Юлия Гауф, Дана Блэк
Не возвращайся
Глава 1
С вещами на выход! Такси сама себе закажешь, муж резко распахнул дверь.
Сын рядом, у стены скрючился, кулаки в кровь. У мужа лицо разбито, а я я не понимаю как мы до этого дошли.
Жуткая ночь! А как хорошо всё начиналось Всего несколько часов назад мой мир еще не был расколот.
Я сидела за столом по правую руку от мужа. А вот, кстати, и его рука незаметно для домочадцев талию мою сжала.
Подавила смущенную улыбку, стрельнула глазами не заметили ли дети и гости что муж меня лапает?
Как она тебе? Паша чуть придвинулся, прошептал мне на ухо.
Взглянула на девушку сына. Муж о ней спросил. Одобряю или нет.
Нашему с Пашей старшему ребёнку 18 лет. Первокурсник. Радость, гордость и по совместительству тот еще разгильдяй по имени Глеб.
Влюбился наш мальчик, уже месяц встречается с сокурсницей.
Хорошая девочка, пожала плечами, отвечая на вопрос мужа. А тебе эта Тамила как?
Не знаю, Ась. Лучше бы Глебу другую девушку найти.
Эй, это матери сыновей ревновать должны, а не отцы, подначила я мужа. По-моему, они хорошо смотрятся вместе.
Паша также как и я взглянул на Глеба и сидящую рядом с ним Тамилу. Промолчал.
С великой любовью сына я познакомилась неделю назад, Глеб пригласил нас обеих в кафе. И Тамила мне не понравилась. Красивая, милая, веселая, чуть стеснительная девчонка, а я мысленно на дыбы встала.
Наверное, я бы сглупила и рассказала Глебу о своём отношении к его девушке. Если бы не вспомнила как меня свекровь приняла. 19 лет прошло, а до сих пор помню её выражение лица, будто что-то воняет, а не сын невесту привёл.
Свекровь взревновала.
Я тоже Глебушку к его Тамиле ревную?
Эта мысль отрезвила. Меньше всего хотелось быть грымзой, выносящей сыну мозг. Он так волновался, так хотел чтобы мне понравилась его девушка!
Разумеется, я сказала что Тамила мне нравится. Более того, решила присмотреться к девочке, по-настоящему её принять.
На длинные выходные мы решили уехать в загородный дом, годовщину отпраздновать. Муж пригласил партнёра по бизнесу, его жену и детей. Сыну мы предложили пригласить свою Тамилу.
И она по-прежнему не нравится мне!
Боже, я превращаюсь в свою свекровь.
Ась, давай Глеба сами с кем-нибудь познакомим, снова тихо обратился ко мне муж. Пригласи подруг с дочерьми его возраста, пусть парень присмотрится. Обставь это как-нибудь ну, как вы, женщины, умеете.
Он уже на Тамилу запал, пусть встречаются, лишь бы без последствий. Девочка не наркоманка, учится хорошо, ничего дурного она сыну не сделает, парировала я.
Муж перестал держать маску вежливости на лице, и уже не просто смотрит, а буравит взглядом подругу Глеба. Толкнула его локтём, призывая к порядку. Паша по натуре тот еще тиран, мило улыбаться не про него.
После ужина мы еще посидели с гостями, но недолго. Все вымотались от активности на свежем воздухе, сытная еда разморила. В спальню я шла, зевая.
Мам, меня поймала младшая дочка, а эта с нами завтра и послезавтра тоже будет торчать?
Ты про Тамилу? Она не «эта», Лика, нельзя так!
Что она здесь забыла, надулась Лика.
Поправила её пижамку с «Паддингтоном», кивнула вопросительно:
Брат не уделяет тебе время, вот и обижаешься?
А чего они в обнимку ходят! мятежно заявил ребёнок. Я Глеба попросила мне с уровнем в игре помочь, а он вот так сделал, Лика махнула рукой, Кыш, говорит, мелочь. А к этой к Тами-и-иле как прилепился. Говорят о глупостях всяких, а мне кыш. Пусть домой едет!
Ревнивица моя, чмокнула Лику, шлепнула легонько и подмигнула: Кыш!
Мам! пискнула Лика и мы обе рассмеялись.
Уже в спальне после душа повалилась рядом с мужем, привычно используя его плечо вместо подушки. Паша подгреб меня поближе, сам весь в телефоне. Поцеловала его лениво красивый у меня мужик, все же! Возраст Паше идёт.
