Девушка вздохнула, вновь поднесла чашку к губам и прикрыла глаза.
София моя подруга любила жизнь. Но это ей не помогло, как видите.
Она приняла решение, Донна. Уже ничего не изменить, плохо это или хорошо. Вы живы, здоровы и дышите полной грудью. Совсем скоро вы поправитесь и вернетесь домой.
Добрый день. Извините, что прерываю вашу беседу.
Невысокий мужчина в джинсах и кожаной куртке, стоявший в дверях палаты, рассеянно потрепал мокрые волосы.
Свободных мест мало, припарковался чуть ли не в другом квартале, а зонт забыл дома, виновато улыбнулся он.
Думаю, вам горячий чай тоже не помешает, сэр, приветливо откликнулась миссис Тибер.
Нет-нет, благодарю. Я ненадолго. Мужчина приблизился к Донне и показал ей удостоверение. Рэймонд Лок, полиция Треверберга, отдел криминалистической экспертизы. Мисс Донна Паркс, полагаю?
Это я, подтвердила девушка.
Я хочу задать вам несколько вопросов. Они будут касаться вашей подруги.
Донна отставила стакан и вновь забралась на кресло с ногами.
А как же дежурные фразы вроде «я глубоко сочувствую вашей утрате»?
Я их никогда не говорю. Если честно, мисс Паркс, меня тошнит от этой неискренней херни. В смысле, она искренняя, но допрос, который следует за ней, сводит на «нет» хорошее впечатление. К слову, в некоторых культурах смерть празднуется, вы это знали?
Девушка бросила беспомощный взгляд на медсестру. Та поднялась, жестом приглашая полицейского занять ее место.
Вы уверены, что не хотите чаю, сэр?
Он пахнет восхитительно, но я уверен.
Пожалуйста, не утомляйте мисс Паркс. Она пережила тяжелое потрясение, ей требуется покой.
Мужчина, представившийся Рэймондом Локом, повесил куртку на спинку кресла, после чего сел и достал миниатюрный диктофон.
Это вместо блокнота, пояснил он. У меня кошмарный почерк.
Ладно, кивнула Донна, пытаясь сконцентрироваться на предстоящем разговоре. Получалось плохо. Точнее, не получалось вовсе. Она хотела помочь полиции, но кстати, а что здесь делает полиция? Простите, детектив вы из отдела криминалистической экспертизы. И вчера возле дома была целая толпа криминалистов. И внутри дома тоже кажется, я чего-то не понимаю.
Я не детектив. Обращайтесь ко мне «офицер», если хотите, но я предпочитаю имена. «Рэй» было бы идеально.
Девушка кивнула снова, на этот раз, молча. Полицейский оглядел смятую постель, стаканы на столе и, наконец, посмотрел ей в лицо. Глаза у него было темно-карими, почти черными, и Донна почувствовала себя товаром в руках кассирши, с которого сканер считывает штрих-код.
Где вы находились вчера между десятью вечера и часом ночи?
В баре «Королева ночи».
Свидание?
Ага. Я сама себя пригласила. Выпить виски. Донна помолчала. Напиться.
Рэй вертел в руках диктофон. Он не носил ни обручального кольца, ни перстней, и ногти у него были аккуратными. Даже чересчур аккуратными, подумалось девушке. Странно, ведь криминалисты копаются во всякой гадости нет. Они надевают перчатки. По крайней мере, так показывают в кино.
И что, удалось?
Конечно. Напиться это самая простая на свете задача.
Нет. Решить проблему, которая вас привела в «Королеву ночи».
Донна вздохнула, допила остывший чай и вернула стакан на стол.
Не то чтобы, ответила она после паузы.
Мужчина, да?
Да откуда вы знаете?
Я видел ваш письменный стол. Вы активно работаете, так что версия с творческим кризисом отпадает. Остается личная жизнь. Вы иллюстрируете детские книги для издательства «Сандерс-Пресс», да? Я узнал ваши работы, видел их в энциклопедии по истории Треверберга, которую покупал для дочери сводного брата.
Девушка слабо улыбнулась.
Да. А еще я рисую эротические комиксы.
Если собеседник и удивился, то виду не подал.
Эротические? уточнил он.
