз, а потом остановились. Тогда дедушка сказал: «Сейчас я вам что-то расскажу, но сперва поглядите-ка на меня». Мы замерли, а дедушка обошёл часть пустоши кругом. «Это всё наше, сказал он. Я купил эту землю, и здесь мы построим дом». С тех пор он каждый свободный день проводил на пустоши, и мы, когда шли в горы вместе с ним, всегда что-нибудь с собой несли: большие и маленькие доски, гвозди и инструменты, посуду, много всякой всячины. Так мы построили Лилипутик. Вот почему я его так люблю, ведь мы выросли вместе. Когда мой отец умер, я дал обещание, что буду заботиться о нашем домике и жить в нём счастливо. Я своё слово держу, и, надеюсь, ты, сынок, будешь поступать так же.
Буду, пообещал Каос.
Они прошли ещё немного и увидели вдали Лилипутик.
Отличный был денёк, сказал папа. Мы словно совершили путешествие в давние времена. Это было настоящее приключение, ведь мы, можно сказать, повстречались со старой хюльдрой.
Но это же оказалась просто старая доярка, уточнил Каос.
Последний участок пути ноги сами несли его к дому. Каос был рад вернуться к Лилипутику, ему казалось, что и он строил его вместе с дедушкой и папой. Но когда Каос добежал до крыльца, дверь вдруг распахнулась и на пороге появилась мама.
А ты откуда взялась? удивился Каос. Ты ведь должна была только завтра вечером приехать, так папа сказал.
Похоже, ещё кто-то скучает без Лилипутика, улыбнулся папа.
Без Лилипутика и без вас, ответила мама. Ох, только я так устала, пока добиралась сюда, что свалилась без ног и сразу уснула. Так что ничего на ужин не приготовила.
Не беда, мы принесли вафли, сказал папа и достал пакет из рюкзака.
Неужели вы спускались вниз в Ветлебю?
Нет, покачал головой папа. Мы поднимались вверх в горы. Вот послушай
И они с Каосом принялись рассказывать про свой поход, так что и мама как бы побывала везде вместе с ними.
Дорожка, которая бежит сама
С тех пор как папа и Каос сходили в поход в горы, прошло несколько дней. Папа вернулся на работу и снова сидел за баранкой маленького голубого автобуса, а в отпуск ушла мама. Они с Каосом решили отправиться в путешествие на поезде. И вот теперь Каос стоял на вокзале в большом городе и разглядывал людей, а те вместе с чемоданами приближались к нему, стоя на траволаторе особой движущейся дорожке.
Вокзал был совсем новый. В прежние времена никому и в голову бы не пришло, что, вместо того чтобы идти на своих двоих, можно прокатиться на такой дорожке. Пассажирам с тяжёлыми чемоданами это очень удобно поставил багаж рядом с собой и кати себе вперёд!
У мамы и Каоса на спинах рюкзаки со спальными мешками.
Идём, Каос! торопила мама.
Давай прокатимся разок, попросил Каос.
Прокатимся? Мама немного растерялась на вокзале, она не привыкла к такому шуму и многолюдью.
На движущейся дорожке, ну, пожалуйста!
Одна дорожка ведёт вниз к поездам, другая наверх.
Ладно, согласилась мама и направилась к той, что спускается вниз.
Давай снимем рюкзаки, дорожка сама их довезёт, предложил Каос.
Ох, потом их так трудно надевать обратно! Пожалуй, я свой снимать не стану, решила мама.
А Каос скинул свой рюкзачок, тот покатил сам и смотрелся весьма солидно.
Поднимай, мы уже в самом низу, сказала мама, да шагай пошире, когда будешь сходить.
А теперь обратно наверх, попросил Каос. Он уже освоился с тем, что дорожки движутся сами по себе.
Тогда нам надо вон на ту, показала мама. Она поднимается наверх.
Чудно́: стоишь на месте и в то же время едешь вверх, ничего сам не делая.
