Ну, коммунары, готовы вопросы? в отличие от нормальных лекторов, я не заканчивал лекцию ответами на вопросы, а начинал.
Так я давал детям время на осмысление того, что я рассказал в прошлый раз. Повод лишний раз подумать во время дежурств или трудовой практики. Это вряд ли сработало бы в моём бывшем срезе там слишком много медийных раздражителей и отвлекающего информационного шума, да и мотивация к познанию целенаправленно блокируется специальными педагогическими приёмами. Впрочем, там бы я и не смог преподавать. Я не переоцениваю свои педагогические способности.
В Коммуне же моя лекторская деятельность шла по разряду «общественной нагрузки» самое обычное здесь явление. Почти все кроме основной занятости делали ещё что-то общеполезное от разведения цветов на газонах и постройки детских площадок до спортивных секций и технических кружков. Ну и лекции, да те, кому было что рассказать детям, и кто умел это делать более-менее складно, выступали этакими «учителями-общественниками». На этом фоне я стал публичным лектором по расплывчатой теме «материнский срез как там чего вообще», постоянно сползая на более абстрактные аспекты из области истории, социологии, антропологии и философии. А всё благодаря детским вопросам, дисциплинировано записанным в тетрадочках карандашиками. Вопросам иногда наивным, но от этого не менее глубоким.
Вы вчера говорили, что люди всегда воевали, и это для них нормально. А почему люди не могут не воевать?
Доброе утро, Настя, поприветствовал я белобрысое чудо, неизменно сидящее прямо перед лекторской кафедрой. Это довольно сложный вопрос. Я хотел рассказать сегодня немного о другом, но, если всем интересно, можем обсудить и его.
Интересно, интересно, расскажите про войну! раздались голоса в аудитории.
Не знаю, как здесь обстоит дело у штатных учителей давно собирался выяснить, да как-то недосуг, но у меня как у «общественника» никакого «учебного плана» нет. То есть, могу рассказывать именно то, что детям интересно в данный момент. А поскольку сейчас у всех в голове война то неизбежно будем возвращаться к ней снова и снова. Чем дальше я на это смотрю, тем отчетливее вижу, как быстро она меняет стерильный «заповедник хороших детей», которым до недавнего времени была или, по крайней мере, казалась, Коммуна. И, чёрт меня побери, как же мне это не нравится! Здешнее небольшое общество не выработало иммунитета к идеологическим вызовам внешней агрессии, и война его необратимо изменит. Нет, определённо, её надо как можно быстрее заканчивать!
Что такое война? начал я ab ovo Давайте запишем определение: «Война является коалиционной внутривидовой агрессией, которая связана с организованными конфликтами между двумя группами одного и того же вида».
Дети послушно заскрипели карандашами в тетрадках.
Ключевые слова «коалиционная» то есть, в условиях объединения групп для общей цели, и «внутривидовая» то есть, в пределах одного биологического вида. И то, и другое по отдельности встречается в природе довольно часто и совместные действия (например стайная охота), и внутривидовая агрессия (конкуренция из-за самок, к примеру). Но сочетание этих двух явлений характерно только для двух групп животных. И одна из них приматы, к которым относимся и мы.
А вторая? спросил кто-то из детей.
Муравьи, ответил я. В этом мы на них похожи больше, чем на любых других живых существ.
Ничего себе вздохнул спросивший, а я невольно задумался о том, есть ли тут муравьи. Хотя они везде есть, наверное. Живучие твари. Совсем как люди.
Но муравьи отдельная история, а что касается приматов Учёные считают, что разум развился в человеке в первую очередь как средство социального взаимодействия. Инструмент манипуляции соплеменниками, позволяющий передавать свои гены дальше не только самым сильным, но и самым умным. Альфа-самцом, а потом и вождём племени, становился не тупой амбал, а тот, кто смог объединить вокруг себя других и уговорить их на совместное отстаивание интересов. То есть, создавший условия для коалиционной внутривидовой агрессии.
