«Со временем, говорилось в методичке, вы научитесь ощущать своё энергетическое тело и пронизывающие его потоки. Потом, постепенно, вы сможете ощущать его даже без специального сосредоточения, в каждую секунду своей жизни. Что в итоге даст вам возможность ощущать приблизительно свой магический уровень».
Что ж, это было бы неплохо, потому что в академии общее сканирование магических уровней проводили только два раза в семестр в начале и в конце, чтобы отмечать прогресс курсантов. И, глядя на то, как весело и беззаботно стараются мои однокашники проводить свободное время в императорском парке, я понимал, что особого прогресса у них не будет. Первый и второй курсы одолеет большинство. А вот после третьего пойдёт уже серьёзный отсев.
Были и исключения. К примеру, Андрей в усердии практически не уступал мне. Мишель тоже старался. Уж он-то как никто другой понимал риски. У него не было за плечами богатого рода, не было подушки безопасности, на которую можно было бы упасть в случае чего. Да, он получил невероятный шанс его взяли в самую лучшую академию Российской Империи. Но если он вылетит отсюда, другие элитные заведения не выстроятся в очередь за перспективным учеником. Не самое паршивое реальное училище это, пожалуй, всё, на что Мишель сможет рассчитывать.
Активно занимался саморазвитием и Рабиндранат. Собственно, у него было лишь два вида досуга медитация и пухлый блокнот в кожаном переплёте с застёжкой, куда он постоянно что-то остервенело записывал.
Что ты там пишешь? спросил однажды я, застав его в парке за этим занятием.
Я предполагал вызвать Рабиндраната на беседу. Раз уж мы с ним проводили время вместе до моего знаменитого падения с моста, значит, были хорошими знакомыми. А за всё время обучения даже словом не перемолвились.
После того как Платон рассказал мне про амулет «Обмани судьбу», я частично снял с Рабиндраната подозрения в покушении, но он всё ещё оставался заговорщиком. Так что демонстративно избегать его было бы слишком подозрительно.
Стихи, коротко отозвался Рабиндранат, захлопнув блокнот.
Щёлкнула застёжка. Рабиндранат встал со скамьи и вызывающе уставился мне в глаза. Я изобразил дружескую улыбку и протянул руку:
Я тебя вспомнил.
Неужели? Поколебавшись, Рабиндранат пожал мне руку.
Ага. Тогда, на мосту, ты ведь был с нами.
Был. А ты этого до сих пор не помнил? Потеря памяти?
Она самая, кивнул я. Впрочем, ничего удивительного. Некоторое время я был считай что мёртв. Хорошо ещё, что в мозгу повредились только участки, отвечающие за память. Большая удача.
Ну да, подхватил Рабиндранат. Ты запросто мог бы остаться «овощем» на всю жизнь. Сочувствием в его словах и не пахло.
После недолгого неловкого молчания я указал взглядом на блокнот:
Дашь почитать?
Что? удивился Рабиндранат.
Стихи. Люблю хорошую поэзию.
Тут я ступил на скользкую почву. Потому что если вдруг Рабиндранат поймает меня на слове и затеет разговор о поэзии, то процитировать я смогу только Алкея, которого мы недавно начали изучать на занятиях по античной литературе. Есть ещё, конечно, матерные частушки про Концерны, но что-то мне подсказывает к обсуждению такой «поэзии» Рабиндранат не готов.
Сожалею, но нет, Рабиндранат хлопнул себя блокнотом по бедру. Личное.
И, поклонившись, удалился.
Ясно, к беседе не расположен. Ну и ладно, я же не с целью набиться в друзья с ним заговорил.
Хотя, по правде говоря, пребывал в некоторой растерянности. Как продолжать разрабатывать этот кружок заговорщиков? Тупо следить за ними каждую ночь? Рано или поздно попадусь, не им так наставникам. А мне нужны имена, нужно понимание того, что реально происходит на собраниях. Я, конечно, не буду на полном серьёзе сравнивать подростков-аристократов со своими собратьями-мятежниками, но мы-то уж точно умели вслух говорить одно для возможной прослушки, а жестами передавать совсем другое.
