Культура С. Аверинцев на Цветаевской конференции сказал: для предыдущих поколений любовь к Цветаевой была делом выбора, для нас она заданность. Та же тема, что и у Ю. Левина, когда тот отказался делать доклад о Мандельштаме, потому что Мандельштам уже не «ворованный воздух».
Курганова письмовник Фразы, которых я не мог разъяснить И. К. «Мне любезнее отказаться от всего аристотического трибала, нежели подумать открыть столь важную тайну Я нахожусь, как Андрофес, в сладчайших созерцаниях толиких дивных изрядств Он говорил по-гречески, по-латыне или по-маргажетски»
РГАЛИ 2180. 1. 51: Марк Тарловский, упражнение на тройные рифмы , ради которого он совместил несовместимое: октавы с пародией на Державина. Вот истинная преданность поэзии: ради красного словца он не пощадил не то что родного отца, но и себя, потому что не мог не понимать, что хотя бы от 10‐й строфы уже вела прямая дорога к стенке. А был, говорят, большой трус.
Ода на Победу
Лениноравный маршал Сталин!Се твой превыспренний глаголМы емлем в шелестах читален,Во пчельной сутолоке школ,Под сводами исповедален,Сквозь волны, что колеблет молСе глас, в явлениях ВселеннойЗа грани сущего продленный.Тобой поверженный тевтонУже не огнь, а слезы мещет,Зане Берлин, срамной притон,Возжен, чадящ и головещат,Зане, в избыве от препон,Тебе природа дланьми плещет.О! сколь тьмократно гроздь ракетСвой перлов благовест лиет!За подвиг свой людской осаннойТы зиждим присно и вовек,О муж, пред коим змий попранныйТоликим ядом преистек,Сколь несть и в скрыне злоуханной,В отравном зелье ипотек!Отсель бурлить престанут тигли,Что чернокнижники воздвигли.Се на графленом чертежеМы зрим Кавказ, где бродят вины,Где у Европы на межеГремят Азийские лавины:Сих гор не минем мы, нижеНе минет чадо пуповины;Здесь ты, о Вождь, у скал нагихПовит, как в яслях, в лоне их.Восщелком певчим знаменитымПрославлен цвет, вельми духмян;Единой девы льнет к ланитамПиита, чувствием пиян;А мы, влеченны, как магнитом,Сладчайшим изо всех имян,Что чтим, чрез метры и чрез прозу,Как Хлою бард, как птаха розу?О твердь, где, зрея, Вождь обрелОрлину мощь в растворе крылий,Где внял он трепет скифских стрел,С Колхидой сливши дух ковылий,Где с Промифеем сам горелНа поприще старинных былей,Где сребрян Терека чеканВиется, жребием взалкан!В дни оны сын ВиссарионовИзыдет ведать Росску ширь,Дворцову младость лампионов,Трикраты стужену Сибирь,Дым самодвижных фаетоновИ тяготу оковных гирь,Дабы, восстав на колеснице,Викторны громы сжать в деснице.Рассудку не простреться льзя льНа дней Октябревых перуны?Забвенна ль вымпельна пищаль,Разряжена в залог Коммуны?Иль перст, браздивший, как скрижаль,Брегов Царицыновых дюны?Нет! Ленин рек, очьми грозя:Где ступит Сталин, там стезя!Кто вздул горнила для плавилен,Кто вздвиг в пласты ребро мотык,Кем злак класится изобилен,С кем стал гражданствовать мужик,Пред кем, избавясь подзатылин,Слиян с языками язык?За плавный взлет твоих ступенейЧти Сталинский, Отчизна, гений!Что зрим на утре дней благих?Ужели в нощи персть потопла?Глянь в Апокалипсис, о мних:Озорно чудище и обло!Не зевы табельных шутих Фугасных кар отверсты сопла!Но встрел геенну Сталин самВ слезах, струимых по усам!Три лета супостат шебаршил,И се, близ пятого, издох.В те дни от почвы вешний пар шел,И мир полол чертополох.И нам возздравил тихий МаршалВ зачине лучшей из эпох.У глав Кремля, в глуши ЕлатьмыВострубим всюду исполать мы.Коль вопросить, завидна ль намОтживших доля поколений,Что прочили Сионов храм,Иль были плотью римских теней,Иль, зря в Полтаве Карлов срам,Прещедрой наслаждались пеней, Салют Вождя у Кремлих стенВсем лаврам будет предпочтен.Нас не прельстит позднейшей датойВеков грядущих сибарит,Когда, свершений соглядатай,Он все недуги истребитИ прошмыгнет звездой хвостатойВ поля заоблачных орбит!Мы здесь ответствовали б то же:Жить, яко Сталин, нам дороже.Итак, ликующи браздыВкрест, о прожекторы, нацельте,Лобзайте Сталински следыУ Волжских круч и в Невской дельте,Гласите, славя их труды,О Чурчилле и Розевельте,Да досягнет под СахалинЛучьми державный исполин!В укор неутральным простофилямТриумф союзничьих укреп.Мы знаем: Сатану осилим,Гниющ анафемский вертеп.Да брызжет одописным штилемЗлачена стилоса расщеп! Понеже здесь прости, Державин! Вся росность пращурских купавен. 913 мая 1945Лаз Я беспокоился, что, переводя правильные стихи верлибром, открываю лаз графоманам. Витковский сказал: «Не беспокойтесь: графоманы переводят только уже переведенное, им этот лаз не нужен. Делают новые переводы Киплинга на старые рифмы».
