Поскольку из военных нас осталось двое, ночь вынужденно поделили на две вахты. Первую уступил Ване. Понятное дело, что парень бы не заснул сейчас, а так через четыре часа усталость своё возьмёт, и завтра он будет более-менее в норме.
Я же провалился в сон легко. Давняя привычка, сформированная в боевых условиях. Сон это ценность.
Сон был тревожным. Мне снились руины замка. Для чего-то я должен был спуститься в подвал; там было нечто очень важное. И я пробирался туда, через завалы, через заросли странных вьющихся растений, выделяющих остро пахнущий сок. Где-то вдалеке слышался птичий крик, и я знал, что мне нужно успеть до того, как первая птица долетит до замка. Мне даже удалось попасть в подвал; тревожные птичьи крики остались снаружи. Но в тот момент, когда я должен был наконец понять, что же тут скрыто такое ценное, я проснулся.
Меня вырвало из сна тонкое пиликанье будильника на электронных часах. Конечно же, никакие смартфоны в экспедицию не допускались поэтому я пользовался простым механизмом.
Меня должен был разбудить Ваня. Но по старой привычке я всё равно выставил будильник, с задержкой на пять минут к началу вахты, просто на всякий случай.
Я вскочил с койки. Мгновенно оделся и пулей вылетел в коридор, направляясь в оперативную рубку.
Лейтенант был тут. Я едва сдержал вздох облегчения. Ничего трагичного, к счастью, не случилось банальный сон на посту. Да, это было очень странно: Ваня ведь готовился к поступлению в нашу академию. И даже прошёл отбор. От моей характеристики многое зависело. К тому же, как я заметил, он был ответственным и исполнительным. Что ж. Не выдержал реального стресса объяснимо. Посмотрим, как дальше себя покажет.
Товарищ лейтенант! нарочито громко сказал я.
Ваня дёрнулся. Открыл глаза. Увидел меня и тут же вскочил, вытянувшись по струнке.
Объяснитесь, продолжил я.
Виноват, товарищ капитан! доложил он. У меня нет объяснения произошедшему.
Мы в зоне действия ДРГ противника, продолжил я. Вы представляете всю глубину вашего проступка?
Лейтенант чуть замялся. Опустил глаза.
Так точно, товарищ капитан произнёс он, после чего набрался храбрости и добавил: Меня даже в сон не клонило сидел, думал справочники достать, попробовать по звёздам сориентироваться, моргнул и слышу ваш голос
Я постоял какое-то время молча. Чувствовалось, что парень сам растерян. Я решил, что в такой ситуации психологически давить непродуктивно. Надо сначала во всём разобраться досконально, как следует. Уже вдохнул воздух, чтобы произнести что-нибудь ободряюще-нейтральное, но в этот момент в оперативную рубку буквально влетел Михаил. Его глаза были навыкате, пухлые губы мелко дрожали.
Семёныч пропал! заявил он.
Стоп-стоп, я выставил перед собой ладони. С чего взяли, что он пропал? Мы на вездеходе, посреди тундры. Куда ему деваться?
Его нигде нет! Михаил пожал плечами. В каюте постель смятая. Он никогда не оставлял постель незаправленной! Аккуратнейший человек! Вы вы не знаете, но
Так, ладно, кивнул я, отставить истерику. Давайте-ка для начала осмотрим вездеход. Мало ли может, он решил на складе заночевать? Или ищет что-то из запасов?
Да проверял я, говорю же!
Всё равно нужно быть абсолютно уверенными, настоял я.
Вездеходный комплекс был не настолько большим, чтобы проверка заняла много времени. Уже через полчаса все закоулки были осмотрены, все щели исследованы и все закутки освещены.
Семёныч действительно пропал. Но самым странным был даже не факт исчезновения. Дело в том, что все комплекты одежды, все защитные комбинезоны, предназначенные для работы снаружи, и все снегоходы были на месте. Человек без специального снаряжения снаружи не проживёт и десяти минут!
Подумав об этом, я тут же сам полностью экипировался и, приказав лейтенанту оставаться внутри и контролировать периметр, спустил снегоход и отправился на обследование внешнего периметра.
