Фонтан Мавра в южной части Пьяцца Навона обязан своим названием каменному герою, который держит за хвост дельфина, изрыгающего воду. Скульптор Джованни Антонио Мари изваял статую в 1654 году по эскизу Джанлоренцо Бернини, в свою очередь продолжившего дело мастера предыдущего столетия, Джакомо делла Порта. Пластика фигуры действительно может отдаленно напомнить африканскую. Именно из-за этой особенности фонтан сразу получил запоминающееся имя и до сих пор его сохраняет. С другой стороны, считается, что при работе над лицом Мавра и его позой Бернини вдохновлялся формами статуи Паскуино, стоявшей по соседству.
Итак, папа Иннокентий X и его невестка Олимпия Майдалькини оказались настоящими творцами одной из прекраснейших площадей Рима, которая до сих пор хранит следы их присутствия. Могущественная донна Олимпия, речь о которой пойдет позже, настолько ненавистна римлянам, что после смерти папы ей пришлось бежать, прихватив с собой часть сокровищ, нажитых за годы интриг при папском дворе. Благодаря ей и сыну, тело понтифика несколько дней пылилось в одном из чуланов Собора св. Петра среди мотков веревки и прочих хозяйственных мелочей.
Дружная и сплоченная семья
«Папа не предан земле, потому что некому заплатить за похороны. Дон Камилло клянется, что не получил ни сольдо от его святейшества и делом занимается донна Олимпия. Та отрицает, что является наследницей. В итоге его святейшество вынужден прозябать в темном углу какого-то сарая». Эти слова флорентийского посла записаны сразу после смерти Иннокентия X. Всего несколько строк, но их достаточно, чтобы дорисовать в воображении всю картину. Дон Камилло, упомянутый дипломатом, это как раз Камилло Памфили, сын Олимпии Майдалькини. Бросая вызов всесильной матери, он отказался от подарка дяди, кардинальского места, чтобы жениться на другой Олимпии Альдобрандини, вдове вельможи Паоло Боргезе.
«В воскресенье вечером, пишет анонимный летописец, <> величественные останки так и не были преданы земле, ибо гроб для тела оказался не готов и никто не возжелал потратиться на похороны <> Поэтому неудивительно, что на следующий день толпа породила тысячи обвинений в скаредности в отношении членов семьи, что пожалели сотню скудо на захоронение тела своего папы. Папы, который не побоялся распотрошить казну церкви, чтобы озолотить каждого из них».
Долг папы Иннокентия X, подсчитанный Апостольской палатой, оказался поистине огромным: 8 миллионов 600 тысяч скудо. После традиционного трехдневного ритуала прощания с телом, не найдя подходящего гроба и места для временного «хранения» в какой-либо сакристии, бедный Джованни Баттиста Памфили оказался в сырой мышастой подсобке, где хранились «разного рода веревки, железный и плотницкий инструмент и прочие орудия подмастерьев».
В итоге обеспечить плохонький гроб вызвались два папских мажордома (один из которых плюс ко всему был некогда уволен понтификом). «Таков великий урок папам, заключает очередной летописец, не следует ожидать ответного расположения от родни, ради которой порой приходится рисковать честью и добрым именем». Наш Паскуино тоже не удержался и ввернул словечко для донны Олимпии: «Пастырь умер, читали прохожие на висящей на статуе табличке, а нам осталась корова».
За великолепием шедевров на площади Навона практически невозможно углядеть крохотную мраморную головку на стене между окнами третьего[11] этажа дома 34. И все же, как обычно бывает, она вмурована туда неслучайно. Ее история связана с суровостью понтификата Сикста V. Он продлился всего пять лет, но оставил неизгладимый след в истории Рима и его церкви.
Сикст V: характер не сахар
В тот вечер папа Сикст V, сняв церковные облачения и сев в лишенную каких-либо опознавательных знаков карету, выехал из ворот своего дворца, чтобы совершить очередное «путешествие» инкогнито по улицам Рима. С какой же целью? Чтобы лично послушать глас народа и узнать, что о нем люди болтают.
