Если бы мы с Глебом не вошли
Сын его теперь ненавидит. Дочка страдает и злится. Семья в один миг рухнула и неясно, осталось ли что-то, что нужно спасать.
Холодно, пожаловалась Лика, когда мы дошли до конца поселка.
Да, погода испортилась, поежилась и развернулась в обратную сторону. Сейчас сделаем какао с молоком. А потом я тебе ванну с пеной наберу, поваляешься.
А потом? Лика шагает в ногу со мной. И в этот миг выглядит совсем взрослой. Когда мы поедем домой, завтра?
С утра к Глебу, узнаем у врача, когда можно будет его забрать. Но у тебя школа, так что
А в нашей квартире кто будет жить? в волнении спросила дочь и посмотрела на меня. Мы там останемся? Или там будет жить папа, а мы уедем?
От ее вопроса растерялась. Дочь даже мысли не допускает о том, что все мы будем жить вместе. Для нее отец теперь враг, предатель. худший на свете человек.
Мам? требовательно позвала Лика.
Посмотрим, ответила уклончиво. Идем скорее, трясешься уже вся.
Ужинали вдвоем с дочкой Паше хватило ума не садиться с нами за стол. Потом отправила Лику в ванную, а сама начала собирать вещи Глеба. Когда сына разрешат забрать сразу поедем домой. А сюда я возвращаться не хочу. Так любила этот дом, но теперь и мне, и детям будет тяжело здесь находиться. Особенно, когда Паша торчит у себя в кабинете. Быть такого не может, но кажется, что там опять эта малолетка, ерзает у него на коленях. Целует его.
Черт.
Тряхнула волосами.
Во сколько завтра поедем? прозвучал от порога голос мужа. Паша прислонился к косяку, наблюдает за моими сборами.
С утра, бросила сухо.
Что Лика говорит?
Ничего хорошего.
Ясно, протянул он и шагнул в комнату. Ася, это глупо. Вы себе что-то придумали и на ровном месте раздули. Погоди, заметил он, что я хочу его перебить. Присел на постель Глеба. Я понимаю, как это со стороны выглядит. Тебе было больно, Глебу тоже. Но я уже все объяснил, а моя семья мне не верит. Мне что с этим делать? Я тоже злюсь.
Он тоже злится покачала головой на его уверенный тон и дернула молнией на спортивной сумке. Невозмутимость мужа кого угодно из себя выведет, особенно сейчас. Его застукали с девушкой сына, а он в глаза мне твердит, что не собирался изменять. Проверял.
Я тоже должна его проверить.
Иди ужинай, выпрямилась. Лика в ванне плещется, это часа на два.
Сама-то ела? муж поднялся.
Кивнула. Дождалась, когда он выйдет из комнаты, когда стихнут шаги. Спустилась вниз и свернула к его кабинету.
На диване Паша уже постель разложил, на столе вразброс свалены документы. В углу стоит розовый чемодан Тамилы убрал его, значит, с наших глаз. Приблизилась к столу и взяла его сотовый.
Это унизительно рыться в телефоне мужа. Но он мне выбора не оставил, если Паша врет про Тамилу то уже слишком цинично. А если правду говорит есть ведь хоть один шанс на это?
Затаила дыхание и ввела пароль. Телефон разблокировался. Муж пароль не сменил, уже хорошо подумала об этом. Зашла в сообщения.
И от первого же послания, что на экране диалогов высветилось похолодела. И рухнула на диван.
Глава 6
Следующим утром мы вместе с Ликой поехали к Глебу.
И что, ты вот так лежать будешь целыми днями? услышала, вернувшись к сыну в палату.
Надеюсь, не целыми.
Я тебе планшет привезла, а то валяешься здесь даже без интернета. Ужас, дочка непритворно ужаснулась. Любые лишения она готова принять, но не отсутствие гаджетов с выходом в сеть. Мам, обернулась Лика, давай Глебку домой заберем, я сама буду за ним ухаживать.
Я покачала головой.
Рано, сказала и заставила себя улыбнуться. И планшет с собой заберем, врач запретил нагрузку на глаза. Так что простите, дети, но никакого интернета.
Лика надулась, будто это её я лишила просмотра фильмов. А Глеб устало кивнул, но под взглядом младшей сестры взбодрился, и тоже сымитировал обиду на жестокую мать.
Глебка, а, Глебка, шкодно обратилась Лика к брату, зная как его бесит коверканье имени. Если будешь долго выздорваливать, я прокрадусь сюда без мамы, и на бинтах цветочки нарисую. И ногти тебе выкрашу в розовый, так и знай! Так что давай-ка побыстрее домой.
