Сколько раз она ставила меня в неловкое положение не счесть. Запросто подходила на перемене, когда мы с девчонками болтали, и встревала в наш разговор с какой-нибудь ерундой, типа: «Даша, ты сегодня не позавтракала. Ты здорова?». И при этом надо было обязательно потрогать лоб, и обсмотреть всю, ой да чуть ли не обнюхать. Хорошо хоть наши относились с пониманием.
А самое мое «любимое» это когда она, опять же при бывших одноклассниках, высказала строго: «Даша, мне кажется, ты кое-что забыла». И при этом многозначительно и с укором посмотрела. Слава богу, додумалась хотя бы отозвать меня в сторону и там уж отчитала за то, что я не надела лифчик. «Всё выделяется! Это неприлично! Пошло! Развратно! Фу! Или ты специально в таком виде заявилась?».
Нет, слава богу, что теперь мы не будем пересекаться на переменах. Одной заботой меньше.
Пока она не увязалась за мной, я припустила к школе и вскоре затерялась в потоке других учеников. Забежала в фойе и растерялась. Не ожидала, что тут будет такая сутолока.
Народ галдел, сновал беспорядочно туда-сюда, напоминая броуновское движение. У стенда с расписанием образовалась толчея. Несколько старшеклассниц облепили высокое зеркало. Две девчонки красились, стоя плотно плечом друг к другу. Остальные человек шесть-семь крутились рядом, переговаривались, смеялись. Видать, своей очереди на марафет ожидали.
А затем к ним подплыли ещё три девушки. Одна, яркая шатенка, сразу видно звезда. Она и вышагивала, даже в такой суете, как по подиуму. Вторая, худющая блондинка, ей заметно подражала, а третья высокая, крупная, с короткой стрижкой тоже вышагивала, но только как по плацу.
Околозеркальная очередь расступилась, пропуская звезду, а тех двух, что красились, она сама изящно отодвинула. Небрежно мазнула по губам помадой. Вытянула их уточкой и засмеялась вместе с подружками. Затем тряхнула головой так, что длинные волнистые волосы всколыхнулись и красиво рассыпались по спине. Потом вся троица удалилась, к зеркалу снова прильнули девчонки и продолжили краситься.
Так странно и волнующе было наблюдать эту чужую толкотню и суматоху со стороны, зная, что я уже сегодня стану её частью. А потом прозвенел звонок, и хаос исчез. Гвалт стих, толпа рассосалась, фойе и коридоры опустели. Осталась одна я. И сразу стало легче, хоть и спросить, где находится кабинет директора или завуча, теперь не у кого.
Ничего, сама найду, решила я, гадая, куда свернуть. Из фойе шли три коридора: направо, налево и прямо. Прямой самый широкий, его я и выбрала. Но он вёл, как оказалось, в бассейн.
Круто! Во всем Зареченске не было ни одного бассейна, а тут в обычной школе свой собственный имеется. Правда, сквозь стеклянные двери я видела только стены, облицованные синим и белым кафелем, но живо представила себе, какой он, должно быть, классный.
Затем вернулась назад, ненадолго задержалась возле зеркала, на которое тут явный спрос. По сравнению с той «звездой» выглядела я, конечно, бледно. Нет, комплексов по поводу внешности у меня нет. Во всяком случае, прежде не было. Но та девчонка казалась такой яркой и уверенной в себе
Ну и пусть. Глядя на свое отражение, я с вызовом вскинула подбородок. Вообще-то, если б я тоже подкрасилась и надела модные шмотки, то большой вопрос, кто сиял бы ярче. Так-то глупость, конечно. Краситься мне мать все равно не разрешает, а про модные шмотки можно даже не заикаться.
Вздохнув, я отошла от зеркала и отправилась на поиски директора. На этот раз пошла направо. На первой же двустворчатой двери висела табличка Гардероб. Следующим был медпункт, дальше лестница, затем актовый зал, и последняя дверь, в самом конце коридора, не имела никаких опознавательных знаков.
"Туалет, что ли?" подумала я, различив приглушенный шум воды.
И в ту же секунду оттуда вышел парень. Я, за секунду услышав его шаги, рванула в сторону и едва успела отскочить к окну, но он, похоже, засек мой маневр. Взметнул одну бровь, как будто рассеченную небольшим, ещё темным шрамом. Заложив руки в карманы, оглядел меня с ног до головы. А затем, не сводя с меня взгляда, теперь уже насмешливого, он медленно, вразвалочку приблизился.
