Но в конце концов мы справились. Буквально за пару минут до заката. Ещё раз проверив установку, я, облегчённо вздохнув, активировал световые щиты. Теперь внутренности вездехода были надёжно защищены от внешнего наблюдения. Можно было смело включать свет.
Ну, господа хорошие, сказал я, активируя вечернюю схему освещения, теперь можно и об ужине подумать!
Двое научников, помогавших нам с установкой, радостно заулыбались. Ваня согласно кивнул, поднялся и направился в сторону камбуза.
Я займусь, сказал он, моя очередь.
Что-что, а распарить сухпай этот парень здорово умеет, сказал Лев Владимирович, один из научников, сухой высокий мужик лет сорока, с седыми висками. Он переглянулся с коллегой, который хихикнул в ответ.
Почему распарить? Ваня остановился у выхода, озадаченный. Он разогревается просто. Сублимированную лапшу уже два года как из комплектов исключили.
Научники рассмеялись. Я понимал, что Лев процитировал какое-то произведение фильм или книгу, хорошо известные его поколению, но сообразить, откуда именно была цитата, не смог. Поэтому просто загадочно улыбнулся и кивнул.
Исключили, и слава богу, ответил Михаил Александрович, второй научник, полноватый лысый тип, похожий на колобка, ничего полезного.
Пойду Семёныча позову, сказал Лев, он сам не свой. Так и сидит в спальном отсеке
Они с Михалычем сдружиться успели, вздохнул Ваня, оба рыбаки заядлые
Научники опустили глаза. Помолчали.
Ладно, я приберусь пока тут. За ужином встретимся, сказал я. После чего начал собирать остатки ремкомплекта.
Ужин вышел странным. Поначалу вроде шутили. Ощущалось, как напряжение отпускает, уходит страх немедленной смерти. Так бывает после боя. Потом опять вспомнили Михалыча. Помянуть было нечем, конечно; алкоголь в таких экспедициях под строжайшим запретом. Поэтому обошлись короткими речами и минутой молчания.
После этого разговор уже не клеился. Каждый доел свою порцию, потом молча разошлись по помещениям: кто-то в спальный отсек, кто-то в рабочий. Я вернулся в кабину, заполнять журнал. Ваня пошёл со мной нам теперь нужно было на двоих разбить вахты.
Глянь координаты, попросил я, открывая журнал. Он был бумажным и заполнялся от руки на специальной огнеупорной бумаге. Архаизм, конечно, зато полная независимость от технологий.
Написав краткий отчёт, сверяясь с часами, я снова вернулся к графе с координатами.
Иван Михайлович? позвал я недовольно.
Тащ капитан отозвался лейтенант севшим голосом, Сергей Александрович
Что там? Я поднял голову, оглянувшись на пост связи.
Наверное, навигация сломалась, отозвался Ваня, хотя странно я запустил портативную, то же самое
В смысле сломалась?
Спутники не ловит.
Переключи на режим «Бэйдоу», сказал я.
Пробовал, тащ Сергей Александрович. Не ищет.
А портативный терминал?
То же самое.
Где брал переносной?
Тут парочка в шкафу была
Парочка?
Ну да. Положено.
Я встал и подошёл к посту связи. Посмотрел на терминал. Открыл окно диагностики. Судя по показаниям, прибор был абсолютно исправен. Я вырубил свет в кабине, закрыл переход в отсеки и поднял светозащиту. Снаружи прояснилось: на северо-западе всё ещё краснели отсветы заката, а на небе высыпали крупные звёзды. Я глянул через специальную выпуклость бокового окна, позволяющую делать визуальный осмотр кузова. Антенна на месте. Да и портативные терминалы должны были работать; световая защита радиопрозрачна.
Хрень какая-то констатировал я.
После этого включил радио, настроил канал для аварийных кодированных сообщений. По нему нас должны были известить, если бы вдруг случилось что-то глобальное, вроде атомной войны. Об этом думать не хотелось но иного объяснения исчезновению орбитальной группировки навигационных спутников я не находил.
