Дамиан незаметно для остальных смотрел на меня так, словно боялся? И я не могла понять почему. Возможно, его смутили мои внезапные психи? Доктора-то с цирюльником они совершенно не впечатлили. Нет, тут что-то другое. Предположить, что он тоже человек из другого мира? Реально? И да, и нет.
Или все проще, я и вправду страшна как Столыпин сибирским чинушам, и Дамиан просто по юности обалдел от того, что я строю иллюзии по поводу места при какой-нибудь престарелой принцессе?
Мой взгляд натолкнулся на графин, и я пошла к столу, вытянув руки, как Панночка к Хоме Бруту. Нога подкашивалась, и я старалась не сосредотачиваться на ней. Йоланда же как-то ходила? Очень скоро я поняла, что стоит просто надеяться на само новое тело и не думать, как шагнуть так, чтобы тотчас не навернуться. Да, Йоланда хромала, но, возможно, не так заметно, и неведомо, каким палками вколотили в нее умение держать спину прямо и голову ровно.
И мне было уже наплевать, что за пойло налито в этом графине, я присосалась к нему, как мучающийся похмельем запойный алкаш Компот, думала я, торопливо и жадно глотая. Компот или, например, лимонад. Травяной чай. Морс. Узвар. Дайте мне хоть немного разобраться, что и как тут устроено, и я получу их! А пока я просто себя убеждала, что это возможно пить.
Кислая дрянь стекала по лицу и капала, даже лилась, струйками на рубаху, и я подумала, что в данный момент я была совершенно не леди. Даже жаль, что меня не видели уполномоченные придворные. Такая королева точно не нужна была никому где люди, когда они так нужны, а их нет?
Я и графин вернула на стол с демонстративным грохотом, после чего направилась к ночному горшку. Присесть с моей хромой ногой оказалось проблемой пришлось опираться на рядом стоящий столик и так же подниматься обратно. Задвигать горшок по завершению процесса оказалось некуда, зато рядом с ним я обнаружила чистые тряпочки С каким-то садистским наслаждением я бросила тряпку поверх содержимого горшка, понадеявшись наивно, что ее не прополощут и не вернут потом на прежнее место.
Хотелось есть, а еще сильней принять душ, и моей пострадавшей руке все эти упражнения были тяжки. Нет, все же доктор и цирюльник добились своего, я чувствовала ранку, глубокую, но небольшую. И не ощущала жара неужели мне повезло?
К чертовой бабушке такое везение.
Я поискала, где бы найти подобие зеркала. Почему мне вступило это в голову прямо сейчас, я себе объяснить не могла.
В шкатулке, стоящей на столике возле кровати, как раз там, где и горшок, и подсвечник, до которого я вчера не добралась, я обнаружила россыпи драгоценного барахла и тут же надела на пальцы новые кольца. Если графиня опять сюда явится, пусть не смущается тем, что я успела сплавить на сторону семейные реликвии. Если эти перстни и в самом деле ими не были, усмехнулась я. Я ссыпала в шкатулку жемчужную нить с крупными и идеально ровными бусинами и задумалась. Может, посмотреть хотя бы в оконное стекло?
На окнах не было занавесей. И вообще в этой комнате должно было быть ночами стыло, но не было, и я поняла почему. На том, что я вчера приняла за мангал, давно догорели угли, но тепло еще шло я поднесла руку, озадаченно ухмыльнулась. Могло быть хуже, много хуже. Я могла оказаться не графиней, а служанкой. Я могла голодать, мерзнуть, выполнять непосильную работу, рожать каждый год по ребенку, из которых выживали бы далеко не все И почему-то я поняла, отчего мать Йоланды не пылала к ней нежной привязанностью. Полно, да я у нее единственная оставшаяся в живых достаточно взрослая дочь, а сколько их вообще до и после меня рождалось?
А она завидного здоровья женщина, с некоторым ужасом подумала я, потому что осознала, что плодовитость измеряется тут не в количестве выжившего потомства, а в количестве родов, которые благополучно пережила мать
За окном была шумная узкая улица, и две кареты никак не могли разъехаться; площадь, в которую эта улица упиралась, и сейчас по ней без всякой системы бродили люди, что-то крича. Типичный европейский город я достаточно их повидала. Как будто я там Все еще там.