Привет, подмигнул он мне и, не вынимая рук из карманов, уселся на подоконник рядом со мной.
От него еле ощутимо пахло каким-то приятным свежим парфюмом и довольно резко табаком, как будто он только что покурил. Хмыкнув каким-то своим мыслям, парень достал из кармана упаковку Орбита и зажевал одну подушечку. И сразу пахнуло мятой. Ну лучше так, не люблю табачный дух.
А он ничего такой, подумалось вдруг. Даже шрам, пересекающий одну бровь, ему шёл.
Привет, поздоровалась я, поборов неловкое смущение, которое, надеюсь, он не заметил.
Вообще-то я не из тех, кого смущает внимание парней. Но этот был как-то уж слишком нахален и самоуверен. Ну а с другой стороны, держался он, вроде как, просто и естественно, без понтов и снобизма. Правда, разглядывал меня чересчур откровенно.
Ты чего здесь? спросил он, кивнув на дверь, откуда недавно вышел.
Я ну, я ищу директора.
В мужском туалете? снова хмыкнул он, вздернув брови. Ну а чё, ей там самое место.
Наверное, стоило как-нибудь отшутиться, но при нем мое чувство юмора напрочь заморозилось, и самое большее, что мне удалось, это выдавить на полном серьезе:
Я не знала, что это туалет.
Заблудилась, что ли?
Немного.
Так ты новенькая?
Кивком я подтвердила его догадку.
А в какой класс идешь?
В одиннадцатый «А».
О, так ты моя одноклассница? Давай знакомиться тогда, одноклассница. Андрей. Исаев. Он вынул из кармана руку, протянул мне.
Даша Стоянова, пожала я его ладонь, сухую, теплую, но довольно жесткую.
Ну пойдем, Даша Стоянова, плавно спрыгнув с подоконника, он пошел по коридору в обратную сторону. Затем оглянулся, посмотрел на меня с кривоватой улыбкой: Покажу что тут у нас и где. Устрою тебе бесплатную экскурсию. Все равно делать нечего.
А разве у вас нет первого урока? семеня за ним, поинтересовалась я. Судя по расписанию, в 11 «А» сейчас должна быть физкультура. Я проверила.
У меня нет, ответил он, немного резко, будто вопрос ему не понравился. Но затем вполне добродушно продолжил: Здесь у нас сидит медичка. Если вдруг приболеешь, сюда за освобождением. А больше здесь ловить нечего.
Мы вышли в фойе. Он махнул рукой вперед:
Там столовка и спортзал. А там бассейн. Плаваешь?
Не особо, скромно ответила я.
Не умеешь?
Нет.
Ну не говорить же ему, что я с детства рассекала по-собачьи на Зареченском водохранилище.
Он снова усмехнулся. А я озадачилась: что тут смешного?
Мы поднялись на второй этаж.
Он неторопливо шагал передо мной, все так же держа руки в карманах. Кивал на некоторые двери, мимо которых мы проходили, и объявлял, хотя на них и так имелись таблички:
Здесь история историк у нас зачетный тип. Здесь русский и литра скукотища А тут инглиш. Сечешь в английском? А то у нас англичанка капец зверюга. Её уроки вообще адский ад. Кстати, следующим у нас как раз инглиш. Заценишь обстановочку. Ну а тут тут ещё один туалет, вдруг тебе интересно.
Спасибо, запомню, оценила я его подколку.
Всегда пожалуйста, улыбнулся он. В этот раз по-настоящему, открыто и весело.
Ну а вон там, видишь, где пальма?
Фикус
Да один хрен, отмахнулся он. Короче, вон там логово безобразной Эльзы, в смысле, нашей директрисы. Я уж туда не пойду, не горю желанием лишний раз с ней пересечься.
Понятно, улыбнулась я. Ну, тут я и сама дойду. Спасибо.
Ну давай. До встречи в аду. В смысле, на английском.
Он усмехнулся, коротко махнул рукой и пошел обратно. Не спеша, вальяжно, будто по парку гуляет. И ни разу не оглянулся, а я, пока он не скрылся за углом, смотрела ему в спину.
