Но то «детективничанье» было просто детской игрой.
Сейчас же им предстояло сделать что-то всамделишное.
Первым делом мы пойдем навестим Диппи, распорядился Бенни.
Диппи они выследили на рынке, где тот покупал мешок сырых каштанов.
Ну, чегось у вас там с восковыми фигурами? осведомился он. Меня уже в витрину выставили?
Еще нет, признался Бенни. Слушай, Диппи, у тебя все еще при себе тот фальшивый шестипенсовик?
Да вот был где-то тут старик принялся шарить по карманам жилета.
Я дам тебе за него полпенни. Потому как это вещественное доказательство!
Старик чрезвычайно обрадовался такой выгодной сделке, но тут в их беседу встрял зеленщик, продавший ему каштаны.
А у меня тоже один такой есть. Хотите купить?
Вскоре Бенни уже разжился еще двумя фальшивыми шестипенсовиками и вдобавок шиллингом, но на этом этапе деньги на приобретение улик у него кончились.
Когда они спымают того паразита, что их печатал, уверенно сказал зеленщик, ему надобно будет сразу же оттяпать голову. Лишать честный люд их последних грошей, а! Ежели оно Карлу Первому сгодилось, так и ему сойдет!
Мы об этом позаботимся, заверил его Бенни.
А еще полчаса спустя банда уже заседала вокруг апельсинового ящика на чердаке конюшни. Брайди притаранила Грому бидон молока, как и обещала. Бенни принес бублик, а Акуленыш Боб пожертвовал мятную конфетку (которую, правда, вынул изо рта). Это был акт такой небывалой щедрости, что Гром счел себя обязанным принять дар.
Так, сказал Бенни (это слово ему явно нравилось). Перво-наперво мы должны изучить все улики.
Он выложил на всеобщее обозрение добытые монеты. Помимо них в кармане обнаружились: кусок мела; магнит с несколькими приставшими к нему гвоздями; коробок «люциферовских» спичек; еще один коробок с неким особым червяком который, правда, вот уже несколько дней не подавал признаков жизни; настоящая пуля от джезайля; осколок зеркала с обмотанным липкой лентой краем, чтобы заглядывать за угол; сильно поцарапанное увеличительное стекло, чтобы разглядывать отпечатки пальцев и пятна крови и заодно разжигать огонь, и, наконец, рваный носовой платок цвета натуральной природной грязи.
Монеты положили в один ряд все они были блестящие, очень настоящие с виду. На каждой в каком-то месте красовалась отметина от зубов, наглядно демонстрировавшая, что сделаны они из мягкого металла, а вовсе не из нормального серебра.
Первый ключ, сказал Бенни, назидательно подняв палец. Они все из наших мест. В основном от Диппи и с рынка.
А у меня еще несколько от мясника, ввернул Гром.
Ляпнул он это не подумав и слишком поздно догадался, что, возможно, тем самым изобличил собственного отца. Впрочем, метаться было так и так уже поздно.
Он мне еще рассказал про старого Штампа Биллингса, быстро добавил Гром.
Про кого? удивилась Брайди.
Был такой фальшивомонетчик, объяснил Гром. Жил в Нью-Кате. Очень давно.
А ведь его вещички до сих пор могут быть где-то здесь, задумчиво сказал Бенни. Инструменты и всякое прочее. Нужно выяснить, где именно он жил. А потом где именно бросают в оборот эту дрянь. Здесь у нас этого добра навалом, а вот есть ли оно в Нижнем Марше? И еще дальше в Элефант-энд-Касл или на Ламбет-уок? Потому как они могут быть вообще не отсюда. Нам, иными словами, нужно сейчас рассредоточиться по всему Ламбету и поискать источник, откудова енто все пускают в оборот. Только давайте без этих вот «оборотов» какой смысл использовать слова, если каждый раз приходится объяснять, что они значат? Короче, ищите, насколько широко оно все раскатилось, а потом соберемся и вычислим, в каком месте центр, стало быть.
И что потом? резонно поинтересовалась Брайди.
А потом мы будем знать, вот что. И сможем очистить доброе имя Громова папаши.
Гром на этих словах густо покраснел. Уставясь в грязный пол, он принялся ковырять соломинкой дырку в доске.
