Мужик посмотрел в потолок, загибая пальцы:
Пятерых и показал: одного, значит, еще по тому утру привезли хтой-то ему башку проломил, и перекрестился, потом, значит, было две бабы: одна, значит, утопленница, другая родами померла, мужик снова перекрестился. Еще был блаженный, говорят, на паперти так и отдал Богу душу. И есчо один мужик тот не знаю, от чего помер.
Его высокоблагородие в некоторой задумчивости посмотрел на Ивана:
Интересные дела, протянул он.
А глотки у мужиков целые были? спросил Иван.
Мужик удивленно вытаращился:
А то как же, барин! Целые.
Штерн задумчиво кивнул своим мыслям.
И кого же они забрали?
Так это, того, кто с башкой проломленной, и второго, который не пойми от чего кончился, снова перекрестился Васька.
А зачем забрали, сказали?
Сказали, барин, мол, похожи на преступников государевых и надо, как его там, опнознание произвесть! гордый знанием умного оборота речи закончил мужик.
Опознание, механически поправил Штерн. Немного подумал.
Кто из вас еще чего видел или слышал? и с этими словами многозначительно выложил на стол гривенник.
Дозволь сказать, барин, поклонился конюх.
Говори.
Я это, как его, спал уже, значит, а потом вдруг слышу в двери люди форменные колотют. Ну я-то струхнул малек, мало ли за чем явились, как был, значит, это в телеге, так и затаился там. Ага. А того пуще страху было, что у дверей карета стояла, а у энтой кареты окошки, значит, с решетками. Ага. Я вспомнил, на таких каретах ране люди Тайной кацрелянии врагов, значит, государевых возили. Ага. Тута я совсем перетрухался, неушто, думаю, Васька, кивнул в сторону ночного караульщика, против царевны что замыслил! Потома, значится, смотрю, а они покойников выносют. Двоих, значит, в карету сложили и уехали. А более я ничего не видел, закончил с поклоном мужик.
«Вот так дела», подумал Иван.
А не врете ли вы мне, сучьи дети? рявкнул Штерн, шарахнув кулаком по столу.
Мужики враз бросились на колени и закрестились:
Как есть все сказали, барин, как на духу! забожились они хором.
Ну ладно, верю вам. Сейчас вот тебе, ткнул он пальцем в Ваську, покажут покойников, скажешь, кого из них забрали те люди. Потом свободны. Кому про тех людей и про сегодня расскажете велю языки поотрезать. Ясно, что ли?!
Ясно, барин, нестройным хором пробасили мужики.
Ну а коли ясно, то пошли вон отсель, и, кинув монету конюху, уточнил: это на всех.
Кладя низкие поклоны, мужички скоро дошаркали до дверей и быстро вышли.
Иван пребывал в недоумении. Посмотрел на шефа. Николай Григорьевич мрачно и грозно сверлил глазами оставшегося смотрителя, который уже пришел в себя и помалкивал.
А ну-ка, Илья, разогрей мне голубчика, кивнул он в сторону немца.
Палач привычным движением заломил жертве руку и поволок к пытошному стулу.
Тот стал верещать:
По какому праву?! Я буду жаловаться! Это беззаконие!!!
Иван посмотрел на стены, которые исковерканным гулким эхом возвращали слова несчастного, не собираясь впитывать его страх и ужас. «Интересно, а камни могут запоминать те крики, которые на них воздействуют или меняться под их воздействием?» мелькнула в голове Ивана почти научная мысль.
А зачем его на стул? мотнул он головой в сторону смотрителя.
Да вот думаю, должны за такими людишками грешки всякие водиться. Это ж кто в здравом уме пойдет в покойницкую служить? Может, его бес одолевает, а может, дела какие богопротивные творит!
Так может, он и так расскажет?
Так-то он с три короба наврет, чтобы от пытки увильнуть. А под пыткой-то как на духу все расскажет. Под пыткой-то не врут!
Иван прикинул, а если ему вот так, по нелепому обвинению, начнут суставы выламывать, оговорит он себя или будет орать, что не виноват? Передернулся и отогнал эту мысль.
Вопящего несчастного между тем уже усадили на стул и обездвижили, прикрутив к креслу по рукам и ногам.
