Атаку японских миноносцев на порт Порт-Артура мичман Кейзер-линг встретил вахтенным начальником на крейсере артурской эскадры «Диана». 27 марта 1904 года крейсер успел вступить в бой с японской эскадрой, еще подчиняясь приказам командующего флотом Тихого океана вице-адмирала С.О.Макарова. Но после трагической гибели флотоводца самые дальновидные поняли, что Порт-Артурский рейд для русской эскадры это смертельная ловушка. В июле часть кораблей эскадры предприняли попытку вырваться во Владивосток. Большая часть вернулась обратно. Крейсер «Диана» сумел оторваться от японцев, но дошел только до Сайгона нейтрального порта в Азии. По международным законам он должен был разоружиться и интернироваться. А это значит, что экипаж выбывал из участия в войне до ее окончания. Можно было отдыхать и развлекаться в мирном городе жалованье выплачивали, несмотря ни на что Но могли ли молодые мичмана отказаться от войны? В офицерской кают-компании крейсера допоздна горел свет и горячились спорящие голоса. В итоге командир крейсера дал согласие на то, чтобы часть офицеров по жребию тайно, ночью покинула крейсер и под чужими фамилиями, в штатском, самостоятельно пробиралась в Россию, в действующий флот. Ушли несколько пар. Граф Кейзерлинг в первой паре. В одной из них, кстати, ушел и мичман Алексей Михайлович Щастный командующий и спаситель Балтийского флота весной 1918 года. Но Щастный не успел попасть в эскадру адмирала Рожественского. Граф Кейзерлинг успел.
Он получил назначение на миноносец «Быстрый», которым командовал еще один лютеранин из курляндских немцев лейтенант Оскар Рихтер 2-й. На борту миноносца, кроме командира, шли еще 3 мичмана и штабс-капитан флота, механик. Но лишь один из них 23-х летний граф, добровольно готов был вновь подставить грудь под японскую «шимозу».
Миноносец «Быстрый», разбитый японскими снарядами, ушел под воду 15 мая 1905 года, в 11 часов 50 минут, на второй день Цусимского сражения. Ушел, не спуская Андреевского флага. Захлебываясь в холодной весенней воде, Кейзерлинг не знал, чего ему бояться больше утонуть или попасть в плен. Ведь узнай японцы, что он с крейсера «Диана», что он сбежал на войну, в нарушение международных конвенций Могли и расстрелять в ярости, плюнув, в свою очередь, на конвенции. Но его вытащили за воротник из воды. В японский плен.
То ли японцы так и не пронюхали о военных эпизодах биографии пленного мичмана, то ли были упоены победой над огромным русским флотом, но они не стали мелочиться из плена граф благополучно вернулся. Из-под «дождя» японского свинца под «дождь» наград от царя и Отечества.
Во-первых, 6 декабря 1905 года его произвели в лейтенанты флота. Во- вторых, три месяца порт-артурской осады засчитали за три года службы. А в 1907 году за русско-японскую войну наградили тремя орденами. За Порт- Артур орденом Святого Станислава 3-й степени, за Цусимское сражение орденом Святого Станислава 2-й степени с мечами и бантом и орденом Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом.
Несмотря на этот «иконостас» на груди, настроение было мрачное. В надводном флоте у Кейзерлинга не просматривалось перспектив для карьеры. Не хватало кораблей для десятков офицеров. В 1906 году лейтенант Кейзерлинг заведовал пароходом «Дозорный». Через год перевелся на боевой корабль эсминец «Бурный», но, опять же, на должность вахтенного начальника. На ту, с которой начинал службу шесть лет назад безусым, необстрелянным мичманком.
Между тем, в русском военном флоте все большую популярность приобретают подводные лодки. В 1906 году в составе ВМФ Российской империи создан отряд подводного плавания. Со стапелей сходят новые подводные лодки. В подплаве тьма офицерских вакансий: но надо быть очень рисковым человеком, чтобы на них служить. Даже в бою с японским флотом служить на надводном корабле было менее рискованно. Ибо каждое погружение первых подводных лодок того времени было смертельным испытанием. И без риска на субмарине духота, теснота. Нет и в помине комфорта офицерских кают-кампаний линейных кораблей и крейсеров. Но для потомка крестоносцев графа Кейзерлинга превыше комфорта была возможность отличиться.