XVI век подходил к концу, и Феличе Перетти (именно таково было его мирское имя) на тот момент пребывал на папском престоле всего несколько лет. В кратчайшие сроки ему удалось провести административную перестройку церковного аппарата и вывести на новый виток решение вопросов духовной сферы. Он строил дороги и дворцы, поднимал обелиски, лежащие в забвении веками, повесил десятки преступников. Однако вся эта деятельность, сопровождаемая к тому же введением новых налогов, подвергалась нешуточной критике. Папа терпеть не мог, когда ему перечат, и яростно подавлял недовольство. Но этим дело не ограничивалось. Его святейшество хотел убедиться, что простой люд его уважает
В тот памятный вечер местом визита была выбрана площадь Навона. После бесполезных попыток разобраться в мнениях жаровщика и конюха, с которыми был заведен разговор, наш тайный агент решил пропустить бокальчик вина в местной харчевне. Но и от этого проку оказалось мало. На свои вопросы он получал лишь уклончивые ответы: страх был слишком велик, чтобы свободно болтать с незнакомцем.
Сикст V это подозревал, но молчание запуганного люда его не устраивало. Во что бы то ни стало он хотел выведать, что на самом деле думают римляне о своем пастыре. Его вывел из задумчивости вопрос трактирщика: «Что тебе подать, чужестранец?» Сикст встрепенулся: «Полкувшинчика красного Колли за здоровье папы!» В остерии повисло молчание, но хозяин не придал этому значения и ответил: «О здоровье папы пусть его личный врач печется Только лучше бы тот однажды наломал дров и отправил хозяина к праотцам.
Да, видать, впустую мои надежды: дурная трава почем зря не усохнет». Затем трактирщик спустился в подвал и вернулся с заказанной посетителем емкостью в четверть литра, введенной в обиход совсем недавно. Сикст V опрокинул содержимое в дорожную флягу и спустя какое-то время заказал еще четвертушку, а потом еще и еще, заставляя хозяина наполнять мелкий кувшинчик Язык трактирщика постепенно развязался, и он стал вскоре костерить новую систему мер и ее учредителя.
«Откуда такая упорная ненависть? раззадоривал его Сикст. Возьми хоть меня: я прибыл к Тринита-деи-Монти по новой верхней дороге, страда Феличе[12], переименованной в честь понтифика. Это ли не прекрасно?»
«Прекрасная она или ужасная, а только сдается мне, что единственный счастливец в городе это сам папа и есть. За улочку ту мы платим из своего кармана, налогом обложены вино и торговые разрешения. А ему все мало! Жрет, пьет, обелисков пару взгромоздил а о бедном народе кто позаботится? Папа тебе полюбился? А иди-ка к нему и попроси бокальчик вина, если не боишься, как он с тебя сдерет три шкуры и за бухло, и за стекло!» И с этими словами схватил Сикста и под улюлюканье посетителей выставил за порог заведения.
На следующее утро трактирщик, открывая заведение, обнаружил, что за ночь прямо перед дверью вырос эшафот. «Хорошенькое дельце, подумал он про себя, похоже, сегодня все соберутся поглазеть на казнь бедолаги». И, пока суд да дело, стал выносить наружу столики и подметать мостовую перед входом. Однако имени приговоренного никто не знал, пока в трактир не зашел палач с помощником. «В чем дело?» спросил хозяин, учуяв недоброе. «А в том, что сегодня твой черед!» «Мой?! Чем же я провинился?» «У папы спроси. Он навещал тебя вчера вечером». И через считаные минуты по булыжникам уже катилась непутевая голова.
Хозяева окрестных заведений, не осмеливаясь восстать в открытую, решили установить в память о произошедшей с их товарищем трагедии особый знак. Они вмуровали слепок его лица в стену дома, да повыше, чтобы он всегда мог созерцать площадь, напоминая окружающим, что не стоит откровенничать с незнакомцами.
