Тебя ведь доктор тоже когда-нибудь выслушивал таким прибором? Знаешь, как он называется? Сте-то-скоп. Сможешь так сказать?
Доктор долго слушал, как Уле-Александр дышит. Наконец он положил стетоскоп на папину кровать, сел и заговорил с Уле-Александром.
Кроха была на кухне, но как только мама ушла в спальню, устремилась следом за ней. Она тоже хотела в спальню, ко всем. Ползала она уже очень проворно и теперь неслась по коридору на всех парах, как скорый поезд. Влетев в комнату, Кроха взглянула на чужого дядю и заползла под папину кровать. Здесь она нашла тапку и стала её грызть, но на вкус она оказалась так себе. Дада, только и сказала Кроха. Она уже умела вставать, держась за что-нибудь, и теперь ловко встала сбоку от папиной кровати. А на покрывале, бывают же удачи, лежало что-то странное. Надо рассмотреть получше, решила Кроха, схватила стетоскоп своими маленькими цепкими пальчиками и плюхнулась на пол. Теперь она жевала стетоскоп, он оказался гораздо, гораздо вкуснее тапки. Кроха сидела тихо, как мышка, и занималась приятным делом.
Мы тебя вылечим, Уле-Александр, говорил доктор, но только лучше бы тебе поехать со мной в больницу. Кроха вряд ли целый день ведёт себя так же тихо, как сейчас, а тебе нужен полный покой.
Где она, кстати? спросила мама.
Вон сидит, сказал доктор. Что, разбойница, стащила мой стетоскоп?
Кроха смерила его взглядом, покрепче сжала в кулаке своё сокровище и сказала:
Дадада!
Теперь не отнимешь, улыбнулся доктор.
Дайте ей взамен что-нибудь, сказал Уле-Александр.
Смотрю, ты отлично управляешься с малышами, похвалил доктор.
Мама дала Крохе сухарик, и та выпустила стетоскоп. Уле-Александр снова задремал, а мама с доктором и Крохой ушли на кухню.
У него серьёзное воспаление лёгких, сказал доктор. Я бы настоятельно советовал вам отправить его в больницу, потому что ему необходимо всё время находиться под присмотром врача.
Я бы предпочла оставить его дома, сказала мама, но понимаю, что для него лучше лечиться в больнице. Но разве можно взять его из тёплой кровати и вынести на холод?
Мы отвезём его на машине «скорой помощи» и хорошенько укутаем, никакой опасности не будет. Тогда я звоню, чтобы присылали машину.
Я только отнесу Кроху на четвёртый этаж, сказала мама. Присмотрите пока за ним?
Конечно.
Уле-Александр снова проснулся. На этот раз у его кровати стояли незнакомые дяди.
Ну что, парень, карету заказывал? спросил один.
Мама, мне не хочется сегодня кататься, сказал Уле-Александр, что-то сил нет.
Тебе даже вставать не надо, объяснил второй. Мы сейчас закатаем тебя в одеяла и перенесём, всё будет в лучшем виде, сам увидишь.
Они взяли большое шерстяное одеяло и замотали в него Уле-Александра, потом поверх навернули одно одеяло на ноги, одно на грудь и спину, и ещё одним укутали голову, так что от всего Уле-Александра остался снаружи только нос.
Сейчас мы помчим на машине, которая громко кричит «уи-уи-уи!». Знаешь, как она называется? спросил один из санитаров.
«Скорая помощь», ответил Уле-Александр. У неё сирена. А мама с нами поедет?
Конечно! Знаешь, как здорово ездить на «скорой помощи»?! Маме тоже хочется попробовать.
Теперь они положили Уле-Александра во всех одеялах на узкую плоскую кровать без ножек, под названием «носилки», осторожно подняли и понесли. Следом шла мама с зубной щёткой Уле-Александра, его тапочками и расчёской. Санитары отлично умели носить больных на носилках, и Уле-Александр почти не чувствовал, что они спускаются по лестнице. На первом этаже они ещё раз проверили, чтобы одеяла не задрались и не распахнулись, потом вынесли носилки из подъезда, открыли заднюю дверь машины и аккуратно поставили их туда. Маме разрешили сесть там же, рядом с ним. Машина тронулась.
Уле-Александр, я хотела оставить тебя дома. Но доктор говорит, что тебе будет гораздо лучше в больнице, потому что там врачи и медсёстры знают, как правильно лечить больных. Там наверняка будут и другие дети, а я буду приходить, когда мне разрешат. Не сомневайся.
