Судя по всему, мистер Хейз был в отличном расположении духа. Он медленно, по кусочку, поедал яичницу и, то и дело вспоминая, что еще мне нужно купить в городе, давал указания. Я увидела, как мимо окна, петляя по размытой дождем дороге, проехал белый пикап.
А где работает Аксель?
Работает? хохотнул мистер Хейз, утирая рукавом рот. На нашей ферме и работает, больше тут негде. Ну, разве что просаживает деньги в покер. Вечно где-то пропадает, управы на него не хватает. Если к тридцати не посадят и не сопьется считай, повезло. Я, когда здоров был, его в узде держал, а как он уехал большого города понюхал тут все, пропал парень.
Большой город? переспросила я, пересчитывая банки с сардинами. Да тут запасов как на случай ядерной войны! Миссис Грин сказала, он бросил колледж. На кого учился?
На ерунду какую-то, ничего хорошего. Вот сыновья Анны! Один в военном училище престижно, платят хорошо, в следующем году у него выпускной. Второй вроде юрист, получил стипендию в приличном университете. У Хиггсонов братья-близнецы, оба аграрный закончили и вернулись, выкупили соседний участок, живут припеваючи. Уилксовы дочери все удачно замуж вышли, ну а Эрни руками работает как надо, хоть Господь и обделил умишком. А Аксель Аксель
Я поняла, оборвала я его речь, не желая слушать дальше, какой его сын бестолковый.
Во-первых, было понятно, что оба Хейза друг друга стоят, и неудивительно, что Аксель всегда такой недовольный и несдержанный при таком-то отношении отца. Во-вторых, вдаваться в подробности их семейных конфликтов мне было неловко. Не могу представить, чтобы моя мать стала сравнивать меня с соседскими детьми при посторонних людях, да и в лицо она мне ничего подобного никогда бы не сказала. Пусть она не всегда была идеальным родителем, но с самого детства и до самого последнего ее дня я всегда чувствовала поддержку и уважение. Сделала крупный промах она лишь однажды, хотя результата своего неудачного выбора не увидела, потому что к тому моменту была мертва.
Что, оглохла? Мистер Хейз, видимо, что-то говорил, а я отвлеклась на свои мысли и пропустила его слова мимо ушей. Увидев, что привлек мое внимание, он повторил: Говорю, завтрак съедобный, одобрено. Жду на обед что-нибудь из мяса. Сейчас денег тебе принесу, можешь ехать в город. Магазины, в общем-то, с десяти открыты Лишь бы не застряла по дороге, буксир я тебе вызывать не стану, да и он на всю округу один
Я подала ему руку, помогая подняться из-за стола, и выхватила тарелку, которую он явно намеревался вымыть сам.
Жара сегодня будет. Сделаешь лимонаду?
Сделаю.
Ну, спасибо, Эми. Я уж думал, как тебя спровадить, если яичницу мне пересолишь. Но ничего, ничего Есть можно.
Позднее я поняла, что его «есть можно» означает «спасибо, было вкусно»; «нормально, а что так мало?» «положи мне добавку, пожалуйста», а «ну это еще что, у тебя в родне итальяшки, что ли?» «паста отменная, но я предпочитаю стейки и картошку».
* * *
Как бы мне ни хотелось демонстративно проигнорировать все просьбы Акселя точнее, приказы, я решила не рисковать и сделать все, о чем он сказал утром. Так что, кончив прибираться на кухне и получив от мистера Хейза пару сотен на продукты, я оставила деньги на столе, поела сама и, взяв с собой моющие средства и ведро с водой, отправилась к кроликам.
На террасе я обнаружила пару голубых резиновых сапог судя по размеру, принадлежащих отнюдь не Хейзам. Мысленно поблагодарив Анну, мою спасительницу, я сунула ноги в сапоги, которые оказались мне слегка большеваты, и зашагала по грязи к деревянной постройке-хлеву, разделяющей владения хозяев двух домов.
Кроликов у них было не так уж много всего двенадцать штук, по два в клетке. Под каждой из них стоял поддон с сеном, который можно было легко достать и очистить, не вынимая животных. К счастью, повышенной брезгливостью я никогда не страдала, так что ни запах помета, ни огрызки овощей меня не испугали. Расправившись с поддонами, я начала думать, как бы прибраться внутри. В углу сарая обнаружился небольшой вольер, так что решение нашлось само собой.