Иногда и порнографические. Если хорошо заплатят. Забавно, но мне нравится рисовать и первое, и второе. В смысле, и иллюстрировать сказки, и сочинять эротические глупости.
В этом нет ничего странного. Ю Несбё1 иногда пишет книги для детей.
Донна рассмеялась, и Рэй недоуменно поднял брови.
Извините. Я всегда думала, что полицейские ненавидят детективы, считают их глупыми и далекими от реальности. А мне нравится Харри Холе.
Я отдаю предпочтение Джеку Ричеру2. Но моя истинная страсть нуар. Боюсь, это неизлечимо.
Истории про роковых женщин и постоянно курящих детективов, которые через слово повторяют, что слишком стары для этого дерьма?
Полицейский широко улыбнулся, и девушка почувствовала, что сковывавшее ее напряжение сходит на «нет». Она не привыкла доверять людям, но этому человеку может довериться со спокойной душой. Донна оглядела Рэя снова, на этот раз, изучающе, с искренним интересом. Красавцем не назовешь, черты лица резковаты, но зато правильные, гармоничные. В женском внимании, скорее всего, недостатка не испытывает. На вид между тридцатью и сорока, ближе к последнему. Чисто выбрит, одет в дорогую рубашку, забавный контраст с дешевыми джинсами. Невысокий рост, на взгляд Донны, был его единственным недостатком, да и богатырским телосложением, как Джесси, мужчина похвастаться не мог, но выглядел крепким и подтянутым. Плавает или бегает. А, может, и первое, и второе. И еще у него совершенно очаровательные ямочки на щеках.
Точно. Моя бывшая невеста чуть ли не каждый день говорила, что у меня дурной вкус. Дескать, эти книги нужно сжигать перед прочтением.
Мне очень жаль, вырвалось у Донны.
Да, меня, признаться, такая реакция раздражала, но у каждого есть право на свое мнение.
Нет, я говорю о вашей невесте. Она ушла к другому?
Рэй нахмурился так, словно пытался вспомнить события далекого прошлого.
Она умерла, коротко ответил он.
Ох. Примите мои соболезнования. Я часто говорю глупости
В вашей спальне много книг. В спальне Софии лишь одна полка, а на ней любовные романы в мягких обложках. Я обратил внимание на то, что вы были очень разными. Она обожала порядок, а вы спокойно могли оставить чашку на подоконнике на день, а то и на два дня. Вы слушали разную музыку, пили разный кофе. Что вас объединяло?
Девушка отвела глаза, посмотрев на плотно закрытую дверь палаты.
Наверное, именно это и объединяло. Мы были разными.
Вы близко дружили?
Очень по крайней мере, до того момента, как я узнала про Софи и Джесси. Про их роман. Они встречались целых полгода. Он спал с ней, а я, дурочка, примеряла свадебное платье, ломала голову над тем, как оформить приглашения и вот за две недели до свадьбы София рассказывает мне обо всем.
Когда это случилось?
Пару дней назад. Донна замолчала и услышала тихое шуршание пленки в диктофоне. Надо же, использует старую модель, хотя мог приобрести цифровой. Если бы у меня не было алиби, все выглядело бы так, будто я убила свою подругу из ревности, да?
Полицейский положил ногу на ногу и сцепил пальцы на колене. Он изучал лицо собеседницы так, как разглядывают редкую тропическую птичку в клетке.
А вы бы могли это сделать?
Вряд ли. Разве что в своей голове. Но в голове мы позволяем себе многое я художник. У меня богатая фантазия.
Кем работает ваш бывший жених?
Поваром в «Северной змее».
Мы навели справки о Софии. Она родилась в состоятельной семье, училась в частной школе. Самые богатые и влиятельные люди Треверберга приглашали ее на приемы. Такие девушки не выбирают спутников жизни с низким статусом.
Донна печально улыбнулась.
Ну, а, может, это была любовь с первого взгляда?
Вы замечали изменения в ее поведении за последние полгода?
Не то чтобы Она замялась, не зная, стоит ли заговаривать на эту тему. А, может, и замечала. Просто не придавала этому значения. Или думала о своем. У меня иногда бывают проблемы. Сложные периоды. Особенно осенью.
Я видел вашу медицинскую карту и говорил с врачом перед тем, как прийти сюда. Биполярное расстройство портит жизнь, но не делает вас изгоем. А творческим людям оно дарит особое вдохновение кажется, Сальвадор Дали им тоже страдал.