Ладно, подытожила Брайди. Пора действовать. Мы с Акуленышем возьмем на себя Элефант.
Мне нравятся элефанты, сообщил Акуленыш.
Ты же никогда не ел элефантов! поддела его сестра.
Бьюсь об заклад, он бы отлично справился, великодушно потрепал его по голове Бенни. А мы, стало быть, поднимем по тревоге остальную банду. Я свяжусь с близняшками Перетти
Не-е-ет! в отчаянии простонал Гром.
Брайди сурово покачала головой.
Ну, может и нет, пошел на попятный Бенни. Значит, вы с Акуленышем идете в Элефант, я на Ватерлоо, а Гром может окучить Лайм-Три-уок. Встретимся здесь в четыре часа.
И они с Брайди и Акуленышем вихрем ссыпались по лестнице и разбежались в назначенные стороны. Гром, в отличие от них, не торопился. На улицу ему идти совсем не хотелось: казалось, каждый с одного взгляда узнает в нем сына государственного преступника. И какого преступника! Подлее преступления не сыскать! Будь в нем что-нибудь такое бесшабашно-удалое наподобие пиратства на морских просторах! было б еще полбеды. Но подделывать шестипенсовики совсем другое дело. Это низкое, скрытное преступление для слабаков, для хлюпиков. И страдают от него обычные бедняки что может быть гаже!
Кругом словно стемнело так Грому было худо со всего этого. А когда он пытался не думать про па, в голову навязчиво лез тот кусок краденого свинца из-за него Грому казалось, что всякий встреченный полицейский охотится лично за ним.
Злосчастная свинчатка разрослась у него в воображении до размеров Гибралтарской скалы и уже вся была утыкана флагами и плакатами, кричавшими:
Детективничать он все-таки пошел, но особых результатов не добился, и когда все снова собрались на улице у конюшен несколько часов спустя, чувствовал себя абсолютно бесполезным.
Зато Брайди притащила пару кульков Диппиных каштанов, а Бенни большой кувшин имбирного пива, а у Акуленыша Боба обнаружился сверток с яблоками, и все они были такие довольные, такие веселые, что и у Грома потеплело на сердце. Глядя, как Бенни увлеченно вгрызается в яблоко, он и сам почувствовал, что, пожалуй, голоден.
Но не успел Гром и рта раскрыть, как Бенни, уставя палец вдоль по улице, вдруг заорал:
Хлытыды! Хтота хорует Тытты!
Стерев с очков жеваное яблоко, Гром обернулся и посмотрел, куда ему показывали.
Хтота то есть щуплый мужичонка в крысоловьей шляпе выскользнул из ворот конюшни, безуспешно пытаясь спрятать под пальто свою ношу: признанный шедевр Бенни, восковой портрет Диппи Хичкока!
Эй! Держи вора! А ну, вернись!
Коротышка в ужасе оглянулся и, увидев четырех весьма грозного вида детей, стремительно приближавшихся к нему, пискнул и попытался дать деру. К счастью, длинные ноги куклы запутались в его коротких и опрокинули преступника на грязный тротуар, по которому он и покатился кувырком, панически вереща. Кукольные руки страстно обвились вокруг него, так что со стороны казалось, будто на ни в чем не повинного человека напал какой-то монстр из мира снов.
Прохожие, естественно, останавливались поглазеть. Привлеченные криками, люди выглядывали из ворот рынка, открывали окна на верхних этажах; из «Розы и короны» тоже высыпало порядком народу и все с интересом глазели. Компания праздношатающихся собак, которым явно было нечем заняться, появилась из ниоткуда и обступила вора и куклу, радостно гавкая, ни дать ни взять дети на школьной площадке, где кто-то затеял драку! Престарелая коняга, запряженная в кэб, напугалась и нервно шарахнулась в сторону.
Увы, когда банда подоспела к месту действия, коротышка отчаянным усилием освободился от монстра и дернул прочь во все лопатки. Бенни жаждал припустить за ним и произвести гражданский арест, но Брайди поймала его на лету.
Да оставь ты его в покое, проворчала она. Кукла же у нас.
Но не вся, уточнил Гром, поднимая ее подальше от веселящихся собак: на каком-то этапе у Диппи отвалился нос, и теперь некрупный терьер по кличке Рон с энтузиазмом его доедал.
