Что происходит, когда во время выпуска новостей вам срочно нужно в туалет?
Господи, Джойс! восклицает Элизабет.
Я хожу в туалет до начала новостей, отвечает Майк.
Все это, конечно, забавно, но Ибрагим начинает задаваться вопросом, не пора ли брать сегодняшнее заседание в свои руки.
Итак, Майк, у нас есть
Джойс кладет руку ему на плечо.
Ибрагим, простите, но еще пара вопросов. А как вам Эмбер?
Кто такая Эмбер? спрашивает Рон.
Соведущая Майка, поясняет Джойс. Честно говоря, Рон, ты ставишь себя в неловкое положение.
Постоянно, отвечает Рон.
Он обращается непосредственно к Полин, которая, по мнению Ибрагима, намеренно села возле Рона в начале ужина. Хотя обычно рядом с Роном сидит Ибрагим. Ладно, неважно!
Она работает всего три года, но уже начинает мне нравиться, объявляет Джойс.
Она прекрасна, соглашается Майк. Слишком часто ходит в спортзал, но прекрасна.
И у нее не менее красивые волосы, чем у вас, замечает Джойс.
Джойс, стоит судить о ведущих теленовостей по их журналистским качествам, а не по внешнему виду, замечает Майк. В этом отношении женщинам-ведущим особенно тяжело.
Джойс кивает, выпивает полбокала белого, затем снова кивает.
Я понимаю, что вы хотите сказать, Майк. Просто подумала, что можно быть очень талантливым и обладать прекрасными волосами. Возможно, я сужу поверхностно, но для меня важно и то и другое. Клаудия Уинклман[5] вот хороший пример. И ваши волосы не менее замечательны.
Мне стейк, пожалуйста, просит Майк официанта, подошедшего принять заказы. Между средней прожаркой и с кровью, можно больше с кровью. Хотя, если ошибетесь в обратную сторону, я вполне переживу.
Я читал, что вы буддист, Майк.
Ибрагим провел утро, изучая все, что смог найти об их госте.
Так и есть, кивает Майк. Уже тридцать с лишним лет.
О, замечает Ибрагим, а я почему-то думал, что буддисты вегетарианцы. Я был почти уверен.
Я ведь еще и прихожанин англиканской церкви, поясняет Майк. Так что могу выбирать. В этом и смысл становиться буддистом.
Извините, не знал, оправдывается Ибрагим.
Майк приступил ко второму бокалу красного и, похоже, готов теперь к общению с поклонниками. Момент настает идеальный.
Расскажите об этом вашем «Клубе убийств по четвергам», просит он.
Вообще-то это довольно секретно, отвечает Ибрагим, но раз в неделю мы собираемся вчетвером и изучаем старые полицейские дела. Прикидываем, способны ли раскрыть что-нибудь из того, чего не смогли следователи.
Забавное хобби, замечает Майк. Расследование старых убийств. Держу пари: помогает держать себя в тонусе. Старые серые клеточки снова приходят в движение. Рон, может, возьмем еще бутылочку того красного?
В последнее время в основном убийства свежие, сообщает Элизабет, подсовывая наживку покрупнее.
Майк смеется. Он явно думает, что Элизабет дурачится. Что ж, наверное, оно и к лучшему. Не хочется его пока пугать.
Похоже, вы не прочь наживать неприятности то тут, то там, замечает Майк.
Я всегда притягивал неприятности, подтверждает Рон.
Полин доливает в бокал Рона.
Тогда будь осторожен, Рон, поскольку я ходячая неприятность.
Ибрагим видит, как, глянув на них, мимолетно и украдкой улыбается Джойс. Ибрагим решает, что, прежде чем они попытаются перевести разговор на Бетани Уэйтс мягко и медленно, само собой, у него найдется вопрос и от себя. Он поворачивается к Полин.
Вы замужем, Полин? спрашивает он.
Вдова, отвечает Полин.
Ох, черт! восклицает Джойс.
Ибрагим отмечает, что сочетание вина и присутствия знаменитости превращает ее в довольно легкомысленную козочку.
И давно вы предоставлены сами себе? интересуется Элизабет.
Полгода, отвечает Полин.
Полгода? Совсем недавно, Джойс кладет ладонь на руку Полин. Спустя полгода я еще клала лишний ломтик хлеба в тостер.