Ламарк «А японцы после войны выросли в среднем на 10 см, чтобы не страдать неполноценностью в мировом сообществе. Ламаркисты говорят: от волевого напряжения; а дарвинисты: оттого, что кушать лучше стали, благодаря японскому чуду».
Латынь «Кокто переложил Эдипа на телеграфную латынь» (В. Вейдле).
Легкий О. Седакова была секретарем у поэта К. А., нужно было готовить однотомник. Он был алкоголик, но легкий человек: лежал на диване и курил, а она предлагала сокращения. «Ну, сколько строчек стоит оставить из этого стихотворения?» «Одну». «Это неудобно, давайте четыре». Смотрел с дивана на обрезки на полу и говорил: «Другой бы на это дачу выстроил».
Легковооруженный арьергард национальной классики, уже ощутимо инородный, таковы кажутся Чехов и Анатоль Франс.
Ленинизм Ходасевич в дискуссии об эмигрантской литературе писал о будущем русской поэзии: «сочетание русской религиозности с американской деловитостью». Это почти точная копия последнего параграфа «Вопросов ленинизма»: «сочетание русского размаха с американской деловитостью».
Лесков показывал Измайлову иерусалимский крест из слоновой кости, а в середине стеклышко с непристойной картинкой. «В том, что делаю дурного, не нахожусь на своей стороне» (Толстому, 12 июля 1891 г.). «Нехорошо иметь неопрятное прошлое» («Юдоль»).
Летний сад Все удивлялись, что герцог Лейхтенбергский женился на Н. С. Акинфиевой. «Это все равно, что купить Летний сад, чтобы иметь право в нем прогуливаться», сказал Тютчев (Феоктистов).
Лимерик сочинения И. О.:
Литературная экология «Лучше уж написать историю советской заплечной критики (включая хедер имени Марселя Пруста, там тоже стояла дыба): тогда литература сразу явится как нечто производное. А что непроизводное восхвалим, ибо это и есть ценность».
Лица В нью-йоркском метро на лицах сидящих и стоящих те же выражения, что и в Москве: усталые, озабоченные, немного отупелые. Одеты, конечно, лучше, в ватниках никого нет, но лица такие же.
Лица. Была роскошная история Рима Г. Парети, семь фолиантов изд. UTET с картинками на каждом развороте. Обычно такие бывают фальшиво-популярными, но эта была по-настоящему научной. Чтобы заполнить картинками все развороты, там во множестве печатали бюсты неизвестных римлян. Их дошло множество, каждая семья держала их в красном углу, как фотографии дедов, но воспроизводятся они редко: чем брать неизвестного, проще лишний раз напечатать Юлия Цезаря. А здесь они шли страница за страницей, низколобые, бритые, «смотри, как просты и квадратны лица», и становилось ясно, что именно такие, с мечом и плугом, могли завоевать мир и, завоевав, не выпустить. И что именно с такими иудейская война могла быть только до последней капли крови. А в конце седьмого тома было маленькое послесловие от автора и под ним, вместо подписи, портрет Парети величиной с почтовую марку, впалые щечки, лысинка и бородка.
Лоб Предмет «труд» в школьной программе: «это чтобы не камнем, а лбом орехи расшибать», пояснил Б. Житков (письма, РГАЛИ, 2185, 1, 4).
