Вот именно. Они люди, а не драконы! Чистые стихии вот наш дар. Клан не примет драконицу-некроманта. Нам четко это дали понять еще двенадцать лет назад, Лора. Запрещенная магия поставит на нашей дочери клеймо и отбросит тень на Эргара. Они не смогут войти ни в одну семью.
Эргар сжал кулаки и хотел выйти из-за шторки, но я его остановила. Прижав палец к губам, умоляюще посмотрела на брата. Чувствовало мое сердце, что самое неприятное нам еще предстояло услышать.
А полное отсутствие магии и невозможность обращаться, по-вашему, в глазах клана выглядит лучше? резко спросил архимаг Фрост.
Кажется, за все время, что я его знала, он впервые не смог сдержать эмоций.
Лучше! повысил голос отец и ударил ладонью по столу. Ты асториец, и тебе не понять. Нельзя сравнить недееспособность с позором!
Кир, возьми себя в руки и сядь! вмешалась мама. Какое нам дело до клана? Мы все равно уже давно не живем на островах и не собираемся возвращаться. Уверена, наши близкие не откажутся от нас из-за дара Марисы.
Нет! У нашей девочки хорошая, спокойная жизнь. В работе подавальщицы нет ничего плохого. Это честный труд. И она не будет работать в таверне вечно. Когда-нибудь Мариса выйдет замуж
КИР! мама не выдержала и повысила голос. За кого, упрямый ты осел, выйдет наша дочь? Драконы в ее сторону даже не смотрят! За человека, что захочет воспользоваться ее жизненными силами, чтобы продлить себе жизнь? За оборотня?! Так они женятся только на своих! Или ты надеешься на какого-нибудь гнома?!
Негодование и злость смешались с отчаянием. Предки драконы, как же унизительно было слышать разговор родителей и архимага Фроста! Ненадолго в зале воцарилась тишина. Подозреваю, отец переваривал мамину тираду.
Первым прервал молчание Донован.
В межрасовых браках нет ничего предосудительного. В его голосе слышался укор. Родители сами не заметили, как оскорбили архимага, женатого на смертной женщине. Даже моего кузена, ведь Вита осталась человеком, и дракон делился с ней своим временем. Но давайте отложим в сторону вопрос брака. Тем более молодые люди нынче сами выбирают себе супругов. Он сделал небольшую паузу, а затем осторожно продолжил: Дело в том, что я, как преподаватель Моримэра, ознакомился с исследованиями коллег касательно Марисы. Увы, информации в деле оказалось крайне мало, но у меня есть все основания полагать, что обряд по запечатыванию магии, проведенный над ней в детстве, запечатал также драконью ипостась. После снятия печати она сможет не только колдовать, но еще и обращаться.
Мне не понравилась образовавшаяся тишина. Какая еще печать? И почему родители молчали? Не было ни возражений, ни вопросов, ни фраз, выражающих сомнение. Это могло говорить только об одном.
Постойте Вы знали? догадался архимаг Фрост.
На этом я не выдержала и вышла из-за шторки, отделяющей кухню от общего зала.
Мариса, прошептала мама, бледнея.
Что вы со мной сделали?! спросила я, сжимая кулаки.
Отец тихо вздохнул и прикрыл глаза.
Не так ты должна была узнать правду. В его голосе слышались сожаление и усталость.
Как вы вообще могли столько лет лгать мне?! разозлилась я.
Мариса, тебе лучше присесть и дать родителям все спокойно объяснить. Архимаг Фрост указал на свободный стул, но я только тряхнула головой, так как была слишком возбуждена, чтобы сидеть и изображать светские манеры.
Милая, мы ведь тебе не враги. Мы хотели как лучше, взволнованно произнесла мама. Прошу, сядь.
Противиться ее просьбе я уже не могла и плюхнулась на свободный стул напротив родителей. Отец, все это время избегавший смотреть на меня, поднял взгляд. Увы, я не заметила там ни капли раскаяния.
