Не пей, сонно ответила я.
Так и не пью уже. Лучше усы под носом, чем сдохнуть раньше времени.
Усы растут?
Да.
Сашка, захихикала я и уткнулась ей в плечо. Что за жизнь у нас с тобой ненормальная?
Это всё школа виновата, гоготнула Сашка. Вот закончится, и не буду заморачиваться.
Странно, что я так же думала. Мне почему-то всё время казалось, что двадцать седьмого января, в день моего рождения, жизнь изменится. Я стану совершеннолетней. Это какая-то черта, за которой иной мир.
Проснулась я от того, что Верещагина захрапела. За окном была темень. В комнате сильный холод, а под одеялом тепло. Я дотянулась до своего телефона.
Сашка, в школу пора, я толкала подругу в бок, а сама смотрела, не пришло ли сообщение. Пришло от Любки, будь она неладна. Я вообще-то Бычкова ожидала. На гада обиделся? А что обижаться, когда такой и есть.
«Химер появился, спрашивал, с кем ты в школе гуляешь. Лесь, будь осторожна, у него неприятности, он в посёлке не отсидится».
«Люба, голову включи. Это ты будь осторожна, ты же сестра».
«Ага, а ты его девушка».
«Глупость!»
«Но он-то всем рассказывает именно это».
Семейка идиотов, фыркнула я и поднялась с кровати. Закутавшись в покрывало, побежала вниз за одеждой.
Мать так и не вернулась, и я пожелала от чистого сердца, чтобы она пропала и замёрзла где-нибудь в подворотне.
Бельё моё высохло. Погладить было нечем, но я уже заяц стреляный, так развесила, что одежда оказалась не сильно мятой. Задубев насмерть, я поставила чайник.
Слышь, Камора! Пошли ко мне чай пить! Мне стрёмно одной, а с тобой батя не выгонит.
О!!! Сашка, тряслась я, Пошли. У вас сто процентов тепло в доме.
Это вначале мне было стыдно что-то брать у чужих людей, кушать в школе бесплатно. А потом ничего, справилась со своим стыдом. Это, наверно, как с покалеченной любовью. Попадёшь к какому-нибудь Химеру, он тебя испортит, и ты, порченая, воспринимаешь всё как должное, даже не вспоминая о своём смущении.
У тебя куртка осенняя есть? кричала мне Сашка на бегу.
Зимняя, осеннюю спёрли, отвечала, стуча от холода зубами.
Мы не добежали до калитки Сашкиного дома, прямо перед нами, завизжав тормозами, остановилась машина. Из новых иномарок. Окно опустилось, и нарисовалась довольная морда закадычного дружка Химеры.
Привет, Лесь!
Здрасте, я обходила стороной машину.
Химер сказал, что ты по одноклассникам пошла. Давай до школы подвезу.
Я несовершеннолетняя. Статья, не забываем, я шмыгнула за Сашкой в их двор и быстро закрыла калитку.
У родителей Верещагиной более приличный забор, высокий и железный.
Прикинь, Саш, какая у меня слава. А я ведь девочка.
Это как с Сонькой Лядиной. Она тоже с Максом Котовым в пятнадцать лет поцеловалась, красится, одевается, вот тебе и потаскуха.
А она не такая? искренне удивилась я, заходя в тёплую красивую прихожую.
Не-а, Сашка спряталась за мою спину.
Папа у Саши приблизительно такой же, как набитый на Сашкином плече бульдог. Возможно, поэтому наколка ему не понравилась: увидел своё отражение. Он грузный, обвислый и страшно злой. И у этого не очень приятного мужчины невероятно красивая добрая жена и три дочери. Сашка старшая.
Иногда мне кажется, что они слишком сильно хотели сына, поэтому у несчастной Кучи теперь такие проблемы. У неё единственной из всех дочерей с гормонами не лады. У двух младших малышек всё в порядке. Они «девочки-девочки»
Здравствуйте, дядя Толя, я демонстративно протянула руки к обогревателю, мастерски прибедняясь: Я Сашу подожду, мы в школу.
Проходи, Олеся, чаю выпьешь.
Дело сделано, меня ждёт шикарный завтрак.
Дядя Толя был одноклассником моего папы. Смерть друга перенёс очень тяжело. Ещё хуже переносил то, что стало с моей матерью. Он иногда у неё хлеб, колбасу и яйца покупал, теперь запустение по соседству очень плохо на него действовало. Толя ходил мрачный и прибавлял в весе. А меня любил. Он пока ещё не знал, что я скатилась по учёбе окончательно и уже никакая не отличница.
