Темноволосая, в облегающем серебряном платье Памела предложила Варламову выпить шампанского и заодно поинтересовалась: насколько в России распространено многоженство?
Гм Варламов был озадачен и чуть не захлебнулся шампанским, которое пробовал дома только на Новый год. Кажется, бывает в исламских автономиях Он вспомнил виденную на днях телепередачу и злорадно добавил: У вас мормоны тоже ввели многоженство на Территории Юта, ссылаясь при этом на Библию.
Появился худощавый Брайан с двумя бутылками пива и стандартным вопросом: кто начал ту дурацкую войну? Пива для ответа на столь сложный вопрос не хватило, и Брайан пошел взять еще. Вернулся с двумя стаканчиками виски и заявлением, что в войне виновата инфантильность русской души: в своих бедах русские привыкли винить Запад, а поскольку у них развито подсознательное влечение к смерти, то предпочли погибнуть, прихватив с собой западную цивилизацию.
Что за влечение к смерти? удивился Варламов.
Про него ваш знаменитый романист писал, как его?.. Брайан поболтал остатком виски. Ага, Достоевский! У него все герои кончают с собой: кто вешается, кто стреляется. Я сам не читал, но один профессор по телевизору рассказывал, тоже из бывших русских.
Вешают вам лапшу на уши пробормотал Варламов, отчаянно пытаясь вспомнить школьные уроки литературы. Это в романе «Бесы»», там герой действительно кончает с собой, но по другой причине: потерял идеалы, жить незачем стало.
Тут его кольнуло: неужели и он станет бывшим русским? Брайан допил виски и ухмыльнулся:
Ладно, забудь про книжки, Юджин. Развлекайся.
Он затерялся, а вместо него Филлис, хрупкая женщина с каштановыми волосами, предложила другое объяснение войне проявление мужского шовинизма, и стала расспрашивать Варламова о женском движении в Карельской автономии. Варламов ответил, что о таком не слышал, к чему Филлис отнеслась недоверчиво, но ее дружески оттеснил Болдуин. О войне больше не вспоминали, и за очередным пивом сговорились поехать в следующий уик-энд охотиться на оленей, сезон как раз открылся.
Тут опять возникла Памела Варламов поморгал пожалуй, пить хватит. Черные волосы женщины стояли дыбом, глаза зеленовато светились, а платье сделалось почти прозрачным выглядела как ведьма. Он смущенно отвел глаза, а она стала расспрашивать о половом воспитании в русских школах и первом сексуальном опыте самого Варламова. Он растерялся, но к счастью Джанет оказалась рядом взяла под руку и увлекла за собой. Вид у нее был недовольный.
Гости танцевали, многие тоже странно изменились. Варламов еле узнал Болдуина в облике лесовика и подобии звериной шкуры. Джанет мельком глянула на него.
Многие надевают на вечеринки метаморфные костюмы, сказала она. Позволяют изменить облик, превратиться в фантастических персонажей. Но я этого не люблю. И укоризненно добавила: Ты много пьешь, Юджин.
Варламов хотел убедить ее в обратном, но английские слова почему-то не выговаривались. Некоторое время танцевали молча. В глазах девушки тлели сердитые зеленые огоньки, она держалась в стороне, и только ладони лежали на плечах Варламова. Когда первые гости начали уходить, Джанет подвела Варламова к хозяевам ими оказались Брайан с Памелой и поблагодарила за вечер.
Куда же вы? удивился Брайан, начавший смахивать на сатира. Веселье только начинается.
Нам пора, повторила Джанет. Спасибо.
Присоединяюсь, сумел сказать и Варламов.
Джанет увлекла его к машине. Фонари перемигивались над головой, и всем встречным Варламов говорил, как приятно было с ними познакомиться. Под конец Джанет фыркнула:
Это куст, Юджин. Если не будешь за меня держаться, точно с ним близко познакомишься. Значит, это правда, что русские много пьют.
Варламов хотел сказать, что почти не пьет, но вдруг обнаружил себя сидящим на лестнице в гостиной Джанет. Та, стоя на коленях, снимала с него грязные туфли. Хотя перед глазами все плыло, он ухитрился сказать:
Я сам.