Ну, родной, будешь мне рассказывать о делах своих подлых? спросил Штерн, наклонившись к нему.
Ничего такого я не делал!! выкрикнул тот. Вы за это ответите! У меня есть хорошие связи!!
Это всегда хорошо, когда есть покровители, поучительным тоном обратился Штерн к Ивану, такие вот голубчики чего только про них не расскажут, и потом тот человек у тебя вот где, продемонстрировал сжатый кулак, хотя, конечно, тут с умом подходить надо, бывают такие покровители, что и он многозначительно промолчал.
Повернулся к пытошному стулу:
Давай, Ильюша, нечего тут тянуть.
Иван отвел глаза, обвиняемый в темных делишках взвыл. Потом еще раз. Ивана начало мутить.
Ну что, голуба, будешь говорить или мы продолжим?
Хорошо, хорошо, я все скажу! прокричал тот.
Говори.
Я продавал одному человеку покойников!
Что за человек?
Он не называл своего имени, всегда ходил во всем черном, лицо снизу закрывал шарфом, а сверху надевал маску. Только глаза и видел черные.
Какого росту?
Выше среднего человека.
Сколько покойников продал, почем?
Около десятка, платил по рублю, требовал, чтобы свежими были.
Зачем они ему?
Он не говорил!
Когда в последний раз был?
После Рождества не видел его больше!
Штерн кивнул чему-то своему, угукнул.
Какие еще богопротивные дела делал, нехристь?! повысил голос его высокоблагородие.
Боле никаких! Ну разве что по гривеннику беру, чтобы покойного покраше сделать для похорон.
Штерн скривился, сплюнул на пол.
Тьфу ты, какой мерзостный человечишка, да и служба тоже. Ладно, иди отсюда с богом да помалкивай, не то вмиг на каторгу пойдешь! Понял, что ли?!
Да, да, Ваше высокоблагородие, истово закивал головой тот, буду нем как могила!
Штерн расхохотался:
Могильщик нем как могила, скаламбурил он и продолжил смеяться, утирая слезы.
С тем и стали подниматься наверх. Вышли на улицу. Стоял теплый и яркий день, остро пахло осенней листвой. «Какой же Мир построил Бог, и какие мы в нем вырыли норы», подумал Иван, памятуя пытошную.
Штерн поцокал языком, постучал тростью по мостовой:
А не выгорает у нас дело-то, господин губернский секретарь! шеф всегда так говорил, когда чувствовал, что не зависит от талантов Ивана.
Это почему же? удивился Розинцев. Кто взял покойников, мы знаем, да еще этого покупателя тел можно поймать да выспросить примерно.
Господин Розинцев! прикрикнул на него шеф. Я не буду вмешиваться в дела Тайной канцелярии тьфу ты Тайной экспедиции! Раз они так сделали, значит, зачем-то им это нужно, а может, и не им, а кому повыше! И мы в это дело своего носа совать не будем. Вам ясно?!
Так точно, Ваше высокоблагородие! вытянулся в струнку. А как быть с покупателем этим?
Да никак. Лекарь какой-нибудь строение тела изучает или извращенец какой, махнул рукой Штерн, если хотите, то караульте, а мне до него решительно никакого дела нету.
Шеф был раздосадован. Столько перенервничать с утра, ухватиться за ниточку и выяснить, что это хвост дракона такое кому хочешь настроение испортит.
Вскоре они услышали цокот копыт, и во двор их ведомства въехал посыльный Тайной экспедиции. Шеф немного побледнел, Иван тоже несколько оторопел неужто уже прознали!
Пакет для его превосходительства барона Штерна от его высокопревосходительства господина Шешковского! официально объявил посыльный, вручил пакет Семену и, отсалютовав, отбыл. Стало быть, ответа глава Тайной экспедиции не предполагал.
Ну давай поглядим, чем нас тут порадуют, с мрачноватой иронией произнес шеф. То, что в пакете ничего радостного нет, было понятно. С таким-то утром и день не задастся.
Прошли в беседку в небольшом парке, специально построенную для шефа, чтобы в погожий день не дышать кабинетной пылью, а также чтобы было где отобедать хорошеньким деньком в прекрасном расположении духа.