Как-то раз город облетела новость о том, что закровоточила деревянная статуя Христа. На место происшествия устремились тысячи людей, к радости хозяина чудотворной земли, почуявшего аромат денег. Новость проникла в покои Сикста V, решившего взглянуть на диво своими глазами. Оказавшись перед статуей, папа приказал принести топор и со словами: «Христа я почитаю, но дерево разрубаю» нанес сильный удар по фигуре, разрубив ее надвое. Внутри обнаружилась губка, смоченная кровью домашнего животного. От нее тянулась веревка, за которую можно было дергать: губка сжималась, и из статуи прыскала кровь. Хозяина «чудотворной» земли немедленно казнили, а легендарный случай лег в основу следующей поговорки: «Будь ты хоть Иисусом с виду, папа Сикст себя не даст в обиду».
На короткой стороне площади, откуда вы пришли, отыщите улицу Кукании[13] (via della Cuccagna) и идите по ней, пока не свернете налево, в переулок Кукании (vicolo della Cuccagna). По пути не упустите случай взглянуть на прекрасное средневековое строение с балкончиком (жилой дом 13B). Спустя несколько метров вы у цели по правую руку открывается площадь Массими (piazza de Massimi).
Улица и переулок Кукании по названию напоминают нам об игре в «Дерево лентяев», затеваемой два раза в год на площади Навона. В дни таких праздников в землю втыкался гладкий, покрытый жиром шест с болтающимися наверху куриными тушками и прочей снедью. Получал этот питательный приз тот, кому удавалось вскарабкаться ввысь и ухватить желаемое.
На площадь выходит восхитительный фасад палаццо Массимо, построенного в XV веке Бальдассаре Перуцци на развалинах театра Одеон времен Домициана.
Одна из древних колонн до сих пор высится в центре площади. Говорили, что род Массимо, один из древнейших в Вечном городе, ведет свое начало от Квинта Фабия Максима, легендарного освободителя Рима от карфагенян. Однажды Наполеон Бонапарт спросил у самого князя Массимо, так ли это, на что получил следующий ответ: «Доказательств я представить не сумею, но мы в семье спорим об этом вот уже больше тысячи лет»
Здание известно также как «дворец Пирра», поскольку при раскопках под его фундаментом была найдена статуя Марса, сперва принятого за Пирра. Как известно, эпирский полководец Пирр прославился в истории тем, что понес страшные потери от римской армии в сражении при Аускуле в 279 году до н. э. С тех пор выражение «пиррова победа» означает триумф, равносильный поражению. В 1532 году в честь празднования бракосочетания Анджело Массимо и Антониетты Планка Инкоронати фасад дворца украсили монохромными росписями со сценами из Ветхого и Нового Завета, сохранившимися до сих пор. У дома имеется и третье название «дворец Чуда», благодаря невероятному происшествию 16 марта 1583 года.
Воскрешение на пробу
Князь Фабрицио Массимо был очень привязан к Филиппо Нери, впоследствии причисленному к лику святых. Жизнь аристократа была печальна. Давно умерли жена и дочери, а два месяца назад заболел сын Паоло и находился между жизнью и смертью. Аббат Филиппо Нери навещал мальчика ежедневно. Но когда тот преставился, святой отец вел службу и поспел к изголовью Паоло Массимо слишком поздно. Будущий святой обнял подростка и воззвал к Богу в жаркой молитве. Затем окропил бездыханное тело святой водой и назвал отрока по имени.
В тот самый миг Паоло открыл глаза и несколько минут разговаривал со священником, отвечая на вопросы последней исповеди. Когда святой спросил, хочет ли он вознестись на небо и поприветствовать мать и сестер, мальчик кивнул и, просветленный, уснул спокойным сном навечно.
Во дворце Массимо в 1476 году размещалась первая римская типография во главе с немецкими учеными Арнольдом Паннартцем и Конрадом Швейнхеймом. Кроме прочего, здесь были напечатаны «Письма к близким» Цицерона («Epistulae familiares») и «О Граде Божием» святого Августина («De Civitate Dei»). На томах значилось: «in domo Petri de Maximis», то есть «издал Пьетро из дома Массимо».
