А мы? обиженно кричала Сашка. Что за гендерное неравенство?!
Ей одной хотелось играть с мужиками в волейбол. Нам с девчонками хватило того, что Трэш вчера Катьке Тугариной руку вывихнул.
В общем, делать было нечего. Лядина пошла ныть и клянчить свой телефон обратно. Белая Плесень забилась в угол, Сашка разбиралась с тем парнем, который толкнул её на школьной дорожке.
Я отправилась в раздевалку, чтобы успеть сделать домашку по алгебре. Хотела ведь Севу удивить, а сама даже не притронулась к урокам.
Только зашла, а за мной следом ввалился Рон.
О, да!!! Это история с его страстью и жуткой плотоядной любовью к Любе Часовой достойна самых ярких кинокартин. Это он Мирон Корсаров, симпатичный, между прочим, парень, жилистый и крепкий, преследовал мою подругу. Мало того, что он с одноклассниками в прошлом году дрался беспощадно за Любку, отвоёвывая единственную самку в их стаде, как настоящий альфа-самец, он ещё и домогался Любаву у неё дома. А потом его пырнул ножом и сломал пару рёбер брат Любы, Химер. Мирон лежал в больнице. Обычно животное после такого должно успокоиться, но в единственной извилине Корсарова заела пластинка, играла только: «Люба-любовь».
Я в ужасе шарахнулась. Испуганно зажалась всем телом, когда его руки меня откинули к стене, и я ударилась об неё затылком. Посыпались звёзды из глаз, и я с силой прижала кулаки к груди, ожидая удара.
Мирон кинул руки по обе стороны над моей макушкой. Замер, тяжело дыша. Вонял, как все носороги, потным загоном и низким интеллектом.
Камора, не трясись. Скажи, куда Любава переехала? Ты же с ней общаешься! Есть номер телефона?! Леся!!! Да не трону я тебя, он стал с силой оттягивать мои руки от груди, я в него ногой упёрлась и закричала. Он так мои запястья скручивал, что кожу зажгло бешено. Бедная Любка! С таким поклонником Где мне её найти?! Скажи мне!!!
Ты охренел!!!
Сева влетел в женскую раздевалку, ухватил Мирона за плечи и с силой отшвырнул от меня к противоположной стене. Корсаров приземлился на раковину, сорвав её с кронштейнов. Железная раковина рухнула с грохотом на пол. В следующий раз поставят либо железобетонную, либо вообще бочку. Потому что даже в женской раздевалке происходят нешуточные бои. Куча подтвердит.
Рон моментом сгруппировался и забодал Бычкова, прибив его к стене рядом со мной. Я ещё сильнее заверещала, вскакивая ногами на скамейку.
Парни рухнули на пол в драке. Одному уже семнадцать, другому ещё семнадцать. По сути, полгода разницы в возрасте. Сева выше немного, но Корсар на драках тренированный и уже раненый неоднократно.
Влетел народ в раздевалку. Хрен с Горы всех раскидал и разнял бойцов.
Сева поднялся на ноги и заслонил меня собой.
Это может войти в привычку, стоять за его спиной и чувствовать, что он защитник. Сева тяжело дышал, кулаки его сжимались до белых костяшек. И я чуть пальцами тронула его спину. Он вздрогнул. Когда дрался, не трясся, а от моего прикосновения, которое почувствовал, встрепенулся.
Ещё раз только подойди! заорал Бычков.
Какой голос!
Он вот так вот может грозно орать, что даже Владимир Амосович охренел.
Ещё раз только увижу рядом с ней!!!
Все съели? Вот так вот! Ещё только раз, и все получите.
Я подкусывала нижнюю губу и не могла избавиться от улыбки.
Быстро в своей куртке нашла носовой платок. Чистый, между прочим, и побежала к крану. Раковины не было, но кран уцелел. Холодной водой намочила ткань.
Радости мои, быстро переодеваемся, у меня бойцы раковину сейчас будут ставить и полы мыть, велел нам с девчонками Хрен с Горы.
Сева сел на скамейку, широко расставив колени и вытер кровь из-под носа. Он посмотрел на меня. Таким покорённым взглядом, что казалось, не он меня защищал, а я Рону морду набила.
Вытру кровь, тихо сказала я и подошла ближе.
Сева уронил руки на колени, и я, сделав шаг, оказалась в интимной близости с ним, словно в нежных объятиях ощущала жар его сильного тела. Аккуратно стала вытирать кровь с его красивого лица.