Твой дар проснулся, когда тебе не было и шести. Очень рано для дракона. Но это не единственная странность. Мы тогда еще жили на островах. Ты гуляла с мамой по пляжу после прибоя. Волны принесли труп дельфина. Тебе еще не было ничего известно о смерти, и ты хотела помочь ему вернуться обратно в океан
Отец замолк, собираясь с силами. Мама накрыла его ладонь своей и продолжила рассказ:
Я попыталась увести тебя, едва заметила тушу на песке. Но ты вырвалась и побежала к дельфину. Не знаю как Почему Я даже не видела проявления магии, но одного прикосновения тебе хватило, чтобы оживить его.
Боюсь, «оживить» не совсем подходящее слово, поправил архимаг Фрост.
Да, конечно, мама кивнула. Понимаешь, Мариса, как мне потом объяснили, ты сделала зомби.
Зомби? прошептала я, чувствуя, как внутри все холодеет.
Мне было сложно представить подобное, ведь я до ужаса боялась всего мертвого. Для меня была проблема даже разделать рыбу или прикоснуться к мясу.
Нельзя оживить то, что уже мертво. Но можно напитать оболочку энергией и тем самым придать ей подобие жизни, объяснил архимаг Фрост.
Предки драконы! Почему же я ничего из этого не помню? Пробуждение дара, дельфин на песке такое сложно забыть, искренне удивлялась я. Должны же были остаться хотя бы обрывки воспоминаний.
Они стерли тебе память, произнес Эргар.
Я резко повернулась к брату. Он стоял, прислонившись плечом к дверному косяку. Уверенность, с которой Эргар это произнес, пугала.
Нет, прошептала я, отказываясь верить в услышанное. Это неправда. Мама, папа, вы ведь никогда бы так со мной не поступили!
Родители смотрели куда угодно, только не на меня.
Мы отвели тебя к старейшинам. Проверка магии показала проклятый дар, продолжил отец. Каждое слово давалось ему с трудом. Это стало ударом для нас с мамой. Еще никогда на островах не рождались чистокровные морские драконы с некромантией. Нам предложили стереть из твоей памяти события последнего дня и запечатать магию. Мы согласились.
Вот так просто?! воскликнула я, с трудом сдерживая рвущееся наружу негодование. Вы позволили кому-то ментально вторгнуться в мое сознание, да еще и провести ритуал запечатывания из-за глупых предрассудков?!
Так было нужно, Мариса. Для твоего блага, для блага семьи и всех драконов, с нажимом сказал отец. Нельзя игнорировать предания предков. Проклятый дар приносит несчастья, и дракон с черной магией является дурным предзнаменованием.
Я посмотрела на него, как на сумасшедшего. В голове не укладывалось, что мои близкие могли такое сотворить.
Мы надеялись, что после ритуала все будет как прежде, едва слышно прошептала мама.
Но жить как прежде было уже невозможно, мрачно заметил отец. Прошло некоторое время. Твое обращение в дракона неестественно долго задерживалось, и мы обратились к старейшинам. Они ничем не смогли помочь. Тогда мы поехали в научно-исследовательский центр при академии. И маги рассказали нам то, о чем умолчали старые драконы. Уверен, эти негодяи прекрасно знали, что обряд запечатает не только магию, но и твою вторую ипостась.
Что же тогда все эти годы пытались сделать со мной ученые Моримэра? спросила я, вспоминая бесконечные исследования и манипуляции с артефактами.
Отделить магию от облика дракона, ответил отец. Мы надеялись вернуть хотя бы часть дара, положенного тебе по праву крови.
Я видел дело Марисы, там нет того, о чем вы только что рассказали, произнес архимаг Фрост, внимательно слушавший каждое слово.
Не знаю, какие записи попали к тебе, Донован. Мы просили уничтожить дело Марисы, но, видимо, сотрудники исследовательского центра поступили иначе, сказал отец и потер переносицу.
Все эти годы начала я, но тут же замолкла.
Стиснув зубы, приказала себе не устраивать истерик. Какой в них толк? Отца явно не переубедить, а мама Я посмотрела на нее.
Детка, мне так жаль. Нужно было давно все тебе рассказать, произнесла она.
Нужно было не лишать меня магии! возразила я и резко повернулась к Эргару: Ты знал?!
Нет, я не стал бы от тебя такое скрывать. Никогда. Горячность, с которой говорил брат, заставила ему поверить.