* * *
Теперь предлагаю направиться по улице Сан-Джузеппе-Калазанцио (via di San Giuseppe Calasanzio), не забыв взглянуть на любопытную мраморную табличку на углу площади. Она до сих пор красноречиво (и по-прежнему безрезультатно) призывает не сорить[14]. Поворачивайте направо на проспект Ринашименто (corso del Rinascimento) и идите до площади Сант-Андреа-делла-Валле (piazza di SantAndrea della Valle), обустроенной перед одноименной церковью.
Никогда не летавший ангел
С первого взгляда несложно уловить черты странной асимметрии на фасаде храма. Так и есть: крупный ангел наверху слева не имеет скульптурной пары с противоположной стороны. И мало того! Присмотритесь хорошенько к небесному созданию: одно из крыльев как-то неловко подвернуто, что придает ему вид забулдыги, подпирающего фонарный столб. Так задумал в свое время архитектор Карло Райнальди. Мастер осмелился тем самым вступить в полемику с предыдущими творцами церкви: Пьером Паоло Оливетти, начавшим работу над проектом церкви в 1591 году, и Карло Мадерно, заступившим на строительство в 1608 году для возведения второго крупнейшего после Собора св. Петра купола. Райнальди, пренебрегая трудом предшественников, говорил повсюду, что сохранить неудачный фасад от обрушения может лишь поддерживающая его ангельская фигура.
Однако скульптура вызвала всеобщее раздражение, и даже папа Александр VII выступил с недвусмысленной критикой. Обиженный автор фигуры Козимо Фанчелли (некоторые, правда, утверждают, что это был Эрколе Феррата) ответил папе, что если тому понадобился второй ангел (а он изначально предполагался) то пусть займется им сам. Так ангел базилики Сант-Андреа-делла-Валле остался без близнеца. По словам Паскуино: «Ему бы хотелось по небу кружить, да только подпоркой придется служить». В этой церкви покоится прах прелата, монсеньора Джованни делла Каза, автора «Галатео»[15]
Примечания
1
Джанкарло де Катальдо (р. 1956 в Таранто, Апулия) юрист, сценарист и писатель-детективщик. Живет в Риме с 1974 года. В 2013 году стал членом жюри телешоу «Шедевр» первого в мире телевизионного «конкурса талантов» в области литературы.
2
Карло Эмилио Гадда (18931973) итальянский писатель и поэт-экспериментатор, создатель собственного языка из классического итальянского и латыни, с сильной примесью римского жаргона. Наиболее показателен его роман «Пренеприятнейшее происшествие на улице Мерулана (1957). (Здесь и далее. Примеч. пер.)
3
Здесь действительно располагались многочисленные лавочки, в которых торговцы, банкиры, нотариусы, писцы и прочие дельцы разворачивали свою деятельность, пользуясь близостью к собору св. Петра.
4
Бенвенуто Челлини. Жизнь Бенвенуто Челлини. Пер. М. Лозинского.
5
Датария казначейское ведомство пап. По сути министерство финансов папского государства.
6
Итальянский режиссер Серджо Корбуччи, представитель жанра т. н. спагетти-вестерна, в 1982 году снял одноименную комедию о нашем герое («Граф Таккья»), изобразив его как представителя «уголовной знати» с плотницким прошлым, живущего за счет богатых наследниц.
7
Папская область (Stato Pontificio) группа территорий в Центральной Италии, находившихся с 754 по 1870 год в светском владении пап. Размеры папских владений менялись в разные времена. Так, накануне распада Папской области в 1859 году в нее входили территории современных областей Лацио, Умбрии, Марке и отчасти Эмилии-Романьи, которые впоследствии примкнули к Сардинскому королевству. После эвакуации французов из Рима в 1870 году (с падением Второй империи) итальянские войска вступили в город, и Рим с остатками Папской области был присоединен к Италии. Однако факт упразднения Папской области был признан папой Пием XI лишь в 1929 году. Тогда были подписаны Латеранские соглашения, упорядочившие отношения светского итальянского государства со Святым престолом. В частности провозглашено уникальное микрогосударство Ватикан.