Что ж, не знаю, какой там будет новый класс, но, по крайней мере, этот одноклассник мне понравился. Как он назвался? Кажется, Андрей. Да, Андрей Исаев.
8
На дверях приемной я прочла табличку «директор Лиддерман Эльза Георгиевна» и сдержала смешок. Не из-за её клички, просто нервы. Ну а когда я увидела её воочию, то всякое желание смеяться отшибло полностью.
Никакая она не безобразная, а для своих лет так вполне себе красивая. Только надменная, суровая и холодная. Глаза вообще как льдины светло-голубые, почти прозрачные с крохотными точками зрачков. Она на меня лишь взглянула, а мне сразу захотелось поежиться.
Особо разговаривать директриса со мной не стала, отправила к своей секретарше. Пока та возилась с документами, я разглядывала приемную. Идеальный порядок на полках, на подоконнике, на столе. Нигде ничего лишнего, ни единой бумажки или скрепки. И сама секретарша как робот ни одной эмоции на лице. Можно подумать, директриса подобрала её под стать себе.
Раздался звонок с урока, резкий и пронзительный, и спустя пару-тройку секунд за дверями постепенно поднялся гвалт. Но здесь, в приемной директора, по-прежнему стояла неживая тишина, которая теперь, когда в коридорах так шумели, казалась ещё разительнее.
Ну всё. Иди, знакомься с классом. У одиннадцатого «А» сейчас английский. Двадцать четвертый кабинет. На этом же этаже, равнодушно произнесла секретарша.
Я кивнула.
Классный руководитель Вероника Владленовна. Ведет у вас математику. Все остальные вопросы будешь решать с ней, ну она тебе сама все скажет. Сегодня секретарша уставилась в монитор, пару раз щелкнула мышкой, ну вот как раз после английского третьим-четвертым будет алгебра. Но можешь подойти к ней прямо сейчас, она должна быть в учительской. Это следующая дверь по коридору. Проводит тебя
Да нет, я сама.
Я вышла из приемной. Хорошо, что теперь знала, куда идти. Но у дверей кабинета снова на миг замерла.
Черт, до сих пор немного страшно. Но не так, как вчера или утром. Даже не страх это, а, скорее, волнение. Тот парень, Андрей Исаев, всё-таки приободрил меня и успокоил, сам того не ведая. Просто супер, что он мой одноклассник.
Поглубже вдохнув, я открыла дверь и почти сразу выдохнула с тихим возгласом. Этот самый Андрей стоял у порога, ко мне лицом, как будто собирался выйти в коридор. И если бы я рефлекторно не остановилась как вкопанная, мы бы с ним точно столкнулись.
Он тоже вскинул брови от неожиданности, но почти сразу улыбнулся и, совершенно по-свойски взяв меня за руку, втянул в класс.
Э, народ, этеншн! объявил он. Все сразу замолкли и воззрились на нас. В нашем полку прибыло.
Новенькая, что ли? услышала я женский голос справа.
Повернулась на звук и сразу же узнала «звезду», которую наблюдала перед уроками у зеркала. Сейчас она стояла у окна вместе с теми же подругами.
Красивая она все-таки: правильные черты, волнистые каштановые волосы как с рекламы шампуня, осанка как у царицы Только глаза какие-то рыбьи, большие и блеклые.
Катрин, медаль тебе за сообразительность, съёрничал Андрей, но она лишь снисходительно ему улыбнулась. Потом медленно и плавно приблизилась ко мне.
Как зовут тебя, новенькая? окинув меня сверху вниз взглядом царицы, спросила она полунасмешливо.
Черт, в Зареченске за такой тон и такой взгляд я бы её уже послала, не стесняясь в выражениях. Но здесь я была чужой, и в первый же день начинать со скандала не хотелось. Поэтому ответила спокойно:
Даша.
Она непонятно чему фыркнула и, продолжая разглядывать меня с затаенной насмешкой в глазах, изрекла:
Значит, ты теперь будешь учиться с нами.
Я промолчала.
И откуда ты к нам прибыла?
Я вдруг поймала себя на мысли, что мне не хочется говорить правду. Наверное, потому что она и так смотрела на меня свысока. Разозлившись на себя за малодушие, я выпалила с вызовом:
Из Зареченска.
Господи, это вообще где? развеселилась она.
