Ну, положим, что так.
Что же, крыша в хлеву прохудилась?
Да уж давно пора менять. От дождей подгнивает, спокойно отвечал старик, выпуская изо рта сизые клубы дыма. На человека в костюме он не смотрел, хотя тот даже наклонился к нему поближе, чтобы вовлечь в беседу.
Представьте себе, какое совпадение: у меня как раз большая поставка первоклассного дуба. По старой дружбе готов предложить хорошую скидку.
Эрни заерзал на стуле, и я заметила, что кончики ушей у него покраснели. Аксель угрюмо смотрел на мужчин. Усач тасовал колоду карт и не поднимал головы. Все ждали ответа.
Спасибо за предложение, Томпсон, но мой поставщик меня вполне устраивает.
Что же это за поставщик такой, позволь поинтересоваться?
Давайте-ка раздачу, неожиданно громко и нервно сказал Эрни. Иначе я пить начну, черта с два меня остановите.
Они продолжили игру. Не знаю, сколько времени прошло часа полтора по ощущениям, когда через несколько кругов у меня заказали два бокала пива и виски. Воспользовавшись возможностью, я выскользнула из игровой комнаты.
В основном зале теперь было немного меньше людей. Вентиляторы под потолком работали на полную мощность, гоняя из стороны в сторону потоки теплого влажного воздуха. Захотелось выйти на улицу.
Лидия стояла у барной стойки и бурно на что-то жаловалась бородачу, но, увидев меня, приветливо махнула рукой.
Два пива, сказала я и уселась на свободный высокий стул. Ноги уже устали: я давно так долго не стояла на месте практически без движения.
Аддон никто не просил? спросил бармен, и я на мгновение засомневалась, что правильно расслышала.
Что, простите?
Докупить, раздраженно пояснил он. Фишек никто докупить не просил?
А, нет, качнула я головой. Можно воды?
Почти сразу я пожалела о своей просьбе: во-первых, из-за взгляда, которым он меня одарил, во-вторых, потому что стакан, который бармен наполнил водой из-под крана и протянул мне, был весь в жирных отпечатках пальцев.
Кое-как выдавив из себя вежливую улыбку еще не хватало, чтобы он разозлился и не взял меня на работу, я взяла стакан, но пить не стала.
Ну, как успехи? Лидия тотчас обратила все свое внимание на меня. Не сильно пьяные? Эрни уже все проиграл?
Не твоего ума дело, грубо оборвал ее бармен. Иди протри пятый столик.
Он чистый, возразила Лидия.
А я вижу, что нет, рявкнул бородач.
Смотри, сбегу, как Долорес, хихикнула Лидия, видимо, давно привыкшая к такому обращению. Удачи, детка. Они разойдутся в лучшем случае под утро.
Действительно, игра была далека от завершения. Несколько человек, включая старика-ковбоя, вскоре ушли, но их заменили другие. Они пили много бурбона, и я то и дело бегала от их стола к столику с напитками и к бару. В целом ночь проходила куда спокойнее, чем я предполагала: все были вежливы, и только человек в костюме, Томпсон, позволял себе изредка дотронуться до моей руки или долго смотреть в мою сторону, когда я проходила мимо. В его взгляде не было похоти, и никаких сальных шуточек в мою сторону никто не отпускал, так что я просто не обращала на это внимания, надеясь на щедрые чаевые.
«Нужно потерпеть два месяца, сказала я себе, только два месяца, и я смогу вернуться домой».
Аксель больше не смотрел на меня. Насколько я могла понять, ему теперь не везло, и стопка его фишек с каждой партией заметно уменьшалась. Спустя несколько часов за столом осталось пятеро, включая Акселя, Томпсона, Эрни, усача и еще одного тщедушного на вид паренька, зашедшего сюда, судя по всему, случайно. Никто больше не просил меня принести напитки, поэтому я следила за игроками с легкой сонной рассеянностью.
Олл-ин[1], донесся до меня тихий уверенный голос Акселя.
Он бросил на меня быстрый взгляд, значения которого я не смогла понять. За все это время он ни разу не попросил меня что-либо принести и только дважды закурил: когда выиграл и когда проиграл Томпсону в ставках один на один.
Он сгреб все свои немногочисленные фишки в центр стола.
Я пас, сказал другой парень.
И я пас, сбросил карты усач.