Логика «Не ищите логики там, куда вы ее не клали», сказали мне, когда я слишком долго старался понять статью НН.
Логика Был тест на классификацию карточек с картинками, дерево и таракан оказались в одной группе. Испытуемый объяснил: потому что никто не знает, откуда взялись деревья и откуда взялись тараканы. (Рассказывала Б. Зейгарник.) Неизвестно, читал ли он обэриутов.
Логика Из воспоминаний Чуковского. Мережковский сказал: «Люди делятся на умных, глупых и молдаванов; ваш Репин молдаван». Гиппиус из соседней комнаты крикнула: «И Блок тоже молдаван!» Самое замечательное: «В ту минуту мне показалось, что я их понял».
Логика Виды медов были: вишневый, смородинный, мозжевельный, обварный, приварный, красный, белый, белый-паточный, малиновый, черемховый, старый, вешний, с гвоздикой, княжий и боярский (Терещенко. Быт рус. народа, с. 204). «Квас черствый, квас сладкий, квас выкислый», перечислял Ремизов в «Учителе музыки».
Логика сочинительная: в водевиле Ильфа и Петрова персонаж боится ревнивого мужа: «Он ведь еврей, а это почти караим, а это почти турок, а это почти мавр, а мавр сами знаете!..» Та же схема в известном анекдоте о ссоре мужа и жены: «Ах, так я неправа? Значит, я вру! Значит, я брешу! Значит, я собака! Господи, он меня сукой обозвал!» Именно на это похожа система доказательств в интерпретациях разных поэтов у К.
Любовь «С получением сего предлагается Вам в двухчасовой срок полюбить человечество» (С. Кржижановский. О проблемах викариата чувств).
Любовь «Цветаева, видимо, любила своих любовников по обязанности поэта, а мужа по-настоящему», сказала НН.
В. Шкловский говорил Л. Я. Гинзбург: «Лиля Маяковского ненавидит за то, что гениальный человек он, а не Ося». «Так Брика она любит?» «Разумеется».
Любовь В. Вейдле: французская литература была для Пушкина родителями, которых не выбирают, а женой, которую выбирают по любви, была английская.
Любовь Он любит Мандельштама без взаимности; я тоже, но хотя бы стараюсь эту любовь заслужить.
Любовь Т. Масарик напоминал: сен-симонисты, чтобы теснее связать человека с человеком и приучить людей к любви, рекомендовали, например, пришивать пуговицы у сюртуков сзади, чтоб брат брату помогал при застегивании. И все мы с удовольствием пришиваем своим братьям пуговицы сзади, чтобы они никак не могли их сами застегнуть («Современные записки»).
Макиавелли Г. Федотов о Ключевском: «Какой огромной выдержкой, почти макиавеллистической, нужно было обладать, чтобы читать курс одновременно в духовной, военной и университетской аудитории, сорок лет увлекая студентов и не навлекая подозрительности начальств».
Маркс Критик сказал, что «Приглашение на казнь» это «Мы» в постановке братьев Маркс («Strong opinions»).
Материальный стимул Уточкин на стадионах летал не выше двух метров от земли, чтобы из‐за заборов не глазели неплатившие.
Матизмы термин из немецкой монографии о русской матерной лексике. Е. Солоновича просили перевести сонеты Аретино, он ответил: «Не получится, там все необходимые слова свои, а у нас какие-то неестественные, как будто из тюркских пришли». Оказывается, нет: никаких тюркских корней, только название главного органа почему-то из албанского.
Мать Б. Хелдт: «Мария Шкапская, как настоящая мать на суде Соломона, предпочла спасти свою поэзию, отрекшись от нее Самая неоцененная поэтесса».
Мафия Вор ворует, мир горюет; вор попал, а мир пропал (Пословицы XVII в., изд. П. Симони).
Маяковский «У Данте все домашнее, как у Маяковского, а у Петрарки и Тассо уже отвлеченное», говорила Ахматова Чуковской.
Медведь До 1815 года Россия и Польша барахтались на Восточной равнине, как два медведя в одной берлоге, царапаясь, но чувствуя, что они одной породы. И за сто лет потом возненавиделись до потери породы, больше, чем при любых самозванцах.
Метод «Этот метод тем полезнее, что сказать нам нечего, а говорить надо» (Квинтилиан, VII, 1, 37).
