Не помню. Ничего не помню. Да и плевать на неё.
Мам!
С нами она домой не вернется. Обещаю.
Лика сделала вид что повеселела, и продолжила мне помогать. Но вижу встревожена и сильно, просто умеет себя в руках держать. Очень уж на Пашу похожа наша младшенькая.
Паша, ну как ты мог! Это же ты виновен в том, что Глеб сейчас на больничной койке лежит! Ты, и немножечко я виновна в том, что не удержала сына. Видела его состояние, его шок. И должна была догнать, забрать ключи, собой ворота загородить, но не позволить уезжать.
В больницу мы ехали уже втроем, вместе с дочкой. А в коридоре нас ждал «сюрприз» Тамила, баюкающая чуть припухшую забинтованную руку.
Она заметила нас. Подскочила со скамьи, губы задрожали на меня не смотрит, только на Пашу.
Не хватало мне еще при дочке скандала!
Если она хоть слово при Лике скажет прибью, тихо сказала мужу на ухо, передернула плечами и вошла в палату Глеба вместе с дочкой.
Пусть Паша разберется сам со своей этой.
Сильный страх за сына чуть стих, и я снова мыслями то и дело в события ночи сбегаю. Горечью, разочарованием и обидой переполняюсь.
Мне 37 лет. Я прекрасно знаю, что юность позади. Это больно, но это жизнь: при всей моей красоте и ухоженности я проигрываю юным девочкам. В этом я каждое утро убеждаюсь, когда перед зеркалом стою. У меня отличная фигура, на косметологах я не экономлю, но черт возьми, я проигрываю!
Вот только я не думала, что должна соревноваться за своего мужа. Несмотря на проблемы в семье. Павел чуть больше года назад принялся поднимать еще один бизнес, и совсем перестал бывать дома. А когда бывал мысленно отсутствовал, постоянно на телефоне висел, проблемы решал.
Мне это претило, но Паша не слушал меня, желая империю построить.
И я ревновала. Конечно же я ревновала, замечая его взгляды на других женщин. Но все равно доверяла, верила, что любит меня, что верен. А несколько дней назад у нас всё наладилось перед годовщиной, Паша предвкушал семейный отдых
Или он встречу с Тамилой предвкушал? Явно, близкие у них отношения, раз она так смело разделась перед ним. Не впервые.
Боже мой! Тамила! Она же в дочери Паше годится
Едва мы вошли, Лика кинулась к Глебу, без стеснения схватила брата за руку, и он застонал. Глаза открыл.
Глеб, хныкнула дочка.
Сын прочистил горло, морщась, и прохрипел:
Не реви, Анжелика Пална. Мам
Сынок, подавила всхлип, даже улыбнулась, как же ты нас напугал!
Прости, мам. Блин, голова гудит, тошнит так.
У тебя сотрясение и переломы. Как только разрешат домой тебя заберем.
А Тамила как? спросил сын.
Живая, почти невредимая, опустила я глаза.
Помню, как сын за ней помчался. За Глеба мне куда как обиднее, чем за саму себя.
Хорошо, выдохнул Глеб облегченно.
Глеб
Мам, я всё понимаю, язык у Глеба заплетается.
В палату вошел Паша. Надо же, не постеснялся. Впрочем, где стеснение, а где мой муж!
Привет. Ну как ты, сын, он смело подошел к койке Глеба, который на отца волком взглянул, будто даже слабость прошла. Устроил ты нам с мамой отличную ночку, юный гонщик.
Паша! надавила я голосом.
Мам, можешь в коридоре побыть немного? попросил сын, не глядя на меня.
Не хочу оставлять их. Глебу сейчас точно противопоказано волнение, ссоры, но и сын и муж кивнули, оба на меня в упор посмотрели.
Даю вам три минуты. У Глеба сотрясение, а потому никаких скандалов, произнесла тихо, и потянула греющую уши Лику из палаты.
В коридоре оглянулась по сторонам. Тамилы не видно, и слава богу. Значит, Паша отослал её.
Мам, а что у папы и Глеба случилось? Поругались?
Немного.
Глеб что-то плохое натворил? наивно спросила Лика.
Натворил в этот раз не Глеб, а Паша. И как он перед сыном вину будет заглаживать большой вопрос.
Из палаты донесся яростный окрик.
Черт!
Лика, сходи за кофе, быстро сказала, и рванула к двери в палату, но дочка стояла ближе.
Моя испуганная малышка первой подскочила к двери. Распахнула её
Лика! развернула дочку за плечо.
Но увы. Из палаты послышался болезненный выкрик Глеба:
и после того, как ты маме с Тамилой изменял, смеешь говорить, что только Тамила шлюха? А ты тогда кто?