Чтобы ты там надо мной издевалась, мелочь? Мам, кого ты вырастила, кошмар.
Я следила за шутливой перепалкой детей, и улыбку в этот раз не пришлось натягивать, она сама прилипла к губам. Замечательные у меня ребята, всё же. Пусть, разные, но дружные.
В палату вошла медсестра, и Лика всего за 10 минут уговорила её показать, как ставятся капельницы. Дочку я отпустила.
Утомил я нашу Анжелику Палну. Мам, ты не води её часто в больницу, а то насмотрится, еще врачом решит стать. Пожалей несчастных пациентов. Хотя, нет, поморщился сын, врачом она не станет. В бизнес отцовский включится, а там его и заменит. Не то что я. Сын рэпер это позор. Может, отец со мной так поступил из-за того, что я музыкантом решил стать? Блин, мам, прости, не отвечай. Зря я эту тему поднял. Ну вот, ты расстроилась.
Покачала головой, и снова попыталась улыбнуться. Но получилось хуже сын не поверил. А я старалась быть позитивной, старалась забыть о вчерашнем.
О том, что прочитала в Пашином диалоге.
Отправитель был не подписан, номер мне незнаком. Но писала Тамила. И я до сих пор помню каждую фразу:
«Прости меня, пожалуйста. Я не хотела, чтобы твоя семья нас увидела. И чтобы Глеб страдал не хотела. Как он? Надеюсь, ничего серьезного? Я бы навестила его, но вряд ли Глеб обрадуется мне. Знаешь, а ведь удар по мне должен был прийтись, но Глеб сумел так вырулить, что пострадала не я, а он. Ты вырастил отличного сына. И я бы не хотела, чтобы из-за меня вы ссорились. С ним. И с женой тоже. Хочешь, я встречусь с Анастасией Николаевной, и возьму всё на себя? Скажу, что ты ни в чем не виноват ей и Глебу. Ты спрашивал, на что я готова так вот, я готова на всё. Я очень тебя люблю. Это мой новый номер. Тамила»
Вчера я не готова была идти с этим сообщением к мужу, ругаться с ним, обвинять во лжи. Вчера я просто забыла как дышать.
Тамила не хотела, чтобы мы всё увидели.
Тамила готова взять всё на себя.
Тамила любит моего мужа.
Тамила меня по имени-отчеству называет, я бы умилилась, читая, но с трудом сдержалась чтобы телефон мужа не разбить.
Такая великая любовь, что трусики в момент слетают. А мы с Глебом им романтик испортили.
И прогнать бы Пашу взашей, отправить его к Тамиле с чемоданом её порванного шмотья. Но останавливает то, что прогоню и Паша детей навсегда потеряет. Не сможет наладить с ними отношения после разъезда, не простят они.
И я на распутье. Но как же больно. Как же чертовски больно!
Глеб, и Паша и я не были в восторге от твоего выбора читать рэп по клубам, но мы твой выбор приняли. Твой папа не морщись, мои губы задрожали, но слезы я сдержала, я не думаю, что Паша хотел причинить тебе боль. Наверное, он в принципе не думал ни о чем, просто делал. Не я это должна объяснять, а он. И, Глеб, я не стану просить тебя простить отца ты должен сам принять решение. И честно с ним поговорить.
Он не хочет быть честным, мам. Ты же слышала! Всё на Тамилу спихивает, с себя ответственность снимает. Она сама пришла, сама полезла, сама целовала, сама разделась. А он не виноват, не хотел, не планировал, и холодно наблюдал за всем, Глеб, судя по всему, Пашу передразнил.
Как будешь готов поговори с ним, может твой папа даст тебе правдивые ответы. А ты скажешь ему, какую боль он тебе причинил. И решишь прощать или нет.
Такое я не могу простить. Он знал, что я люблю, то есть любил Тамилу. Знал, как сильно. И у него есть ты! Ты же лучше в миллион раз! Ладно, мам, не будем об этом. Я просто скажу вот что: с ним в одном доме я жить не стану. Подлечусь, и съеду к парням, они снимают, вместе разделим аренду. Но если ты решишься уйти я с тобой останусь на первое время и поддержу. Ты знай это, мам, ты лучшего заслуживаешь.