Первая пара возмущенно попискивавших толстых белых кроликов с черными ушами отправилась в новую клетку. Вооружившись перчатками, бутылкой «Фейри» и щеткой, найденной тут же, на заваленной всяким барахлом полке, я принялась чистить их тесное и не очень-то уютное на первый взгляд обиталище. Дело шло быстро, хотя я и пожалела, что у меня нет ни телефона, ни наушников, с музыкой работать было бы куда веселее. Убегая, я оставила их дома вовсе не из опасения быть отслеженной через GPS (или что там для этого требуется), а попросту забыла второпях.
Дома у меня было все. Огромный шкаф, заваленный одеждой, письменный стол, уставленный горшками с суккулентами, своя собственная мини-библиотека. С тех пор как мама по счастливой случайности получила должность шеф-повара в классном ресторане, мы ни в чем не нуждались у меня всегда были деньги на карманные расходы (к счастью, большую их часть я откладывала, и в итоге склонность к экономии очень пригодилась, чтобы сбежать), училась я в лучшей старшей школе города, а на каникулах ездила с друзьями отдыхать на побережье в летний лагерь. В одну из таких поездок я даже провела пару лекций по истории кино для ребят помладше, за что и получила благодарственное письмо, которое предъявила мистеру Хейзу как рекомендацию от работодателя, хотя он на нее даже не взглянул. Только зря потратила время, меняя на ней имя в фоторедакторе в ночном интернет-кафе одного из захолустных городишек, куда меня занесла нелегкая.
Но насчет работы в кофейне я не приукрасила, потому что действительно подрабатывала в прошлом году официанткой.
Мне казалось, начать работать в шестнадцать это зрелая позиция. Я гордилась собой, и мама тоже мной гордилась: она часто упоминала, что рано начала зарабатывать, чтобы прокормить себя и свою мать. Ее отец, мой дед, умер задолго до моего рождения, а бабушка когда мне было тринадцать. Я до сих пор помнила приторный аромат траурных белых роз и сухие старческие руки ее друзей, похлопывавших меня по плечу в качестве сухих соболезнований на поминальной службе. Бабушку я плохо знала и не особо была к ней привязана, потому что она жила за сотни миль от нас и мы редко ее навещали ограничивались обменом поздравительными открытками два раза в год. Я не понимала этого в детстве, но годы спустя осознала: бабушка винила маму за то, что я росла без отца, да и мое появление на свет, судя по всему, не поддерживала.
Отца я никогда не видела и понятия не имела, жив ли он. Мама говорила, что это была случайная связь и что детей он никогда не хотел, и по выражению ее лица было заметно, что человеком он был не самым выдающимся и ее не очень-то волнует, что с ним стало.
Вся моя жизнь круто изменилась после ее внезапной и такой нелепой гибели. Все, что мне осталось после этого, боязнь мостов, ненависть к адвокатам и неизвестно какое наследство, в которое я смогу вступить не ранее чем через два месяца. А пока
Я собиралась чистить уже четвертую по счету клетку. Перенесла одного кролика в вольер и потянулась к другому маленькому дрожащему тельцу, от которого во все стороны разлетались клочья белого пуха. Если его сородичи относились к временному переезду с любопытством и легким волнением, этот трясся от страха и, забившись в дальний угол, взирал на меня ошалевшими красными глазами. Красные глаза, кстати, из всего выводка были только у него одного, так что я лихорадочно пыталась припомнить, не является ли это признаком бешенства или повышенной агрессивности.
Иди сюда, приятель, позвала я его успокаивающе-нежным тоном, который скорее предназначался мне самой, попутно стаскивая с рук перчатки. Дверцу клетки я придерживала локтем, морщась от ощущения, что к коже что-то липнет. Дай мне пять минут, и можешь вернуться обратно.
Очевидно, разговоры тут были бессильны. Кролик издал какой-то звук, похожий на фырканье, и мне пришло в голову, что этим своеобразным «не подходи ко мне, а то руку откушу» он похож на Акселя.