Так что ответ на вопрос «почему люди воюют» простой: «потому что они люди». Война является нашим базовым видовым признаком. Неизбежным порождением нашего разума. Обратной стороной нашей способности объединяться, дружить и работать вместе.
Неужели нельзя просто договориться? спросила расстроенная Настя.
Можно, утешил её я. История знает множество примеров, когда племена и даже целые народы забывали про свои распри и объединялись.
И что для этого нужно?
Общий враг!
На выходе из аудитории меня поймал Борух.
Интересно рассказываешь, даже я заслушался, сказал он таким неопределённым тоном, что я напрягся.
Что-то не так?
Нужно ли впаривать детишкам этот взрослый цинизм? Оно, конечно, всё чистая правда: и жизнь не пикник, и мир не полянка с цветочками, и люди те ещё поцы, но не в этом же возрасте?
Знаешь, Борь, давать ребёнку ложные сведения об устройстве мира это, как по мне, просто предательство. Это как карта минных полей с ошибками. Мир достаточно опасен сам по себе, не надо усугублять. Обычные песни: «на нас хороших-идеальных напали злые-мерзкие они!» им и без меня споют. Да уже спели, чего там.
И правильно. Так и надо. Врага расчеловечивают, чтобы проще убивать. Рефлексии ни к чему, дело военное.
С одной стороны ты прав, признал я. А с другой вот эта накачка потом так аукнется Не хочу, чтобы они стали поколением «детей войны». Это очень многочисленное поколение, и оно навсегда изменит Коммуну. Мне кажется, этого ещё никто толком не понял.
Ну да, хмыкнул Борух, один ты знаешь, как правильно Родину любить. Вот смотрю я на тебя и каждый раз удивляюсь такой циник и мизантроп по убеждениям, и такой наивный романтик в душе.
Чего это «наивный»? обиделся я. Я реалист!
Хреналист, обидно засмеялся майор. Вот ты про «многочисленное поколение» сказал, а почему оно такое многочисленное? Не задумывался?
Ну, замялся я, демографическая политика Совета
Ой-ой, я вас умоляю! Ну, ты же инженер в анамнезе, математику знать должен. Посмотри, сколько здесь детей лет двенадцати-четырнадцати, и сколько женщин возраста тридцать плюс. И посчитай хоть на пальцах, а хоть на компьютерах своих сколько каждая из них должна была родить в те три года? Ну?
Я так навскидку не могу
Вот я и говорю наивный ты, писатель, как чукча в чуме. Ни хрена вокруг себя не видишь, ещё меньше понимаешь, но, конечно, окромя тебя мир спасать некому
Вот сейчас обидно было, да. И ведь главное цеплялся мой глаз за эти цифры, но как-то в голову не вошло. Нет, никакая «демографическая политика» не могла дать такого пика. Кстати, не слишком ли разнообразен фенотип у здешних детишек? Исходно в Коммуне были почти сплошь русские да евреи (русские евреи всегда больше русские, чем евреи). И редкие исключения, вроде Вазгена и Мигеля, которого Борух из вредности и принципа так и звал «Хулио». Но при этом среди детей только что совсем чёрных негров нет. Вот, скажем, моя белобрысая любимица Настенька вообще не пойми какой типаж. Белая, как мрамор, незагорающая тонкая кожа, прямой тонкий нос, высокий чистый лоб, волосы цвета полярного снега, такие светлые, что кажутся седыми, и глаза цвета морского льда. Вырастет будет Снежная Королева, разбивающая глазами-льдинками мужские сердца. Очень, очень необычная девочка. А ведь ни одного взрослого коммунара, который годится ей в родители, я не видел! Генетика, конечно, штука сложная, она могла уродиться в какую-нибудь прабабку носительницу последствий призвания блондинов на Русь, но среди детей было немало мулатов, азиатов и даже странных ребят типажа, пожалуй, полинезийского. Эти-то откуда взялись?
Нет, прав Борух, ни черта я тут не понимаю Лох я развесистый.
Что, призадумался? хлопнул меня по плечу майор.