Что-то забытое: тёплый кров и сытный завтрак за общим столом.
Сашка спустилась к столу причёсанная и в новом спортивном костюме. Села рядом со мной.
Мам, можно я Леське куртку осеннюю подарю, которая мне мала.
Родаки Верещагины натянули улыбки.
Конечно, Александра, кивнула добрая тётя Лена. У неё уже причёска и макияж наведен. Она работала на деревообрабатывающем комбинате юристом, поэтому хорошо зарабатывала. И дядя Толя там же работал инженером.
Они налили мне чай, предложили горячий бутерброд. Я из последних сил сдерживалась, чтобы не накинуться на еду.
Леся, осторожно начала тётя Лена. А ты знаешь, где твоя бабушка живёт?
Я с набитым ртом ничего сказать не могла, поэтому отрицательно покачала головой.
Надо её найти. Ты не должна жить в таких условиях, более жёстко сказал дядя Толя.
Папа запрещал с ней общаться, я пила чай, старалась на них не смотреть.
Это не значит, что у тебя нет бабушки, Лена подсунула мне ещё один бутерброд. Ты можешь пока жить в городе, ездить сюда в школу. Или перевестись.
А как же мама? уставилась на неё. Она же пропадёт.
Мелкие сестрёнки Саши, как с другой планеты, играли между собой, не замечая взрослых разговоров. Зачем ждать восемнадцати лет, когда взросление от возраста не зависит. Вот она беспечность и лёгкость сидят мелкие без проблем, а умри родители Хотя нет, у них Сашка, она не кинет. Она бойцовская девка и не такая соплежуйка, как я.
Олеся, ты маму не вытащишь, надорвёшься, вздохнул дядя Толя. Тебе надо сейчас о себе подумать, а мы с соседями помогли бы твоей маме выбраться.
А сейчас помочь нельзя? что-то у меня аппетит пропал.
Тебя всё равно надо определить куда-то.
Так настучите! возмутилась я. Телефоны найдёте. За мной быстро приедут! А мне всего три месяца осталось до совершеннолетия! Я вас объела, что вы мне зла желаете?
Камора, да ты что? обалдела Сашка, глядя, как я быстро вскакиваю и отхожу от стола.
Спасибо, было вкусно!
Я побежала из их дома.
Я ненавижу свою мать. И люблю сильно. У меня нет, кроме неё, никого, и мифическая бабушка меня вовсе не интересует.
Шнурки на кедах я завязывала уже во дворе их дома. Сумку перекинула через плечо, капюшон на голову накинула и побежала. Буду здоровой и не замёрзну от дома до школы.
Я убегала от Верещагиной, она тоже здоровая девка и бегать привыкла.
Стой, Леська! кричала она.
Догони! со смехом отвечала я.
Догоню, плохо будет!
Ага, ты попробуй.
Она догнала почти у остановки и той самой тропинки, что шла через хвойный лес. Ударила меня по спине, и я нагнулась вперёд, пытаясь отдышаться.
Сашка на меня накинула куртку и сунула в руки расчёску с резинкой для волос.
Вот кто обо мне так позаботится? Станет лесбиянкой, будет обалденным парнем. Я даже ревновать начну. А потому что не существует таких парней. Все уроды моральные. Всем только одного и надо.
Куртка была светлой, тёплой и очень удобной. Велика мне, но дарёному коню в зубы не смотрят. Мы шли медленно вместе с потоком учеников, и я на ходу расчёсывала волосы.
Всё, Сашка, можешь пол менять, я за тебя замуж выйду.
А тебе много не надо, Камора, хмыкнула она. Чем ближе к школе, тем наглее её лицо. Бычкову скажу, что расчёска и куртка путь к твоему сердцу.
Идиотка, обиделась я.
Кто-то неудачно прошёл мимо нас, толкнув Сашку по плечу.
Куда прёшь, мудило! заревела Куча и полезла драться с носорогом из десятого класса.
****
Он пришёл сегодня в чёрных джинсах и серой кофте, что обтягивала его атлетическую фигуру. Он побрился и зачесал волосы на бок. Сева у нас как выхухоль в брачный период. Ахали девочки девятиклассницы, на всё готовые ради его внимания. И померк на его фоне красавец и звезда школы Максим Котов из параллельного класса.