Может, пора? Наверное, пора, думает Ибрагим. Пришло время вносить небольшие, незаметные изменения в ход разговора, чтобы подвести его к Бетани Уэйтс. Начинается изящный словесный танец с Ибрагимом в качестве главного хореографа. Он уже спланировал первый шаг.
В общем, так, Майк. Думаю, если вы
Дарю бесплатную идею, произносит Майк, совершенно игнорируя Ибрагима. Рука его болтает бокал с вином. Если хотите раскрыть настоящее убийство, то у меня есть для вас имя.
Продолжайте просит Джойс.
Бетани Уэйтс! выпаливает Майк.
Добро пожаловать на борт, Майк. «Клуб убийств по четвергам» всегда получает нужного для себя человека. Уже не первый раз Ибрагим отмечает, что люди часто и, кажется, весьма охотно залезают в расставленные для них ловушки.
Майк пересказывает историю, уже знакомую им из полицейских документов. Они добросовестно кивают, делая вид, будто слышат впервые: и о блестящей молодой репортерше Бетани Уэйтс, и о расследуемом ею громком деле, связанном с крупным налоговым мошенничеством, и о ее необъяснимой смерти. Машина Бетани рухнула с утеса Шекспира глубокой ночью. В том, что рассказывает Майк, для них нет ничего нового. Однако потом он показывает последнее сообщение, пришедшее от Бетани вечером накануне смерти: «Я говорю это недостаточно часто, но спасибо тебе». Разумеется, это трогает. Однако и не содержит ничего такого, о чем бы они уже не знали раньше. Возможно, самым большим откровением сегодняшнего вечера станет тот факт, что Майк Вэгхорн ходит в туалет перед эфиром. Ибрагим решает зайти ва-банк.
А как насчет сообщений за несколько недель до того? Может, было что-нибудь странное? Из того, что не увидела полиция?
Майк прокручивает список входящих СМС, зачитывая некоторые из них:
Не хочу ли я выпить? Смотрел ли я «По долгу службы»[6]? О! Вот тут есть сообщение о том деле, над которым она работала, но написанное за пару недель до смерти. Интересует?
Никогда не угадаешь, что может помочь, резюмирует Элизабет, доливая Майку в бокал красного.
Майк читает с телефона:
«Шкипер» Так она меня называла.
Помимо прочего, добавляет Полин.
«Шкипер, есть новая инфа. Не могу сказать конкретно, но это совершенный динамит. Похоже, я подкралась к самому сердцу».
Элизабет кивает.
А она когда-нибудь говорила вам, что это за новая информация?
Нет, ни разу, отвечает Майк. Слушайте, а ведь это красное вполне приличное!
Глава 4
Констебль Донна де Фрейтас ощущает себя так, будто только что пробила дыру в облаках.
Она наполнена теплом и умиротворением, упоена удовольствием, одновременно абсолютно знакомым, но и совершенно новым. Ей хочется плакать от счастья и смеяться от незамысловатых радостей жизни. Возможно, когда-то она и чувствовала себя счастливее, но сейчас ей это трудно себе представить. Если бы ангелы вознесли ее в этот самый момент (а сердцебиение у нее такое, что это вполне допустимо), то она позволила бы им подхватить себя на руки, одновременно благодаря небеса за прекрасную прожитую жизнь.
Ну как? спрашивает Богдан, гладя ее по волосам.
Было хорошо, отвечает Донна. Для первого раза.
Богдан кивает.
Думаю, в следующий раз я смогу еще лучше.
Донна утыкается головой в грудь Богдана.
Ты плачешь? спрашивает Богдан.
Донна качает головой, не отрываясь от него. В чем тут подвох? А вдруг это «любовь» на одну ночь и это в стиле Богдана? Он вроде как одиночка, верно? Что, если он эмоционально холоден, а завтра в этой постели окажется другая девушка: белокожая блондинка лет двадцати двух?
Интересно, о чем он сейчас думает? Это единственный вопрос, который, как она знала, нельзя задавать мужчине. Поскольку они почти никогда ни о чем не думают, такой вопрос сбивает их с толку, и они начинают чувствовать себя обязанными хоть что-то ответить. Хотя она все равно хотела бы знать. Что происходит за этими голубыми глазами? Эти глаза могут пригвоздить тебя к стенке. Чистая синева Так, минутку, он что, плачет?
Донна встревоженно садится.
Ты плачешь?
Богдан кивает.
Почему ты плачешь? Что случилось?
Богдан смотрит на нее глазами, полными влаги.