Так, не укрывшись, я и заснула. Сны мне не снились, даже спя я продолжила думать про Глеба и Тамилу.
Хочется быть мировой мамой, а не той кто из ревности сына пытается с девушкой разлучить. Но, может, дело не только в ревности? Дочке она тоже не понравилась. Правда, Лика у нас характером в папочку, привыкла что планета ради неё крутится. Глеб вдруг сошел с оси, на Тамилу переключил внимание, и дочке обидно.
Но ведь и Паша не одобряет эту девушку! Может и правда устроить «отбор невест», познакомить сына с кем-то еще, вдруг переключится
Проснулась я резко, будто от шума. Но в доме тишина. Села на кровати я одна, Паши рядом нет. Пить охота, солёного переела.
Встала, позевывая, вышла из комнаты, к лестнице направилась. И
О-па, наткнулась на Глеба, выходившего из комнаты, которую я выделила Тамиле. Молодой человек, я всё понимаю, гормоны, любовь, но в доме твоя сестра, и не все двери с замками.
Блин, мам, да я просто зашел проведать. Я бы не стал, ты чего. И Тамила не такая она, смутился ребёнок. Её нет, кстати. Наверное, на кухне.
Я тоже на кухню, а ты спать иди, юный влюбленный, ущипнула сына за бок, прошла мимо, надеясь что он не обманул и действительно просто зашел проведать свою девушку перед сном.
Глеб решил спуститься на первый этаж вместе со мной.
Тамилку найду, шепнул он. Ей у нас понравилось, от восторга пищала.
Ох, Глебушка, улыбнулась через силу.
Первая любовь во всей красе.
Папа тоже не спит, кивнул сын на дверь старой гостиной, выполняющей роль библиотеки и кабинета мужа. Кто-нибудь в этом доме вообще спит сегодня?! возмутился Глеб шутливо.
Вот и проверим.
Заразившись весельем сына, на цыпочках подкралась к двери, открыла её шире, и замерла.
И умерла, наверное.
В тот же миг, как увидела. Их увидела.
Сидящего за столом Пашу. А на его коленях Тамилу, целующую моего мужа. Страстно, со стонами, с руками в его волосах
На что еще ты готова? услышала голос мужа.
На всё, Тамила поднялась с его колен, приподняла шелковую комбинацию и принялась спускать трусики.
Господи.
Господи боже мой!
Так вот почему Паша просил найти Глебу другую девушку
Чтобы оставить эту себе.
Папа, судя по шепоту Глеба он тоже не хочет верить своим глазам. Ты Я убью тебя!
Сын отодвинул меня и понёсся на отца.
Глава 2
Это просто фрагмент из кошмара. Самый жуткий, когда по спине пот стекает и ладони становятся влажными. Тот самый миг, когда я с криком проснуться должна, уткнуться в плечо мужа, ощутить на себе его руки
Его рука летит в воздухе, блокирует удар сына. Но Глеб в бешенстве, и муж не рассчитал, он другую его руку пропустил Глеб ударил отца кулаком в губы.
Это будто уличная драка, у сына не голос, а рев:
Сука! Гандон!
У мужа губы в крови, красная струйка из уголка рта вниз ползет, до подбородка. Он перехватил руки сына, сжал и Глеб ойкнул от боли.
Паша, шагнула в кабинет, позабыв о девушке, которая не просто вечер разрушила жизнь мою сегодня сломала, я не вижу ее, вижу лишь, как больно моему сыну. Ты в своем уме? накрыла кулаки мужа ладонями, ногтями впилась в кожу, в попытке оторвать его руки от нашего сына. Паша!
Муж отпустил Глеба. Сын покачнулся, но устоял.
Мне это снится, снится
Если бы я на отца поднял руку, ровным голосом выговорил Паша. Я бы уже в училище солдатскими сапогами землю месил.
Ты девушку мою трахнул! заорал сын.
У меня пальцы в кулаки сжались, ногти в кожу впились больно, но что угодно, лишь бы не поднять ладони к ушам. Нельзя отгораживаться, это мой дом, моя семья.
Я должна это слышать.
С вещами на выход. Такси сама себе закажешь, муж распахнул дверь и шагнул из кабинета. Тамила.
Девушка нашего сына с громкими воплями бросилась мимо него в коридор.
Совсем еще девчонка. Сколько ей, восемнадцать, как и Глебу? И уже такое откровенное, женское белье носит, она трусики снять успела эта кружевная тряпка дикой кляксой белеет на полу возле стола моего мужа.