Эрни уже давно просто наблюдал за игрой, не делая ставок. Он, судя по всему, был очень азартным, но чертовски невезучим парнем, зато радовался за победителей и насмехался над проигравшими так, словно собственные неудачи его совсем не беспокоили.
А я поддержу. Томпсон пожал плечами с таким видом, будто терять ему было нечего, и отсчитал от своих запасов число фишек, равное ставке Акселя.
Когда они открыли карты, Эрни присвистнул. У обоих был фулл-хаус, но у Акселя более сильная комбинация: на тузах. Даже со своего места, на расстоянии от игрового стола, я видела, как его темные глаза засверкали триумфом.
Что ж. Везучий сукин сын, произнес Томпсон ровным тоном, в котором явственно считывалось умело скрытое раздражение. Я в тебе не сомневался. Ну что ж, отыграюсь в следующий раз.
Аксель ничего не ответил. Он взял из лежавшей на столе пачки одну сигарету, сунул ее в рот и чиркнул спичкой. С наслаждением затянувшись, откинулся на стул и посмотрел на меня. Я не успела отвести взгляд и смутилась, но виду не подала: он наверняка заметил, что я наблюдала за ним.
Зови Фокса, сказал он таким тоном, словно я сама должна догадаться, что нужно кого-то позвать.
Молча кивнув, я выскользнула за дверь.
В баре было тихо, бо́льшая часть посетителей уже разошлась. За одним столиком сидела влюбленная парочка, пожирая друг друга ртами. За другим, крепко стиснув в руке бутылку пива, сопел мужчина. Лидии нигде не было видно.
Кажется, они закончили, сказала я бармену.
Должно быть, он и был тем самым Фоксом. Тяжело вздохнув, здоровяк бросил пересчитывать наличку в кассе и полез под барную стойку.
Я могу выйти на работу завтра? спросила я, стараясь не выдать надежду в голосе. В объявлении было сказано, что есть возможность проживания
А как же, выходи, хмыкнул он и протянул мне несколько банкнот. К десяти утра. А поспать можешь на складе, там есть диван. Но учти, у меня всюду камеры, и не советую ничего красть, иначе ноги переломаю.
Пересчитав деньги, я обернулась к висевшим у выхода часам маленьким, встроенным в тело уродливой пластиковой рыбы, которая, наверное, может хлопать хвостом и петь идиотскую механическую песенку, если вставить батарейку. Согласно им, я проработала шесть с половиной часов за окном уже занимался рассвет.
Вы недоплатили мне шестнадцать баксов, сказала я, решив, что это ошибка. Я пришла в половину одиннадцатого, а сейчас
Налоги, милочка, ответил он с самодовольной усмешкой. Это с вычетом налогов.
Мы так не договаривались. Я почувствовала, как кулаки сжались сами собой от досады, и с трудом сдерживалась, чтобы не повысить голос. Мне нужна работа. Этот «вычет» не подходит ни под одну систему налогообложения, и налог штата гораздо
Все! рявкнул он, резко выпрямившись и стукнув деревянным ящиком, который держал в руках, по грязной и липкой поверхности барной стойки. Хочешь работай, а нет так проваливай. Долорес уже завтра прибежит как миленькая, и я не потерплю Он что-то заметил у меня за спиной и гаркнул: Эй, вы! Снимите номер!
Какого черта?! взорвалась я.
Он удивленно приподнял брови и замер на месте, явно не ожидая, что я стану возражать.
Я всю ночь тут торчу, мы договаривались на восемь баксов в час, ты считать не умеешь?
Либо бери что дают и выходи утром на работу, либо катись ко всем чертям, сказал Фокс и, быстро выйдя из-за барной стойки, направился в сторону игровой комнаты.
Мне хотелось взять со стойки бокал и запустить в его блестящую лысину. Хотелось наорать на него, перебить всю посуду или швырнуть в стену стул. Но больше всего мне хотелось заплакать от чувства несправедливости.
Фокс скрылся за дверью, а я все стояла на месте, не в силах что-либо предпринять. Стянув с себя фартук, я приложила ладони к глазам и попыталась сглотнуть ком в горле. Сейчас он вернется, и я попробую еще раз спокойно объясню ублюдку, что в его же интересах сдержать свое слово.