Наверно, если бы у меня была нормальная жизнь, я бы тоже сегодня накрасилась, надушилась и пришла в юбке, чтобы сразить Бычкова наповал.
Увы, Сева, довольствуйся тем, что есть.
А ему вроде и так сойдёт. Ни на кого не смотрел, как обычно. Кто из девок знакомиться подходил, рычал на них, бурчал что-то. Тем, кто окликал через весь гардероб, не отвечал вовсе.
Я вначале прошла к лестнице, а потом вернулась. Забыла, что теперь куртка есть и нужно её в гардеробе оставлять. Сева, который шел за мной, так же резко повернул и Пошёл следом.
Что надо? недовольно спросила я, даже не поворачиваясь.
Бельё высохло?
Нет, влажное. Хочешь потрогать? повернулась к нему.
Он не улыбался. Смотрел на меня Я даже не могла понять, как он смотрел. То ли изучал, то ли что-то задумал.
А можно? тихо, всё так же без улыбки спросил Сева.
Нет, нельзя, хмыкнула я.
Облом, так же невозмутимо вздохнул Сева и пошёл следом за мной в сторону спортзала.
Ничего удивительного, что перед парой русского языка у нас физкультура. Сейчас мы побегаем, проснёмся, устанем и будем тихо сидеть на уроках нашей классухи.
Сева, ты так и будешь за мной ходить? глянула на него.
Не нравится?
Это я только попой покрутила, а что будет, если поцелую? Думаю, ты женишься на мне и будешь валяться у моих драных кроссовок всю жизнь. Да?
Да, с олимпийским спокойствием ответил он.
Что-то как-то не по себе стало. Похоже, я этого Себастьяна не знаю совсем. Что там скрыто внутри?
А что, если Сева самый конкретный из всех конкретных мужчин этого мира? Если верить Сашке, то он на меня смотрит неоднозначно уже два года и Он только ждал от меня какой-то реакции, которой, естественно, не было до вчерашнего дня.
А как я могу кому-то давать какие-то знаки, когда я однажды улыбнулась Химеру, ляпнула что ни поподя, и теперь все его знакомые желают меня обглодать после того, как Химер насытится. А то, что Химер и не пробовал, никого не волнует. Так что я группа риска, волчья сыть и отброс в глазах общественности.
И тут от одиночества и собственных «несбыточных мечт» я внезапно кручу попой перед глазами понравившегося парня.
Бычков получает взмах красной тряпки Нет, он слышит выстрел из стартового пистолета и Всё, до финиша. Осталось только выяснить, что в его понятии «Финиш». А то вдруг постелька, а я тут уже обрадовалась.
Вначале женишься, потом посмотрим, рассмеялась я.
У него на лице появилась улыбка. Он протянул мне свою руку.
Это то, о чём я вчера весь день мечтала. Рука парня, за которую я буду держаться и тихо ходить рядом с ним по школе.
Я растерялась.
На самом деле это оказалось не так-то просто: дать согласие водить меня за ручку.
Мои пальцы потянулись к его ладони. Словно я маленькая девочка, касающаяся ладони большого, сильного отца.
Основа жизни, которую можно потрогать.
Белая ладонь с чёткими линиями. Большая, вызывающая у меня трепет.
Я чуть коснулась её.
И Меня будто ударило электрическим разрядом. Дрожью от пальцев по телу пробежало приятно-болезненное ощущение. Волосы шевельнулись, и дыхание затаилось.
Вот оно, сокровенное. Такое таинственное и закрытое от меня.
Любовь.
Первая любовь.
Мне нельзя так думать, нельзя так ярко чувствовать, потому что от этого притупляется реакция, и я становлюсь слабой. А слабую Да-да, со слабой, влюблённой можно делать всё что захочешь.
Но и убрать руку я не посмела.
Его красивые длинные пальцы сгибались, закрывая мою руку. Как цветок собирает лепестки в один бутон, укрывая свои пестики и тычинки от ненастной погоды.
Накатывали слёзы, я замирала. Ноги слабели, и я вся размякала.
Не бойся, вдруг услышала я его тихий, ласковый голос.
Что? Я боюсь?
Но возмутиться не получилось. Сева крепко держал меня за руку и уже обратил внимание на Лёшку Васина.
Здорово, сегодня совместный? спросил Васин, протирая сонные глаза.
Да, Хрен с Горы.
