Так получается: некий сосед Добруш Родион Игнатьевич может подтвердить местонахождение Лясина после исчезновения девочки, только вот его алиби здесь и шатается. Я ещё плохо знала город и не исключала, что озеро, на котором рыбачил отчим Тоси, находится где-то неподалёку, если сосед так быстро до него добрался. Пропажу девочки мать заметила около двенадцати дня, а уже в половине первого Михаил бегал по дворам вместе с милиционерами и сочувствующими гражданами.
Мог ли отчим избавиться от дочери жены? Теоретически мог. Мог ли сделать это незаметно? Сомневаюсь. Из тех же самых показаний свидетелей Лясина во дворе дома заметили только после пропажи Тоси. Глазастые соседи, а злоумышленника прошляпили.
И Маслова Маслов не родственники ли они? Начальник местного отделения НКВД взял под свой контроль дело пропавшей девочки. Зачем? Почему? Да она восьмой пропавший за год ребёнок, но разве это повод забирать простую уголовщину у милиции, ведь здесь не было никакого вредительства государству, контрреволюционной деятельности, диверсий. Получается, что Маслов занимался не своим делом. Развёл самодеятельность в городском наркомате внутренних дел в угоду себе, а это у нас наказуемо.
Ладно, не буду опускаться до уровня мелких пакостников. Доносить и стучать не моё.
Итак, Маслова Я достала сигарету и подкурив, отошла к окну.
Тося родственница капитана Маслова? затягиваясь, спросила я присутствующих, чтобы уточнить свою догадку. Всё-таки и однофамильцев тоже немало бывает. Вот например, сидели у нас в камере сразу три Ивановых, двое из которых с одинаковыми отчествами, и совсем не родственники.
Да, быстрее сообразила Новикова, родственники. Капитан Маслов троюродный брат Тосиного отца.
Ясно, значит, пятая вода на киселе их родственные узы.
А ещё родственники у Маслова есть?
Больше нет, это тоже Новикова голос подала.
Сообразительная девочка! Может, мне и повезло с моими помощниками. И посмотрев на сконфуженного Гончара, я улыбнулась. Этот тоже что-то хотел сказать, но Жанна его опередила.
Сержант, хотите дополнить? выдыхая клуб дыма в приоткрытую форточку, спросила я притихшего милиционера.
Он замычал, кивая головой.
Ну так смелее, товарищ Гончар, приободрила я его.
Не знаю относится ли это к делу? замялся парень, будто собирался вывалить ворох грязного белья на всеобщее обозрение.
В нашем деле всё пригодится, снова придала уверенности я ему.
В управлении я привыкла разгребать сплетни и домыслы. Откуда ещё можно было высосать целую сеть заговоров из малообразованных работяг или до ужаса трусливых интеллигентов?
Семён Аркадьевич ухаживал за вдовой своего брата, но она вышла замуж за Михаила Лясина.
Во как! Отвергнутый жених затаил обиду и при первом же удобном случае отомстил, похитив дочь. А чтобы не подумали на него взял дело под свой контроль. Нет, что-то не сходится. Куда-то я не в ту степь завернула. Пора отказаться от привычных мне методов расследования и начинать думать, не как чекист в поисках врагов, а как обычный милиционер. Маслов в этом городишке шишка не последняя и если бы хотел отомстить гордячке, то состряпал бы дельце о хищении в столовой, где та работала. Суд, этап, лагерь. Девку в детдом для детей врагов народа. И ручки белы, и совесть Какая к чёрту совесть у стукача?! Вряд ли бы он о Насте с ребёнком вспомнил, подкатывая к сладкой Булочке-Жанне. Так что Маслова можно сразу исключить из подозреваемых. Здесь, похоже, простое желание покрасоваться перед бывшей возлюбленной. Мол, вот посмотри: ты меня бросила, а я такой добрый. Дочку твою ищу. Мелочный гад. Ещё не видела этого Маслова, но он мне заранее становился противен.
Я закрыла глаза, втягивая последнюю дозу никотина в лёгкие. Скурила сигарету так, что окурок почти обжигает пальцы. Вроде бы нервы чуть расслабились, но в висках по-прежнему пульсирует кровь. Первый день в Заболотинске, пропавшая девочка, один подозреваемый, зацепок нет. Дело, что передал Маслов, почти пустое. Абсолютно бестолковые показания свидетелей, которых и свидетелями назвать-то трудно.