Видно мне мое лицо было плохо. Худенькая, очень худенькая, щеки впалые я открыла рот с некоторым страхом и улыбнулась, но зубы хотя бы на вид меня порадовали, глаза большие и темные, волосы густые и тоже темные, брови боль всех мастеров: наращивать нечего, окрашивать тоже, сплошное разорение, а не клиент. Да что говорить Йоланда была красавицей! Она напомнила мне Эмилию Кларк такая же изящная, такое же выразительное, запоминающееся лицо. Я всматривалась в отражение, не веря своим глазам. Федеральная судья Анастасия Еремина была суровой ухоженной, но непримечательной женщиной с тяжелым взглядом, но это была я, привычная, знакомая я Может быть, моя нежная внешность и властность у молодого еще Дамиана вызвали диссонанс?
Все Святые любят нас, равно убогих или красивых, услышала я и вздрогнула. Милая госпожа, главное, что они любят нас. Мы детища их.
Я обернулась.
О чем ты говоришь?
Служанка в который уже раз повторила свое пальцы-лоб и погладила меня по руке.
Моя нога мне не мешает. Я прислушалась к ощущениям тела. Точно нет. Но с лицом с лицом к вечеру нужно будет что-то сделать. Потому что, черт, я не рассчитывала, что окажусь в теле такой красавицы, нет!
И как ее, в конце-то концов, зовут?
Что же тут сделаешь, ласково улыбнулась служанка. По милости Всех Святых после родов обретете красоту.
Но по голосу чувствовалось, что она сама не очень-то в это верила. Какую красоту, о чем она говорит? И постепенно до меня начало доходить.
Каноны красоты во все времена были разными! Какому нашему веку равно то время, в котором я теперь коротаю свои дни? Семнадцатому, если судить по одежде? Красотки Рубенса и здоровый целлюлит? Все сильно зависело от фавориток и меняющихся вкусов меняющихся королей, но брови щипать все равно не дам. Если бы я следовала всем тенденциям нашей моды, то была бы на момент своей гибели без бровей, зато с татуажем на их месте, с силиконом во всех стратегически важных точках, от филейных частей до губ, обколотая ботоксом, с обесцвеченными, закрашенными и снова обесцвеченными волосами
Случись такое открытие в моей прошлой жизни, я бы сказала люблю себя такой, какая я есть. В этой жизни у меня заколотилась мысль главное, чтобы в меня никто не влюбился кроме меня самой.
К счастью, прогнозы были у меня благоприятными.
А отца подмастерья, невпопад проговорила служанка, казнили за колдовство.
Глава седьмая
Кажется, что-то я пропустила.
И я сказала себе: Тина, он
Тина, ее зовут Тина.
Какого подмастерья?
Ученика цирюльника, Тина понизила голос. Думаю, почему бы ее сиятельство допустила его в наш дом?
Наверное, она говорила о Дамиане, подумала я. Но что странного? Вряд ли графиня собирала местечковые сплетни, хотя как знать.
Милая госпожа, вам стоит омыться, теперь Тина почти шептала. Не знаю, что удумала ее сиятельство, но колдун плохой знак. Пальцы-лоб. Я добавлю в ванну благословенной воды. Она смоет дурной глаз колдуна.
Во все времена люди бежали от неизвестного, с раздражением подумала я. Жгли на костре невинных рыжих женщин, пытались поймать от привитого соседа халявный вай-фай. Было бы так все плохо, никто не взял бы этого паренька в обучение, и уж тем более доктор не прибегал бы к услугам господина Бака. А взгляд?..
Колдунов не существует, не слишком уверенно возразила я.
Вы не видели, как человек обращается в птицу, а вот Тина была совершенно уверена в своих словах и напугана. Вы не видели, как он гасит огонь одним движением руки.
А ты видела? насмешливо поинтересовалась я. С улицы донеслись загадочные громкие крики, но наш разговор в комнате меня сейчас занимал больше.
Видела, милая госпожа. Именно так все и было. Он погасил пламя, обратился в птицу. И все, кто был на площади, онемели от ужаса, только королевский стражник не растерялся и выстрелил в колдуна. Он так и упал на площадь уже человеком. Не ушел от своей судьбы.
Если все было так, как она говорила, то мне стоило тоже задуматься, что мне грозило. Дамиан не взял с меня платы хорошо это или плохо? Кольцо, конечно, забрали, но кто, и как быть с тем, что
Но он ученик цирюльника, сказала я мне прекрасно известное, значит, он не колдун. Кто бы взял в его в ученики?
У господина Бака доброе сердце, вздохнула Тина. И он верит, что Дамиан не унаследовал проклятье отца. Но колдуны, они же такие.