Мы медленно пошли втроём в сторону спортивного зала. Не совсем втроём, Куча нас догнала и с разбега запрыгнула Лёшке на спину.
Васин никогда не обижался и никого из своих не бил. Так что подхватил Сашкины ноги и стал прыгать, выбивая из орущей матом Кучи всю её утреннюю дурь.
Совместный. Хрен с Горы. Это местный сленг, никому непонятный. Дело в том, что уроки физкультуры часто были совместными. И десятый класс, тот самый, в котором одни носороги, присоединяли к нам или к параллели. Никто из женщин такие уроки не вел, только мужчины-тренеры.
В нашем случае вёл физкультуру на объединённых уроках накачанный взрослый мужик. Ничего удивительного в его кликухе не было, потому что он Владимир Амосович Хренгоров.
Он был таким здоровым, что у него руки по швам не складывались, от бицепсов. И ходил он по школе, как самец гориллы по джунглям. И таяли, таяли педагогические ромашки в очочках и без, разведёнки и замужние, потому что Хрен с Горы был вдовцом с двумя взрослыми детьми, которые с ним не жили.
Мы пропустили орущих носорогов в раздевалки. Зашли самыми последними перед звонком. Сева должен был переодеться, а я так.
Я запомнила все прикосновения, твердость и мягкость его кожи. Не смела посмотреть на парня, только иногда на его руку. И боялась, что однажды этого мне станет мало, и я захочу большего.
В раздевалке я кинула сумку на скамейку, вспомнив, что даже не принесла нужные тетради и учебники на сегодняшний день. Как же теперь на учёбу настроиться, когда такой разлад в жизни?
Повесила спортивную куртку на крючок и приподняла грудь в лифчике, чтобы краше смотрелась.
Побежала в зал.
С одной стороны зала у деревянных лестниц и турников, которых было в избытке, выстроились парни. Носороги, конечно, впечатляли. Даже те, кто ростом не вышел, были крепкими и поперёк себя шире. Наши уступали заметно. Сева с Лёшкой ещё ничего, а остальные дрищеватые.
Из девчонок пришли только мы с Кучей и Сонька Лядина с новенькой Анькой Белой Плесенью. Остальные на такие уроки не ходили принципиально.
Новенькая в каком-то жутком трико поверх шерстяных колготок и в свитере. На голове сахарный хвостик из тонких волос. У Лядиной, естественно, вся спортивная форма по пышным формам в обтяжку. И мы с Кучей, зимой и летом одним цветом, как ёлки у школьной дорожки.
Владимир Амосович повернулся к нам и состряпал умилённую физиономию.
А что не прогуливаем? протянул он.
Отличницы, нам нельзя, ответила Лядина, покачивая попой.
И чем же вас занять?
А пусть Лядина попрыгает! крикнул кто-то из носорогов, и всё мужики дружно заржали.
Идите, радости мои, возьмите мячики такие оранжевые, не коричневые и в кольцо покидайте, во-он в то, высокое.
Он отвернулся от нас, забыв до конца урока.
Погнал свой табун по периметру спортивного зала, грозно покрикивая, давая указания делать шире шаг. Потом остановил и велел каждому, кто стоит позади, взять за ноги впередистоящего. Сообразили парни «тачки».
Это так смешно смотрелось, что мы с девчонками стали откровенно хохотать.
Лядина исподтишка вытащила телефон. Где прятала, не понятно, он как-то невидимо притаился на одной из её ягодиц в кармане.
Тихо хихикая, мы сбились вместе и снимали, как парни тренируются.
Софья Лядина! заорал Хрен с Горы. А что это за спортивный инвентарь у тебя в руках? Дай-ка я его метну!
Перепуганная Сонька стала прятать телефон, но поздно.
Это, Владимир Амосович, женская игрушка! кричали носороги.
Когда девочкам скучно и одиноко!
Об стену его, Владимир Амосович!
Тебя сейчас об стену, тренер с девочками сюсюкался, с парнями не церемонился. Меняемся, дубинная роща!!! заорал тренер и насильно отобрал у Соньки телефон. Пусть мама твоя ко мне заглянет, может, и отдам.
Лядина скуксилась, расстроилась и пошла сидеть на скамейку.
На таких уроках жутко скучно. Тренер гонял носорогов минут двадцать так, что они потные еле ногами и руками шевелили. Устроил сильнейшее напряжение на все группы мышц. Мы с Кучей натянули сетку, ещё оставалось время сыграть в волейбол.