В августе 1908 года он добился перевода в отряд подводного плавания, причем даже не на Балтику, а в Сибирский флотский экипаж (так тогда называли Тихоокеанский флот). Уже через месяц лейтенант Кейзерлинг убедился, что не ошибся в выборе службы. В сентябре 1908 года он командир подводной лодки «Фельдмаршал граф Милютин». Граф командовал «графом» четыре года.
Чистокровный курляндский немец Архибальд Кейзерлинг войну с Германией принял как русский патриот. Подводник русского флота считал своими врагами подводников германского кайзера. Даже в семейной жизни он обрусел, как разночинец. 1 февраля 1909 года он обвенчался первым браком с православной девицей Марией Константиновной, урожденной города Невеля. За ней не только не было никакого приданного, она не была даже дворянкой. Провинциальной русской мещаночке (по принадлежности к социальному сословию, а не духу) потомственный немецкий аристократ, герой русско-японской войны и офицер-подводник подарил графский титул и, можно сказать, счастливую судьбу.
Революцию 1917 года граф Кейзерлинг встретил в чине капитана I ранга, успев покомандовать эскадренными миноносцами Балтфлота «Десна», «Исполнительный», «Сторожевой» и получить 25 апреля 1916 года почетное Георгиевское оружие.
Он ушел с флота еще до прихода к власти большевиков. Офицеров- немцев в русском флоте матросы изгоняли с кораблей, если им везло то не успевали убить. «Германскому шпиону», да еще графу Кейзерлингу в России делать было нечего вне зависимости от того, соберется ли или нет Всероссийское Учредительное Собрание. В России он был не нужен никому и ни для чего. Разве что новообразованной большевиками ВЧК для расстрела, как «контрреволюционер». Но к тому времени, как в Петрограде образовалось это учреждение, Архибальд Кейзерлинг был уже далеко от России. Ригу сначала заняли немцы земляки курляндского графа. А затем бывший каперанг русского флота присягнул флагу суверенной Латвийской республики.
Он получил чин контр-адмирала латышского флота, но его главкомом так и не стал. Причина, скорее всего, в том, что молодой мичман Спаде казался рижским политикам менее «русским», чем граф. Кейзерлинг был уже не молод в 1919 году ему стукнуло 37 лет. А в 1939-м, когда в Риге разместились «арендаторы» часть красной армии, свидетель пролетарской революции легко просчитал ближайшее развитие событий. Пользуясь своей немецкой национальностью и установившейся дружбой между СССР и гитлеровской Германией, выехал на родину, в Курляндию.
В 1941 ему был уже 61 год. Возраст не позволил призвать его в гитлеровский флот в связи с началом войны с Россией. В 1945, спасаясь от советских войск, наступающих на Кенигсберг, бывший адмирал латышского флота и бывший капитан I ранга русского флота сумел перебраться на запад Германии.
Герой русско-японской войны и офицер, сумевший образовать ВМС суверенной Латвии, граф Кейзерлинг скончался 15 декабря 1951 года в ФРГ, в городе Франкфурт-на-Майне. На его могиле не было ни русских, ни латышских моряков.
Капитан 1 ранга ВМФ Латвии Иван Вильгельминович Зарин, мичман русского флота
Еще одним мичманом был богат латышский флот выпускником Морского Инженерного училища им. Императора Николая I 1915 года Иваном Зарингом. Он родился 13 августа 1890 года, а в 25 лет, 15 сентября 1915 года был произведен в мичманы инженер-механики. Причисленный к 1-му Балтийскому флотскому экипажу, мичман Заринг не успел и не сумел найти возможность отличиться под Андреевским флагом. Он не «хватал с небес» звезд на погоны и орденов на грудь. Он просто под ним служил и воевал. Пока мог, пока давали служить. И после 1918 года с чистым сердцем уехал на Родину.