Конечно! Джанет подняла голову, и глаза зеленовато сверкнули, совсем как у Памелы. Мало того, что приходится помогать дяде, так еще пьяные русские сваливаются на голову. Спокойной ночи!
И ушла, сердито стуча каблучками.
Варламов с трудом поднялся наверх. Ночь была как провал между мирами бесконечное падение и бесконечная тошнота. Только к утру повеяло покоем, словно мама коснулась лба прохладной ладонью, и он поспал. Злясь на себя, долго стоял под холодным душем, а затем спустился вниз. Джанет испытующе поглядела на него.
Зазвонил телефон. Грегори взял трубку и кивнул Варламову: Тебя.
Это оказался Сирин, только что вернулся из Колумбуса.
Так себе городишко. Настроение поганое, потом расскажу. А у тебя что нового?
Да вот, перебрал на вечеринке, грустно сказал Варламов и покосился на хозяев: хорошо, что не понимают по-русски. Джанет пришлось с меня туфли стаскивать.
Хорошо, не все остальное! хохотнул Сирин. Ты что пил?
Сначала пиво, стал вспоминать Варламов. Потом виски, за ним шампанское. Еще пиво
Достаточно, перебил Сирин, намешал. После виски нечего было пиво жрать. Хотя, если пить все подряд, очередность без разницы Ладно, потом созвонимся.
Варламов положил трубку и сел за стол.
Извините за вчерашнее, грустно сказал он. Не надо было мне виски с пивом мешать.
Джанет со стуком поставила перед ним овсянку. Грегори бодро сказал:
Не расстраивайся, Юджин. Брайан славится тем, что любит гостей подпоить. А виски вещь хорошая, но только если настоящее. Теперь ведь нет шотландского виски, как и самой Шотландии. У нас его делают не из ячменя, как положено, а изо ржи и кукурузы. Большинство считает его лучше шотландского, но я не уверен. Получается другой вкус злее. Правда, ваша водка ему не уступает.
Начали сравнивать, Джанет немного оттаяла. Ешьте, пора в церковь. Она с сомнением поглядела на Варламова: Ты едешь?
Конечно, ответил тот, с жадностью допивая апельсиновый сок. В Кандале было принято посещать церковь, отец на этом настаивал.
День был почти летний, и город смотрелся весело: дома среди зеленых деревьев, разноцветные автомобили. Церковь оказалась простым белым зданием без золоченого иконостаса внутри. Понравилось, что во время службы можно было сидеть. Он сел на стул и начал было дремать, но тут заиграла музыка, и все запели. Варламов вздрогнул и, заглянув в открытую Джанет книгу, понял, что поют псалмы.
Затем выступил с проповедью священник. Он говорил о бедах, обрушившихся на Америку, как о наказании свыше и призывал вернуться к жизни по заповедям Христа. Варламов сдерживал зевоту: то же он слышал от матери, да и в церкви Кандалы тоже, хотя там священник говорил несколько иначе о божьей каре за низкопоклонство перед Западом, и отступление от истинного православия Наконец служба закончилась, и они вышли из церкви.
Тебе понравилось? спросила Джанет, когда попрощалась с многочисленными знакомыми. Я как-то не подумала, что ты христианин. Только потом вспомнила про твою мать.
Гм, сказал Варламов. Мать часто читала ему английскую Библию, рассказывала о Христе, и Варламов с уважением относился к ее вере, но выйдя за порог дома, погружался в обычную мальчишескую жизнь игры, драки, вылазки в лес, и о христианстве не вспоминал. Однако разубеждать Джанет не хотелось.
Я верю в Христа, дипломатично сказал он. В Кандале тоже ходил в церковь, только православную. Вспомнил об удобных стульях и искренне добавил: Но у вас мне понравилось больше.
Он показал на здание в стороне: А это что?
Здание имело странный цвет темно-глянцевый, словно ствол ружья, да и видом напоминало три составленных вместе ружейных ствола. Их увенчивали три острия, центральное выше других эти шпили напомнили антенны на самом высоком здании мертвого Чикаго. Не отвечая, Джанет села за руль, а вместо племянницы заговорил Грегори:
Церковь Трехликого. Есть такая новая секта.
