Я уже не боялась. Мозг напрочь отказывался воспринимать ситуацию как реальную, меня не парализовало страхом, а только будоражили удивление и любопытство. И немного беспокоило ощущение, что в доме должен быть кто-то ещё, но кто и почему не знала
Комнатой за дверью оказалась спальня.
Ух ты! пискнула я, не ожидая увидеть такую роскошь.
Чистота и порядок потрясали. Почему-то в моём доме всегда всё разбросано по полу будто у меня куча детей. «Когда же я успеваю так прибираться? пришла глупая мысль. А следом и смущение, потому что, увидев широкую идеально застеленную кровать, представила на ней себя и Макса. Офигеть, я шесть лет сплю с таким мужчиной!..»
Услышав шорох в коридоре, обратилась к зеркальному шкафу-купе. С нетерпением распахнула его и ахнула:
Какой выбор!
Проведя ладонью по плечикам с женской одеждой, с завистью подумала: «Вот бы утянуть несколько вещей в мой шкаф Где такое в реальности купишь? Интересно, а что я должна надеть? Макс говорил о дне рождения? Наверное, что-то типа этого»
Протянула руку в самую глубь шкафа и достала плечики с потрясающим платьем из атласа стального цвета, как раз под костюм так называемого «мужа».
«Неужели оно и размера моего?» прижав платье к плечам, разочарованно покачала головой. Оно действительно было моего размера.
Я что, и здесь толстая? поморщилась себе в отражение. Нет, слишком откровенно и холодно
Спину я никогда не оголяла: кожа слишком чувствительная и часто в красных пятнышках, будто в прыщиках.
Убрав откровенное платье назад, достала менее открытое, тоже весьма стильное, и стала переодеваться. И, пока втискивалась в трикотаж, не покидало смутное беспокойство, что в этом сне всё слишком детализировано. Никогда ещё не видела такого, чтобы всё напоминало цифровую запись, фиксирующую каждое мгновение, каждую мелочь, глоток воздуха, температуру Но разобрать это подозрение не хватило времени: в комнату вошёл Макс. Я оторопела от смущения.
Платье было не застёгнуто: всё ещё пребывая в некоторой растерянности, я не сразу поняла, что выбрала наряд с пуговицами на спине, и теперь маялась, пытаясь достать каждую. Но Макса не интересовала моя оголённая спина, он равнодушно подошёл и ловко застегнул пуговки.
Ты всегда мучаешься с этим платьем. Давно пора его выкинуть.
Что я вам сделала, что вы так злитесь на меня?! уже открыто возмутилась я.
Я никогда не злюсь. Ты прекрасно знаешь, какое у меня терпение. Но судя по тому, что ты стала называть меня на «вы», у тебя действительно дурное настроение. Ты кого угодно из себя выведешь! хмыкнул Макс и вышел.
«Я?! обиженно дёрнула плечом. Да когда бы я тебя успела вывести?»
Но всё это сплошное недоразумение, и искать в нём логику бессмысленно. Лучше было бы проснуться, потому что мне не нравилось быть замужем за таким недовольным субъектом.
Я зажмурилась и сильно ущипнула себя за бедро. Но ничего не изменилось. Ущипнула ещё раз результат тот же, только поморщилась от боли. Будет синяк!
Ну, окей! Посмотрим, чем закончится! проворчала я и решительно накинула на плечи тонкий норковый полушубок. Мой сон! Что хочу, то и делаю!
За туалетным столиком в углу быстро затянула волосы в высокий хвост, в воздух над собой прыснула неизвестного парфюма, оказавшегося довольно приятным, и, подкрасив губы блеском, покинула комнату.
Макс мрачно топтался у выхода. Он критично окинул меня с головы до ног, вздохнул, мол, «слава богу, дождался», и открыл дверь.
«Все-таки внешность у него харизматичная, но внутри тот ещё тиран А по первому впечатлению и не скажешь»
В лифте мы тоже молчали. Макс стоял чуть впереди, и я украдкой разглядывала его спину, затылок. От него вкусно пахло, чистенький, красивый. А я давно так хорошо не выглядела. «Конечно, на мне норка за полмиллиона, чуть не усмехнулась вслух. И почему я не замужем за ним по-настоящему? Интересно, а у нас дети есть? И с ними он такой суровый? Или просто на работе устаёт?.. Вообще-то, на фото не видела Но такое ощущение, что кого-то не хватает» От забавных оправданий сна даже улыбнулась себе в зеркальную панель лифта, наконец, смирившись с явлением.