«Два чертовых месяца», напомнила я себе. Два месяца, которые показались бесконечностью. Мне нужна работа. Работа в таком месте, где меня не найдут, да и не станут искать. В таком, где никому нет дела, сколько мне лет и какая у меня фамилия; где никто не спросит, откуда я и что здесь забыла. В таком, как этот вонючий, богом забытый бар. Я не могу вернуться домой сейчас, мне нужно всего лишь два месяца. Просто продержаться.
Обида все еще жгла внутренности. От усталости подкашивались ноги, а от недосыпа кружилась голова.
Мисс? донесся до меня мягкий вежливый голос.
Что? Я отняла руки от лица и увидела перед собой Томпсона.
Хотел поблагодарить вас. Вы принесли мне удачу, сказал он и протянул руку. В ней была зажата стодолларовая купюра.
Вы ведь проиграли, фыркнула я, сомневаясь, брать ли деньги.
Может, это какой-то непристойный намек? Понятия не имею, как в этих краях мужчины покупают услуги интимного характера (да и в любых других, в общем-то), может, у них так принято? Сотня многовато для чаевых.
Это потому что на последней ставке не воспользовался вашим благословением, усмехнулся он. Прозвучало очень претенциозно.
Можно подумать, я тебя благословляла.
Вслух я этого, конечно, не сказала. Мне вспомнилось, как он коснулся губами моей руки. Отвратительно.
Тех наличных, что у меня были, едва ли хватило бы и на пару недель и это учитывая траты только на еду и бензин. Я протянула руку и взяла деньги, а затем быстро сунула их в карман джинсов.
Томпсон благодушно мне улыбнулся, словно поощряя за правильный выбор. От этого взгляда мне стало некомфортно хуже, чем от денег, и хуже, чем от того мимолетного поцелуя в руку. Он вдруг напомнил мне одного человека, мыслей о котором я всеми силами старалась избегать.
Я вас раньше здесь не видел, продолжил он тем же деловым тоном. Как вас зовут?
Эмма, на этот раз я не медлила с ответом, меня зовут Эмма. Извините, моя смена на сегодня
О, конечно, он тихо рассмеялся, незаметно придвигаясь чуть ближе. Простите мне мое любопытство, Эмма. Вы ведь не местная, верно?
Я
Я не заметила, как из комнаты в конце зала вышел кто-то еще. Но мой взгляд зацепился за белое пятно, которое оказалось футболкой Акселя тот стоял в нескольких шагах от нас и молча смотрел и, наверное, слушал.
Отчего-то я смутилась, словно сделала нечто постыдное. Томпсон повернулся к нему и улыбнулся не той любезной улыбкой, с какой демонстрировал мне ряд белоснежных зубов минуту назад, а другой, холодной и больше похожей на оскал.
Что ж, мне пора. Надеюсь, мы с вами еще увидимся, сказал он мне.
Аксель молча прошел мимо нас. Едва за ним захлопнулась дверь, я почувствовала, как Томпсон сделал едва уловимое движение, как будто собираясь взять меня за руку, и быстро отстранилась.
Спасибо, мне тоже пора. И я выскочила из бара, забыв о своем намерении еще раз поговорить с барменом.
Акселя на парковке не было, хотя я и шла не за ним. Зато у входа, прислонившись к стене, стояла Лидия. Желтый неоновый свет падал сверху на ее симпатичное лицо, придавая коже оттенок болезненности; она с наслаждением курила тонкую сигарету и медленно выпускала изо рта пахнущий ментолом дым, наблюдая, как он тает в воздухе.
Вот ты где, устало сказала я, подходя к ней.
Томпсон вышел за мной следом и, пожелав нам «доброй ночи, или, точнее, утра», сел в припаркованный у обочины «Мерседес» и уехал.
Угостишься? спросила она, кивая на сигарету.
Я не курю.
Верное решение, детка. Лидия затушила окурок прямо о стену и бросила его на землю. Ну, как твой первый день?
Он недоплатил мне, пожаловалась я. Тут всегда так?
Он тот еще скряга, зато тут чай неплохой, пожала она плечами. Так как тебя занесло сюда? Ты явно не местная.
У меня это что, на лбу написано? разочарованно протянула я и потерла лоб, словно и правда ожидала увидеть на руке следы от надписи.
У тебя забавный акцент, волосы блестят и бледная кожа, хотя у нас солнце жарит восемь месяцев в году. Могу поспорить, ты раньше не то что не работала в таких местах, как это, но и вообще не бывала в них. И смотришь вокруг, если честно, немного высокомерно.