Расселись, вскрыли пакет. Поверх стопки розыскных листов с рисунками преступника лежало письмо. Штерн проверил и сломал печать, Иван взял в руки рисунок разыскиваемого. Внизу надпись:
«Разыскивается душегубец и язычник, убивающий и оскверняющий добрых христиан, творящий богомерзкия обряды. Награда за поимку 25 рублей серебром».
Вот те нате, озадачено произнес шеф, прочитав письмо, извольте взглянуть, господин Розинцев, с этими словами он протянул письмо Ивану.
«Барону Штерну. Господин Штерн! Прошу оказать содействие в деле Государственной важности. В частности, Вам надлежит: расклеить прилагаемые портреты и найти охотничьих собак, способных к распознаванию запахов. Дать им для следа понюхать прилагаемую тряпицу, после отправить людей с этими собаками по людным местам кабакам, базарам и ярмаркам. На кого собаки укажут хватать и без промедления отвозить ко мне, в Тайную экспедицию. Вопросов не задавать, жалоб не слушать. Если человек окажется благородного происхождения либо будет одет цивильно, то за ним следует тайно проследить и доподлинно узнать где он живет. О том сообщать мне незамедлительно. Подпись: С.И. Шешковский».
Интересные там у них дела делаются, прокомментировал письмо Иван.
Да уж куда интереснее, недовольно высказался Штерн. Что вы об этом думаете, Иван Михайлович?
«Значит, теперь я снова на коне», улыбнулся про себя Розинцев, а вслух сказал:
Думаю, душегуба они ищут только для того, чтобы поднять свою значимость перед государыней.
Это отчего так?
Посудите сами, Николай Григорьевич. Сцену у дороги, якобы устроенную душегубцем, устроили они. Портрет прорисован детально так со слов не нарисовать. Этот человек явно уже у них в камере сидит, чуток народ с императрицей попугают и «поймают» нехристя. А он один в один как на картинке. То-то Шешковскому уважение будет!
Шеф покачал головой:
Это да. Это ж надо такое придумать!! Но зачем тогда с собаками еще кого-то искать?
Думаю, ищут они кого-то по-настоящему. А душегубец этот для отвода глаз, ну или думают, что если второго не поймают, так хоть этим прикроются, мол вон какого татя изловили! За него того, другого простят, коли не словят.
Его высокоблагородие хмыкнул:
Эх, кто их там разберет в этой Тайной экспедиции знай себе на уме. Ладно, наше дело маленькое сыскать собак да по рынкам и притонам всяким шляться. На кого гавкнет того и брать. Эй, Степан!! позвал он слугу.
Дав необходимые указания, поднялся. Иван тоже.
Ну что же, на сегодня, думаю, злоключений с нас достаточно. Крепов пусть ищет собак, да с утра отправит их на людей тявкать, а нам, пожалуй, можно и отдохнуть.
До свидания, Николай Григорьевич, вежливо полупоклонился Иван.
Спасибо, голубчик, ступай, кивнул ему шеф.
Домой решил пройтись пешком. Слишком много необычного сегодня случилось, все это требовалось неспешно обдумать и сопоставить. А выходило все вот как.
На очень высоком уровне что-то произошло. До той степени, что Тайная экспедиция, созданная для охраны Ее Императорского Величества, не погнушалась привлечь Розыскную экспедицию к поимке неких людей, которые должны чем-то пахнуть. Как вариант что-то украдено из дворца. Может, при этом воры что-то обронили, может, украденное располагалось в месте, имеющем специфический запах, соответственно, грабители им пропитались. Скорее всего, так. Но зачем устраивать этот спектакль с оккультистами? В конечном счете можно было все свалить на них, на Розыскную экспедицию мол, ищите-ловите, а коли не поймаете то грош вам цена! Зачем такой огород городить?