Джанет фыркнула:
Дядя, это просто сатанинская церковь! И тронула машину.
Не знаю, Джан, Грегори покачал головой. Это верно, там поклоняются Люциферу, но кроме него Лилит и Темной Воинственности Лилит это что-то из иудейской мифологии, а культ Темной Воинственности заимствован у китайцев. Эти божества якобы являются поклонникам через Интернет и цифровое телевидение
Грегори помолчал.
В Америке давно стали отходить от христианства, а после войны тем более. Большинство верило, что Бог любит Америку и с ней ничего не случится. А когда стряслась беда, обвинили его в предательстве и стали искать других богов.
И много верующих в этого Трехликого? поинтересовался Варламов.
Грегори пожал плечами:
В основном поклоняются дома перед 3D дисплеями, а церковь посещают по ночам. Но многие тайно носят значки с изображениями Трех ликов. Да и церковь поставили открыто, чуть не рядом с христианской. А у вас есть поклонники этого культа?
Не слышал, пожал плечами Варламов. Вряд ли православная церковь такое позволит.
Остаток пути проехали молча. Дома Джанет подала праздничный обед, и под конец нечто необыкновенное: малиновое желе, покрытое белоснежным кремом с ягодами черники и земляники. Потрясенный Варламов сказал, что ничего вкуснее в жизни не ел. Джанет порозовела от удовольствия.
Во вторник позвонил Сирин с предложением сходить в бар, и по дороге с работы Варламов попросил Джанет остановиться. Увидев вывеску бара, та негодующе фыркнула:
Ты опять не напьешься? Видела бы твоя мама, каким был после вечеринки!
Варламову стало неловко:
Я не собираюсь пить. Хочу только повидаться с Майклом.
Хлопнув дверцей, Джанет уехала. Сирин уже сидел в баре за батареей бутылок. Варламов оглядел помещение: длинная стойка, люди на высоких табуретах, игра в мяч на большом телеэкране непривычная обстановка после скромных пивных Кандалы.
Сирин выглядел неважно: мешки под глазами, волосы вокруг лысины непричесаны.
Выпей, подвинул он бутылку пива.
У Варламова горечь подступила к горлу. Нет уж, сказал он и сходил за кока-колой.
Ишь ты, удивился Сирин. Скоро совсем американцем станешь, одну кока-колу хлестать будешь.
Они тоже бухают, поморщился Варламов. Просто после вечеринки до того плохо было А ты как? Выглядишь неважно.
Я?.. Тошно мне, Евгений. Сирин опустошил бутылку, ожесточенно двигая кадыком, со стуком поставил ее и потянулся за другой. Как стали меня в Колумбусе нахваливать, что ловко обошел их противовоздушную оборону, едва не стошнило! Хоть волком вой. И зачем я это сделал? Там плохо было, а здесь еще хуже. Верно говорят, от себя не убежишь.
Варламов смешался.
Не переживай, пробормотал он. Зато о России напомнили.
Напомнили, это верно, в глазах Сирина ненадолго появился блеск. Забегали они тут. Но мне перед своими стыдно. Ребята небось думают, что я самолет за деньги угнал, китайцам.
Сирин припал к бутылке и не отрывался, пока не выпил до дна. Вид у него уже был осовелый.
А тут деньги предлагали? неловко спросил Варламов.
Ага, Сирин захрустел чипсами. Но я отказался. Попросил только, чтобы разрешили жить в Америке. И то больше из-за тебя, хреново чувствую, что сюда приволок. Но ты приживешься. Язык знаешь, тебя приодели, подстригли! Еще женишься на дочке миллионера. Меня тогда не забудь, швейцаром возьми.
Ну тебя, пробормотал Варламов. Разве что напарником на склад удобрений. Ты чем сейчас занят?
Мелкий ремонт. Сирин взялся за очередную бутылку. За каждым словом приходится лезть в словарь, но инструмент и материалы здесь хорошие. Скоро фирму открою, назову «Русский привет».
Все шутишь? Варламов допил кока-колу и огляделся. Народу стало больше, разговоры оживленнее, на них бросали взгляды: вряд ли часто слышали русскую речь.
Сирин отставил пустую бутылку, а две оставшихся рассовал по карманам.