Ну вот, приехали. Иди рядом со мной, чтобы мы друг дружку не потеряли. В городе такое движение!
Даже больше, чем на главной площади перед Газетным домом?
Намного больше. Здесь полно автомобилей и автобусов, и трамваи в придачу. Не то что в Ветлебю. Эва сказала, на каком трамвае нам ехать. Пройдём немного, поищем его.
А ты была здесь раньше? спросил Каос. Он слегка переживал, сможет ли мама найти нужный трамвай.
Конечно. Когда я училась, то работала в старой аптеке недалеко отсюда. Но с тех пор уже много лет прошло, понимаешь. Не бойся, я справлюсь! Правда, может, нам придётся немного подождать.
Подъехал какой-то трамвай, но мама сказала, что это не их. Они стояли на небольшой площадке прямо посреди дороги. Каос немножко волновался, ведь справа и слева проносились автомобили. Наконец пришёл нужный трамвай. Они поднялись. Каос собрался сразу занять место, но ничего не вышло: все сиденья были заняты. Пришлось им стоять. Мама крепко держалась за поручень, который шёл от пола до потолка, а Каос за её юбку. Ему ничего не было видно, только одежда людей, стоявших вокруг. Было жарко и душно. Каосу это не понравилось. К счастью, на следующей остановке многие пассажиры вышли, и они с мамой сели у окна. Трамвай снова остановился. Кто-то вышел, а кто-то зашёл. Мама и Каос проехали несколько остановок, но вот и им пора выходить.
Они перешли на тротуар, прошли немножко по улице и оказались у большого старинного каменного дома.
Здесь, сказала мама. Запомни: в больнице нельзя кричать и громко разговаривать, вдруг кто-нибудь в это время отдыхает.
На всякий случай Каос снова взял маму за руку. Сперва они оказались в приёмной. Мама заговорила с двумя врачами в белых халатах, чтобы узнать, куда им теперь идти. Оказалось на третий этаж.
Нам ведь нетрудно подняться по лестнице, верно? спросила мама.
Ага, ответил Каос тихо. Голос его звучал слишком громко в этих стенах.
Они поднялись по лестнице на третий этаж и оказались в длинном коридоре. Здесь было много людей. Одни ковыляли на костылях, у других были ходунки, двое сидели в инвалидных креслах. Некоторые ходили нормально, и непохоже было, что у них что-то болит, но они тоже были пациентами, раз очутились тут. Пахло больницей, но это и была больница. В коридоре никто не соблюдал тишину: люди разговаривали, смеялись и даже кричали иногда.
Мама разглядывала таблички на дверях и наконец нашла то, что искала, постучала и вошла в палату. Там стояло несколько кроватей. На одной лежал взрослый мужчина, а на другой молоденький паренёк, на третьей какой-то старик, а на четвёртой Бьёрнар. Он был очень бледный ещё бы, столько времени провести в больнице!
Привет, Каос! сказал он.
Привет, Бьёрнар!
Здравствуй, Бьёрнар, сказала мама. Мы принесли тебе маленькую берёзку в подарок от Лилипутика.
А ещё охотничий нож тоже в подарок. Без всякого дня рождения, сказал Каос.
Здорово! обрадовался Бьёрнар. Теперь я смогу им всё строгать. Не думайте, что я тут лежу-полёживаю целыми днями. Просто сейчас я жду процедуру, а потом смогу встать.
Ну, только ради нас не стоит.
Нет, для самого себя, улыбнулся Бьёрнар. Мама и папа тоже скоро придут. Папа должен сегодня пораньше закончить работу. Знаешь, что он сделал, Каос? Продал свою однокомнатную квартиру и перебрался в старый дом! Он там ещё и дворником подрабатывает. А всё для того, чтобы у нас была машина. Он купил подержанный хлебный фургон и переделал его немножко, чтобы моё кресло можно было вкатывать прямо в кузов. Теперь мы сможем путешествовать сколько захотим, даже с ночёвками.