Аварийная частота молчала. Я включил сканирование эфира по всем диапазонам. Приёмник должен был остановиться через секунду после того, как уверенно поймал бы ближайшую радиостанцию. Но этого не произошло. За несколько минут автомат прошёл все диапазоны и вернулся в исходную точку.
Мы с Ваней переглянулись. Даже в звёздном свете было видно, как лейтенант побледнел.
Я вернул экраны на место. Зажёг свет. После этого сказал:
Иван Александрович. Пригласи-ка, пожалуйста, научников.
Но у них личное время
Откажутся конвоируй, ответил я крайне серьёзным тоном.
Лейтенант кивнул и вышел из отсека.
Глава 3
Судя по тому, как переглядывались специалисты, я сразу понял, что для них происходящее не было таким уж сюрпризом.
Ну что, господа хорошие, начал я, когда они заняли место за столом в оперативной рубке, секретность секретностью, но для эффективного выполнения задачи мне нужно знать, какого фига тут происходит.
Научники снова переглянулись. Потом Семёныч тот самый, который горевал по убитому механику вздохнул и произнёс:
Мы сами знаем далеко не всё
Я помолчал секунду. Подошёл к сидящим. Постарался посмотреть каждому в глаза; никто не выдержал мой взгляд дольше, чем пару секунд.
Значит так, продолжил я, допускаю, что вы не в курсе. Но по приказу, который получил я по линии своего начальства, мне прямо предписано доложить о нештатной ситуации и запросить подмогу, вплоть до ракетного удара по заданным координатам, в случае прямого столкновения с ДРГ противника. Нарушить радиомолчание в этой ситуации разрешается. Столкновение уже произошло, как вы, надеюсь, заметили. Так что или мы поговорим или я докладываюсь начальству и прерываю миссию.
Семёныч вздохнул как-то особенно горестно.
Вы же знаете, для чего мы здесь, сказал он. После того как исчез стройотряд двести тридцать, нам
Да, я был на инструктаже, ответил я, и провалами в памяти не страдаю. Мне известно об обстоятельствах обнаружения их вездехода. Я читал протокол следственной комиссии. Да, дело необычное. Строительные отряды не каждый день пропадают в полном составе. Плюс странности в средствах фиксации, из-за которых пошли эти нелепые слухи о Зоне. Мне это всё прекрасно известно. Нам удалось, по всей видимости, обнаружить причину исчезновения строителей.
Специалисты глядели на меня выжидающе, но спокойно и даже несколько отстранённо.
Но это никак не объясняет исчезновение сигнала спутников ГЛОНАСС и полное радиомолчание, закончил я.
Семёныч снова вздохнул.
Похоже, вы не особо удивились, констатировал я.
Мы ожидали разных вещей, ответил Семёныч, глядя мне в глаза, однако спектр возможных явлений был слишком широк, чтобы имело смысл их обсуждать на инструктаже.
Что ж, я скрестил руки на груди, полагаю, теперь нам есть о чём поговорить.
Семёныч поглядел на коллег.
Скажите, Сергей, спросил он, вы когда-нибудь были в Японии?
Я военный человек, как вам прекрасно известно, ответил я, и не могу посещать страны, не одобренные «Воентуром».
Да, конечно, кивнул учёный, но вы могли бывать там в детстве. Верно? Хотя неважно. В Японии очень интересная национальная религия. Синтоизм называется. Её приверженцы считают, что буквально всё окружающее наполнено духами-ками. Реки. Озёра. Горы. Растения. Буквально всё, даже свалки.
Очень рад за японцев, ответил я, но, пожалуйста, ближе к делу.
Что ж. До недавнего времени эти воззрения, как и многие другие, казалось, не имели никакого отношения к реальности.
А сейчас что, имеют? вмешался лейтенант, забыв о субординации. Я строго поглядел на него, но промолчал; он опустил взгляд.