Хоть пива попью, сказал с отвращением. Пошли. Мне тут не по себе, ни хрена не понимаю.
На улице свистом подозвал такси.
Ну, ты деньгами и кидаешься, покачал головой Варламов.
А куда копить, Евгений? Сирин откинулся на спинку сиденья. И впрямь американцем становишься, они каждый доллар считают. Показывай, куда тебя везти.
Он махнул рукой, отказываясь от сдачи, сковырнул пробку о перила веранды и выпил пиво до дна. Воздух приятно холодил разгоряченное лицо, окна были темны: наверное, пожилые леди отправились в гости. Взялся за ручку двери, стараясь не моргнуть от упавшего на лицо света женщины боялись грабителей и поставили замок со сканированием сетчатки. Усмехнулся: верят американцы во всякие электронные штучки.
Дверь бесшумно открылась.
Он пересек полутемную гостиную, поднялся в свою комнату и в дверях достал последнюю бутылку надо было взять еще пару! Нашарил выключатель
Свет не зажегся.
Он оглядел комнату, и по спине протек холодок: над столом маячили три белых пятна. Три лица!
Он не повернулся и не побежал бесполезно. Вместо этого сковырнул пробку зубами и сделал глоток, не почувствовав вкуса.
За ваше здоровье, сказал он. Хотя приличные гости без приглашения не входят.
Не паясничай, прозвучал холодный голос со странным скользящим акцентом. Ты знаешь, зачем мы здесь.
Без понятия, солгал он, снова делая глоток и снова не ощущая вкуса.
Жаль пиво хорошее, и никакого удовольствия. Глаза адаптировались к полутьме, и лица стали видны отчетливее белые и одинаковые. Он попытался рассмотреть, что под ними, но те словно плавали в воздухе. Впрочем, он знал, что не увидит ни одежды, ни оружия в руках, ни самих рук.
Лицо посередине искривилось в усмешке:
Это плохо. Тогда ты умрешь.
Он облизнулся, от горечи пива вдруг затошнило.
Послушайте, я и вправду ничего не знаю. Зачем меня убивать?
Неужели ты думал, что скроешься от нас в этой паршивой Америке? словно змеиное шипение донеслось от лица, что слева.
Ничего я не думал. Он отхлебнул вновь и наконец-то почувствовал вкус, но это был горький вкус бессильной ярости. Я не крыса, чтобы от вас бегать.
Остаток жизни можешь побыть котом, ухмылка появилась на лице справа. Понежиться в собственной вилле на берегу моря. Трех юных таиландок для услуг тебе хватит? Они будут хорошо обучены.
Усмехнулись и двое других. Ухмылки плавали в темноте, словно три Чеширских кота собрались в комнате.
Ты знаешь цену, словно пиявка проползла по лицу посередине. Мы даем тебе время подумать. Если не скажешь, умрешь и ты, и твой спутник.
Он тут ни при чем, хриплый голос прозвучал, словно со стороны.
Неважно. Это заставит тебя лучше все взвесить. А пока до свидания.
Он не почувствовал ничего, но вдруг оказался лежащим на полу и недопитое пиво текло по руке. Потом опустилась тьма
В пятницу был короткий рабочий день, и Варламов впервые получил зарплату, но не наличными, как в России, а чеком. За восемь дней заработал сорок тысяч долларов, из них три тысячи ушло на федеральный налог, и еще пять составил налог Территории Ил-Оу.
Джанет отвезла Варламова в банк, где миловидная девушка выдала пластиковую карточку. Джанет воспользовалась случаем и перевела на себя долг Варламова за туфли и парикмахерскую. В машине она сказала:
Теперь у тебя появились деньги, можешь съехать от нас. Снять квартиру или комнату.
Наверное, Грегори будет скучно, растерянно сказал Варламов. Мы даже не поговорили, как следует.
Ему не привыкать, пожала плечами Джанет. И так целые дни проводит один.
А я к этому не привык. Вспомнился переполненный дом в Кандале, и Варламову стало неловко: почему считает Джанет прижимистой? Наверное, все хозяйство на ней.
Он вдруг спросил:
А можно, я буду снимать комнату у вас? Сколько это будет стоить?