Когда мы с Ликой ехали домой, я думала об этом самом «лучшем» мне с восемнадцати твердили, что заслуживаю я гораздо большего чем Паша. Мать уверяла что я должна найти мужчину постарше, и не на 3 года как Паша, а лет на 15, чтобы не простой парень-работяга был, а состоявшийся мужчина.
Пашина младшая сестра смеялась что Паша отхватил жену, которой не достоин. Мы с Аней вместе танцами занимались, и его сестренка видела какие парни на меня заглядывались, гораздо более обеспеченные чем тогда еще студент, снимавший убитую двушку в хрущевке вместе с однокурсниками.
Мои подруги то же твердили: не понимали, как девушка из состоятельной семьи связалась с «голодранцем», и с беременностью меня не поздравляли, а вздыхали, что я сама себя привязываю не к тому мужчине.
Да, все кроме свекрови считали, что я достойна лучшего. А я просто была счастлива любить Пашу, принимать его любовь. И благодарна была за то, что он меня из моей «благополучной» и обеспеченной семьи забрал.
Паша учился, Паша работал, а я была рядом. Растила Глеба, поддерживала мужа в его стремлении к успеху. Стала не экономистом, на которого училась, а ландшафтным дизайнером. Затем у нас появилась Лика. Я продолжала растить детей, поддерживать мужа, подрабатывать и перестала слышать, что достойна лучшего. Я этому радовалась. Пусть, всегда останавливала подобные унизительные фразы в адрес мужа, но я и правда была счастлива что все, наконец, оценили Пашу.
Вот только, кажется, теперь сам Паша решил, что достоин большего. Многие его приятели и коллеги расстались с женами и нашли подруг помоложе. Паша тоже захотел? Или решил, что я для дома, а Тамила для удовольствия и любви?
Я в саду побуду, буркнула Лика, как только мы подъехали к дому.
Зайди хоть руки сполосни и перекуси. Лик, ну в самом деле.
Дочка взглянула на окно дома там Паша стоит и головой покачала. В сад побежала. А я вошла в дом.
Ась, стой, как Глеб? Паша вышел из кухни с чашкой кофе в руке.
Чуть лучше, возможно, скоро домой разрешат забрать.
Я к нему съезжу сегодня, еще раз поговорю. С Ликой тоже, устроила она, конечно, хмыкнул Паша, но сначала с Глебом. Он всё поймёт правильно, если успел успокоиться.
Глеб постарается всё понять, если ты поговоришь с ним честно. Без сказочек, Паш. Пора бы признаться во всём правдиво. Приди, и повинись перед сыном, может он простит со временем. А будешь продолжать врать вряд ли, не выдержала я.
Я понять не могу, почему вы все меня во враги записали. Я повод давал? Ась, я уже говорил: спустился вниз к ноутбуку, нужно было проверить отправил ли я задание. Забыл из-за поездки отправил или нет. Пришла Тамила, начала играть в соблазнительницу. Я позволил, хотел посмотреть насколько далеко она зайдет. Это, блять, всё, процедил Паша.
Наша песня хороша.
Не веришь, и Глеб не верит. Прекрасно, рыкнул. То есть, мне нужно прийти и соврать ему про связь с Тамилой? И тебе? Вы не правду хотите услышать, а ложь. Идиотизм!
Как же он раздражен. Оскорблен. Даже убедителен. Вот только я не идиотка.
Паш, дай мне свой телефон, решилась я и протянула руку. Прямо сейчас, не задавая вопросов. Дай.
Проверку решила устроить? Держи, он достал его из кармана. Пароль напомнить?
Я помню, набрала нужные цифры, открыла диалоги, чтобы ткнуть Паше в лицо сообщением Тамилы, но не нашла его.
Пусто.
Паш, а где переписка с Тамилой?
Какая переписка? скривился муж.
С нового номера, посмотрела Паше в глаза. Та самая, где она предлагала всю вину на себя взять, в любви тебе признавалась, винилась. Где это сообщение? Ты ответил, кстати? А старые где, не с нового номера, а со старого? Я их не видела. Тоже подтёр? Ну, что молчишь?
Глава 7
Он стоит напротив, смотрит на меня и жует губу. Я ответа жду, будто словами что-то можно исправить. Сжимаю его телефон.
Сейчас он как-то объяснит то сообщение. Скажет, что это недоразумение. Упрекнет за то, что я снова подумала о нем плохо. Обнимет, может быть. Или я просто проснусь и все, что случилось окажется всего лишь кошмаром.
Паша сделал глоток кофе.
Ты в моем телефоне рылась? спросил. Зачем?