Мне расхотелось ехать в больницу, вдруг сказал Уле-Александр. Ты можешь попросить их вернуться?
Этого я не могу, сынок. Но я уже радуюсь, что скоро ты поправишься и вернёшься назад домой.
Машина остановилась. Те же двое санитаров вынули Уле-Александра из машины и внесли в огромный дом. Здесь всё было белое и светили лампы. Говорили тут полушёпотом, а пахло чем-то странным. В больницах вообще всегда особый запах, потому что тут очень много разных лекарств. Мама заговорила с медсестрой.
К сожалению, в детском отделении нет ни одного места, объяснила сестра. Поэтому мы положим его в двухместную палату во взрослом и переведём к детям при первой же возможности.
Уле-Александра снова подняли и на носилках отнесли в небольшую комнату палату. Здесь стояли две кровати. В одной лежал пожилой мужчина с длинной бородой. Он кивнул и улыбнулся Уле-Александру. Вторая кровать была пустая.
Мы согрели твою кровать грелками, чтобы ты не мёрз, сказала медсестра.
Я сам горячий, ответил Уле-Александр.
И тут же в комнату вошли доктор и другая медсестра.
Ты заработал себе воспаление лёгких, сказал доктор, это серьёзная болезнь. Но не волнуйся, мы тебя вылечим. Видишь, что у меня в руке? Это шприц, а в нём пенициллин. Это не лекарство, а храбрый боец, он только и мечтает проникнуть внутрь тебя и сразиться с воспалением. И дети, и взрослые терпеть не могут уколов, потому что, когда иголка колет, это больно. Но и дети, и взрослые понимают, что мы делаем уколы, чтобы всех вас вылечить. Сейчас я уколю тебя в попу. Поплачь, если хочешь, ничего страшного.
У-у-у, только и сказал Уле-Александр.
Ну ты молодец, похвалил его доктор. Тебе полагается приз смотри, я кладу десять эре в твой ящик. Тебя когда-нибудь блохи кусали?
Меня нет, а маму часто. В детстве блохи за неё прямо дрались.
Ну вот, мы тут уколы называем «поиграть в блошки» шутка у нас такая.
Уле-Александр кивнул и тут же заснул.
Первые дни в больнице он вообще в основном спал и просыпался только поиграть в блошки, но на пятый день он очнулся по-настоящему и с любопытством огляделся вокруг. Старик с бородой был ещё тут, он лежал в своей кровати и читал.
А дети где? спросил Уле-Александр, потому что вспомнил, что мама говорила в больнице будет много детей.
О, ты проснулся? Очень хорошо, сказал старик. Я так обрадовался, когда они тебя принесли: думал, будет с кем поговорить. А ты всё спишь да спишь который день. А о каких детях ты говоришь? Я тут никаких не видел, но мама твоя приходит каждый день и долго сидит у твоей кровати. То-то она обрадуется, что ты наконец проснулся!
Ой, мне надо кой-куда, сказал Уле-Александр и откинул одеяло.
Парень, не суетись, остановил его старик. Сейчас я тебе покажу, как тут это делается.
Он потянул шнур, висевший над кроватью, и нажал кнопочку на нём.
Сейчас увидишь, сказал он очень довольный.
Секунду спустя в дверях показалась медсестра.
Это вы меня звали? спросила она.
Ага. Наш юный друг проснулся, ему нужна бутылка.
Сестра ушла и тут же вернулась с квадратной бутылью.
Мне в бутылку писать? спросил Уле-Александр в большом удивлении.
Ты так всё время тут писал, объяснила сестра. Но ты плохо себя чувствовал и ничего не заметил. Меня зовут Грета, а если придёт незнакомая медсестра, можешь говорить ей просто «сестра», и она тебе поможет.
У меня настоящая сестра дома, сказал Уле-Александр, её Кроха зовут. Но если ты очень хочешь, могу пока что называть сестрой и тебя тоже.
Сегодня будем играть в блошки в последний раз. Доктор говорит, больше тебе не нужно. Ты ещё полежишь у нас немножко, чтобы набраться сил, и поедешь домой.
Как тебя зовут? спросил Уле-Александр соседа.
Мартин, ответил тот.
У тебя очень красивая борода, похвалил Уле-Александр, даже лучше, чем у дедушки.
Правда? сказал Мартин и улыбнулся во весь рот.