Мы спустились на подземную стоянку. Макс уверенно шёл впереди, активно печатая кому-то сообщение.
Садись в машину, я сейчас, чуть замедлив, сказал он.
Оглянулась на стоянку. Машин было много. В какую я должна была сесть? В реальности у него был чёрный БМВ. Поискала глазами не нашла. Тогда начала импровизировать: протянула ладонь к «мужу», и мягко сказала:
Давай ключи.
Макс неохотно оторвался от телефона и хмуро оглянулся.
Я уже открыл. Иди
И что я должна была делать? Я слышала писк сигнализации, когда выходили из лифта, но не успела рассмотреть, какая из машин мигнула фарами.
Хочу включить музыку, выдумала на ходу.
Макс молча, но не слишком довольно вынул ключ с брелоком сигнализации из кармана пальто и протянул мне. Я нетерпеливо выхватила его и повернулась к ряду машин. Нажав кнопку с замочком, увидела мигание фар слева, нажав повторно, смело двинулась к белому БМВ. Взявшись за ручку передней дверцы, услышала удивлённое хмыканье за спиной:
Ты всегда ездишь на заднем сиденье, но, сегодня у тебя, видимо, особое настроение
На заднем?
«Хорошо, что не в багажнике Нетушки! Я хочу видеть всё чётко и ясно. Вдруг мы живём в Петербурге, и пропустить всю красоту?..»
Сегодня на переднем! осмелела я и забралась внутрь салона.
Только потом не ной, что тебе страшно.
«Не ной?! Я что, ещё и нытик?» скосила глаза к носу я и недовольно захлопнула дверцу.
«Уф, как удобно! расплылась в улыбке, откинувшись на тёплое кожаное сиденье. Всё-таки БМВ шикарная машина!»
Я положила ключ на панель перед рулём и спрятала замёрзшие пальцы в рукава полушубка. Макс сел в машину, включил радио, и через минуту мы выехали со стоянки.
На волне «Европа Плюс» Адель проникновенно запела «Скайфолл». На часах мерцало синим 22:59. Дорога, фонари, машины ничего особенного и интересного. Я растёрла ледяные пальцы и протянула их к вентиляционным решёткам. И снова увидела знакомый брелок на зеркале заднего вида калейдоскоп.
«А-а, вот почему мне снится Макс! Зацепил калейдоскопчик!» догадалась я и с улыбкой, кивая на игрушку, проговорила:
Откуда он у тебя?
«Разбирал коробки на чердаке» вспомнился его ответ.
А ты не помнишь? прозвучало удивлённо.
На чердаке порядок наводил?
На каком чердаке? недоумённо оглянулся Макс.
Я стушевалась. И правда, в его квартире нет чердака.
Ты на удачу подарила продолжил он и тут же усмехнулся: Только на какую не знаю
Это было неприятно. Даже обидно. Но я невольно потянулась к брелоку, будто и он мог обидеться.
И в тот момент, когда коснулась игрушки, по руке пошла волна электрических мурашек. Меня вдруг отбросило к спинке сиденья, дыхание оборвалось от воздуха, внезапно ставшего ледяным. А в лобовое стекло ударил свет фар громадного грузовика
«Я сейчас умру А у меня же дети!!!» последнее, что мелькнуло в мыслях, а потом звук бьющегося стекла и звон в голове будто выбил из тела, и я, как в замедленной съёмке, полетела сквозь лобовое окно вместе со сверкающими осколками, в гранях которых отражались мои испуганные глаза
* * *
С резким возгласом я распахнула глаза и поняла, что чуть не вывалилась из собственного кресла. Под ноги посыпалось отглаженное детское бельё
Сейчас я сидела в своём кресле, в своей гостиной. На мне была всё та же одежда: рубашка и джинсы. На экране телевизора Брэд Пит отрешённо шёл сквозь огибающую его волну зомби. В руках я сильно сжимала футболку Сони, а сестра по-прежнему сидела у батареи, клюя носом.
Я потрясённо ощупала своё лицо, волосы и огляделась по сторонам. Краем глаза заметила, что стрелки на часах показывали 23:00. «Сколько я проспала?» растерянно поднялась и подошла к Соне.
Та встрепенулась и посмотрела на меня сонными глазками.
Гномик, ты почему меня не разбудила?
Но сестра лишь пожала хрупкими плечиками.