Я взял термограф. Достаточно чувствительная вещь обнаружит замерзающего, но живого человека даже под метровым слоем снега.
Тщательное обследование площади в радиусе, на который, по моим расчётам, мог бы удалиться от вездехода человек без защиты, заняло ещё часа полтора.
Но всё было тщетно. Семёныч просто исчез.
Общий сбор, скомандовал я, когда снова оказался на борту, через пятнадцать минут в оперативной рубке.
Ваня, встречавший меня в техническом отсеке, кивнул, сказал: «Так точно!» и убежал выполнять приказ.
Оставшиеся научники выглядели испуганными и растерянными. Я знал, что Семёныч был их неформальным лидером. А может, и формальным у меня просто такой информации не было. В мою задачу входило обеспечение охраны и обороны экспедиции, и только.
Он говорил что-то накануне вечером? допытывался я. Что-то подозрительное? Странное?
Лев и Михаил переглянулись.
Ничего такого, сказал Михаил. Вы знаете, он хоть, как и все мы, понимал всё отчаяние нашего положение, но ему было скорее любопытно, чем страшно. Понимаете, с научной точки зрения это уникальная возможность и он, скорее, был ей рад.
Не могло быть такого, чтобы он отправился так сказать, на исследования? спросил я.
Нет, Лев помотал головой, категорически! У нас ведь все приборы на борту, в этом нет смысла.
Ясно, кивнул я. Потом почесал подбородок и спросил: А что, если он увидел нечто скажем, настолько любопытное, что не смог устоять и выбежал наружу? Но не рассчитал силы и
Научники переглянулись.
Конечно, всякое возможно, ответил Михаил, но вы же понимаете: Семёныч крайне рассудительный человек. Я не представляю, чтобы что-то могло его настолько вывести из равновесия И потом вы бы наверняка нашли тело. Он ведь ушёл без экипировки!
Голым, неожиданно добавил Лев.
В смысле голым? растерянно спросил Михаил.
Его спальное белье было на постели. Я разве не сказал? Лев поднял брови, изображая удивление.
Так, ответил я, ругая себя последними словами за то, что сам не осмотрел каюту Семёныча прежде, чем выбегать наружу, может, он всё-таки переоделся? Может, у него было что-то своё из одежды, достаточно тёплое, чтобы продержаться более длительное время?
Лев развёл руками.
А ещё он явно спешил продолжил рассуждать я. Считаю, что нам стоит осмотреть базу диверсантов.
Научники промолчали.
Удивительно, но погода, можно сказать, наладилась. Температура, конечно, не поднималась выше минус двадцати, но светило солнце, а ветер разогнал тучи. Мне даже пришлось надеть защитные очки, чтобы снег не слепил.
Дорога до базы не заняла много времени. Никаких опасных трещин и впадин мы не встретили; вездеходы прочертили за собой идеально ровную колею, которую теперь медленно заносила позёмка.
Тащ капитан, я с вами! решился вызваться Ваня, уже забыв о проступке со сном на посту.
Взглянув на подчинённого, я решил не напоминать об инциденте. По крайней мере, не здесь и не сейчас, не при гражданских.
Никак нет, ответил я, мы идём со Львом. Разумное распределение сил и средств один научный эксперт, один военный. Мы не можем оставить вездеходы без квалифицированной охраны.
Лейтенант опустил глаза, но твёрдо ответил:
Есть обеспечить охрану.
Я позволил себе короткую улыбку.
Внутри базы диверсантов по-прежнему было тепло. Видимо, работала автоматика. Я обругал себя, что вчера не проконтролировал этот момент. А что, если бы случился пожар? Кто его знает, как у них эта система настроена. Наверняка газовое оборудование по-другому автономные сооружения в этих широтах не делают. Даже самые совершенные аккумуляторы тут не сильно эффективны, а дизель-генераторы слишком прожорливы.