Мне нужен был свой человек в этом кружке. Либо нужно было войти туда самому. А для этого завести дружеские отношения хоть с кем-нибудь из участников.
Поэтому я на всякий случай старался дружелюбно держаться со всеми. Кроме Жоржа Юсупова, само собой. С этим парнем мы уже явно не станем друзьями. Не поубивать бы друг друга до конца семестра и то хлеб.
Перед сном я, как обычно, уселся на стул, выпрямил спину и сосредоточился на своей энергетике. От постоянных упражнений ум сделался более покладистым и теперь послушно представлял, как два энергетических потока струятся через моё тело: один вверх, другой вниз. По капиллярам энергия текла к чакрам и наполняла их. Семь очагов энергии, каждый из которых можно будет в перспективе раздувать, если возникнет такая необходимость.
Пока что я лишь воображал эти чакры, но уже не мог с уверенностью говорить, что дело ограничивается одним лишь воображением. В методичке этот момент был как-то невнятно описан. Как отличить воображаемые чакры от настоящих?..
Костя! вдруг послышался шёпот.
Глава 4. Подарок
Я открыл глаза, мгновенно выдернув себя из транса, и поднял голову. Увидел Мишеля. Его всклокоченная голова торчала над перегородкой. Было темно, но благодаря своему особенному зрению я сразу заметил, что физиономия у Мишеля несчастнее не придумаешь.
Что случилось? резко спросил я.
Что ты делаешь? одновременно спросил Мишель.
Вообще-то есть правила приличия, сказал я, не в силах скрыть раздражения. То, что между нами нет глухой стены, ещё не значит, что нужно заглядывать, когда тебе заблагорассудится. Я тренирую энергетические каналы.
Ох, извини, ещё больше сник Мишель. Я Я не подумал.
Проехали, смягчился я. Ты чего такой кислый?
Мишель оглянулся, будто опасаясь, не подслушивает ли сосед, так же высунувшись над перегородкой, но всё было чисто.
Костя, завтра у Аполлинарии Андреевны именины!
А, да, вспомнил я.
Ты что забыл?! вытаращил глаза Мишель.
Подумаешь, забыл про именины своей «невесты». Большое дело! Ну ладно, хорошо, стыдно, стыдно. И так голова вечно забита, как помойный бак. А тут ещё праздники какие-то
Не забыл, а запамятовал, буркнул я.
У меня беда! Мишель чуть не плакал. Я раздобыл для неё подарок, но после того, что она сказала сегодня за завтраком
А что она сказала за завтраком?
Мишель вытаращился на меня, как на внеземную форму жизни. Господи, да вот ещё я не забивал себе голову всем тем, о чём трещит, не умолкая, Полли! Это ж всё равно что учить наизусть радиопередачи. Кстати, не самое глупое сравнение учитывая, что Полли тоже время от времени проигрывает музыку, встречаясь со мной.
Она ведь собиралась отказаться даже от кофе со сливками!
Ну, сегодня да, согласился я. А завтра решит, что ей необходимо в день выпивать четыре литра молока альпийских коз.
Но Мишель меня не слушал. У него голова была забита переживаниями.
Я уже купил Аполлинарии Андреевне подарок, с убитым видом продолжил он, а теперь вижу, что этот подарок будет просто издевательством, глумлением, плевком в лицо
Тихо-тихо! Я встал и потянулся, разминая кости. Что же ты ей купил такое? Жёлтый билет?
Мишель побледнел:
Да как ты можешь?..
Да я-то много чего могу, буркнул я. Мне не понятно, как подарок, сделанный от души, может быть плевком в лицо. Показывай, что там у тебя.
Мишель показал. Я хмыкнул, держа в руках коробку шоколадных конфет. Судя по золотым вензелям, качеству упаковки и надписи «ручныя работа» весьма недешёвых.
И что не так? спросил я.
Ну как же ты не понимаешь! Мишель за перегородкой аж подпрыгнул. Аполлинария Андреевна ведь решила следить за весом!
Я буквально за язык себя поймал, чтобы не сказать, что вес в Аполлинарии Андреевне сосредоточен строго в тех местах, где он более всего уместен, и, как по мне, ничего в этих местах корректировать не нужно. Хорошо, что поймал. А то дело бы закончилось дуэлью. Самой идиотской дуэлью за всю историю этой славной традиции.