А скажи-ка мне, я никуда не уходила?
Соня долго смотрела непонимающим взглядом и, в конце концов, покачала головой.
Мы же в куклы иглали, а ты уснула
Я нахмурилась. Сон действительно был очень странным! И хоть последние секунды были совсем жуткими, глупо считать, что я где-то и вправду находилась. Только удивительно, что помнила всё до мелочей. Даже скрежет стекла по панели И даже запах парфюма то ли Макса, то ли мой Но там я совершенно забыла, что у меня есть Соня и Илья!
И долго я спала? снова спросила в противоречивых сомнениях.
Не знаю, и сестра потёрла глаза кулачками.
Ну как мы в ванне плещемся, или как учим стих?
Соня не любила купаться, поэтому в ванной мы проводили от силы минут семь, но вот стихи разучивали около часа.
Как стих, зевнула она.
«Ладно По фильму как раз и выходит час Не в самом же деле я была замужем за Максом?..» усмехнулась мысленно и почему-то с сожалением.
Пойдём спать, гномик? обняла малышку и взяла на руки.
А когда сама укладывалась в кровать, ворочаясь, чтобы найти удобную позу, почему-то показалось, что меня до сих пор окутывает аромат чужих духов.
Глава 5
Утром ощущения от приснившегося были такими же, как от любого сна: детали помнились смутно, но настроение бодрило, только оставалось лёгкое недоумение.
Я поднялась, выглянула в окно. Снега навалило, как за две зимы, хотя на носу весна. Илья уже тарахтел игрушками в детской, а Соня хныкала, что тот её разбудил.
Я потянулась на носочках. В теле было столько энергии, как никогда, и мысль о работе в выходные отвалилась. Захотелось посвятить всё время сестричке и брату.
После завтрака собрала малышей и вывела во двор поиграть в снежки. Но деткам снег оказался по пояс. Лопату я так и не купила. Услышав голоса соседей, кое-как пробралась к забору и попросила инструмент у Инги девчонки, что пару раз приглашала меня в качестве манекена на практические занятия по парикмахерскому делу. Дёшево и сердито. Она способная, только перебрала с колорированием, но в итоге мне даже понравилось.
Соня и Илья с удовольствием провели полдня на улице, лепя снежных монстров, а я строила для них замок. Никогда не тратила время так бесполезно, когда работы по переводам накопилось, но радость от отдыха с детьми затмевала чувство долга. А в воскресенье мы ездили за город, катались на санках, ледяных горках и ели шаурму с пирожками
* * *
«Как же было здорово!» улыбалась я, очищая сапоги от снега на крыльце офиса в понедельник. Казалось, и во мне что-то ожило за эти пару дней. Даже курить не хотелось.
Ох, какая ты румяная! встретил меня Филипп. Привет!
А я открыто рассмеялась, вспоминая красные щёчки и носы своих малышей, их счастливые глаза и визги.
Тебе так идёт смех! засмотрелся на меня коллега.
Я смущённо опустила глаза и проскользнула в открытую им дверь холла здания.
Ты уже знаешь, что я тебя выселяю? спросила, поднимаясь по лестнице.
Никому другому я это не позволил бы! Ток тебе! улыбнулся тот. Я тебе даже помогу.
Ты такой добряк, снова рассмеялась я.
А ты сегодня светишься вся. Влюбилась, что ли?
Я чуть не споткнулась, переступая порог офиса. Филипп загадочно усмехнулся, потянул за выбившуюся из-под капюшона красно-фиолетовую прядку, подмигнул и пошёл вперёд по коридору. Я лишь проводила его взглядом, недоумённо отмечая, что меня нисколько не задело его прикосновение. Может, я и правда, ожила?
Начав регулярную процедуру приветствия коллег, поняла, что все уже в курсе моего нового назначения, но толком не знали, чем буду заниматься, поэтому пускали в ход самые каверзные шуточки, даже бросили намёк на давно скрываемую симпатию Самоносова.
А войдя в коммерческий отдел, получила указания от нашего менеджера по персоналу Инны Карловны перебираться в новый благоустроенный кабинет главного архитектора. Она выдала ключи от него и планшет, который мне надлежало всегда иметь при себе. Виктор не любил ежедневники и любую информацию сразу просил вносить в систему «Электронный офис».
Сегодня Самоносов задерживался на деловой встрече, поэтому я могла спокойно выпить кофе и устроиться на новом месте.