Современная математика и фундаментальная физика значительно продвинулись, ответил учёный, особенно теория информации и теория хаоса вы ведь понимаете, о чём я?
Все офицеры изучают высшую математику, я пожал плечами. К чему вы?
Вы ведь слышали про бомбардировки Хиросимы и Нагасаки? спросил учёный. В то время никто ведь даже не задумывался о том, что происходит со сложными информационными структурами, вроде людей или животных, при практически мгновенной дезинтеграции. Какие интересные явления при этом возникают.
Мы с Ваней переглянулись.
Просто понимаете, для японцев то, что случилось потом, не было странным. Это были просто ками, разгневанные и опечаленные трагедией. Которые вдруг захотели помочь родной земле, окружающим. Восстановить, так сказать, своё присутствие. Равновесие. Они даже смогли хранить это в секрете, довольно долгое время
Пока американцы не сообразили, что к чему, вмешался Лев, хмыкнув. Впрочем, даже после этого они действовали очень осторожно!
Не понимаю, сказал я, можно как-то ближе к делу? При чём тут ками?
Мои коллеги стараются, ответил Михаил, но как в двух словах объяснить фундаментальнейшие проблемы современной физики? Только на примерах.
Вы вряд ли это помните, и в школах это не проходят, снова заговорил Лев, но во второй половине прошлого века Япония вдруг показала невероятные темпы развития, сильно обогнав остальной мир. В основном за счёт развития самых передовых технологий. Они первыми открыли промышленную полупроводниковую литографию, и долгое время их компании, производящие оптику, «Кэнон» и «Никон», занимали лидирующие позиции в производстве машин, которые делали полупроводники. Они даже были второй экономикой мира, можете себе такое представить? Потом, конечно, технологическое лидерство у них отняли. Поток новых технологий иссяк, страна пришла в упадок.
Какое Я хотел спросить: «Какое отношение это имеет к нашей ситуации?» Но тут до меня начало доходить.
Как как это происходило? спросил я, чувствуя, как вдруг пересохло во рту.
Это знают только контактёры, Лев пожал плечами, а они предпочитают молчать.
Но иногда бывают и прямые передачи, добавил Михаил. Взять вездеход от пропавшей экспедиции. На борту были скажем, технологические изделия, которые были неизвестны до этого случая. В официальном отчёте это не указано, конечно. Об этом знает только специальная группа нашего НИИ.
Люди и животные гибли так близко, что грани между структурированными реальностями смещались. Информационные всплески не успевали абсорбироваться, снова заговорил Лев.
Кое-что прорывалось оттуда к нам, добавил Михаил. Иногда это было очень полезно. Не всегда, но довольно часто. Новые технологические решения. Изделия. И даже готовая информация. Всё это обеспечило Японии технологический прорыв. Технологии из невозможных миров, если понимаете, о чём я.
Они специально очень бережно подошли к сохранению наиболее пострадавшей части своих городов. Это, как они думали, обеспечит длительную сохранность конфигурации соприкосновения. Но сначала о происходящем догадались американские спецслужбы и учёные. Начали использовать это для собственного развития. И поток «откровений» начал иссякать. Пока не исчез полностью.
До сих пор неизвестно, почему это произошло, сказал задумчиво Семёныч. Японцы предпочитают думать, что это естественный процесс. Что соприкосновение затухает со временем. Но мы знаем, что ряд американских исследователей считает собственное вмешательство одной из причин деградации контакта.
Я так понял, что-то подобное появилось на Новой Земле? На полигоне? спросил я и тут же добавил: Но это ведь нелогично! Тут не было жертв. Тут вообще не было людей. Такие места ведь специально подбирались, чтобы минимизировать ущерб
Учёные переглянулись. Потом Лев сказал:
Верно, что людей тут не было но вот насчёт животных
Тут было самое большое число погибших теплокровных за всё время ядерных испытаний, добавил Михаил, особенно птиц. Несколько десятков миллионов зараз и не только они. Ещё белые медведи, тюлени. В общем, масштаб Аномалии тут будет побольше!