« видела Тосю играющей в песочнице с Полей».
« Тося бегала с мячом, когда я вешала бельё».
« звала Эдика кушать, а Тося пробежала мимо с девочками».
И так ещё листа три. Все видели Тосю играющей во дворе. Показания детей мало чем отличаются от взрослых. Только там ещё и сумбур из набора слов: «Тося отобрала мяч», «Тося бросила в меня камнем», « Тося обзывалась». В общем, Тося-сорви-голова пропала где-то после эпизода с мячом. Девочка отобрала мяч у некоего Коли, но мяч благополучно вернулся к владельцу, а вот Тося исчезла.
Чёрт! Я чуть не выругалась в слух. Сигарета всё-таки обожгла мне пальцы. Быстро потушив окурок в переполненной пепельнице, стоящей на подоконнике, я чисто машинально бросила взгляд вниз. Ко входу подъехал мотоцикл. Это Шумский привёз друга в отделение и уже через минуту громкий топот в коридоре сменился тяжёлым сопением за моей спиной.
ЭПИЗОД 2.
Как просила! с раздражением пробасил Евгений Иванович. Садись, Миш.
А вот с Лясиным его тон смягчился. Стал каким-то сочувствующим. Ну конечно, я же бесчувственная стерва, готовая посадить невиновного человека в тюрьму, или, ещё хуже, выбивать из него нужные мне показания. И тем не менее, я спокойно поправила капитана, медленно поворачиваясь.
Приказала.
Шумский скривил недовольную мину и направился к своему рабочему столу, попутно придвинув стул другу. Правда, придвинул он его поближе к себе, чтобы если что вовремя встрять в допрос.
Похоже, без истерик мне Лясина не допросить. Шумский, насупившись, как сыч, сидит, скрестив руки на груди и зло поглядывает в мою сторону. Жанна хоть и не хлопает растерянно ресницами, как Гончар, но по лицу видно, что тоже волнуется за отчима пропавшей девочки. И мне на ум приходит самая подходящая на этот момент мысль: а почему бы не выставить за дверь группу сочувствующих гражданина Лясина и пообщаться с ним тет-а-тет.
Оставьте нас, с нажимом на первое слово, говорю я.
Нет! тут же подскочив, протестует капитан. Я имею полное право присутствовать при допросе!
Как руководитель группы приказываю всем покинуть кабинет, уже твёрдо заявила я и, в упор посмотрев на Шумского, добавила, и это пока не допрос, а всего лишь беседа. Так что, указала взглядом я на дверь.
Гончар с Новиковой спорить не стали и быстро выбежали в коридор, а вот правдолюб Шумский демонстративно придвинулся ближе к столу, изображая полное неповиновение. Мол, никуда я не пойду, буду сидеть, внимательно слушать и ты мне не начальница. Вспомнив упёртость капитана в камере, я поняла, что если и выкину его из кабинета, то только силой. К великому моему сожалению такими физическими возможностями я не обладала. Позову на помощь выставлю себя в худшем свете. Мало того, что я баба, так ещё и справиться с подчинённым не могу! Ну и какая я после этого чекистка?! Никакая позорище, а не капитан НКВД. На фоне моего позора даже мелочный стукач Маслов будет выгодно выделяться. Он же мужик!
Глубоко вздохнув и пообещав себе, что это в последний раз так меня нагибают мои же подчинённые, я переключилась на Лясина. Ну не с Шумским же отношения выяснять? Конечно, наглость капитана подорвала мой авторитет в глазах подозреваемого, но пока он трясся от собственного осознания, что преступлениями теперь будет заниматься всесильное Главное Управление Государственной Безопасности надо было действовать.
Товарищ Лясин? совершенно не зная с чего начать, я уточнила личность отчима Тоси.
Да, подтвердил он, съёжившись на стуле и уставившись на меня абсолютно пустыми глазами.