Хоть кто-то в этой семье был на моей стороне.
Как снять печать? обратилась я к архимагу Фросту.
Мариса, я запрещаю тебе ее снимать! Проклятый дар опасен! возразил отец, подскакивая на стуле, но мама не дала ему встать, настоятельно потянув за рукав вниз.
Во всем цивилизованном мире это просто магия, и только в дурацких драконьих преданиях «проклятый дар». Мой голос звучал холодно и ровно. Я понимала, если проявлю излишнюю несдержанность, меня не воспримут всерьез. Я не верю в бредни старейшин. И время запретов прошло. Мне восемнадцать, решение остается за мной. Архимаг Фрост, вы поможете снять печать?
Донован, я против, процедил сквозь зубы отец.
Архимаг Фрост растерянно обвел нас взглядом. Я догадывалась, что он не захочет открыто конфликтовать с моим отцом, и оказалась права. Донован Фрост поступил как истинный асториец. Архимаг взглянул на артефакт, показывающий время, и наигранно удивился:
Пресвятая кровь, второй час ночи! Что-то я засиделся. Многое сегодня прояснилось, и вам следует все обсудить в узком семейном кругу. Где меня найти, вы знаете. Он поспешно встал со стула, накинул на плечи плащ и, наткнувшись на хмурое лицо отца, все же добавил: Или лучше я сам загляну через пару дней. Узнаю ваше решение.
Решение уже есть! И оно не изменится, припечатал отец.
Архимаг Фрост пораженно замер, сжимая в руках перчатки. На вид ему было двадцать пять, но за плечами бледного светловолосого вампира была не одна сотня лет.
Кир, поверь моему опыту: безапелляционные запреты не самая лучшая тактика в общении с дочерью. Тем более когда она перешла черту юности.
На этом архимаг Фрост кивком со всеми попрощался и ушел. Я до последнего прожигала его спину взглядом, надеясь на поддержку, но он не стал занимать чью-либо сторону. Видимо, счел, что сделал все от него зависящее.
Я сниму печать, чего бы мне это ни стоило.
Иди к себе в комнату, Мариса. У меня нет сил спорить с тобой, устало произнес отец.
Казалось, он постарел на десяток лет.
И не нужно, папа. Я приняла решение.
Я развернулась на каблуках и пошла к себе в комнату. Голова гудела. Сказывалась бессонная ночь. Но отдыхать было некогда. Предки драконы, сколько лет я мечтала о том, чтобы дар чудодейственным способом проснулся! Сколько слез пролила, испытывая и надежду, и отчаянье одновременно! И вот, оказывается, и дар, и облик дракона у меня на самом деле есть, нужно только снять печать. Собиралась ли я ждать благословения отца? Естественно, нет!
Я открыла шкаф. Старалась брать только самое необходимое. На кровать полетела сменная одежда и белье. Не забыла я и о лишней паре обуви. Туда же отправилась расческа с лентами. Осмотрев небольшую гору вещей, я решила завязать узелок из покрывала. Получился громоздкий куль, с которым стыдно показаться на улице. Не говоря уже о том, что его будет неудобно тащить.
Из-под кровати послышался шорох. Я прислушалась. Шум повторился. Недолго думая я схватила подсвечник и вскочила на стул.
Только мышей мне здесь не хватало, тихо простонала я и уже готовилась позвать на помощь Эргара, но «мышь» показалась сама.
Прижимаясь брюхом к полу, на свет выполз саквояж и замер. У него не было глаз или подобия мордочки, но по жестам мне показалось, что он боится. Уж больно его согнутые лапы и подрагивание напоминали щенка, который заметил в руках хозяина свернутую в трубку газету.
Я сглотнула. Следовало опустить руку с подсвечником и не пугать бедное, гм, существо. Но чувство самосохранения было категорически против.
Ты ведь не будешь жрать мою обувь? решила уточнить на всякий случай.
Саквояж вильнул. Увы, понять, что он имел в виду, не получилось, и я понадеялась на лучшее. Медленно, без резких движений опустила руку и поставила подсвечник на стол. Моей смелости даже хватило, чтобы спустить ноги со стула и сесть.