То есть это не обязательно люди должны быть? уточнил я.
Любые сложные информационные структуры. Михаил пожал плечами. Если вам интересно, птицы устроены не сильно проще нас
И что, строители должны были разведать, реально ли получить что-то полезное в предполагаемой точке соприкосновения у нас? предположил я.
Учёные снова переглянулись. Лев улыбнулся, и мне совершенно не понравилась его улыбка.
Зона давно разведана, сказал он. Более того, мы, наши контактёры уже начали получать новые технологии. Вполне успешно.
Вот это было неожиданно. Офицеры моего профиля привыкли владеть всей полнотой информации. А тут, получается, меня использовали втёмную! Не скрою я немного растерялся.
Гиперзвук, который вывел наши военные возможности на новый уровень. Лазерное оружие Как вы понимаете, не предполагалось, что вы это узнаете. Всё, что требовалось, это поставить новые средства обнаружения на границе Аномалии, создать заслон для диверсионно-разведывательных групп, которые, по нашим данным, активизировались в последнее время. Они проводят своих контактёров, надеются урвать кусок пирога. Мы предполагали, что гибель экспедиции их рук дело, признался Лев.
А это не так? уточнил я.
Нет. Судя по всему, Семёныч вздохнул, они провалились в Аномалию.
Понимаете, у контактёра главная задача это остаться на поверхности нашего мира. Не уйти туда, откуда приходят знания. И много чего ещё, кроме знаний. Нужно получить нужное и тут же обратно. Внутрь нельзя. Оттуда ещё никто не возвращался.
Скажите, а тот снайпер, который убил Михалыча, продолжил Семёныч, вы не разговаривали? Ну, может перед тем, как вы его
Это не я его, я покачал головой, он сам себя. Да, он сказал что-то вроде: «Ты крутой! Встретимся на другой стороне». Это что-то должно значить?
Аномалия растёт. Становится сильнее, продолжил Лев. Ещё никто не контактировал и не проваливался так далеко от места взрыва Мы должны были всего лишь обследовать новые границы.
У меня холодок пробежал по спине.
Судя по тому, что вы так легко всем этим делитесь задумчиво произнёс я.
мы находимся внутри, закончил за меня Лев. И не будем друг друга обманывать. Вероятнее всего, мы не выберемся. Но сможем сделать кое-что полезное для наших. Возможно, удастся протолкнуть что-то обратно. У той группы это получилось с вездеходом.
Ваня смотрел на меня широко раскрытыми от ужаса глазами. Но мне нечем было его успокоить.
Глава 4
Честно говоря, слухи про Аномалию на Новой Земле ходили давно. Равно как и слухи об огромном кальмаре, который нападает на рыбацкие лодки и сжирает людей. Или о пришельцах, которые устроили базу на одном из бывших ядерных объектов. Я даже как-то заикнулся на очередном совещании с участием проверяющих из Москвы о том, что подобные слухи носят «упорный» характер и, возможно, являются частью стратегии информационного противоборства, направленного на военнослужащих Северного флота. Мне тогда даже не ответили. Только посмотрели так, что я сразу всё понял.
Даже теперь, несмотря на обстоятельный разговор с учёными, я всё ещё надеялся на нормальное, рациональное объяснение всему происходящему. Может, радиоаппаратура сломалась, хотя кажется исправной. Мало ли, какое оружие было у ДРГ, чей снайпер застрелился у меня на глазах? Тогда, конечно, последует неприятное объяснение с учёными и их руководством насчёт секретной информации но с этим уж как-нибудь я бы разобрался
Надежды надеждами, но нутром я чуял: правы научники. Мы вляпались в нечто невиданное. И что с этим делать я пока не придумал. Однако же нужно поддерживать порядок на борту вездехода, по крайней мере до тех пор, пока не разработаем план действий. А он обязательно нужен, особенно в экстремальных обстоятельствах.