Увидав, что ему удалось урвать, остальные псы горячо позавидовали товарищу, но Рону удалось бежать с носом в зубах. Менее чем через минуту после начала представления все интересное кончилось. С куклой, надежно зажатой между ними, банда двинулась в штаб-квартиру, кипя негодованием от бессовестности взрослых.
С ума сойти! сказала Брайди. Я прямо шокирована!
Его, самое малое, стоит повесить, вынес приговор Бенни. Никому нельзя доверять!
Он ласково обезглавил фигуру, разгладил воск по краям оставшейся от носа ямки, вправил кровавый глаз обратно в глазницу и почистил щеки от грязи и гравия.
Наверняка это был один из этих воров, которые крадут искусство, поделился своими мыслями он. Тащат картины, статуи, фарфор всякий и прочие штуки, а потом загоняют музеям да богатым американцам за громадные деньги. Вот зуб даю, точно он искусственный вор!
Тут их нагнала подзадержавшаяся Брайди.
Ее заинтересовало необычное поведение мужчины иностранного вида, который стал свидетелем и бегства вора, и спасения куклы. Этот подозрительный иностранец сначала внимательно рассматривал мостовую там, где валялся похититель кукол, потом наклонился, подцепил что-то (слишком маленькое, не разглядеть), и представьте! положил это в конверт, а конверт сунул в жилетный карман.
Гм-м, отметила Брайди про себя, но никому покамест ничего не сказала.
А сказала, наоборот, совсем другое:
А по-моему, ему без рыла лучше. Дружелюбнее как-то стал.
И она еще раз внимательно осмотрела причиненный ущерб.
О чем ты говоришь! возмутился Бенни. Выглядит он ужасно. Как будто на него лев напал. Поглядел бы я на тебя, если бы тебе вот так взяли и нос откусили!
И вовсе это не лев был, вмешался Гром, а старый Рон из рыбной лавки. И совсем он не ужасный. Выгреби у него еще кусман из затылка и сделай новый шноц, а дырку мы кепкой закроем. А вообще он в полном порядке так, запылился чутка.
После небольшого ремонта кукла заняла свое привычное место возле потолочного окна, а банда свое, вокруг апельсинового ящика.
В приветливом свете фонаря они поделили и съели яблоки и каштаны. Кувшин имбирного пива несколько раз обошел по кругу и опустел. Потом Брайди нейтрализовала Акуленыша гигантской мятной конфетой, и банда приступила к докладам.
Я дошел до моста Блэкфраерс и дальше, через реку, начал Гром. На той стороне почти ничего нет, зато на этой целая уйма. Потом наведался на Лайм-Три-уок, поговорил с одним попрошайкой, и он мне много всего рассказал про фальшивомонетство. Самое трудное не начеканить фальшивых денег, а сбыть их с рук. Говорит, нужна целая толпа народу, потому как не может один кто-то завалиться в лавку или в паб с мешком новеньких денег это будет выглядеть подозрительно. Так что те, кто вбрасывает, покупают у чеканщика шестипенсовики и шиллинги по пенни за штуку и сбывают их в разных местах по всему городу. Он мне отдал один такой шестипенсовик так и подумал, говорит, что тут дело нечисто: обычно-то ему только полпенни да фартинги достаются.
Голос его по мере рассказа делался все тише и тише, а под конец и совсем уплыл. Нет, Гром был не прочь помочь банде в расследовании но с каждым шагом они могли приближаться к доказательству вины его папы! И больше всего на свете ему сейчас хотелось зажмуриться покрепче и спрятаться навсегда в темноте.
А вот Брайди была твердо намерена докопаться до истины.
Фальшивые монеты ходят вдоль всей Сент-Джордж-роуд и Лондон-роуд, сообщила она. Одна-две буквально в Элефанте, а вот в Ньюингтон-баттс ни одной. И на Нью-Кент-роуд. И на Уолворт-роуд.
Хоть одну удалось добыть? деловито спросил Бенни.
Три.
Улики перекочевали из одной липкой ладошки в другую. Бенни внимательно осмотрел добычу и присоединил к остальным на ящике.