Я вытащила Лику за дверь, и захлопнула её. А затем со страхом взглянула в лицо дочери, надеясь что она не поняла, не расслышала.
Что хоть её эта грязь не коснётся.
Глава 4
Глаза дочери расширились. Лика напряглась как пружина
Слышала или нет? Поняла ли?
Лика, погладила свою любимую девчонку по щеке.
Она головой мотнула, но не зло. Даже улыбнулась мне.
Ругаются, кивнула она на дверь. Тебе кофе купить, да? Я схожу, мам, куплю. А ты скажи им чтобы не ссорились.
Лика, я вся сфокусирована на лице дочери, чувствую облегчение что не поняла она ничего, усталость страшную, предчувствие. Всё будет хорошо.
Я выдала эту пустую фразу, сдаваясь.
Дочка кивнула, взяла кошелек из моей руки, и не торопясь пошла по коридору.
А я в палату. Где уже не крики, а тишина. Паша стоит у окна, в подоконник кулаками уперевшись, спина напряженная. Глеб и вовсе словно неживой.
Паш, сходи с врачом поговори, пожалуйста, попросила мужа выйти.
Он кивнул, пошел к двери, но рядом со мной остановился.
Лика заходила. Она слышала?
Покачала головой отрицательно, а затем неуверенно.
Не знаю, прошептала.
Домой вернемся поговорим с ней, бросил муж, и вышел, наконец, из палаты.
Поговорить нужно, вот только что говорить не знаю. Если дочка слышала, что делать? Врать? Рассказать правду? Сказать, что это дело взрослых? Всё мимо.
Мам мамочка прости, выдохнул Глеб.
Села рядом с ним. Дотянулась, погладила пальцы на его ладони.
Я не сдержался, не подумал что Лика может услышать. Я не хотел. Так не хотел, глаза у Глеба испуганные.
Сестру Глеб не просто любит он её обожает. Сначала ревновал нас страшно, отказывался подходить к Лике-младенцу. Затем стал наблюдать и посмеиваться над тем, как дочка ползать училась, говорить, ходить. Прикипал. А лет с трех Лика превратилась в хвостик старшего брата. Глеб ворчал поначалу, но полюбил её безусловно.
Ты не виноват.
Виноват. Мам, я капец как виноват перед тобой. Прости, что в дом её привёл. Я такой дебил!
Ты не виноват! отчеканила увереннее и спокойнее.
Я кольцо купил. На разогреве выступал, копил, сам хотел на кольцо заработать, Глеб будто меня не слышит, делится. Тебе не рискнул признаться, мы же с Тамилой месяц всего но я как вы с папой хотел, думал у нас также: раз и навсегда, и незачем время терять. Хорошо что не успел предложение ей сделать. Пошла она!
Села поближе к сыну, гладила его по волосам, успокоить пыталась.
Очень часто первая любовь не про «навсегда», а про опыт. Ты еще встретишь девушку, которую по-настоящему полюбишь. Через месяц, через год, через десять лет, но встретишь. Времени у тебя много, мой хороший.
Я говорила, понимая что слова в пустоту уходят. Сыну нужно переболеть, я верю что он справится, но как же обидно за него! Первая любовь изменила не с кем-то абстрактным, а с родным отцом подобное на всю жизнь запоминается, уязвляет.
Убиваться по ней не собираюсь, упрямо заявил Глеб, выслушав меня. Итак уже опозорился, собачонкой за ней побежал, придурок. А нужно было с тобой остаться. Мам, прости что я такое дерьмо у тебя.
Ты у меня замечательный.
Скривился. Не верит.
Глеб в принципе в меня пошел: творческий, во всём сомневающийся, компанейский, но доверяющий только самым близким. А вот Лика в Павла уродилась, взяв его властность, категоричность и целеустремленность.
Глеб, ты точно не станешь глупости делать? решилась на вопрос. Тамила здесь, в больнице. Возможно, захочет с тобой поговорить. Она может обмануть тебя, и новую боль причинить. Ты влюблен, а влюбленного легко вокруг пальца обвести.
Мам, я же сказал что с ней покончено.
А еще ты спрашивал про неё сегодня, напомнила.
Спрашивал. Потому что она в машине со мной была. Какая бы Тамила ни была я не желал бы стать её убийцей. Живая, и черт с ней, резко бросил сын.
А у меня камень с души упал, чуть легче дышать стало.
Ты лучшего заслуживаешь.