Ван Гог, поправила девушка.
Рэй кивнул, признавая ее правоту.
Искусство никогда не было моей сильной стороной.
Кажется, вы хотели меня допросить, но наша беседа на допрос не похожа, попыталась вернуть беседу в нужное русло Донна.
Мне нужно было проверить, как вы соображаете. Вам давали сильнодействующие успокоительные. Но теперь я вижу, что все в порядке. Можем переходить к делу.
С этими словами полицейский достал из кармана висевшей на спинке кресла куртки несколько фотографий и протянул их девушке. Она с ужасом посмотрела на маленькие снимки, сделанные «Полароидом». Нет. На тело Софи она уже налюбовалась. С нее хватит.
Последняя картина вашей подруги, прокомментировал Рэй. Судя по состоянию красок, рисовать она закончила буквально за полчаса до самоубийства. Взгляните. Хочу узнать мнение художника.
Несколько секунд Донна вглядывалась в запечатленное на снимках полотно.
Да, я видела этот сюжет в ее набросках, заговорила она. Помню, удивилась: композиция для Софи очень непривычная. Она рисовала прекрасных дев в горах, в лесах, в озерах но чтобы полет?
А автопортреты? Их она рисовала часто?
Использовала собственный образ практически всюду. Она обожала себя. Но это еще не означает, что сюжет полотна связан с ее словом, с тем, что она с собой сделала. Когда художник рисует автопортрет, у него нет намерения воплотить в жизнь тот или иной образ, прожить ту или иную ситуацию. Скорее, наоборот. Он выписывает все на холст для того, чтобы оставить это там.
Вы сказали, что видели набросок?
Да, в ее скетчбуке. Большой блокнот в твердой черной обложке. Вы его не нашли?
В темных глазах полицейского загорелся огонек азарта. Самое неуместное, что можно придумать в такой ситуации, с отвращением подумала Донна. В этом мужчине, вежливом и привлекательном внешне, было что-то настораживающее. Казалось, сейчас он сорвет с себя маску, а под ней окажется пустота. Но разве у нее, Донны Паркс, нет этой пустоты? Личный океан с темной водой, пропасть, откуда тебя никто не вытащит. Может, в Рэймонде Локе ее привлекли не ямочки на щеках, а хрупкое, смутное ощущение духовного родства? Такое часто возникает между двумя людьми, каждый из которых оберегает свой Ад.
Нашли, но этого наброска я там не видел. Думаю, он забрал его как трофей.
Он?..
Убийца вашей подруги.
Воздух в комнате стал густым и тяжелым, и Донне пришлось несколько раз глубоко вдохнуть для того, чтобы он попал в легкие. То, что она испытала, услышав последнее предложение, можно было назвать пробуждением. Все произошедшее не сон, не сюжет фильма или книги, а реальность. Софи на самом деле выбросилась из окна, и теперь она мертва. Они больше не будут сидеть на кухне за чашкой горячего шоколада, не пойдут в театр, не обсудят полотна молодых художников на последней выставке. Это случилось не с незнакомой женщиной, не с приятельницей, не с бывшей коллегой, а с Софией Крейн. С красивой, умной, веселой Софией Крейн, которая часто журила подругу за пакеты с мусором, оставленные за дверью, за грязную посуду в раковине и за то, что она забыла дома список покупок и набрала целую корзину дряни.
Извините, бесцветным голосом произнесла Донна. Дайте мне минутку, пожалуйста.
Вот что я хочу вам сказать, леди, проигнорировал ее просьбу полицейский. Я полагаю и часть моих коллег со мной согласна что речь идет о серийном убийце. Первой его жертвой стал Майкл Шоу, о котором не так давно писали в «Треверберг Таймс». Второй ваша подруга. Конечно, здесь есть много «но». Смерти не насильственные, по крайней мере, не выглядят таковыми. Жертвы не являются представителями одного пола. Но это лишь подтверждает теорию о том, что мы имеем дело с серийным убийцей.
Почему? механически отозвалась девушка.
Полицейский поднес к глазам диктофон и принялся внимательно его рассматривать.