Угу, мрачно откликнулся я.
Идеалист ты, Тёма, сказал он сочувственно. Хоть и циник местами. Придумал себе идеальную Коммуну и живёшь в ней, начисто игнорируя реальность. Жениться бы тебе И не на су красотке этой рыжей, которая два слова правды подряд не скажет, а на нормальной бабе, которая тебя будет любить, кормить, мозги вправлять и детей рожать. Пойдут свои дети перестанешь про чужих думать.
А твой-то как? поспешил я перевести разговор. Мне было стыдно.
Да растёт, что ему сделается. Шустрый такой пацанчик Кстати, слыхал Олег наш пропал.
Как это?
Повёл «осликом» обменный караван в Альтерион. Связки все нахоженные, сто раз проверенные Но караван и туда не пришел, и назад не вернулся.
Что думаешь?
А что тут можно думать? мрачно буркнул майор. Дело известное
С тех пор, как противостояние с Комспасом, который тут называют «агрессорами», перешло в открытую фазу, наши операторы стали объектом охоты. По себе знаю, шрамы остались. Но и свернуть все обменные операции Коммуна не может, потому что репутация, да и критичный импорт есть. Так что караваны ходят. С «осликами» слабыми операторами, способными только на самые простые маршруты. Цинично но они менее ценны, чем даже я.
Ладно, прервал мои размышления Борух, пойдём к Палычу, он нам предстартовую накачку делать будет.
С вазелином?
Вазелин, товарищ, надо заслужить
Председатель Совета Первых был пессимистичен:
Ну что вы там увидите, говорил он, и что поймёте? Нет, я не против разведки, но без всей этой лирики «познай врага своего». Если враг не сдаётся его уничтожают!
Я была бы не против, если бы они как-то сами собой победились, гнула свою линию Ольга, но давай будем объективны у нас нет ресурсов для уничтожения кого бы то ни было. Ни человеческих, ни материальных.
С городом мы получили достаточно оружия и боеприпасов!
Кстати, не помните, кто вот так же точно топал ногами и запрещал мне проводить ту операцию? невинным тоном осведомилась Ольга. Кто был настолько категорически против, что мне пришлось проводить её своими средствами и за ва чьей-то спиной?
Председатель смотрел на неё, как солдат на вошь.
Кроме того, этим оружием надо кого-то вооружать, сказал Ольга. И не только детишек.
Эти детишки, между прочим он глянул на меня и осёкся. Я сделал вид, что ничего не слышал.
С тобой бесполезно спорить, устало махнул рукой Председатель. Всё равно по-своему сделаешь. Не человек, а чирей на жопе. Всегда такая была
Не всегда, Палыч. Не всегда, неожиданно тихо сказала Ольга. Но что б с нами было, если б я не стала такая?
Коммунары. Холодная ночь
Снега навалило уже по ступицы, но загруженный кузов прижал к дороге ведущие колеса, и машина пошла увереннее. Возле Института орудовал военный путепрокладчик БАТ-М, могучим отвалом отгребающий снег от грузового пандуса, по которому выгружали в подвал какие-то ящики, тюки и коробки. Работа кипела, и Ольге пришлось ждать очереди на разгрузку. Иван сразу выскочил и ухромал куда-то в сторону начальства, а она сидела в кабине и наблюдала за жутковато выглядевшим сквозь темноту и снегопад бульдозером. Он ворочался и взрёвывал в светящейся ауре подсвеченного снега, выплёвывая в чёрное небо клубы солярного дыма, как какое-то хтоническое, выползшее из-под земли чудовище.
Пошли! Иван открыл дверь кабины так внезапно, что девушка подскочила от неожиданности.
Но разгрузка
Сейчас подойдёт водитель, дальше они сами. Ты слишком ценный кадр, чтобы баранку крутить, засмеялся Громов.
В Институте царила суматошная суета торопливой эвакуации по полутёмным коридорам и еле освещённым аварийными лампами лестницам люди несли, катили и тащили волоком самые разнообразные предметы от стульев и тюков свёрнутых штор, до блоков электронного оборудования. Это напоминало разворошенный муравейник.