И втекала в меня и заполняла меня полностью томительная нега. Любовь моя первая, такая долгожданная и хрупкая. Такая трепетная и беззащитная, что страшно показать её, вдруг сломают.
Сева очень медленно стал замыкать круг своими руками. Продолжал смотреть на меня. И почти прижал к себе
Да я тащусь!!! налетела на меня Куча, чуть не сбив с ног. Вот это махач!
Бычков! Не ожидала, не ожидала, игриво протянула Сонька Лядина.
Я скривилась всем лицом и отошла от Севы в сторону. А девчонки что-то говорили ещё, Васин залез в женскую раздевалку подбадривать друга. А я с улыбкой закинула сумку на плечо и, взяв толстовку, ушла.
4
В классе было всего два свободных места. Не пришла Тугарина, покалеченная своим воздыхателем Трэшем. Он пришёл, зубоскалил Шише и что-то рисовал в своей тетради. Шум стоял невыносимый перед русским. Куча почему-то подсадила к себе Мошкина и отвешивала ему подзатыльники.
На первой парте сидела Анька Белая Плесень, покинутая Тугарой. В жутком бордовом свитере. Подняла на меня невинные голубые глазки и тут же опустила. Ресницы у неё, как мукой припорошенные. Мне она не нравилась, а вот Шише так очень. Ему черномазому контраста захотелось. Приличная девочка и полный отстой школы, выползающий из-под плинтуса, когда пора идти в столовку.
И ещё одно место было на среднем ряду, на нём лежала школьная сумка Севы, он её быстро убрал. Смотрел на меня и улыбался.
Я тоже улыбнулась, спокойно обошла Анечку стороной и села к Бычкову.
У-у-у, дружно завыл наш класс.
Мы с Севой В общем, мы нашли друг друга. Глаза опустили и покраснели.
Больше ничего интимного между нами не произошло, кроме того, что Сева весь урок русского вникал в суть, а я балдела от того, что он рядом.
Яркий луч солнца проник сквозь серые тучи и залил золотом его густые волосы.
В классе тихо, потому что урок вела Маргарита Петровна наша любимая классная руководительница. Все отстающие обязаны ей тем, что учатся в одиннадцатом классе. Она и поговорит, и подтянет, и слово доброе замолвит перед директором и завучем.
Я достигла своей цели. Так легко, что даже не верилось. Интересно, все мои цели будут так же осуществляться без проблем? Сева держал меня за руку. Мы молча ходили с ним от одного кабинета до другого. Потом так же в столовую, где молча сидели рядом. Никакого дальнейшего развития событий пока было не нужно, мне и так хорошо.
Мы остались одни в кабинете русского и литературы, потому что это был наш кабинет. Сняли на первой парте стулья и уселись.
Необычно, что вокруг тишина и никто в спину ручкой не тычет. Даже захотелось ночевать здесь остаться.
Алгебра, вздохнул Сева. Будем тебя подтягивать, Леся Каморкина.
Подтяни меня, подтяни, Себастьян Бычков, тихо хихикала я.
Он сверху посмотрел на меня потемневшими глазами, и застыла на его губах улыбка.
Это было пошло, довольно протянул он.
Пошлые здесь только ваши мысли Себастьян Как вас по отчеству? подперев подбородок ладонью и развалившись на стуле, внимательно смотрела на него, так же, как он на меня.
Генрихович.
Mein Licht ist aus, ich geh' nach Haus, пропела я отрывок из детской песенки.
Мой огонёк погас, я ухожу домой, быстро перевёл Сева и в глазах мелькнули огоньки и уже не гасли, потому что это было нескрываемое восхищение. Он заворожённо прошептал. Ты что, знаешь немецкий?
Немного, похвасталась я.
А знаешь, каким может быть выражение, если показатель корня целое нечётное число?
Не-а, хихикнула я.
У меня пальцы чесались, хотела откинуть светлую прядь, что неровно падала на его лоб. Я рассматривала его так пристально, что он вроде перестал дышать.
Оно может быть прошептал он, медленно наклоняя ко мне голову. И я стала так же медленно отдаляться. Потому что жар подступил к лицу, я вспыхнула в мгновение пожаром. Ведь он так близко и смотрит Не по-Бычковски, не по-Севенски, а как сильный и скрытный Себастьян Генрихович, оставшийся с Лесей Каморкиной в классе наедине. Опасно так. Отрицательным.