Только переступила порог кухни, как неожиданно из-за двери с распахнутыми руками выпрыгнул Геннадий:
Евс Батьковна, потанцуем?
От испуга я шарахнулась в сторону так, что боком влепилась в косяк.
Ой, ты чё это? Утро ж доброе! загоготал коллега.
Филипп, который стоял у окна, сочувственно сдвинул брови, заметив, как я поморщилась от боли. Я же лишь сглотнула, прикрыла глаза, чтобы перевести дыхание, и, выпрямившись, прошла к кофемашине. А внутри клокотало от желания размозжить голову клоуну об этот косяк.
Опять ты, Гановский, пытаешься без очереди пробиться? в поддержке коснулся моего локтя Филипп и протянул яблоко. Вот я расскажу твоей невесте, что на работе ты не продажами, а танцами занимаешься.
Ой, не гони! насмешливо отмахнулся Гена, чвиркая кофе из чашки.
Филипп уже хотел выйти из кухни, как «звуковой волной» его чуть не отбросило назад.
Генка, ты авансовый отчёт не сдал за последнюю командировку! громко выкрикнула Алевтина, пробегая мимо.
Не Генка, а Геннадий Василич! с ярым недовольством выглянул Гановский вслед бухгалтеру. Смотри не снеси кого-нибудь, стадо слонов. Ни на грамм женственности и такта
«Как будто такт есть у тебя», красноречиво переглянулись мы с Филиппом.
Вот как ни иду по колидору, ты всё на кухне пасёшься, вернулась Алевтина и встала стеной в проёме двери.
Не колидор, а коридор! И не пасусь, а кофе пью! возмутился тот.
Иди в задницу, Гена! Отчёт где? отмахнулась Алевтина и отвернулась.
Разговаривать бы научилась на культурном русском! проворчал Геннадий.
«Что за базарная перепалка?» молча повела бровью я, взглядом прощаясь с Филиппом, и стала протирать яблоко салфеткой.
Не умничай! эхом раздалось издалека. После обеда приду, чтобы отчёт был!
Не делай вид, что работаешь! громко огрызнулся Гановский и повернулся ко мне. Задолбала! Я на всё бюро деньги зарабатываю, мне некогда пустые бумажки заполнять.
Я терпеливо следила, как наполняется моя чашка, и всем своим видом изображала согласие. Единственно на переговорах с иностранными партнёрами почему-то рядом с директором сидела я и «культурно» разговаривала на английском.
Только взяла чашку из-под носика кофемашины, как Гановский наклонился и откусил яблоко прямо у меня из руки. Я даже не успела решить, что лучше не пролить кофе либо спасти яблоко.
Ум-м, вкусное! с полным ртом прочавкал тот.
Можешь забрать, спокойно протянула фрукт Геннадию и мысленно брезгливо поморщилась.
Не-е, я только попробовать
И Гановский вышел первым.
Я с жалостью посмотрела на надкушенное яблоко, беззвучно вздохнула и выбросила в мусорное ведро.
По мне, лучше бы окружение состояло из меланхоличных тихонь, таких как Тарас Бучера, или типа ботанов на своей волне, как Степан Малечко и Филипп Корнеев, чем из ядовитых гиен и неотёсанных бабуинов, прикидывающихся царственными павлинами.
Безусловно, одним из плюсов переезда стало то, что я уже не сидела рядом с Гановским, отчасти большое облегчение не выслушивать восхваления самого себя и не отвлекаться на демонстрацию его незаменимости в бюро. Ну и не слышать «культурных» шуток с матом, не смотреть пошлых видео из «ТикТока». Но этот болтун всегда будет раздражать своим демонстративно-бесцеремонным поведением. Он мог без разрешения залезть своей вилкой в мою тарелку на обеде в местном кафетерии, отпить моего кофе, ущипнуть за бок или перепугать до смерти, ухватив за голень из-за угла В свои тридцать два ясли на выезде. Однако я не могла делать ему замечаний или предпринять каких-то кардинальных мер, равно, как и другие коллеги, поскольку Гановский был одноклассником Самоносова и любимцем директора. Едва кто-то заикался покритиковать его, он сразу насвистывал руководителям какую-нибудь гадость о том сотруднике. Сводя мимолётные разговоры бухгалтера и парней воедино, я давно вывела закономерность снижения бонусов. Связываться с ним себе дороже. И пока поведение Гановского не переходило границы терпения, я старалась избегать конфликта с ним спокойной реакцией или совсем не замечать его выходок.