Вспыхнула. Неужели это сейчас важно? Ему пишет малолетняя девчонка, в любви признается, извиняется, а он даже оправдываться не собирается?
Рылась, и пусть, вскинула голову. Мне стыдно, что я до этого опустилась, переписки и звонки личная территория, и я саму себя унизила. Залезть в телефон к мужу расписаться в неуверенности. Допускать мысль, что он мне изменяет дико. Это адские выходные, я превратилась в ревнивую неврастеничку, хуже только рубашки его нюхать, искать на нем чужой запах. Может, мне раньше стоило этим заняться? посмотрела на экран. Время от времени проверять твой телефон. Я бы все узнала отсюда, и Глеб не попал бы в больницу, Лика не встретилась бы с Тамилой, сколько это у вас уже длится? Год? Паш, так ведь этой девчонке тогда семнадцать было, дошло до меня, и я ужаснулась.
Ты вообще уже с ума сошла? муж брякнул чашкой по столу, и остатки кофе вулканом метнулись в воздух, в стороны разлетелись. Ася, ты в себе? он приблизил лицо к моему, заглянул в глаза. Какой год? Я работал. Я открыл фирму. Я для вас зарабатываю, для вас живу и уже достало, что в ответ от тебя придирки летят. Ты сама не думала, что остановиться пора? И не тыкать меня носом в выдуманные косяки. Я, может, потому и пропадал в офисе до ночи, что домой идти не хочется, ведь там ты и ушат дерьма.
Он сказал это и осекся, отодвинулся от меня и растер ладонями лицо.
А я стою, как оплеванная. И не верю ушам.
Да, в последний год мы с Пашей много ссорились, но никогда еще не говорил, что не хочет вечерами возвращаться ко мне. И это так больно сейчас, что слезы на глаза наворачиваются, ведь я же его не ругала, а просто делала замечания, волновалась. Или что, мне уже слова сказать нельзя?
Извини, выдохнул муж. Не то хотел.
Что хотел то и сказал, поморщилась. Посмотрела в окно на Лику дочка сидит в беседке, уткнулась в планшет. Паш, так надо было сразу признаться. Что встретил Тамилу. Это было бы честно. Глеб жениться хотел. А ты с девушкой сына, прямо дома, когда дочка за стеной спит, в мыслях снова ожила та картинка, и я передернулась.
Не пойму, это закончится когда-нибудь? муж мрачно усмехнулся. Сколько раз мне еще повторять, что у меня ничего с ней не было и не будет?
А ваша переписка мне приснилась, покосилась на сотовый, что продолжаю держать в руках.
Во-первых, Ася. Пароль ты знаешь, но нахрена в моем телефоне лазить? Во-вторых, какая переписка? Там было одно сообщение. На которое я не ответил.
Или ответил и стер, прислонилась плечом к стене. Паш, она там писала, что любит тебя. Что ей перед твоей семьей неловко. Она общалась с тобой, как с близким. А ты продолжаешь врать, что вы не переписывались.
Я прочитал этот бред и стер, муж отошел к окну, взглядом нашел Лику. Ася, девчонке просто хочется денег и красивой жизни. Прикатила из провинции, живет в общаге, в зеркало на себя смотрит и понимает: внешность и молодость все, что у нее есть. А тут наш парень. По уши втрескался в эту картинку. Она же не дура, просчитала, из какой семьи Глеб и что с него можно стрясти.
Тем более дико, что ты с ней.
Так вот именно, Паша обернулся. Решил бы тебе изменять выбрал бы кого-то с мозгами, а не пустышку. Я не в том возрасте, когда из кровати не вылезают и в упор не видят, что рядом кукла без мозгов. Я поговорить люблю. И тебя люблю.
Он сказал это так просто, искренне, что я дрогнула, мне поверить захотелось, что не виноват он ни в чем. И, правда, любит меня.
Шагнула ему навстречу. И машинально посмотрела на вспыхнувший экран телефона. Высветилось сообщение с незнакомого номера, который я запомнила, он в памяти отложился, горящими цифрами высечен.
«Получила 50 тысяч. Это же ты перевел, Паш? Спасибо. Люблю тебя»
Буквы задвоились, запрыгали. Пошатнулась и выронила телефон. Паша наклонился за трубкой, мазнул взглядом по сообщению.
Для нас, значит, живешь и зарабатываешь, рассмеялась. Господи, Паша. Я же почти поверила. Как ты так можешь, тебе, вообще, не стыдно? Ты же в глаза мне врешь.