На преступника Лясин совсем не тянул. В живую он выглядел ещё ничтожнее, чем на фото. Худенький, щупленький очкарик. Трусоватый очкарик, к тому же. А может, он просто дёргался на стуле не от страха, а от мышечных спазмов на нервной почве? Шмыгал красным носом, пытаясь вытереть его скомканным платком. И у Лясина это не всегда получалось. Руки ходили ходуном, как у старого деда. Он создавал впечатление человека раздавленного непосильным горем. Говорят, что жизнь даёт нам только те испытание, которые мы способны вынести. Похоже, с отчимом Тоси случилось исключение из правил и жизнь оторвалась на нём по полной.
Я подошла к своему столу, вытянув из пачки ещё одну сигарету, закурила сама и предложила Лясину. Тот замотал головой, отказываясь. Не курит. И не пьёт. Перегара я не почуяла.
Бедный парень. Не курит и не пьёт, а как тогда справляется с навалившимися на него проблемами? Плачет Мне бы его пожалеть чисто по-женски, но почему-то к ноющим мужикам я всегда испытывала отвращение. И Лясина не пожалела. Не дома нужно было сидеть и плакать от безысходности, а землю рыть в поисках падчерицы, которую он, по его же словам, любил, как родную.
И что эта Настя в нём нашла? Я ещё раз пробежалась по Лясину холодным взглядом. Ну что она в нём нашла? Жилетку для соплей? Да с таким недомужиком ни одна женщина не будет чувствовать себя защищённой. Странно, что на фотографии они действительно счастливы. Или мне это только показалось? Обычно мужьям слюнтяям изменяют, мы ведь верны только тем, кого уважаем. Хотя, куда я лезу? Костя был настоящим мужиком, а я ему изменяла. Всегда изменяла. Ладно, оставлю Костю на сегодня в прошлом. Всё равно мои сожаления ничего не изменят.
Товарищ Лясин, дела у вас, мягко скажем, не очень, пугаю я и так испуганного. Краем глаза замечаю, как Шумский напрягается. Злится капитан. На момент исчезновения вашей падчерицы никто не может подтвердить, где именно вы находились.
Дочери, еле слышно поправляет меня Лясин и опускает голову. Она моя дочь.
У девочки другая фамилия и графе отец значится Георгий Маслов, сказала я, уже усомнившись в адекватности отчима.
Похоже, Михаил помутился рассудком называет чужого ребёнка своим.
Тося моя дочь, ещё раз повторил он. Настя забеременела, когда была замужем за Гешей. Для всех Тося его дочь, но она моя. Моя! громко заявил Лясин и, оторвав глаза от пола, посмотрел на меня.
Вот теперь во взгляде Михаила был смысл, а всего минуту назад он казался мне подавленным человеком. Но стоило упомянуть родство Тоси с Георгием и Лясин вскипел, будто у него отбирают что-то очень важное, без чего его жизнь невозможна.
Я посмотрела на Шумского, чтобы по его взгляду понять, как реагировать на такое неоднозначное заявление его друга, и, похоже, он тоже был удивлён. Надо же, такой маленький городишко, а тайны похлеще, чем при Мадридском дворе. Здесь даже близких друзей предпочитают держать подальше от семьи. Надо бы поинтересоваться, а как Настя стала счастливой вдовой? А тут, смотришь, и прошлые грешки станут главной ниточкой ведущей к исчезновению Тоси. Но пока оставим личную жизнь четы Лясиных.
Ладно, адюльтер гражданки Анастасии меня не волнует, я спросила где вы были на момент исчезновение девочки. Вы так и не ответили, а я жду, затягиваясь сигаретой задала я вопрос.
Правда, в этот раз я внимательно рассматривала удивленного Шумского. Тот факт, что этот хлюпик настоящий отец Тоси, автоматически снимал все подозрения с него. Я не видела никакого смысла воровать собственную дочь. Поэтому его реакция на мои вопросы меня уже не интересовала. Как не прискорбно осознавать, но, похоже, девочка стала восьмой жертвой Зверя. Так что и подозреваемого у меня больше нет. А есть пропавшая Тося пяти лет и куча городских секретов. Я уже нутром чуяла, что эти секреты отольются мне горькими слезами.