Шел и думал. Что-то здесь не складывалось. Причем не складывалось с точки зрения Тайной экспедиции. Он чувствовал, что у них что-то не сработало так, как надо. Стал просматривать развитие событий и тут его осенило! Подручные Шешковского намеренно разложили тела у дороги, ведущей в столицу, дабы там устроилось столпотворение зевак и к полудню Санкт-Петербург наполнился бы слухами и пересудами, а тут как раз и портрет душегуба подоспел бы. А как вышло? Торгаш спозаранку увидел да донес, Штерн быстро оцепил место, да по-тихому все убрали. Получается, что сейчас к этому портрету расклеенному не будет особого внимания. Мало ли душегубцев по земле ходит. Стало быть, они могут это дело повторить, чтобы уж город точно забурлил, а под шумок хватай кого угодно, страх он все спишет.
Ноги его сами понесли к мертвецкой. «Вмешиваться, конечно, в их дела мне не следует, но посмотреть посмотрю, может, чего нужного узнаю». Чтобы скоротать время до сумерек и подкрепиться, зашел в таверну. Как стало смеркаться, вышел и занял удобное место за углом какого-то дома, откуда хорошо просматривался вход в покойницкую. Чтобы время текло с пользой, стал прикидывать, что такого могло случиться, чтобы подобный сумбур вышел. Моросил мелкий дождь.
Он не услышал даже шороха на голову натянули мешок и железной хваткой заломили руки за спину, быстро обшарили. Даже ойкнуть не успел. Пока волокли, брыкался как мог, но на помощь не звал во-первых, не помогут, во-вторых, урон его чести. Вскоре его запихали в карету. Похитители сели по бокам, продолжая удерживать его за руки.
Я сыщик Розыскной экспедиции Розинцев! решил обозначить себя похитителям Иван, мало ли, может, обознались. За мое похищение на каторгу пойдете!
В ответ не прозвучало ни слова.
«Ну что ж, по крайней мере, будь это простые грабители, я бы уже лежал с проломленной головой, а не ехал в карете», подумал Иван и предоставил себя своей судьбе.
Через десять минут карета остановилась. Его более-менее предупредительно поставили на землю, и приглушенный сиплый голос произнес:
Ступайте спокойно, Ваше благородие.
К этому времени Розинцев был уже в ярости никто не смеет вот так запросто хватать дворянина, да еще который служит государству! Но на пленителей он свою злость тратить не стал, они люди подневольные, им приказали они исполнили. Ну а вот тому, кто отдал такой приказ, он выскажет все в лицо, невзирая на чины, решил про себя Иван.
Осторожно, тут ступени, придержали его под локоток.
Почему-то Иван ожидал, что ступени поведут наверх, но нога провалилась, и он чуть кубарем не покатился вниз. Немного стало не по себе. Лестницы, ведущие в подвал, не сулят ничего хорошего, а полагать, что его ведут в винный погреб, у него оснований не было. Вскоре у Розинцева развеялись все подозрения судя по запахам, поднимающимся снизу, его вели в пытошную.
Ноги противно задрожали, он весь покрылся холодным потом, подкатила тошнота. Мало ли донос кто настрочил о заговоре, тут цацкаться не станут, засунут ногу в испанский сапог или на дыбе кости из суставов выдернут и готов государев преступник. Ступени кончились, Ивана немного развернули и слегка подтолкнули в спину. Он понял, что уже в допросной. Тяжелая рука хлопнула его по плечу, и он бухнулся на жесткий табурет. Сдернули мешок. Розинцев слегка прищурился от света факелов. Перед ним сидел, судя по платью, вельможа высокого положения. В его маленьких черных колючих глазах мерцало отраженное пламя факелов.
Посмотри-ка, Кондрат, обратился вельможа к палачу, еще зеленый совсем, а все туда же, во враги нашей матушки императрицы!
Да какой же я враг!! выпалил Иван, вскакивая. Отродясь не было, верой и правдой служу Ее Императорскому Величеству!!
Тяжелая рука сзади снова опустила его на табурет, да так и осталась лежать на плече.
Вот сейчас мы про то и сведаем, кивнул незнакомец палачу.
Дальнейшее Иван помнил с трудом он что-то бессвязно выкрикивал и брыкался, однако очень быстро был разут, по пояс раздет, одна нога была зажата в ящике с шипами на шестеренках «испанский сапог», руки связаны и подтянуты на веревке над головой.
Раскали щипцы как следует, голубчик, отдал новое распоряжение человек с черными глазами, с малого начнем, торопиться нам некуда.