А если чётное? выпрямилась я, смутившись и поняв одну важную вещь ничего я не знаю об одноклассниках.
То положительным, выпалил он и забрал мою тетрадь. Это произошло слишком быстро. Что ты вообще записывала?
Отдай! опомнилась я.
С реакцией у Севы всё в порядке, он почти мгновенно выставил своё плечо, на которое наткнулись мои руки и отвернулся.
Тетрадь, исписанная одним словом, привычно открылась на середине в его руках. Там гипнотизирующие рисунки разными шрифтами
Отдай!!! кинулась я на него с кулаками, но Бычков просто поднялся со стула, и я свалилась с него. Дай сюда!!!
Пришлось по стулу до него добираться.
Одиночество основа моей жизни!
Га-а-ад!!! заорала я таким свистковым регистром, что у самой уши заложило.
Он тут же сунул мне тетрадь в руки.
Леся, успокойся! перепуганно уставился на меня.
Ненавижу, я быстро схватила свои вещи и рванула к выходу. Но добежать не получилось, Бычков перегородил дорогу, заслонив собой дверь.
Сядь, грозно приказал он, скрестив руки на груди.
Я стала отступать. Дыхание сбилось, я вдруг почувствовала панику. Все эти Любкины рассказы о том, как её в классе лапали, всплыли в один момент.
Отпусти меня, с ужасом прошептала я, уже не видя в нём никого, кроме очередного Химера.
Леся, пожалуйста, он опустил руки. Не бойся. Ты, как зверёк.
Это ты зверь! Я предупреждаю, я продолжила пятиться, пока не наткнулась попой на стол Маргариты Петровны. Я в окно выпрыгну.
Больная! испуганно выкрикнул он. Я только надпись прочитал.
Это не надпись!!!
Я стала задыхаться, горло сковали невидимые ошейники, зубы скрипели от ненависти ко всему происходящему. Из глаз полились слёзы.
Это моя жизнь!!! И я в неё никого не пускаю!!!
Севка гулко набрал воздух в лёгкие и закинул руки вверх, помассировал себе шею. Стал мерять класс перед входом шагами.
Так! Это не только твоя жизнь, но и моя, решительно произнёс он.
Нет, только моя, я вытирала слёзы, пыталась взять себя в руки. На носорога он не похож, я уже себе напридумывала. Нужно меньше думать о плохом, только о хорошем.
Мысль была отличная, я стала думать о хорошем И ничего не смогла вспомнить.
Ах, да! Он мне нравится. Не совсем нравился. Точнее Я не решила. В голове бардак. Нужно было на улицу выйти и прогуляться до речки.
Лесь, скажи мне, что ты хочешь, тихо прошептал Сева, глядя на меня потемневшим взглядом, полным какой-то тоски.
Я ухожу из школы через три месяца, ищу работу и уезжаю.
Ты думаешь Я отпущу тебя?
Что? сорвалось с моих губ, а сердце забилось в груди. Мне стало жарко и невероятно неудобно находиться с ним наедине в пустом классе.
Причём тут ты? получился какой-то стон.
Ну, он кусал губы, подбирал слова. Сам краснел, мялся.
Что-то я палку перегнула. Не стал бы он меня мучить. Ну, прочитал, что ж я так, человека напугала. Он меня отпускать не хочет.
В любви признаешься? нагло спросила я.
Могу, кивнул он. Но это всё слова. Нужно что-то другое. Чего тебе ещё не хватает?
Совершеннолетия, ответила я. Мне не хватает совершеннолетия.
Сева замер. Глаза его стали круглыми, ошарашенными. Он словно услышал отражение своих мыслей. Я всё правильно поняла, он тоже ждал свои восемнадцать? А ему то зачем? Его же опека не пасёт.
Да, он не сразу отмер. Именно этого мне и не хватает.
Я про себя сказала.
И про меня тоже. Я никуда тебя не отпущу, он улыбнулся. Будем вместе. Теперь это основа твоей жизни.
****
Мы успокоились. Точнее, успокоилась именно я, а он опять стал Севой Бычковым, который молчит и не улыбается.
Мы сделали алгебру, русский, литературу, биологию. Потом у него была тренировка, а я смотрела, как его гоняет Хрен с Горы вместе с носорогами и другими парнями из девятого класса. И мне казалось, что я его впервые увидела.