А еще, победоносно заявила Брайди, мы поговорили со Змееглазом-Мелмоттом, который букмекер, и он нам сказал, где жил старый Штамп Биллингс! А жил он прямо тут, по соседству, под тем местом, где теперь универмаг!
Что, прямо под ним? изумился Гром.
Он подвал занимал. Большинство монетчиков по верхним этажам сидят, сказал нам Змееглаз, чтобы, значит, услыхать, когда к ним копы полезут, и успеть все в огонь покидать. А вот Штамп Биллингс тот в подвале работал. Как раз в том сплошном ряду домов, где сейчас «Универмаг Гребби». Потому как старый Гребби его весь и купил, ряд этот.
Гром слушал во все уши. Большинство фальшивомонетчиков работает на последних этажах А папа в подвале Но ведь и Штамп Биллингс тоже в подвале.
Бенни едва мог усидеть на месте так ему не терпелось поделиться своими открытиями.
А я заходил к «Гроверу и Коэну» на Пикок-элли! сказал он. Ну, вы помните, к тем детективам.
«Гровер и Коэн» были два частных сыщика с очень сомнительной репутацией (ни разу не того же класса, что Секстон Блейк), которым Бенни тоже время от времени оказывал разные услуги. Всю вторую половину дня он проторчал у них в конторе, выспрашивая про фальшивые деньги в целом и про нынешний массовый вброс в частности.
Но им мало что известно, признался он. Конечно, пришлось пообещать им кой-какую работенку. Им надобно найти кошку одной старушки, которая взяла да и сбежала. Кошка, понятное дело, не старушка. Долго это не займет, я знаю, где тут кошек берут пачками. А, да и еще я за одно утро собрал вдоль Ламбет-уок полдюжины свеженьких фальшачков!
Еще шесть монет легли рядом с товарками на ящике.
При этом Бенни продолжал ерзать и подергиваться от возбуждения, так что это еще не все, догадался Гром.
В общем, разразился наконец Бенни, я его раскрыл! Я раскрыл преступление!
Все собрание безучастно уставилось на него.
Да правда же! Честное слово!
И, не в силах совладать с собой, он вскочил и исполнил небольшую джигу, словно Пэдди Фелан, знаменитый Плясун-с-Ложками. Акуленыш Боб в полном восторге присоединился к нему.
Не иначе ему мышь в подштанники забралась, понимающе кивнула Брайди и, встав с места, отвесила Бенни смачную затрещину. Заглохни, придурошный! Садись и выкладывай, раз ты у нас такой Секстон Блейк!
Хорошо. Хорошо, отозвался Бенни и действительно сел. Когда поймали Штампа Биллингса?
Сто лет назад, мрачно отрезала Брайди.
Это было это было, Гром принялся копаться в памяти: ведь мясник что-то такое на эту тему говорил Ага! Это было в том году, когда Сефтон выиграл Дерби!
Значит, в 1878-м, тут же сказала Брайди.
А теперь посмотрите на монеты! продолжал Бенни. Да на год, на год посмотрите!
В то же мгновение три руки протянулись в кучке сияющего серебра и схватили по монете.
1878!
Все?
Да!
Значит, это все Штамп!
И вовсе никакой не Громов папа!
Но
Это «но» вырвалось, конечно, у Грома а дальше с ним что-то произошло, и он вдруг начал верить. Лихорадочно перевернул все монеты на ящике да, все совершенно новые с виду и на всех 1878 год, точно в нужном месте. В груди словно надулся большущий шар радости Гром чуть не всхлипнул от облегчения, но постарался замаскировать звук икотой. Монеты сверкающим водопадом сыпались из одной ладошки в другую Да, кажется, все правда.
Все, теперь мы сможем доказать, что он невиновен! заключил Бенни.
Чердак захлестнуло волной аплодисментов и ликующих возгласов, но тут Брайди сказала: «Нет, не сможем», и воцарилась тишина.
Это ничего не доказывает насчет мистера Добни, продолжала Брайди. А доказывает только то, что, кто бы эти деньги ни чеканил, для модели у него была новая монета 1878 года.
Да кто бы стал такое делать в 1894-м? простонал в отчаянии Гром. Монетам 1878 года должно быть аж шестнадцать лет! Уж всяко бы поистерлись с тех пор, хоть немного. Наверняка их прямо тогда и сделали!