Это ты лучшего заслуживаешь, мама, Глеб впился в меня требовательным взглядом. Он втирал мне что на отца руку поднимать нельзя, я помню. И раньше согласился бы. А сейчас жалею что мало ему досталось, сильнее нужно было бить. Но не за свои обиды, а за тебя. Только не говори мне что он мой отец и так нельзя, повысил сын голос. Отцы так не поступают, а значит
Я не выдержала. Закрыла ладонью рот Глеба, не позволяя сорваться страшным словам. Он имеет на них право, я знаю. Но мне было бы больно их слышать, а Глебу говорить.
А значит, он мне больше не отец, этим словам я не позволила сорваться с губ Глеба, но фраза повисла в воздухе, напоминая, что самое сложное еще впереди.
Я на твоей стороне, склонилась, поцеловала Глеба в висок.
А я на твоей. Уходи от него, мам.
***
Паша с врачом всё же поговорил, и в машине, когда мы ехали обратно, пересказал суть беседы. Через 3 дня станет ясно, можно ли забрать Глеба домой, или ему придется несколько недель провести в больнице.
А я даже и не расстроена, кажется. Глебу сейчас лучше в больнице, чем дома.
Лика молчаливая. Хмурится, но на Пашу волком не смотрит она вообще на него не смотрит, и я гадаю: слышала она или нет, и всё откладываю разговор, на который меня пока не хватает.
Ты вечером или уже завтра опять к Глебу поедешь, мам?
До пяти вечера думаю еще раз навестить, но не уверена. Глеб просил не устраивать паломничество в его палату.
Если поедешь я с тобой, сказала Лика и отвернулась к окну.
Так до дома и добрались.
Едва вошли, Лика бросила свою розовую сумочку на стул, и унеслась наверх. А мы с Пашей остались в молчании, как чужаки.
Я же просила не делать Глебу хуже. У него сотрясение, Паш. Это не просто ушиб пальца, это даже не перелом, это, блин, сотрясение мозга! Но зачем меня слушать, да? Можно же добавить сыну боли, будто он враг, а не плоть и кровь.
Я не собирался ему хуже делать. Я всего лишь ему как взрослому объяснял, что произошло.
Холодность Паши бесит.
Прошла мимо него, поднялась на второй этаж. За спиной шаги он.
Тебе лучше в город вернуться, сказала, когда мы в комнату зашли. Прямо сейчас. А я останусь здесь с Ликой и Глебом.
И что это значит?
Что тебе лучше уйти, сжала кулаки.
Мне так не лучше.
Так лучше мне! Глебу так лучше!
Ась, ты что творишь? Паша шагнул ко мне, приблизился почти вплотную. Злой. На меня злой, будто право на это имеет. Что ты с нами творишь? Я уже и тебе, и Глебу сказал правду: шалава малолетняя задницей крутила, повисла на мне, я решил посмотреть, как далеко она зайти готова. Не изменял. Изменять не собирался. Хотел бы изменил, и ты бы не узнала.
Но он захотел а я всё же узнала. Не в том месте захотел.
Ты одну деталь упускаешь, Паш. Я всё своими глазами видела.
Херню ты видела, процедил муж. И верить мне должна, а не кидать. Ладно, Глеб, он пацан еще зеленый, поумнеет, но ты-то, Ася, что? Доверие где? Уважение? Любовь?
Там же где валяются трусы Тамилы.
А я не хочу стать той, об кого ноги вытирают, да еще и в собственном доме. Не знаю, на что я решусь, но терпеть измены от мужчины, дорвавшегося до успеха не смогу, сломаюсь.
Развод? пришел вариант решения, и чуть сердце мне не разбил, оно в панике зашлось.
Я без Паши и не жила толком, к нему из дома сбежала, он спас. И вот уже сколько лет я с ним, за ним.
Мы сюда вместе приехали, вместе и уедем. Глупости из головы выброси, лучше с Глебом поговори. Пусть лучше спасибо скажет за то что глаза ему открыл на девку его. Надеюсь, тему мы закрыли? Не слышу ответ, Ася.
Меня и ужасает, и поражает жесткость Паши. Но мысль всё же закралась, пусть и несмелая, а вдруг он не изменил? Вдруг и перед сыном невиновен? Может, не стоит спешить
В коридоре раздался грохот, отвечать не пришлось. Первым из комнаты вышел Паша, за ним я.
И увидела Лику, зло пнувшую небольшой розовый чемодан Тамилы. Он не застегнут, и полон одежды, безжалостно разрезанной.
Лика еще раз пнула чемодан. Бросила поверх тряпья ножницы и, сузив глаза, взглянула на Пашу.
Она знает. Слышала. Поняла, в голове одна за другой панические мысли-выстрелы.