Потому что здесь есть идеологический мотив. Автопортрет с изображением сцены, которая ассоциируется с самоубийством. Самоубийство. В случае вашей подруги трофей.
Донна всхлипнула, но усилием воли взяла себя в руки и посмотрела Рэю в лицо.
София никогда бы не убила себя, сказала она твердо. Она была влюблена в жизнь, понимаете? Наслаждалась каждой минутой, будь то мгновение горя или радости. А я вот пыталась.
И я пытался, огорошил ее собеседник. Приятное ощущение думать о том, что через мгновение все закончится. Не будет ни тоски, ни боли, ни отчаяния. Чувствуешь себя богом. Думаешь, что держишь свою жизнь в руках. Но все меняется, когда ты переходишь от мыслей к делу. Мир переворачивается, и в голове у тебя только одна мысль: я хочу жить. Я принимаю свою жизнь такой, какая она есть, и я поднимусь с этого дна, чего бы мне это ни стоило. Да, сейчас мне плохо, но я открываю глаза с утра и могу сделать вдох. А остальное поправимо. Верно?
Верно, тихо ответила девушка. Вы это из-за вашей невесты, да?
Рэй поднялся, достал бумажник и положил на стол свою визитку.
Пожалуйста, напишите список всех людей, с которыми ваша подруга часто общалась за последние полгода. Когда закончите, позвоните мне. В любое время. Также вы можете прийти в центральное управление полиции Треверберга и встретиться со мной лично. Или же мы пообедаем. Разумеется, за мой счет.
Донна слабо улыбнулась и повертела в пальцах визитку, заметив аббревиатуру «M.D.» после имени и фамилии.
Полагаю, нужно сделать это побыстрее. Я читала, что в расследовании преступлений первые сорок восемь часов являются критическими.
Вы отлично подкованы в вопросах криминалистики, Донна, похвалил Рэй.
Девушка отметила, что он впервые за время разговора назвал ее по имени.
Надеюсь, вы его поймаете, сказала она, наблюдая за тем, как полицейский снимает со спинки стула куртку. Я имею в виду до того, как он сделает это снова.
Мы все на это надеемся, подтвердил собеседник. Сейчас вам нужно поспать. Поправляйтесь. Я жду вашего звонка.
Глава четвертая. Гайла
11 ноября 2002 года, вечер
Треверберг
Да, случай любопытный. Держи меня в курсе по мере продвижения дела.
Ты имеешь в виду следующих жертв?
Я имею в виду детали расследования. Черные шутки женщинам не идут, Гайла.
Какая работа такие и шутки.
Детектив Хилборнер не стала бы использовать эпитет «кошмарный» для описания сегодняшнего дня по одной простой причине: он был слишком бесцветным и мягким. Криминалисты закончили работу к пяти утра, и поспать ей не удалось. Утро Гайла провела на первом совещании следственной группы за составлением психологического портрета преступника и изучением вещественных доказательств. Терри Нур предположила, что маньяк может оказаться светлокожим, потому что и София Крейн, и Майкл Шоу принадлежали к белой расе, а еще он, скорее всего, мужчина, потому что женщин-серийных убийц мало. Кит Вагнер вежливо напомнил, что признаков насильственной смерти нет. Йонатан подлил масла в огонь, заведя свою любимую песню о творческих людях с тонкой душевной организацией. Виттория отмалчивалась, поглядывая на часы. Для полного счастья в картине не хватало только Рэя, который со свойственным ему изяществом забил бы последний гвоздь в крышку гроба с версией маньяка.
Когда шеф заглянул в кабинет детектива Хилборнер, она как раз говорила по телефону со своим подчиненным и внимала деталям допроса Донны Паркс, но, заметив выражение лица начальника, тут же положила трубку. На письменный стол шлепнулся свежий номер «Треверберг Таймс» срочный выпуск, отпечатали в обеденные часы с кричащим заголовком на передовице: «Изобразить себя и умереть: кто последует за Софией Крейн и Майклом Шоу?». Оставшуюся часть дня Гайла отбивалась от звонков газетчиков, пытаясь сконцентрироваться на работе. В шесть вечера она выступила на пресс-конференции, повторив фразу «мы не можем это прокомментировать» рекордное количество раз. И решила, что с нее хватит. Работа продолжится завтра. В противном случае она кого-нибудь убьет.