Лучше бы прямо сейчас в блошки поиграть, сказал Уле-Александр. А то ждать и бояться очень неприятно.
Да, это самое противное, кивнул Мартин. Но ты был большой молодец все дни, а это последний раз.
Когда вошла сестра со шприцем в руке, Мартин спросил вдруг:
Уле-Александр, а сколько у меня тут цветов на тумбочке?
Раз-два-три-ой-четыре-пять-шесть, ответил Уле-Александр.
Ну вот, дело сделано, сказала сестра. Не так уж и больно, да?
Да, кивнул довольный Уле-Александр. Считать цветы очень помогает, скажи всем, кто делает уколы.
Ровно в два часа раздался стук в дверь и мама заглянула в палату.
Мам, привет! закричал Уле-Александр.
Ты проснулся?! Вот так радость! Мама очень обрадовалась и принялась расспрашивать, как у него дела.
У нас всё отлично, стал рассказывать Уле-Александр. Писаем мы в бутылки. И можно завести себе сестёр сколько пожелаешь, тут все хотят, чтобы их называли сёстрами.
Снова раздался стук в дверь, и вошла пожилая женщина.
Познакомься, сказал Мартин. Это моя жена, Анна.
У-у, кивнул Уле-Александр.
Как ты себя чувствуешь, Мартин? спросила Анна. Ел что-нибудь?
Да, но они тут ничего не солят.
Так я и думала, сказала Анна, вот принесла тебе самой солёной колбаски.
Положи в мою тумбочку, попросил Мартин.
Уле-Александру показалось, что время посещений кончилось слишком быстро. Вот мама встала и сказала:
Я завтра снова приду. Папа передавал большой привет. Он не смог вырваться с работы, но постарается заглянуть вечером. Не скучай пока.
Едва мама с Анной вышли за дверь, тотчас появилась сестра с термометрами и тазиками для умывания.
Посмотрим, сколько у вас сегодня набежит, сказала она. Лежите тихо и не шевелитесь, пока меряете температуру.
Но не успела она выйти за дверь, как Мартин свесился с кровати, выхватил из тумбочки солёную колбасу, повернулся спиной к Уле-Александру и стал грызть колбасу с такой жадностью, как будто ест на скорость. И всё-таки съесть всю он не успел сестра вернулась слишком быстро. Уле-Александр увидел, что Мартин сунул огрызок колбасы под одеяло.
Кажется, он делает то, чего нельзя, подумал Уле-Александр. Странно. Ведь Мартин взрослый человек, к тому же очень добрый и симпатичный.
Мартин, мы сначала перестелем кровать, сказала Грета, и Мартин побледнел.
Грета пошла вылить воду из его тазика, Мартин посмотрел на Уле-Александра пристально, потом осторожно выудил из-под одеяла колбасу и перебросил её на кровать Уле-Александра.
Спрячь пока, прошептал он.
Но куда Уле-Александру её девать? В тумбочку не положишь, потому что сестра сразу увидит её, если захочет навести порядок в его вещах. Уле-Александр свесился вниз и увидел рядом с тумбочкой свои тапки. Он запихнул колбасу поглубже в тапку. Пока он возился, у него закружилась голова, и он заснул, не дождавшись, чтобы сестра перестелила и его кровать тоже.
Спи, спи, сказала сестра. Набирайся сил.
И Уле-Александр заснул, но последние его мысли были о Мартине и солёной колбасе.
Рентген
Уле-Александру показалось, что он едва смежил глаза, а вот уже в палате зажгли свет шесть утра.
Пожалуйста, измерь температуру, сказала сестра и протянула ему градусник.
Тебя я раньше не видел, сказал Уле-Александр. Ты тоже сестра?
Да, сестра Эльсе. Неудивительно, что ты не видел меня раньше я ночная сестра. Я работала всю ночь, а теперь пойду домой и высплюсь.
Бедная, посочувствовал Уле-Александр. Ты очень устала, наверно.
Да, вот вы сейчас умоетесь, и я уйду.
Мартин, надо нам поторопиться! сказал Уле-Александр. Кстати, а зачем мы всё время умываемся? На улицу мы не ходим, в песке не играем, а всё равно должны мыться целый день.
Да, в больнице всё время моют-чистят, порядок такой, сказал Мартин.
А я дома по вечерам моюсь, долго-долго, стал рассказывать Уле-Александр, потому что к вечеру я чернее сажи, и мама говорит, что меня нужно замачивать как бельё. А по утрам я всегда спешу, успеваю только ополоснуть нос и зубы почистить.