Я сразу направился в технические отсеки, чтобы оценить состояние систем. Мы разделились. Особых рисков я в этом не видел вчера ведь лично обошёл все отсеки. Поэтому Лев сразу направился в штабной контейнер, где могли быть документы, вызывающие интерес по его части.
Теплоснабжение базы действительно было газовым. И не только тепло сама энергосистема работала от небольшой турбины, которую питали внушительные баллоны с пропаном, заполненные на двадцать процентов. Тепло, которое выделяла турбина, использовалось непосредственно для подогрева воздуха в системе вентиляции и очистки воздуха через специальные радиаторы. Дополнительно работали тепловые насосы, запитанные от электросети. Плюс аккумуляторы для сглаживания пиков внутреннего потребления и солнечные панели на крышах контейнеров. «Они бы ещё ветряки поставили, подумал я, изучая силовые схемы на сенсорной панели центральной консоли системы, чтобы уж совсем забыть про маскировку». А потом в одной из вкладок я обнаружил, что к системе действительно могли подключаться ветрогенераторы.
Исследовав меню, я обнаружил режим консервации. Если верить прогнозам компьютера, имеющихся запасов газа должно было хватить ещё на месяц поддержания минимальной плюсовой температуры во внутренних помещениях, при условии отключения основных потребителей энергии. Я поставил таймер на два часа и активировал этот режим. Времени, по моим расчётам, было более чем достаточно для детального обследования базы.
Когда я поднялся в помещение, которое у диверсантов, видимо, было аналогом оперативной рубки, Лев, разочарованно хмурясь, пытался активировать один из ноутбуков, которые стояли на столе.
Запаролено, констатировал он, ничего не могу сделать.
Секунду, сказал я, потом взял со стола все три ноута. Ждите здесь. По бумагам что-то интересное было? Я кивнул на стол, где были раскиданы какие-то распечатки.
Нет, к сожалению, Лев покачал головой, ничего интересного. В основном хозяйственные расчёты и сводки погоды.
Я поднялся наверх, в оружейную. Труп снайпера-самоубийцы в прошлый раз я не убрал не было ни времени, ни желания, ребята ждали меня в вездеходе. За ночь тело окоченело, большой палец правой руки застрял в скобе винтовки. Пришлось приложить значительные усилия, чтобы его достать. Можно, конечно, было бы воспользоваться ножом и отсечь нужную часть тела но я этого не сделал. Если честно по суеверным соображениям. Как представил себе мертвеца, который ходит за мной с немым вопросом в тусклых глазах: «Где мой палец?», точнее: «Where is my finger?» Бр-р-р!
Но главное, что мой расчёт оправдался. Датчик сработал у второго ноута; он пискнул и разблокировался. Трогая периодически сенсорную панель, не давая ему заблокироваться вновь, я спустился вниз и подключил питание.
Ну вот, улыбнулся я, дорога открыта.
Лев радостно погрузился в поиски информации, но уже через минуту разочарованно протянул:
Файлы и папки отдельно запаролены. Сами не справимся нужны спецы. Разве что
Что? заинтересованно спросил я, склоняясь над экраном.
Фотографии открыты, с удивлением констатировал Лев. Они не под паролем!
В альбоме было много личных снимков. Типичный американский дом где-то в пригороде, пожилая улыбчивая чета. Должно быть, родители погибшего. Глядя, как они машут руками тому, кто фотографировал, я ощутил что-то вроде печали. Но не слишком сильно: всё-таки их сын убил Михалыча и собирался убить меня.
Лев, тронув тачпад, прокрутил содержимое папки вниз. А вот здесь уже начиналось интересное. Монтаж контейнерной базы. Оказывается, они использовали экранолёт. Совсем новая разработка. Поэтому ПВО и система подводных микрофонов их не засекли.
Потом были фотки из тундры. Мало интересного, на мой взгляд, но пара снимков очень заинтересовала Льва.
Похоже, среди них был контактёр, пояснил он. Они подбирались к границам Зоны. Возможно, даже были передачи.