Я с ней! бросил Глеб. Машинально удержала сына за ворот футболки, потянула к себе.
Глеб, успокойся.
Успокоиться? проорал сын мне в лицо. Ты видела, что он с ней сделал, мам! Я у нее сам спрошу, мне надо, я должен, он рванулся из моих рук и вылетел в коридор.
Глеб! побежала за сыном. У моего ребенка взгляд дикий, я никогда такого не видела. Выскочила на крыльцо и прикрикнула. Глеб, не смей!
Он прыгнул в машину. И рванул прямиком к распахнутой калитке, за которой скрылась Тамила.
Глеб, нет! побежала по ступенькам. И остолбенела, когда машина сына с размаху протаранила калитку, вырвалась за наш участок, оставив после себя грохот железа и гул в ушах.
Дыши, прозвучал за спиной знакомый голос.
А я не могу, не хватает воздуха, открытым ртом его ловлю и не получается.
На меня смотри, Ася, потребовал муж и сдавил мои бедра толкнул на себя.
Впечаталась в него, тело к телу, и наша близость вывела меня из транса, оборвал приступ, я задыхаться перестала, полной грудью сделала вдох.
Это не то, что ты подумала, сказал Паша избитую фразу, я бы рассмеялась, звонко, по-настоящему, но не могу в глазах слезы, и я не вижу его лица.
Ася, что у нас за семья? Какого черта вы из-за этой шалавы кидаетесь на меня? Она мне не нужна. Не собирался я ее трахать. Успокоилась?
А надо? из меня вырвался нервный смешок. Сморгнула слезы, и влага на ресницах осела, я в упор посмотрела на мужа. Ночью. В кабинете. С девушкой нашего сына. Паша мне противно с ним говорить. И смотреть противно на расстегнутый воротничок рубашки, узоры татуировки, что драконьим хвостом от шеи тянутся и прячутся в волосах, я видеть не могу массивную золотую цепь с крестом, каждое звено о его кожу греется горячую, он возбужден.
Она девушка нашего сына, повторила в пустоту куда-то, ведь муж прекрасно знал об этом, когда ее целовал.
Она шлюха, Ася, он взял меня за плечи и встряхнул, заставил смотреть на него. Она мне сразу не понравилась. И ты об этом знала. Она полезла на меня я проверял, как далеко она зайдет. Ты мне не веришь? А чему тогда веришь?
Он проверял! Она трусы сняла и верхом на моего мужа уселась, а он мне басни рассказывает про какие-то проверки?
Веришь мне? повторил Паша.
Нет. Своим глазам, отбросила его руки. Его взгляд поймала и удивилась, что каких-то пару часов назад я к его плечу прижималась, тепло его кожи собирала губами. На твоих презентациях куча женщин. Бери любую. За что ты так с Глебом? Почему с его девушкой?
Я спрашиваю спокойно. Ведь дело касается нашего сына. Паша не просто увел модельку с презентации в вип-кабинку, он в нашем доме, с Тамилой Он прекрасно видел, как сын влюблен в эту девушку.
И целовался с ней.
Может, не впервые.
Мне не нужны другие женщины, муж сказал это так убедительно, словно с ума меня свести хочет, заморочить, внушить, что мне все это показалось. Жестокая игра разума, болезнь моего рассудка. Ася, сколько мы с тобой вместе? Если бы я захотел переспать с другой я бы не палился перед всей семьей, или ты считаешь меня идиотом?
Не считаю.
Но я видела. И наш сын видел.
Ты не думал, что дочка войдет? спросила и зябко повела плечами на ветру. Ты не думал, самой себе ответила. Паш. Уходи.
Ушел, он шагнул в дом, отступил с прохода и потребовал. Заходи, Ася, не мерзни.
Я не замерзла, спор глупый, мы оба видим, как я трясусь. Но причина не холод осенней ночи он, мерзавец, стоит на пороге нашего дома. Презентации, Паш, повторила. Я же помню, какие там ходят девчонки. И как ты пялился на этот силикон. Почему не они, почему Тамила?
Я не пялился, муж поморщился. И, показалось, дверью об стену готов шандарахнуть такое у него стало лицо рассеянное и злое. А даже если пялился? он шагнул ко мне на крыльцо. Какая разница? Для чего они надевают платья с глубоким вырезом? Чтобы туда смотрели, Ася. Я смотрел. Что дальше? Это преступление? Ты серьезно? Из-за этого поругаться хочешь? Вперед.