В 1940 году ему удалось избежать горькой участи стать «гражданином СССР» и, следовательно, «гражданином осужденным». Перебрался в Данию и, хотя Копенгаген был оккупирован гитлеровским вермахтом, гестапо не тревожило бывшего латышского каперанга.
Иван Вильгельминович Заринг скончался 11 ноября 1961 года в Копенгагене в возрасте 71 года. Уже в своей второй эмиграции он написал интереснейшие воспоминания «15 лет в Латвийском флоте», опубликованные незадолго до его смерти в эмигрантском «Морском Сборнике» за 19581960 годы.
Корабельный инженер штаба эскадры ВМФ Латвии, Иван Михайлович Кочугов, штабс-капитан корпуса корабельных инженеров русского флота
Природный славянин-русак Иван Кочугов стал офицером ВМФ Латвии благодаря тому обстоятельству, что он родился в Риге. Однокашник Заринга по выпуску из Морского Инженерного училища в 1915 году, на Черноморском флоте он, вероятно, пересекался с мичманом Спаде. С молодыми латышами-сослуживцами рижанин часто ностальгически вспоминал родной город, уже оккупированный немцами. После революции бывший офицер «белого» Черноморского флота Кочугов вернулся в родной город. Штаб эскадры латышского флота возглавлял граф Кейзерлинг, который и принял бывшего белогвардейского штабс-капитана в офицеры флота. Правда, ненадолго. Кочугов прослужил в латышском флоте всего пять лет с 1927-го по 1933-й.
Возможно, именно это спасло его от ареста НКВД в 1940-м. Он благополучно пережил немецкую оккупацию Риги, а когда летом 1944 года к городу подошли советские войска, он не стал дожидаться «соотечественников» из НКВД. А подался вместе с отступающей немецкой армией в Германию. После второй мировой войны, благодаря содействию союза офицеров русского флота, отбыл с женой из разоренной Европы в США. На этом его следы теряются.
Эстония
Из всех прибалтийских стран, после 1919 года создававших национальные ВМС, более всех за счет русского Балтийского флота обогатилась Эстония. В первую очередь, от царского флота ей достались Ревельский (Таллиннский) порт, отлично приспособленный для базирования крейсеров, эсминцев и подводных лодок, база миноносцев в Рюгенкюле и целое «ожерелье» из береговых батарей, расположенных на островах. В Ревеле к 1917 году русские отстроили три плавдока по 500 тонн измеще-ния и эллинг. На территории Эстонии остался еще один крупный военный порт морская крепость Петра Великого. А вместе с ними казармы, учебные классы, госпитали, склады, маяки, пирсы, мастерские вся береговая инфраструктура, без которой не может существовать ни один флот мира.
Но главное, эстонцы раньше всех разжились новейшими боевыми кораблями. Их добычей стали эскадренные миноносцы типа «Новик» «Автроил» и «Капитан 2 ранга Кинсберген», переименованный после марта 1917 года в «Спартак». Весной 1917 года над мачтами эсминцев подняли красные флаги революции. А в 1919-м «первый лорд красного Адмиралтейства», бывший мичман военного времени Ф.Ильин (партийная кличка Раскольников) вывел пару эсминцев в морскую разведку.
После гражданской войны Балтийский флот наградили орденом боевого Красного Знамени за заслуги матросов в войне против своих же соотечественников. Заслуги были неоспоримы, революционные матросы грабили и уничтожали русских людей по всей России. И, если не считать стычек с английским флотом в 1919-м и кронштадтского восстания в марте 1921-го, то балтийцы ничем иным, кроме как гражданской войной на стороне большевиков, не занимались. Но вот злая гримаса истории Балтийский флот стал раньше всех Краснознаменным, но раньше всех его корабли под советскими красными флагами стали их спускать перед иностранным противником. Так сказать, открыли счет сдачам советских кораблей противнику.