Я так счастлив, что ты здесь.
Донна целует его залитые слезами щеки.
Тебя кто-нибудь когда-нибудь видел плачущим?
Дантист однажды, отвечает Богдан. И мама. Может, встретимся еще раз?
О, я не против. А ты? спрашивает Донна.
Я тоже, кивает Богдан.
Донна снова кладет голову ему на грудь, удобно устраиваясь щекой на татуировке в виде ножа, обмотанного колючей проволокой.
Может, в следующий раз сходим куда-нибудь еще, кроме Nandos[7] и «Лазерного Квеста»[8]?
Согласен, отвечает Богдан. Возможно, в следующий раз попробую выбрать я?
Да, думаю, так будет лучше, говорит Донна. Развлечения не моя стихия. Кстати, тебе было весело?
Конечно, мне понравился «Лазерный Квест».
Действительно понравился? спрашивает Донна. Дети на том дне рождения так и не поняли, кто их расстрелял.
Станет для них хорошим уроком, отвечает Богдан. Сражения это в основном прятки. Хорошо бы усваивать это смолоду.
Донна смотрит на прикроватный столик Богдана. На нем кистевой эспандер, банка Lilt[9] и пластиковая золотого цвета медаль, которую он выиграл в «Лазерном Квесте». Что она в нем нашла? Попутчика по жизни?
Ты когда-нибудь ощущал себя непохожим на других людей, Богдан? Будто ты не такой, как все?
Ну, английский не мой родной язык, констатирует Богдан. И я не разбираюсь в крикете. Ты чувствуешь себя другой?
Да, отвечает Донна. Наверное, из-за людей.
Но, может, ощущать себя иногда другой неплохо или даже хорошо?
Иногда конечно. Но я бы хотела сама выбирать такие моменты. Чаще всего мне просто хочется слиться с толпой, а в Файрхэвене это невозможно.
Каждый хочет ощущать себя особенным, но никто не хочет чувствовать себя чужим, замечает Богдан.
Его плечи, конечно, впечатляют. Два вопроса одновременно приходят ей в голову: похожи ли польские свадьбы на английские? И будет ли нормальным перевернуться на другой бок и уснуть?
Могу я задать тебе вопрос, Донна?
Внезапно Богдан становится очень серьезным.
Ого.
Конечно, отвечает Донна. Задавай любой.
Любой в пределах разумного.
Если бы тебе понадобилось кого-нибудь убить, как бы ты это сделала?
Гипотетически? спрашивает Донна.
Нет, по-настоящему, отвечает Богдан. Мы не дети. Ты сотрудник полиции. Что ты предприняла бы, чтобы все сошло с рук?
Хм, что это, обратная сторона Богдана? Он серийный убийца? Было бы трудно этого не заметить. Хотя кто его знает, учитывая эти плечи.
А что случилось? спрашивает Донна. Почему ты спрашиваешь?
Это домашнее задание от Элизабет. Она хотела узнать мои соображения.
Ладно, своя логика в этом есть. Не Богдан маньяк-убийца, а Элизабет. Какое облегчение!
Яд, полагаю, отвечает Донна. В любом случае нечто трудно обнаружимое.
Да, сделать так, чтобы выглядело естественно, соглашается Богдан. Обставить таким образом, чтобы не походило на убийство.
Может, наехать на машине поздно вечером? продолжает фантазировать Донна. Все что угодно, лишь бы не прикасаться к телу, иначе криминалисты быстро вычислят. Или из пистолета, красиво и просто: один выстрел бах! и поскорее смыться. Главное подальше от камер слежения. Конечно, следует заранее спланировать маршрут побега это тоже очень важно. И чтобы ни улик, ни свидетелей, ни тела, которое обязательно надо похоронить, наверное, именно так я поступила бы. А еще отключить телефон или забыть его в такси, чтобы он оказался за много миль от места убийства. Подкупить медсестру, может, добыть пробирки с кровью незнакомцев и вылить их на тело. Или же
Богдан внимательно смотрит на нее. Неужели она переборщила?
Наверное, следует перевести разговор на другую тему.
А что задумала Элизабет?
Она говорит: кого-то убили.
Не сомневаюсь, отвечает Донна.
Но убили в машине, которую затем столкнули с обрыва. Я бы не так все сделал.
Машину с обрыва? Ясно, говорит Донна. А почему именно Элизабет расследует это дело?
Богдан пожимает плечами.