Не успела я обдумать это сравнение, как кролик воинственно метнулся в мою сторону. Взвизгнув, я отскочила в сторону, едва не опрокинув стоявший на полу вольер. До меня донеслось ржание лошади, обитавшей в стойле в самом конце хлева. Кролик, который, судя по всему, и не планировал на меня нападать, с глухим шлепком упал на присыпанную сеном землю и юркнул в дыру на стыке деревянных стен.
Катастрофа.
Я бросилась на колени и сунула руку в эту дыру, но нащупала только траву и влажную землю. Учитывая скорость, с которой умчался ушастый, можно было предположить, что он уже пересек границу с Мексикой и теперь насмехается над моей неуклюжестью в компании местных крольчих.
Я выскочила на улицу может, еще есть шанс отыскать его на участке миссис Грин и, согнувшись в три погибели, чтобы не пропустить какое-нибудь копошение, стала обходить постройку с той стороны, куда он убежал.
О, Аксель мне это еще припомнит.
Интересно, сколько стоит кролик? Если не больше пары сотен, я смогу расплатиться с мистером Хейзом за него, хотя и не хотелось бы. Может, купить крольчатины сегодня в городе и сказать, что я своими руками прикончила малыша ради ужина?..
Привет.
Мой взгляд уткнулся в чьи-то огромные черные кроссовки (размера сорок шестого, не меньше) почти одновременно с тем, как я услышала низкий голос с хрипотцой.
Привет, удивленно произнесла я, выпрямившись.
Передо мной стоял очень высокий парень. Нет, серьезно, этот здоровяк был выше меня на две головы, так что из-за солнца я даже не сразу смогла различить черты его лица. Пронзительно-голубые глаза, короткие светлые волосы, широкие, как у пловца, плечи он стоял передо мной как огромная неподвижная гора мышц. Гора, которая улыбалась мне самой милой и дружелюбной улыбкой.
В своих ручищах он держал моего беглеца. Кролик, кажется, чувствовал себя в безопасности, потому что не предпринимал никаких попыток вырваться. Или, может, наоборот, боялся шелохнуться, чтобы ему ненароком не свернули шею.
Он, видимо, куда-то опаздывал, сказал парень, пока я приходила в себя. При виде него в голове крутилось только одно слово: «колоссальный». А ты, наверное, Эмма?
Я почти открыла рот, чтобы сказать «вообще-то, нет», но вовремя опомнилась и кивнула.
А ты?.. Глаза у него были точь-в-точь как у Анны: такие же яркие, глубокие и живые, но я понятия не имела, кто это из двух ее сыновей. Может, военный?
Я Сэм. Я живу тут. Он мотнул головой в сторону маленького красивого домика миссис Грин. Мама говорила, что у Хейзов теперь есть
Он замялся, не зная, как тактичнее меня назвать. Наверное, хотел сказать «служанка» или что-то в этом роде.
Домработница, подсказала я, показывая, что нисколько этого не стыжусь.
Да. Я тебя, честно говоря, совсем не такой представлял. И Сэм улыбнулся еще шире.
Мне очень хотелось узнать, чем я не соответствовала его представлениям о домработницах, но не стала.
Я тебя тоже, призналась я. Не то чтобы я вообще хоть как-то представляла сыновей Анны, но такого атлета не ожидала увидеть, это точно. Так Позволишь мне?
Я потянулась за кроликом, Сэм ослабил хватку и слегка наклонился, чтобы я могла его взять. Кролик забарахтался на его груди, запищал и попытался вырваться. Я отдернула руки, боясь, что он снова удерет или укусит меня.
Парень рассмеялся, и мое лицо само по себе расплылось в улыбке: смех у него был звонким, искренним и заразительным.
Давай я помогу. Куда его отнести? Только не говори, что собираешься прикончить беднягу, я на это смотреть не смогу.
Нет-нет, поспешила возразить я, просто клетки чищу, а он сбежал. Спасибо, что поймал.
Не за что, просто ответил Сэм, и мы с ним пошли вдоль клумб с буйно цветущей гортензией. В саду у миссис Грин было куда больше деревьев, чем у Хейзов, и под их тенью идти было гораздо приятнее, чем под палящим солнцем. А он, может, хотел тебя в Зазеркалье отвести.