Беда, согласился я. И что думаешь делать?
Я не знаю! Думал, может быть, ты посоветуешь.
Н-да, ситуация за гранью маразма. У меня спрашивают совета, как ловчее охмурить мою невесту. Ну, сам затеял, самому и расхлёбывать. Чего с них со всех взять
Ладно, сказал я, давай меняться.
В смысле?
Ты мне конфеты, а я тебе Погоди!
Пусть я и запамятовал о том, что именины у Полли завтра, но подарок выбрал заранее, ещё в прошлый свой визит в город. Посоветовавшись с Надей, купил изящную золотую брошку. Некоторые курсантки позволяли себе неброские украшения, и на это наставники и преподаватели смотрели сквозь пальцы.
Но это же целое состояние! ахнул Мишель, открыв коричневую бархатную коробочку. На атласной подкладке лежала брошь в виде стрекозы, с телом из янтаря.
Да ну, какое там, поморщился я. Не забивай голову.
Но
Слушай, Мишель! не сдержался я. Дают бери! Бьют уби эм Беги! Не усложняй ситуацию, в общем.
«она и без того идиотская», закончил мысленно.
Но я не могу Это ведь не мой подарок
Господи, ну напиши ещё стихи!
Стихи? совсем обалдел Мишель.
Угу. Вся ночь впереди. Только рифмы сам ищи, ладно? Уж в этом обойдись как-нибудь без моего участия. И, пожалуйста, не вслух. Я спать.
И я демонстративно принялся расстилать постель. Когда повернулся вновь, головы Мишеля над перегородкой не было. Зато на потолке над его комнатой виднелось пятно света от какой-то простенькой бытовой магии. Вскоре послышалось шуршание карандаша по бумаге. Я только головой покачал. И где мои шестнадцать лет А, да. Вот же они.
***
Беспокойство о лишнем весе не помешало Полли навернуть кусок торта со взбитыми сливками, украшенного фигурками из шоколада и марципана, который появился в нашей столовой неизвестными путями. Я сильно сомневался, что местных поваров озадачили такой сложной выпечкой. Скорее уж произведение кондитерского искусства доставили по приказу госпожи Нарышкиной-старшей.
Как ко всему этому относятся наставники и преподаватели, выяснить тоже не получилось. Они подозрительно быстро исчезли из столовой.
Слабости, сказал Андрей, понуро тыкая ложечкой доставшийся ему кусок.
Разрезала торт лично именинница, и куски получились очень разного размера. Тем, что выпал на долю сурового аскета Андрея, можно было спасти от голодной смерти пару африканских деревенек.
Да ладно, иногда можно, сказал я. Главное, чтобы правило и исключение не менялись местами.
Я говорю не о себе, а о тех, кто по долгу службы должен блюсти строгие порядки в Академии, возразил Андрей. Официально никаких празднеств, кроме академических, тут проводиться не должно. Однако когда среди курсантов отпрыски самых знатных родов, приходится на многое закрывать глаза. Не поощряют, но и открыто не возражают Послушай, я, наверное, ускользну тихонько. Мне здесь не место.
Полли расстроится.
Ты полагаешь? скривился Андрей. Действительно думаешь, что она заметит?
С его стороны тут не было никакого «интересничанья», он правда хотел слинять, но при этом не испортить отношений с именинницей. Как-никак, мы все работали в одной команде на Игре, и это нас некоторым образом связывало.
Не знаю, честно признался я. Но возможно.
Андрей вздохнул, однако тут же взял себя в руки. Изобразил улыбку, чтобы не было похоже, будто он присутствует на похоронах.
Я же на самом деле не мог сказать, как отреагирует Полли на его отсутствие. Могла не заметить, могла тут же удариться в слёзы. Её импульсивная натура была в должной степени непредсказуемой.
Моё внимание привлекал мучающийся Мишель. Полли как-то незаметно устроила из небольшого торжественного ужина, проходящего в полусекретной обстановке, полноценный приём в свою честь. «Гости» рассредоточились по столовой, а виновница торжества вдохновенно порхала от группки к группке, поддерживая светскую беседу.