Лика, позвал Паша, шагнул к дочери.
Но она отступила, развернулась, игнорируя отца. И сказала:
Мамуль, я в больнице про кофе забыла. Сейчас сделаю нам. И фильм посмотрим какой-нибудь, ладно? Вдвоём. Ты и я, припечатала, и сбежала вниз по лестнице.
Глава 5
Не понимаю, что за фильм мы включили. Сколько его уже смотрим. Кошусь на дочь Лика упрямо уставилась в экран. Она сидит рядом, поджала под себя голые ноги и накрыла подушкой живот.
Ведь ты же не смотришь, сказала негромко. Лика?
М-м-м, дочка не повернулась, делает вид, что увлечена.
Нет, так не пойдет. Со вздохом взяла пульт и нажала на паузу. За руку потянула ребенка к себе.
Давай поговорим о том, что ты слышала. Может, ты что-то не так поняла? я не оправдываю Пашу, мне важно знать, какие выводы сделала дочь.
Ну мам, Лика сморщила нос. Давай фильм посмотрим. Интересный.
Расскажешь, о чем думаешь и включим фильм, предложила.
Лика нахмурилась. Ничего не ответила. Не скажет поняла. Если Лика уперлась лучше не лезть, надо подождать, пока дочь сама захочет обсудить.
Щелкнула кнопкой и на экране снова задвигались фигуры. Взяла кофе, сделала глоток. И прислушалась.
Муж бродит по дому. И этими хождениями меня напрягает. Временами слышу его голос, как он по телефону общается. И ни на чем не могу сосредоточиться.
Еще пятнадцать минут из фильма, в котором я ничего не понимаю. И шаги Паши стихли у нас за спиной. Краем глаза заметила, как дочка выпрямилась, откинулась спиной на диване.
Мы же его уже смотрели с тобой, прозвучал голос Паши. На прошлых выходных.
Лика поджала губы. Не шелохнулась, когда муж обошел диван и присел перед ней на корточки.
Ну, что такое? спросил он ласково. Лика, давай ты сама у меня спросишь, что тебя интересует. И я все объясню. На любые вопросы отвечу. Давай, малышка?
Мама, добавь звук, пожалуйста, демонстративно попросила Лика. Ничего не слышно.
Переглянулись с мужем. Он мрачно усмехнулся. Взъерошил волосы и тронул Лику за ногу, пощекотал пятку. Лика вздрогнула и спрятала стопу под одеяло.
Мам, теснее прижалась она ко мне, где пульт?
Лика, это несерьезно, Паша выпрямился и сунул руки в карманы брюк. Давай поговорим.
Мы фильм смотрим, дочь вскинула на него глаза. Снизу вверх глянула, а словно к земле прибить захотела. Ты вот тут стоишь. И мне экран не видно.
Ты уже видела этот фильм.
Ну и что, заупрямилась дочь.
И Паша отступил, сдаваясь.
Ладно, выставил он перед собой ладонь. Как захочешь обсудить со мной свою обиду дай знать.
Я не обиделась, тихо сказала дочь, когда Паша отошел от нас. Он с этой Тамилой выговорила она и задохнулась, и на Глеба орал. А эта Тамила Мама, он теперь с ней будет?
Нет, конечно, покачала головой и прижала дочь к себе. Лика, хорошая моя, как будешь готова спрашивай меня или отца. Я обещаю ответить на те вопросы, на которые сама знаю ответ. Я всегда рядом с тобой, помни, и не замыкайся в себе. Хорошо?
Дочь замолчала, уткнулась мне в грудь. Просидели так, в тишине, до конца фильма. Через час снова собиралась к Глебу, но передумала. Поедем мы с Ликой и Паша увяжется с нами, а сейчас ему лучше не маячить перед глазами. Да и я сейчас нужнее дочери.
Вместе с Ликой перемыли посуду, что осталась от вчерашнего застолья. Прибрались на улице в беседке. Перед ужином пошли прогуляться по поселку.
Почему он не уезжает, зачем остался? В доме такая атмосфера, что возвращаться не хочется. Дочь игнорирует Пашу. Я тоже с ним не разговариваю. Пока прибирались, Лика начинала рассказывать о школе и тут же замолкала, стоило отцу появиться рядом. Но ей всего десять, она ребенок. Решать, что нам дальше делать придется мне.
А я не знаю.
Я своими глазами видела его с этой девкой. Он может оправдываться, но я не поверю, он прошлой ночью предал меня, детей. Что же творилось у него в голове, если он сделал такое? Неужели от этой девчонки мозги растерял, прямо дома, при гостях. Это так на него не похоже. Но было. И я не могу стереть нам всем память.