Куда они? спросила удивлённая Ольга.
Вниз, в бомбоубежище.
Но зачем? Нас будут бомбить?
Погоди, сейчас на собрании скажут.
Итак, закрытое партсобрание организации Института предлагаю считать открытым, сказал вставший с председательского места Лебедев. Он выглядел очень усталым.
Но я же не член партии прошептала Ольга мужу.
Тихо! одернул её он.
Первым вопросом предлагаю рассмотреть принятие в члены КПСС нашего сотрудника Ольгу Громову, с установлением кандидатского стажа в год. Думаю, рекомендации Ивана Громова, члена партии с тысяча девятьсот сорок третьего, будет достаточно.
Рекомендация мужа? бросил скептическую реплику Куратор.
Лебедев посмотрел на него тяжёлым взглядом и сказал:
Я могу сам дать ей рекомендацию, если у вас есть возражения по кандидатуре.
Нет-нет, продолжайте, пожалуйста, он сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.
Кто за? Кто против? Кто воздержался? Куратор поднял руку на последний вопрос.
«Вот гад!» подумала Ольга. Она волновалась и немного гордилась, что в такой момент партийная ячейка нашла время на неё.
Принято единогласно при одном воздержавшемся! провозгласил директор. Поздравляю вас, Ольга Павловна, примите это с честью и достоинством. Кандидатский билет выпишем вам позже.
Спасибо, растроганно сказала Ольга. Я постараюсь оправдать доверие!
Теперь, когда на собрании только члены и кандидаты, предлагаю перейти к основной повестке. Слово предоставляется Игорю Ивановичу Матвееву, научному руководителю первой лаборатории.
Профессор не стал вставать, он зашуршал бумажками, раскладывая перед собой какие-то расчёты, и начал говорить так тихо, что директор попросил:
Погромче, пожалуйста!
Хорошо, учёный прокашлялся и повысил голос. Я попробую коротко обрисовать наше положение с научной точки зрения. В результате, хм не вполне корректного срабатывания установки, мы получили неожиданный, но крайне любопытный эффект
Любопытный? не выдержал администратор Голоян. Любопытный?
С научной, разумеется, точки зрения, уточнил Матвеев. Мы создали собственную небольшую Вселенную. С чем я вас и поздравляю. Если бы я не был атеистом, я бы сказал, что мы повторили Акт Творения. В масштабе один к бесконечности, но всё равно результат неплохой. Для начала.
Матвеев замолчал, и все уставились на него.
Э Я, конечно, горжусь таким успехом вашей лаборатории, осторожно сказала Елизавета Львовна Мегрец, невысокая полноватая женщина с круглым добрым лицом идеального педиатра. Но, боюсь, как биохимик, я не могу в полной мере оценить его значимость для советской науки. Поэтому можно изложить это в более практическом плане?
Да, Игорь, поддержал её директор. Повтори, пожалуйста, то, что ты мне рассказывал внизу.
Матвеев закатил глаза, вздохнул и сказал:
В результате непрогнозируемого изменения фазы поля, Установка, вместо того, чтобы он запнулся. Палыч, допуск по нашей теме у всех есть?
Да говори ты уже! махнул рукой директор.
Да, вместо того, чтобы сделать прокол в совмещённые пространства Мультиверсума, мы получили э обратный эффект. Произошла капсуляция фрагмента пространства-времени в изолированный микроверсум.
Я не совсем понял сказал завлабораторией электроники Петин. А как нам теперь попасть на материк?
Никак, его не существует, отмахнулся Матвеев и снова замолк.
Не существует относительно нас, пояснил Воронцов. В привычной нам метрике. Вся наша сегодняшняя Вселенная, оставаясь бесконечной, имеет радиус примерно отсюда и до школы, и представляет собой неориентируемое проективное пространство, вложенное в условно трёхмерную геометрию.
А что снаружи? спросила растерянно Ольга.