Мещанство Ренан восторгался г-ном Омэ: «Если бы не такие, нас всех давно бы сожгли на кострах».
Мидас Поэт это «царь Мидас, [который] бреется сам и сам бегает к камышовой кочке» (письма Шенгели к Шкапской, РГАЛИ).
Минин Это Мельников-Печерский открыл, что его звали Сухорук («Отечеств. записки», 1842, 8).
Мир Ощущение перед миром: «у нас этого не проходили» (письма А. Квятковского к Д. Пинесу).
Полонский, I, 366Млекопитающие Есть икона Богоматерь Млекопитательница. Гоголь путал ее с Троеручицей.
Могила Дорошевича на Волковом кладбище рядом с Белинским. С Белинского началось заселение Литературных мостков, справа лег Добролюбов и т. д.; а потом оказалось вакантное место слева и пригодилось Дорошевичу.
Может быть Адамович о Пушкине: «бессмертья, может быть, залог» осторожность, кружится голова от неизвестности, тогда как Лермонтов с бессмертьем неразлучен и панибратствует. Считать ли подтекстом Пушкина «великое peut-être»?
Аннотация для Ленинской библиотеки: печатные карточки с такими аннотациями рассылались по областным, городским и сельским библиотекам, чтобы библиотекари знали, какую книгу ставить на выставку в день моряка, а какую в день рыбака.
А. Чепуров. Еще биография пишется Л., 1983. «Я знал человека на вид неказист, По сути большой, рядовой коммунист»; «Кому летать, кому ходить, Кому дорога море. Соединяет жизни нить И радости, и горе»; «Люблю я русскую природу, Люблю, не чаю в ней души И в ясный день, и в непогоду, В открытом поле и в глуши»; «Мы произносим имя Ленин И словно дружим с высотой. Весь шар земной, весь мир овеян Его прекрасною мечтой»; «Вновь пугают, грозятся, Метят в самое сердце огнем. А чего мне бояться Я живу в государстве своем!..» Такими стихами, простыми, прямыми и патетичными, выражает здесь свои мысли и чувства лауреат Государственной премии РСФСР ленинградский поэт Анатолий Чепуров, чей поэтический путь начался на приневском фронте, и до сих пор «еще биография пишется» В новую книгу поэта вошли стихи о временах года, о казахской степи, о Пушкине («Уж с той поры я с ним знаком, Когда под стол ходил пешком»), «Поэмы из дальневосточной тетради» и публицистический цикл «Слушая будущее».
Молодость кончалась лет в 25: «Ты молода и будешь молода еще лет пять иль шесть», говорят осьмнадцатилетней Лауре. В «Кн. Лиговской» о 25-летней сказано: еще не совестно волочиться, уже трудно влюбиться (заметил Адамович). Лаврецкий был «старик» в 43 года, Ленин имел прозвище «Старик» в 34; где средняя жизнь недолга, стариками кажутся рано (Валентинов). «По дурную сторону тридцати» назывался пожилой возраст в XVIII веке. Ленин говорил Кржижановскому: «Худший из пороков быть старше 55 лет».
Молодость «Что молодость? конец хазовый жизни!..» (Ф. Глинка. Таинственная капля).
Мораль «Есенин занял место Надсона: не любить его признак моральной дефективности. У Надсона болезнь силы, у Есенина болезнь веры» и т. д. (Мирский, 211). До Есенина самоубивались на могиле Чехова.
Мороз Потоптал мороз цветочек и погибла роза. / Жалко, жалко мне цветочка, жалко и мороза (Шевченко).
Мудрость русского народа: формулой ее Лесков считал пословицу: «Гнем не парим, сломим не тужим». «Стараться, так вовсю, а что выйдет или не выйдет, не наше дело» (Ремизов. Петерб. буерак).
Мысль «Я хочу высказать несколько мыслей», начинает оратор.
«Стоял на чтении словес Божиих, да не утолстеют мысли» (Ремизов. Подорожье).
«Мышеловка не бегает за мышью. Мышеловка стоит и ждет. Мышь приходит сама». (Из анекдота.)
Сон А. Кладбище, конторская изба, на подоконнике блюдца с пеплами, и начальница говорит: «Вы можете послать вашему покойнику письмо, у нас есть компьютер». ? «Вам же, наверное, хочется сообщить ему о том, что произошло без него?»
Народ «Пока народ безмолвствовал, можно было верить, что он народ, а как заговорил расползся на социальные группы».