Лясин снова начал мямлить, рассказывая всё про тот злополучный день. А вот Шумский больше не рвался спасать Михаила, затыкая мне рот. В его голубых глазах плясала обида на друга. Оно и немудрено, столько лет знакомы, делились, можно сказать, всем самым дорогим, а друг утаил, что у него есть дочь. Но и Лясина можно понять. Может, у него была на это веская причина? И от его молчания зависело счастье любимых ему людей? А именно Насти и Тоси.
Долгую и монотонную речь Лясина прервал вошедший Гончар. Парень нервно перебирал в руках свою фуражку.
Первым не выдержал Шумский.
Ну что там, Коля?
Тосю нашли, пробубнил он, пряча глаза.
ЭПИЗОД 3.
Тосю нашли?! подорвавшись с места, закричал Лясин и бросился к Гончару. Где она?! Где?! вопил он, напирая на парня.
Молодой милиционер отступил к двери, упёршись спиной. Его глаза заблестели, а рот сковало молчанием. Он не смел сказать правду несчастному отцу. Слишком страшно стать первым человеком, затушившим малюсенькую искру надежды. Поэтому Гончар вжался в дверь и сильно-сильно зажмурил глаза, от чего еле заметная слеза скатилась по его щеке.
Похоже, только мы с Шумским поняли, что именно имел ввиду сержант, когда вошёл в кабинет. Да, Тосю нашли , но это уже не Тося. Не та веселая девочка-сорванец, бегающая с мячиком по двору. И она уже никогда не будет так искренне по-детски улыбаться. Эта девочка никогда не повзрослеет. Она навсегда останется ребёнком в памяти тех, кто её любил.
Я уже говорила, что во мне нет жалости к слабым, но в тот момент в груди что-то сжалось и больно кольнуло. Сердце? Нет. Я ещё слишком молода, чтобы оно у меня барахлило. Скорее всего, это сострадание к ближнему. То самое сострадание, которое я вытравила из себя ещё будучи юной девушкой. Я тоже потеряла родных мне людей. Всю мою семью убили в далёком двадцать первом. Отца, мать, беременную сестру, её мужа и младшего брата. Он, кстати, тоже был не старше Тоси. Их больше нет в моей жизни, но они остались в моих воспоминаниях и ночных кошмарах. А ещё осталось чувство вины. Если бы мама так долго меня не искала в тот день, они бы спаслись или ? Или такой исход был неизбежен? Всегда гоню эти мысли прочь, но они возвращаются и с каждым разом чувство вины становится ещё более невыносимым.
Вот поэтому, глядя на Лясина, я жалела его, ведь отлично понимала, с какой болью ему предстоит жить все оставшиеся годы. И какие кошмары будут мучить его по ночам. Он навсегда застрянет в одном-единственном дне, проживая его снова и снова пока его сердце не устанет биться в груди.
Мне не пришлось ничего говорить Шумскому. Он сам всё понял: друга надо подготовить, прежде чем везти на опознание.
Женя подошёл к Михаилу и, положив ему на плечи руки, медленно развернул к себе.
Миш, давай мы съездим, посмотрим что и как, а ты пока здесь подождёшь. Хорошо?
Тот, уставившись на Шумского, замотал головой.
Настя сегодня умерла. Мне надо Тосю обнять. Понимаешь? Обнять. Одни мы с ней остались, прошептал Миша.
Лясин смотрел на друга, но будто не видел его перед собой. Настолько пустыми становились его глаза. Где-то глубоко в душе, до него наконец стало доходить что произошло, но измождённое сознание всё равно продолжало цепляться за остатки догорающей надежды. А вдруг это не Тося? А вдруг они ошиблись? А вдруг ? И ещё сотни таких «вдруг» поглощали рассудок Михаила, искажая грани реальности. Он на глазах сходил с ума. И уже в какие-то считанные секунды попытался освободиться. Отталкивая в сторону Гончара, вырываясь из рук друга, Лясин рвался к Тосе и вопил, словно раненый медведь:
Нет! Неееет! Тося!
Реальность с головой накрыла его. Худенький очкарик, обезумев от горя, всё-таки вырвался и выбежал в коридор, где его не смогли скрутить трое мужчин. Лясина хватали, пытаясь затащить в камеру, правда, уже ни как арестованного, а как душевнобольного. Шумский бросился вызывать врача, опасаясь, что тот что-нибудь с собой сделает. Убитый горем отец и вдовец начал биться головой о стены.