Я присвистнул и спросил:
Вы-то, кстати, знаете, где эта граница? Хотя знали бы мы бы тут не оказались
Зона она как огонь, сказал Лев, точных границ нет. Есть только карты вероятностей, где можно встретить проявления. Чем ближе к эпицентру тем вероятность выше. Но и только. Тут ведь важно не просто найти границу, а доставить контактёра в такое место, откуда он мог бы вернуться
Стоп, сказал я. Вы говорите, что мы уже внутри Зоны, так?
Боюсь, что так, вздохнул Лев, продолжая изучать фотографии.
Получается, эта база тоже, да?
Безусловно.
И снайпер? Который в нас стрелял?
Ну конечно!
Значит, они знали о Зоне больше, чем мы Я хотел закончить мысль; сказать, что, возможно, его самоубийство не было следствием нервного срыва, а точно рассчитанным действием. Но промолчал. Потому что очень хотел ошибиться.
А это ещё что
Лев указал на фотографию, где кто-то из диверсантов стоял в арктическом костюме посреди руин. Это точно были развалины какого-то человеческого жилья, чего-то вроде замка. Отчётливо виднелись силуэты фундамента покоев, башен, стен и коридоров.
Может, они по дороге где-то высаживались? Наверное, какое-нибудь древнее поселение викингов предположил Лев.
Не думаю, ответил я.
Почему?
Похоже, я знаю, где эти руины. Или, скорее, похожие, потому что Я хотел сказать, что в замке, который я мельком видел вчера, были даже уцелевшие башни. Но в этот момент Лев ещё раз прокрутил содержимое папки. И я увидел их. Башни. На более ранних снимках башня была одна. Сложенная из блоков какого-то серого камня, она выглядела органично среди руин, но, вне всякого сомнения, её конструкция была цела. Ни одной щербины в ровной кладке, разве что сам камень покрыт налётом времени: следами выветривания и соли. Потом рядом с этой башней появилась вторая. И третья. На последних снимках других людей видно не было. Я сначала не мог понять почему но потом решил, что тот, кто делал снимки, выезжал на место один.
Очень странно сказал Лев. Можно было предположить, что они намеренно разрушают этот замок. Но снимки идут в хронологическом порядке. Будто они двигаются обратно во времени
Не думаю, что это так, сказал я.
Вы сказали, что знаете, где это может быть? спросил Лев, отрываясь от монитора.
Да, кивнул я, видел вчера, когда уходил отсюда.
Может, взглянем? предложил учёный.
Я подумал секунду. Потом кивнул.
Башен в полуразрушенном замке было четыре. На одну больше, чем на снимке. Остановив снегоход, я прикрыл глаза и попытался восстановить картину, которую видел вчера. Вроде бы башен было три но точно теперь я сказать не мог; всё-таки время прошло, да и глянул я тогда мельком.
Четвёртая башня, да? констатировал Лев, слезая с заднего сиденья.
Я промолчал и заглушил двигатель.
Замок был древним. Его камни не пощадил местный климат; они были рябыми от выветривания, кое-где проступала соль.
Интересно, какому народу могла прийти мысль строить замок в таком месте? удивлялся Лев. Похоже, учёный, поглощённый этим осязаемым феноменом, забыл то, что говорил сам; забыл, где мы находимся.
Я заглянул в одну из ям внутри контура фундамента ещё одной башни. Странно, но наносные отложения там были выбраны до самого скального основания. И даже сама скала, похоже, продолблена вниз, образуя ступенчатое углубление.
Не уверен, что хочу это знать ответил я, поглядев на солнце, которое уже клонилось к закату. Давайте пойдём отсюда. Надо придумать, что делать дальше.
Глава 5
Конечно, мы можем попробовать вырваться, говорил Михаил. В конце концов, если этого до сих пор не происходило почему бы этому не случиться впервые?
Тем более что информация оттуда точно до нас доходит, добавил Лев, а иногда ещё и артефакты. И Он хотел добавить что-то ещё, но, похоже, вовремя спохватился, почесал подбородок и проговорил: М-да
Я не стал пользоваться его оплошностью и давить. Не то положение. Вся нужная информация сама всплывёт, нисколько в этом не сомневался.