Ну, спасибо, Шерлок. Я попыталась сделать менее «высокомерное» выражение лица, хотя и не поняла, что с ним не так.
По правде говоря, вряд ли ты надолго тут задержишься. Фокс не любит своенравных.
А ты, значит, не своенравная?
У меня все равно других вариантов нет. В ее голосе послышалась безнадега.
У меня тоже, возразила я. Мне нужны деньги и жилье.
Дай угадаю: сбежала от мужа-абьюзера?
Вроде того, уклончиво ответила я.
Послушай, сказала Лидия.
Она сунула руку в карман фартука и, порывшись там, извлекла несколько смятых долларов, блокнот и ручку. Деньги она сунула обратно, а в блокноте быстро что-то написала, вырвала лист и протянула мне. Под заказом, состоящим из двух бургеров и трех лагеров, неразборчивым почерком был написан адрес.
Им требуется домработница с проживанием, затараторила Лидия так быстро, что мой измученный после бессонной ночи мозг едва успевал улавливать смысл. Это ферма в десяти милях отсюда, далековато от города, так что к ним никто идти работать не хочет, зато идеальное место, чтобы спрятаться и переждать бурю или что там у тебя. Мистер Хейз, фермер, болен, но он неплохой мужик. Не знаю, что по оплате, но он тебя точно не обидит. Правда, сын у него тот еще засранец. Он сегодня был на покере, ты должна была его
Из бара на улицу вывалилась галдящая компания: та влюбленная парочка, рыжий Эрни и еще пара человек с покера.
Мы закрыты, закрыты! подгонял их Фокс.
Эй, старина, вы открыты кру-гло-су-точ-но, кричал ему Эрни, что значит сутки напролет, если я правильно понял!
Не сегодня, Эрни, грубо осадил его Фокс. Эй, Ли! Давай-ка за работу, еще подмести надо.
Короче, детка, советую пойти к нему. Скажи, что всю жизнь только и делала, что гладила панталоны и жарила бифштекс, и тебя возьмут, если еще не нашли какую-нибудь старуху. Он тот еще привереда, этот Хейз, и из-за болезни, бывает, перегибает палку, но вариант что надо
Я и слова не успела вымолвить, как Фокс снова позвал ее, на этот раз настойчивее и злее.
А это вам от нас, милая мисс, просиял Эрни, подходя ко мне и протягивая десятку чаевых.
Спасибо, сказала я, принимая деньги с искренней благодарностью и без того иррационального чувства вины, как с Томпсоном.
Эрни вернулся к друзьям, и они начали выяснять, кого он, единственный трезвенник, повезет домой первым.
В общем, дерзай, сказала мне на прощание Лидия. Если не срастется, приходи сюда, что-нибудь еще придумаем.
Спасибо тебе, сказала я, пожалуй, слишком безразлично для того проблеска надежды, который она подарила мне вместе с этим измятым листком. Я до того устала, что готова была отключиться, не доходя до машины.
Девчонкам надо держаться вместе, просто ответила она, как будто это было самой очевидной вещью на свете. Удачи, подруга. Если старик не захочет тебя взять, покажи ему сиськи.
И, звонко расхохотавшись, она юркнула мимо меня к Фоксу.
Точно не хотите мне доплатить? Это полезно для кармы. Я состроила гримасу, не сомневаясь, каким будет ответ.
Бородач только усмехнулся:
У меня таких, как ты, желающих очередь стоит. Он повел рукой в сторону дороги, где, ясное дело, ни одного желающего и в помине не было, и повторил: Бери что дают или катись отсюда.
Он ушел. Эрни и компания с трудом погрузились в минивэн и уехали. Я стояла одна на парковке, слушая усыпляюще размеренное жужжание мигающей вывески. В голову вдруг взбрела шальная мысль, что можно было бы добить ее одним метким броском булыжника, но я сразу отмела ее с полицией связываться нельзя, а если не успею смыться, проблем не избежать.
Хотя вокруг стояла тишина, а по шоссе за последние минут десять не проехала ни одна тачка, я решила, что это не самое безопасное место для ночлега и лучше отогнать машину поближе к городу и припарковаться там. С этими мыслями я подошла к своему «Доджу» (кроме него на парковке осталась только одна машина судя по розовому меховому брелоку под лобовым стеклом, принадлежащая Лидии) и, открыв дверцу, рухнула на водительское сиденье.