Кажется, потому что Джойс хотела познакомиться с кем-то с телевидения. Я не очень понял.
Донна кивает: на первый взгляд все сходится.
На теле найдены какие-нибудь следы, подтверждающие, что убийство совершено до того, как машина упала с обрыва?
Тела нет, только кое-какая одежда и немного крови. Человек из машины пропал.
Как удобно для убийцы.
Донна не привыкла к такого рода разговорам в постели. Обычно после соития приходится выслушивать о чьем-нибудь мотоцикле или о бывшей, которую, как только что понял партнер, он до сих пор любит. И иногда случается произносить ободряющую речь.
И наглядно заодно: если убийца хотел отправить кому-то сообщение. Такое трудно игнорировать.
Думаю, это слишком сложно, возражает Богдан, в смысле, для убийства. Машина, утес да ну!
Ты теперь эксперт по убийствам?
Я много читаю, отвечает Богдан.
А какие твои самые любимые книги?
«Вельветовый кролик»[10], признаётся Богдан, и автобиография Андре Агасси[11].
Может, Богдану стоит убить Карла, ее бывшего? Она много раз фантазировала о кончине Карла. Способен ли Богдан столкнуть дурацкую «мазду» Карла с обрыва? Но как только эта мысль мелькает у нее в голове и она потягивается, будто кошка в поисках солнечного лучика, тут же понимает, что Карл ей отныне безразличен. «Стань взрослой, Донна. Позволь ему жить».
Она могла бы попросить о помощи меня и Криса, утверждает Донна. Мы тоже взглянули бы на дело. Ты помнишь имя жертвы?
Богдан пожимает плечами.
Какая-то Бетани. Но им нравится все делать самим.
Чистая правда, соглашается Донна и кладет руку на его бескрайнюю грудь. Редко когда она чувствовала себя такой волнующе хрупкой. Мне нравится обсуждать с тобой убийство, Богдан.
Мне тоже нравится говорить с тобой об убийстве, Донна.
Хотя не думаю, что это было убийство. Как-то чересчур на поверхности.
Донна поднимает взгляд и снова всматривается в эти глаза.
Богдан, обещаешь, что это был не последний раз, когда мы занимались сексом? Потому что на самом деле мне хочется сейчас уснуть, а потом проснуться вместе с тобой и проделать это снова.
Обещаю, отвечает Богдан, гладя ее по волосам.
«Вот как надо засыпать, думает Донна. И почему раньше это не было ей известно? В безопасности, счастье и удовлетворении. Думая об убийствах, Элизабет, татуировках, о том, как быть другой, оставаясь такой же, о скалах, об одежде, о завтрашнем дне, и послезавтрашнем, и о днях после».
Глава 5. Джойс
Должна признаться, что убийство Бетани Уэйтс было моей идеей.
Мы вместе выбирали материалы для нового дела «Клуба убийств по четвергам». Например, в Рае[12] в начале восьмидесятых жила старая дева, после смерти которой в ее подвале обнаружили три неопознанных скелета и чемодан с пятьюдесятью тысячами фунтов стерлингов. Такие загадки особенно любит Элизабет, и я согласна, что это было бы довольно забавно, но, лишь только увидев имя «Бетани Уэйтс» в другой папке, я тут же приняла решение. Я нечасто закусываю удила, но, когда это делаю, они остаются закушенными. Элизабет, конечно, надулась, но остальные знают, что спорить со мной бесполезно. Я здесь, знаете ли, не только ради чая с печенюшками.
Естественно, я помнила Бетани Уэйтс и даже читала статью Майка Вэгхорна в «Кентском вестнике»[13], посвященную ее убийству, и оттого подумала про себя: «Эй, Джойс, это, конечно, выглядит малореально, но ты, возможно, познакомишься с самим Майком Вэгхорном!»
Разве это плохо?
Сколько себя помню, я смотрела Майка Вэгхорна в «Вечернем Юго-Востоке». Если кого-нибудь убьют или затеют праздник где-нибудь в юго-восточных графствах, Майк непременно окажется там со своей широкой улыбкой на лице. Хотя при убийствах он не улыбается. Он делает очень серьезное лицо, которое у него тоже получается неплохо. Честно говоря, его серьезное лицо мне нравится даже больше, так что если вдруг случится убийство, то, по крайней мере, не будет худа без добра. Выглядит он примерно так, как если бы Майкл Бубле[14] был поближе к моему возрасту.