Это вряд ли, нервно усмехнулась я, надеясь, что он не станет развивать тему «Алисы в Стране чудес». Но ты ему, судя по всему, понравился, так что если бы он кого и предпочел куда-то отвести, то точно не меня.
Сэм снова рассмеялся. Мы зашли под деревянный навес, он остановился у стойла с лошадьми и, протянув руку, погладил одну из них по морде.
Ох, Бонни, давно не виделись.
А второго как зовут?
Клайд. Сэм поудобнее перехватил кролика, чтобы тот не мешал ему, и обернулся ко мне. Аксель тебе не говорил?
Шутишь? Выбор кличек для лошадей меня немало удивил. Он сказал мне держаться от них подальше.
Я тоже подошла к Бонни и потрепала ее по гриве. Лошадь, вытянув шею, принялась энергично и с любопытством обнюхивать меня.
Это в его стиле. Сэм прищелкнул языком; я ожидала, что он, как Анна, скажет, что на самом деле Аксель «не такой уж плохой», но ничего подобного он не озвучил. Мама говорила, ты зайдешь к нам сегодня?
Я? Я и забыла о ее приглашении слишком была занята списком покупок и, что греха таить, чертовым Акселем Хейзом. Да, точно. У меня сегодня еще куча дел, нужно съездить в город, так что, думаю, вечером.
В город? Тебя подвезти? Я как раз собирался сегодня на почту.
Это было очень любезное предложение с его стороны, и при этом без всякого заигрывания.
Ой, нет, спасибо, но я на своей. Мне надо бы отогнать машину в сервис: что-то с двигателем. Не подскажешь адрес хорошего механика?
Я могу помочь. Сэм пожал плечами так, словно для него это было плевым делом. У нас весь гараж завален карбюраторами: в детстве тут, знаешь, особо развлечений не было, так что я пытался разобраться, что к чему, и даже движок трактора как-то раз перебрал своими руками. Если нужно будет заказать запчасти, дам контакт.
О, здорово! Конечно, давай. Мы уже вернулись к клетке с кроликами, и я на всякий случай пересчитала их, не сбежал ли кто еще. И тут мне пришло в голову, что, возможно, услуги Сэма мне будут не по карману. Только я э-э-э Ну, ты посмотри, что там, но если ремонт слишком затратный
О, не волнуйся. Он, кажется, смутился. Я с тебя денег не возьму, у нас тут принято помогать так, по-соседски.
Спасибо, выдохнула я облегченно. Сажай его сюда.
Кролик отправился в вольер. Сэм огляделся вокруг, нашел в углу пустой деревянный ящик и, перевернув его, уселся сверху. Я не ожидала, что он решит остаться, так что немного замялась, прежде чем снова натянуть перчатки и приступить к работе.
Если не возражаешь, я тут с тобой побуду немного, сказал он. Мама с самого утра поручила мне кучу всяких дел в саду, так что лучше не попадаться ей на глаза, пока она не заметила, что я закончил окучивать ее драгоценные клумбы.
Он вытянул ноги и блаженно потянулся, спиной опершись о стену.
Не возражаю. Я принялась за дело. Что ж, компания молодого, красивого и очень милого парня более приятный способ отвлечься, чем мой плейлист в «Спотифай», до которого в отсутствие телефона я доберусь еще не скоро. Так ты, значит, учишься в военном училище?
Вообще-то, это Шон у нас кадет. А я будущий прокурор штата, надеюсь.
Надо же, круто. Я не смогла скрыть своего удивления, потому что почти моментально из-за атлетического телосложения приписала Сэму принадлежность к отряду «морских котиков». То, что он юрист, несколько насторожило меня (личные предрассудки, куда без них), но прокурор все же лучше, чем адвокат. Мне казалось, что адвокаты не бывают хорошими людьми.
Знаю, я не очень-то похож на юриста. Но хочется верить, и на того, кто не против отправиться на войну, тоже. Я пацифист.
О, только и смогла вымолвить я. Теперь мне стало интересно, как выглядит его брат. Уверена, деловой костюм тебе очень к лицу.