Какие такие, поморщилась я. Мне грозила какая-то опасность, но почему? Графине выгодно посадить меня на трон. Еще как ей это выгодно так, что она решила подстраховаться и выпустить из меня драгоценную кровь для того, чтобы я потом все не испортила. Может быть, не в ее власти указывать, кто придет вместе с доктором? Колдовство здесь реально и оно передается по наследству? Нет, тогда бы и Дамиана давно отправили на костер, значит, у них есть веские доказательства боже, какая же чушь! что не каждый потомок колдуна колдун тоже? Это проявляется, это не скрыть?
Или все еще хуже, и оба и доктор, и сам господин Бак отлично знают, на что способен подмастерье, более того, это знает и графиня, и визит должен был что-то изменить в моей жизни?
Об этом мне было рано задумываться. Но опыт опыт заставлял меня анализировать все, что я видела и что слышала. И сейчас у меня не было ни видеозаписей, ни результатов экспертиз, ни протоколов осмотра даже проклятых свидетелей, которых я так ненавидела, не было. И с тоской я подумала, что уже не увижу тот судебный процесс, о котором втайне мечтали все судьи. Процесс без показаний свидетелей участие их оставалось предусмотрено всеми законами, несмотря на то, что в людях с их предвзятостью и заблуждениями уже никто не нуждался. Показания свидетелей, те самые, порождающие судебные ошибки. Я уже никогда не войду в зал суда, где все, чем я буду руководствоваться, это наука. Бесстрастная, логичная, не дающая никаких осечек.
Добро пожаловать во времена «слово и дело», мрачно хмыкнула я. Но колдуны кто это? Почему надо их опасаться?
И надо ли?
Принеси мне поесть, попросила я. И мне пора готовиться к вечеру?
Тина рассматривала меня так, словно впервые видела, но потом кивнула и вышла.
Вздохнув, я села в кресло и начала разглядывать повязку на руке. Мне было о чем подумать: что меня ждет, как мне себя вести Было очевидно, что чем дальше, тем больше во мне прорывается судья Еремина, что не есть хорошо. Мне следует помнить, что девица должна держать глазки долу и не отсвечивать, украшать ее должны скромность и куча побрякушек, что танцы мне, если не изменяет память, не грозят в эти времена танцы были привилегией короля и придворных, некий спектакль, остальные просто любовались и старались не умереть при этом от скуки. Хотя о чем я у меня же больная нога. Я хромоножка. Меня точно никто и никогда не вынудит танцевать! Повезет, и придворный доктор найдет меня в некондиции, мать мою Йоланды сочтут не слишком хорошим примером того, сколько наследников трона должно доживать до половой зрелости, откопают какие-нибудь дефекты у отца
Деревенская жизнь? Так ли уж оно будет плохо? В своем имении я могу понемногу превращать отсталость в цивилизованный островок, по идее, я там царь и бог, никто не мне указ? Сделать медицинский пункт, хоть какой-никакой, знаний на минимум у меня хватит, это программа средней школы и игры «Зарница», не говоря уже о курсе, который я прослушала, когда училась в автошколе, и массы, непостижимой массы прочитанных мной заключений экспертов. Можно научить детей грамоте. Элементарно облегчить жизнь себе и другим и научиться правильно хранить запасы, чтобы не умирать с голоду. Я знаю, как их хранить?.. Конечно, нет, но обязательно что-нибудь вспомню.
Это если крестьяне сами меня не зарежут, грустно подумала я. Благими намерениями, как известно, дорога вымощена прямиком в ад.
И если Мне стало очень неуютно .
Если женщины тут имеют право владеть недвижимостью. Землей. Никто не сказал, что это так да, никто, и вполне вероятно, что и не скажет, потому что для них это нонсенс. Я ничего пока об этом мире не знаю. Может быть, владеть любой собственностью здесь могут только мужчины или вдовы. Это раз. Два кто сказал, что у меня есть имение? В самом деле, я точно знаю, что у меня есть мать, и она может владеть всем семейным имуществом. А может, есть брат, может быть, не один.
Нужно выяснить, что дозволено женщинам. Потому что вариантов было множество, и лишь некоторые из них мне представлялись приемлемыми. Возможно, у девушки два пути: замужество или женских монастырей нет, никакого «или» нет тоже, и это очень, очень скверный знак, если говорить о положении женщин. Чаще всего так бывает там, где женщин воспринимают чуть лучше домашнего скота. Даже Всем Святым им служить не дозволено.