Свалился же ты на мою голову, грустно вздохнула, а затем меня осенило.
В саквояж можно было сложить вещи, а не тащить все в убогом узелке. Тем более это чудо на четырех лапах самостоятельно перемещалось. Все так же плавно, не выпуская саквояж из поля зрения, я вернулась к кровати и взяла расческу.
Откройся, неуверенно обратилась я к «подкидышу» Фростов.
Саквояж послушно распахнул створки, являя мне черное бездонное нутро. Дрожащей рукой, держа расческу кончиками указательного и большого пальцев, я стала медленно опускать первую подопытную вещь вниз. Видимо, это была не самая лучшая тактика. Потеряв терпение, саквояж подпрыгнул вверх. Я взвизгнула и выпустила расческу. Она исчезла в недрах саквояжа, а тот, явно довольный собой, снова уселся на полу, призывно раскрыв створки.
Дальше дело пошло быстрее. Я приловчилась комкать одежду и бросать ее в раззявленную пасть. Внутри смутно нарастала тревога. А как потом доставать пожитки? Впрочем, уверена, в Моримэре мне с этим помогут. Тот же архимаг Фрост должен знать, как обращаться с артефактом своей первой супруги.
Вскоре сборы были закончены. Я накинула на плечи легкий плащ и направилась к двери, но меня опередили.
Коротко постучав, отец вошел в комнату. Он даже не удосужился дождаться приглашения войти!
Папа, с укором сказала я, нельзя вот так врываться без разрешения!
Он ничего не сказал, только уставился на стоявший около моих ног саквояж, затем перевел взгляд на плащ, открытые створки шкафа и все понял. Его лицо мгновенно исказили злость и досада. Молча он вышел из комнаты и захлопнул дверь. Удивленная реакцией отца, я попыталась пойти за ним, подергала за ручку, но ничего не произошло.
Немедленно выпусти меня! потребовала я, не прекращая попыток открыть дверь. Папа! Что все это значит?!
Мариса, сейчас ты, возможно, меня возненавидишь, но знай, все, что я делаю, прежде всего для твоего же блага, был мне ответ с той стороны.
Послышались удаляющиеся шаги.
Нет! Мама! Эргар!
Я снова дернула со всей силы ручку. Внутри замка что-то хрустнуло, он даже вывалился из гнезда, но дверь так и не открылась. От осознания того, что меня, как нашкодившего ребенка, заперли в комнате, на глаза навернулись слезы. Причем заперли с помощью магии!
Еще недавно в подобной ситуации я бы бросилась на кровать и разрыдалась, но новая Мариса Леман отказывалась так просто сдаваться. Только не сейчас, когда магия и вторая ипостась практически у меня в кармане! Шмыгнув носом, я подошла к окну и распахнула створки. Помнится, Эргар частенько сбегал на гулянки из дома таким способом.
В комнату ворвался прохладный воздух, принося с собой отрезвляющую свежесть. Для лихого прыжка с подоконника оказалось слишком высоко, хотя, если повиснуть сначала на руках
Внизу скрипнула дверь. Окна моей комнаты как раз выходили на черный вход из кухни. На крыльце показалась макушка мамы в чепчике. Я тут же скрылась в комнате, надеясь, что она меня не заметит.
Прежде чем сбегать, следовало дождаться, пока родители лягут спать. Недовольно фыркнув, я села на кровать. У ног вертелся саквояж.
Что смотришь? недовольно спросила. Ты прыгаешь первым.
Чудо с лапами если и поняло, о чем идет речь, то виду не показало. Ничего, в полете сориентируется. Я откинулась назад и прикрыла веки. Удивительное дело, даже страх перед саквояжем отступил, настолько мне не терпелось избавиться от печати.
Вскоре на кухне погас свет. Затем в коридоре послышались шаги. Жизнь в доме замерла. До рассвета оставалось не более двух часов, а значит, мама снова не выспится и некому будет ей помочь. Внутри неприятно заскреблось чувство вины. Ну почему, почему они с отцом наломали дров, а вину чувствую я?! Тряхнув головой, убедила себя, что родители отлично справятся и без меня в таверне. В конце концов, как там отец заметил, не вечно мне быть подавальщицей!