Дозор «красного адмирала Раскольникова» напоролся на английские корабли. Но коммуниста Ильина не прельстила роль командира «Стерегущего» (хотя ситуация была схожа с событиями 1904 года под Порт- Артуром). Его жизнь ему была всегда дороже воинской чести ха-ха, какое старорежимное понятие для твердокаменного большевика! И двум эсминцам, вооруженным каждый 2-4-х дюймовыми орудиями, 2 пулеметами, 4 надводными торпедными аппаратами, способные развивать ход до 32 узлов он приказал спустить флаги и сдаться англичанам без боя. Когда англичане уходили из Ревеля, они передали трофейные эсминцы эстонцам. Те переименовали их в «Линник» и «Вамболу».
Следующим бывшим русским кораблем, над которым подняли эстонский флаг, стала канонерская лодка «Бобр». Ее переименовали в «Лембит». Название сменили, но водоизмещение 1100 тонн, вооружение (2 120-мм орудия, 4 75-мм и три палубных пулемета «Максим») осталось. Максимальный ход «Бобр-Лембит» давал до 12 узлов. Ранее служили под Андреевскими флагами эстонские морские тральщики «Калев» и «Траал» и еще три рейдовых тральщика. Конвойный корабль подлодок «Спутник», из серии «конвоиров», дедвейтом 211 тонн вооруженный парой 37-мм. Пушек и парой 57-мм. Орудий эстонцы переименовали в «Лайне». В качестве сторожевика он служил до конца 20-х годов.
Могли бы еще достаться эстонцам и подводные лодки «Кайман», «Крокодил», «Аллигатор», «Дракон» 1908 года постройки, «Стерлядь» и «Белуга» 1904-го. Их бросили почти исправны-ми, распропагандированные русские моряки. Но революционные немецкие моряки в ноябре 1918-го не были столь беспечны. Уходя из Ревеля, они взорвали их, не дав эстонцам возможности сразу, задарма, заполучить еще и подводный флот.
Кое-что из кораблей эстонцам подбросили английские покровители: миноносцы «Key» и «Мардус», «Сулев» последний отобрали у немцев и два минных заградителя. Вспомогательный флот ВМС образовался из трех русских ледоколов «Суур-Тыль», «Юры-Вильм» и «Тасупа», двух гидрографических судов, нескольких буксиров и 10 моторных катеров.
Но это только для начала. Росла экономика Эстонии, рос ее военный бюджет. В 1923 году он составлял всего 41,7 миллиарда марок. А через три года уже 156,8 миллиарда марок. За три года военные расходы Эстонии выросли почти в четыре раза. В 1926 году даже Советский Союз был мирным, но эстонские стратеги наращивали вооружения. Из Таллинна гонцы прибыли в Париж заказывать французским кораблестроителям новейшие корабли. Хотели заказать крейсер, 4 эскадренных миноносца и две подводные лодки. Но то ли денег не хватило, то ли французы замялись В итоге эстонцы получили только 3 канонерские лодки, 2 сторожевых корабля погранохраны и 2 катера французского производства. Это и понятно, годовое содержание крейсера могло быть равно годовому бюджету эстонского городка. ВВС флота имели 30 самолетов (вся военная авиация насчитывала к 1939 году 150 машин различного класса). Личный состав морского и озерного военного флота и морской погранохраны насчитывал всего 2000 человек. На Чудском озере эстонцы вооружили «пресный флот»: колесную канонерку «Тарту», два парохода «Ахти» и «Лейне» и 10 сторожевых катеров база озерной флотилии располагалась в Тарту. Экипажи тренировали на парусной шхуне «Велианди».
Вся эстонская кадровая армия мирного времени, включая пограничников, не превышала 14 тысяч штыков. Видимо, потому отдельного морского министерства не создавали. Мобилизационный ресурс страны на случай войны 180 тысяч (но, опять же, не подготовленных запасников, а всех мужчин призывного возраста).
Были ли среди военных моряков Эстонии бывшие офицеры или адмиралы Императорского флота «крестники Андреевского флага»? И «да», и «нет».