Мартин, не забудь бороду расчесать, напомнила сестра Эльсе.
Ещё бы, сказал Мартин, вытащил расчёску чёрного цвета и стал причёсывать свою красивую, длинную бороду.
У тебя химия на бороде? спросил Уле-Александр.
Химия? страшно удивился Мартин.
Ну да. Когда мама хочет кудри на голове, она идёт к парикмахеру и делает химию. Но сейчас она кудри не делает, потому что нам с папой кажется, что длинные волосы без завивки красивее.
У-у, кивнул Мартин. Нет, у меня волосы сами вьются.
Но тут сестра Грета принесла завтрак. Уле-Александр вдруг почувствовал, что ужасно проголодался.
Мартин, скажи, здорово, когда завтрак приносят вот так в постель на подносе?
Угу.
Дать тебе твою колбасу?
Нет, лучше после обхода.
Тебе наверняка любопытно, что такое обход. Сейчас я тебе расскажу. В больнице, как ты знаешь, очень много врачей. Каждое утро они все приходят и смотрят, как чувствуют себя больные. Это называется врачебный обход.
Без нескольких минут девять пришла сестра Грета и красиво разгладила одеяла, а бельё она ещё утром перестелила.
Мартин, опусти, пожалуйста, колени, чтобы не портить вид. Сегодня главврач на обходе.
Он самый главный, что ли? спросил Уле-Александр.
Да, кивнула Грета.
Хм, проворчал Мартин, но ноги выпрямил.
Тут дверь распахнулась, и вошёл невысокий мужчина в белом халате. За ним ещё один, и ещё и три медсестры. В их маленькой комнате стало не протолкнуться. Сперва все сгрудились у кровати Мартина.
Так-с, сказал главный врач. Как дела, Мартин? Угу, небольшая температурка ещё держится. Сестра, его наконец перевели на бессолевой стол?
Да уж да, сказал Мартин. Солить еду у вас в больнице не умеют. Этим дурням поучиться бы у моей жены. Она солит от души, зато еда пальчики оближешь!
Мартин, вот этого тебе сейчас и нельзя, наставительно сказал главврач. Твой организм не переносит соли, поэтому мы нарочно кормим тебя едой без соли. Сестра, продолжайте ещё пару дней.
Они подошли к Уле-Александру.
Ну привет, сказал доктор. Выглядишь гораздо лучше. Сестра, температура у него есть?
Совсем небольшая, ответила сестра.
Вот и отлично! Очень хорошо. Завтра переведём тебя наконец в детское отделение, там кто-то выписывается. Ты рад?
Да, сказал Уле-Александр. Хотя мне и тут с Мартином хорошо. Ему скучно будет, если я уеду от него.
Уж наверно, кивнул главный врач. Но мы найдём ему нового соседа.
А ты каждый день надеваешь чистый белый халат? спросил Уле-Александр.
Да, каждый день, кивнул доктор.
Бедная твоя жена. Сколько же ей стирать приходится!
Халаты стирает больничная прачечная. Сестра, сделайте ему сегодня рентген. Хочу посмотреть, что там в лёгких.
Конечно, ответила сестра. И врачи с сёстрами испарились так же мгновенно, как появились.
Пережили, сказал Мартин. Теперь долго будет тихо. Давай-ка мою колбаску, Уле-Александр.
Нет, помотал головой Уле-Александр. Колбасы ты не получишь.
Что такое? изумился Мартин. Ты не отдашь мне мою колбасу?
Не отдам, твёрдо сказал Уле-Александр. Слышал, что доктор сказал? Ты не поправишься, если будешь есть солёное.
Ладно тебе. Сколько там колбасы? Кусочек на один зуб.
Нет и нет. Я тебе не дам. И ты должен пообещать, что не будешь есть солёное, когда я уеду.
Ох и ничего ж себе! Но ты говоришь так серьёзно, что придётся мне попробовать. Буду всё есть без соли.
Хорошо же, сказал ему Уле-Александр.
Чуть позже в дверь снова постучали, и в комнату въехала кровать на колёсиках.
Это кровать такая? удивился Уле-Александр.
Нет, носилки на колёсах. А я Бьёрн-с-каталкой, сказал медбрат, который её привёз. Так кто тут у вас заказывал покататься?
Я, наверно, ответил Уле-Александр, мне сегодня снимок делать.