Гугл тебе в помощь, Катрин, вмешался Андрей, и я мысленно его возблагодарила.
Пфф, вот делать мне больше нечего.
Но он повернулся ко мне и как будто перестал её замечать.
Ну, выбирай, куда сядешь.
Да где свободно, туда и сяду, пожала я плечами, мазнув взглядом по кабинету, относительно небольшому, но уютному. Здесь было много зелени на подоконниках и полках стеллажа, а на стенах, обшитых панелями под дерево, висели фотографии с достопримечательностями Лондона. Вестминстер, Тауэр, Биг-Бен.
Мои будущие одноклассники, то есть уже не будущие продолжали меня разглядывать. Это немного нервировало.
Надо уже скорее куда-нибудь приткнуться, чтоб не стоять здесь как на сцене, подумала я, и Андрей тут же подтолкнул меня к последней, третьей, парте среднего ряда.
Тебе повезло. Вот здесь свободно, со мной будешь сидеть.
Он уселся и кивнул на соседний стул, на спинке которого вообще-то висела чья-то сумка с логотипом крокодильчика, а на столе с той стороны лежал учебник английского. Андрей взял его и перекинул на соседнюю парту.
Э! Алё! В смысле здесь свободно? Исаев, ты офигел? возмутилась «звезда» и, оставив подружек, устремилась к нам.
Катрин, ты же любишь перемены, сама говорила. Так что какие претензии? беззаботно ответил он.
Придурок, прошипела она обиженно, сдернула сумку и, метнув в меня злющий взгляд, села за другую парту, через проход от Андрея.
Остынь, хмыкнул он.
Она развернулась к нему, но сказать ничего не успела. Раздался звонок, и тут же в кабинет влетела женщина, миниатюрная блондинка лет сорока. Светлые волосы, гладко зачесанные и собранные в пук на макушке, скучная блузка с воротником под самое горло и очки ненавязчиво намекали, что она дама строгих правил. На деле оказалось всё ещё хуже.
С порога она начала тараторить на английском. В общем-то, прежде проблем с языком у меня не было мама следила. Но речь этой «англичанки», больше похожую на пулеметную очередь, мой слух попросту отказывался воспринимать. Я успевала выхватывать лишь отдельные слова и сидела как пень, уповая на то, что меня, новенькую, ни о чем пока спрашивать не будут.
Но нет. Едва она заметила меня, как сразу же велела подняться и забомбила вопросами, из которых я только и уловила: как тебя зовут, откуда приехала и расскажи о себе.
My name is Dasha, Im seventeen, Im from Zarechensk*, облизнув пересохшие от волнения губы, произнесла я и замолкла. Что еще сказать? Я и по-русски на такое: «расскажи о себе» всегда теряюсь, что ответить.
Англичанка несколько секунд ждала, потом начала раздражаться, а затем и вовсе разразилась недовольной речью. Видя, что я ее не понимаю, она вдруг перешла на русский:
Плохо, очень плохо. И что за жуткое произношение?
Зареченское, высказалась с места «звезда». Ее подруги негромко прыснули.
Неприятно, конечно, но зато англичанка сразу переключила свое внимание с меня на нее.
I see youre dying to answer**.
Однако позлорадствовать мне не удалось. Она отвечала быстро, бойко и наверняка правильно. Англичанка, хоть и выглядела по-прежнему раздраженной, но её не поправляла, а в конце процедила:
Садись, Черемисина. Хорошо. Но впредь открывай рот только тогда, когда я спрашиваю.
После «звезды» англичанка устроила блиц-опрос всем остальным. И при каждом неверном ответе выходила из себя. Слава богу, меня она больше не трогала, но до конца урока я находилась в диком напряжении, как, впрочем, и большая часть класса.
Один Исаев сидел как на отдыхе, на её вопросы флегматично отвечал «I dont know», а на ругань вообще никак не реагировал.
Ну что? Выжила? усмехаясь, спросил он меня после урока. Считай, прошла инициацию. Пойдем на алгебру. Там можно дышать свободно. Класснуха у нас вообще зачёт.
Исаев, ты в няньки к новенькой записался? ехидно пропела «звезда».
Он лишь коротко рассмеялся и бросил:
Не ревнуй, Катрин.
Пфф. Не мечтай, фыркнула она.
Кабинет математики оказался в два раза больше, да и народу в классе заметно прибыло.