Чего? я машинально шагнула ему навстречу, меня возмущение душит, я глотаю слова, но пока не кричу. При чем тут это? Ты целовался в своем кабинете с этой девкой, язык больше не поворачивается называть ту девчонку девушкой моего сына, я дрожь унять не могу, она захватила все тело. Ты не только меня, предал, но и сына. Не понимаешь? Она залезла на тебя, оседлала, как как ты целовал ее, я же не слепая! Паш, просто уходи.
Она сама на меня залезла, повторил муж.
А у меня перед глазами картинка. Он и она, ее стройные ноги, ее гладкое тело это молодость просто, она мимолетна, неужели возможно семью променять так легко, забыть обо всем, и какому-то ложному чувству отдаться, хотеть ее
Да.
Он желал ее, не меня.
Пошел вон отсюда, выдохнула зло и схватила мужа за рукав рубашки, дернула.
Успокойся и послушай, Паша на меня подался, в охапку сгреб, лицом вдавил в свою грудь, а из меня уже рыдания рвались, мне захотелось во весь голос закричать ему это пусть убирается.
У него сотовый зазвонил, и я дернулась, Паша не шевельнулся, лишь хватку усилил и шепнул:
Ася, успокоишься отпущу.
Музыка играет, играет, играет. Второй звонок, третий, четвертый муж достал телефон.
И в наступившей тишине оглушающе громко в динамике прозвучал голос:
Павел Рамзин? Это врач из 105 больницы. Ваш сын попал в аварию. Он сейчас у нас, приезжайте.
Глава 3
По пути в больницу мы увидели разбитое авто сына. Покореженное, с треснувшими, а местами и разбитыми стеклами.
Страшное зрелище.
Господи, сжалась, не в силах оторвать взгляд от машины.
Всё хорошо, Ась. С Глебом всё хорошо, размеренно, как ребёнку сказал Паша.
Отмахнулась, даже отвечать не стала.
Единственное, что хорошо это то что Глеб не успел далеко отъехать от дома, больница тоже рядом, буквально в двухстах метрах, и скорая быстро сработала. А всё остальное плохо, несправедливо, гадко.
Ася
Не сейчас, резко оборвала Пашу.
Не хочу слышать ни про него и Тамилу, ни про извечное «всё хорошо». Мои мысли только сыном заняты.
Как Глеб? Он жив? К нему можно? в два шага подскочила к врачу, слыша как за спиной муж благодарит дежурную медсестру за то что дорогу помогла найти.
Вы
Анастасия Рамзина. Я мама Глеба, протараторила.
Павел встал рядом, приобнял меня. Стряхивать его руку не стала не до того, но от его поддержки мне не полегчало.
Как наш сын? спросил муж.
Угрозы жизни нет, сразу успокоил нас врач.
А затем начал пояснять про травмы сына: закрытые переломы правого плечевого сустава, лучевой кости, двух ребер, сотрясение легкой степени, многочисленные ушибы
Можно к Глебу? взмолилась я.
Он под обезболивающими, но можете зайти. Документы привезли? обратился врач уже к Паше, а я проскользнула в палату.
Мальчик мой!
Дотронуться страшно, кажется, даже легкое касание ему боль причинит.
Глеб приоткрыл глаза, не спит. Улыбнулся, тут же скривился, закрыл веки. И я смогла немного успокоиться.
Живой это главное. Переломы срастутся, синяки сойдут, а машина чёрт бы с ней!
Дверь снова открылась, и в палату вошёл Паша. Как всегда собранный, жесткий, холодный, но муж скинул на миг маску, побледнел, взглянув на Глеба. Нахмурился встревоженно и горько.
Живой, выдохнул Паша. Главное, живой и не покалеченный.
***
Ночь была муторной. Часть её я провела в больнице, допрашивая врача, договариваясь насчет отдельной палаты, расспрашивая про лечение. Затем нам с Пашей пришлось вернуться домой и объясниться с гостями, а также сообщить Лике что брат попал в больницу.
Мам, можно я помогу? Лика вошла в комнату Глеба, и я кивнула.
Мы вместе принялись собирать сумку с вещами, стараясь ничего не забыть.
Я с тобой и папой поеду к Глебу, приластилась дочка. А эта где?
Поправлять Лику из-за её хамского «эта» я не стала.
Она уехала.
А вещи на месте. Или она сейчас у Глеба в больнице торчит, а потом с нами домой попрётся? пробурчал ребёнок.
Черт, а жива ли вообще эта Тамила? Помню, она выбежала из дома неужели в ночной сорочке и без трусов? И была ли она в машине с Глебом?