Мишель ни в какую группку не вошёл, а кроме того, судьба постоянно располагала его так, чтобы в поле зрения своей возлюбленной он не попадал. Хотя очень старался. Эта гонка без правил продолжалась уже минут пять.
Ты ведь не собираешься на ней жениться, сказал вдруг Андрей.
Я непроизвольно вздрогнул, огляделся. Поблизости не было лишних ушей, но всё же я незаметно поставил завесу от подслушивания.
Скажу тебе по секрету: я вообще пока не собираюсь жениться.
В таком случае, с твоей стороны было бы благороднее прямо сказать об этом Полли, а не пытаться свести её с Мишелем. На мой взгляд, разумеется. Извини за то, что вторгаюсь в приватность.
Я не давал Полли никаких обещаний.
И, тем не менее
Андрей! вздохнул я. Не капай на мозги, а? Может, я её таким образом испытываю. Когда мы закончим академию, мне действительно понадобится создать семью. И я бы хотел, чтобы моей избранницей была женщина, на которую я смогу положиться, как на самого себя.
Сказав это, я понял, что сказал правду. Не было у меня никакого предубеждения против Полли. Ну, кроме, разве что, того крохотного нюанса, что я был больше, чем в два раза, старше её. А так на Игре она себя проявила просто великолепно, в качестве боевого товарища вполне себе работала. Внешностью её бог уж точно не обидел, ровно как и положением в обществе. Так что через пять лет как знать?..
Но не сейчас. Уж точно не сей-час.
Мысль разумная, признал Андрей. Хотя воплощение, на мой взгляд не очень. Ты не будешь возражать, если я приглашу Полли на танец?
С чего бы мне возражать, проворчал я. И опомнился. Погоди. Ты думаешь, будут ещё и танцы?!
Ставлю двести отжиманий на то, что будут.
Двести отжиманий для тебя не проигрыш.
Твоя правда, подумав, согласился Андрей. Тогда так: если танцев не будет я таки съем этот кусок торта.
Принято, кивнул я и убрал магическую завесу.
Сам со своим куском торта уже разделался. Это истинным отпрыскам аристократических родов нужно было себя ограничивать. А я в душе всё ещё был Капитаном Чейном, командиром повстанцев. И для меня калории были не врагами, а друзьями. Есть возможность перекусить используй её. Чёрт знает, когда в следующий раз доведётся.
Кроме того, обмен веществ в моём молодом теле происходил с головокружительной быстротой, и за фигуру уж точно переживать не приходилось. Скорее наоборот обильное питание помогало набирать мышечную массу.
Я подошёл к столу поставить тарелку, как вдруг с якобы пустого стула донёсся знакомый низковатый голос:
Не очень-то вы любезны, господин Барятинский.
Я дёрнулся и уставился на стул.
Нет, это была не невидимость. Скорее что-то вроде отвода глаз. Я просто до сих пор упорно не замечал сидящую на стуле Кристину с подарочной коробкой на коленях а это совсем на меня не похоже.
Используете магию на территории академии, госпожа Алмазова? буркнул я. Разве это не против правил?
Это родовая защитная магия, очаровательно улыбнулась Кристина. Кого-то она защищает от падения с высоты, кому-то помогает быть незаметным. Занятно, господин Барятинский: от вас куда проще укрыться в людном месте, чем в ночном саду.
У вас прекрасно получается и то, и другое, холодно сказал я и бросил на стол звякнувшую тарелку. Что вы тут делаете, госпожа Алмазова?
Кристина вскинула брови:
Не знала, что для посещения общей столовой нужно сначала получить приглашение госпожи Нарышкиной или её жениха.
Вы не ответили на вопрос.
Глаза Кристины нехорошо сверкнули:
Да с чего ты взял, что я собираюсь отвечать на твои вопросы? прошипела она. Кто ты такой?
В этот момент меня тоже немного перемкнуло, и я, наклонившись к ней, в тон ответил:
Я тот, кто через несколько лет будет решать судьбы чёрных магов. Рассчитывать, сколько из них нужно держать на цепи, чтобы соблюсти баланс, а сколько можно спокойно списать по статье «утилизация». Цепь у меня, к слову, уже есть. И ты с ней знакома более чем близко.