Я не совсем понимала, чего именно этим хотела добиться Вера Александровна. Чтобы я отказалась от выступления? Бред. Ужин уже на носу и если я откажусь, то весь план нарушится. Зачем ей такие риски? Захотела выставить меня посмешищем? Это платье было вызывающим, но не смешным. И я в нем выглядела гораздо старше своих лет. Наверное, это из-за глубокого синего цвета.
Единственное, это платье совсем не вязалось с тем репертуаром, над которым мы работали с Всеволодом Константиновичем. Я понимала, почему он хотел именно беж. Дело было не только в моей внешности, но и в общем настроении выступления.
Помассировав переносицу, я попыталась максимально быстро принять для себя окончательное решение. Даже если я каким-то чудом достану другой наряд, это может послужить ненужным вызовом, брошенным лично Вере Александровне. А это может укрепить ее уверенность в том, что между мной и Русланом что-то есть, раз я посмела так поступить. Нет. Это не выход. В целом отказываться от выступления я тоже не собиралась. Значит решение только одно согласиться.
К тому же, это просто платье. Моя главная задача качественно исполнить тот репертуар, который мне предоставил Всеволод Константинович. Всё. Остальное меня ни капли не должно волновать.
Но если момент с платьем был решен, то избавиться от навязчивого предчувствия, что Вера Александровна что-то задумала, оказалось не так-то и легко. Мне стоило ее остерегаться. На всякий случай.
Отлично, заявила она, снова возникнув на пороге гримёрной. Перед выступлением тебе сделают макияж. Всё уже оговорено.
Хорошо, я кивнула и скрестила руки на груди в подсознательном желании отгородиться от этой женщины и прикрыть слишком обнаженную грудную клетку.
Напомни-ка мне еще раз, где ты познакомилась с Русланом? словно между делом спросила Вера Александровна.
Она хотела меня подловить, но я вовремя сориентировалась:
Мы познакомились случайно. В ресторане. Руслан помог с работой.
Руслан, как-то странно повторила Вера Александровна. Не знала, что мой муж альтруист.
В любом случае он очень помог мне. Я ему за это благодарна.
Надеюсь, что благодарность эту свою, женщина многозначительным взглядом посмотрела на меня, ты оставишь при себе. Знай свое место и не вынуждай меня с тобой ссориться.
Я хотела возразить и сказать, что меня неправильно поняли, но Вера Александровна изящно развернулась и вышла из гримёрной. На душе стало гадко, но я постаралась взбодрить себя мыслью, что после благотворительного ужина вся эта история закончится.
Глава 10. Лия.
Ты шутишь? Стёпка удивленно посмотрел на меня.
Нет, не шучу. Я уже должна ехать. Прости меня, пожалуйста. Но ты слишком поздно сказал.
Я просто привык, что ты свободна и мы можем в любой момент устроить концерт. А тут еще и в кафе моего друга получилось выкроить время, Стёпка почесал затылок. Но в любом случае, это круто! У тебя прекрасный голос. Стряси с толстосумов немного деньжат с его помощью, друг засмеялся.
Я сдержанно улыбнулась и кивнула.
Потом расскажешь, как всё прошло?
Обязательно. Извини, уже спешу.
Я волновалась совсем немного. Часть моего выступления в общей программе была не такой уж и большой. С ней я справлюсь быстро, качественно и без напряжения. Момент с платьем больше меня не волновал. Я его приняла. Снова и снова разбираться в том, почему Вера Александровна поступила именно таким образом, я тоже не собиралась.
Приехала я ровно за два часа до начала мероприятия. В ресторане заканчивались последние приготовления. Было много суеты, а гул голосов напоминал жужжание в пчелином улье.
Всеволод Константинович, как только заметил, что я уже прибыла на место, тут же резво направился в мою сторону. Это удивительный человек. В нем сохранилось еще так много нерастраченной энергии! Впрочем, мои родители тоже немолодые, а мама всегда стабильно три раза в неделю занимается пилатесом.
Мысли о родителях на несколько секунд погрузили меня в колючее чувство вины. Я старалась об этом не думать, но иногда возникали сомнения, правильно ли я поступила. С точки зрения морали, пожалуй, нет. Ведь родителей своих нужно любить и уважать. А я получается превратилась в неблагодарную и разбалованную дочь, которую нужно было в детстве бить ремнем как следует.
Я пытался переубедить Веру Александровну, заявил Всеволод Константинович, когда подошел ко мне. Она осталась непреклонной, он перевел дыхание и поправил свой берет, что был озорно нахлобученный набок. На этот раз головной убор был тёмно-синего цвета. Я уже был готов привезти свое платье. У меня есть знакомые костюмеры. Но такой компромисс Вере Александровне тоже не понравился.
Всё в порядке, уверено заявила я и тепло улыбнулась. Спасибо вам. Но я надену то, что мне предоставили. Не нужно из-за меня ссориться с Верой Александровной.
Это совершено не то, что должно быть. Совершенно! Всеволод Константинович раздосадовано покачал головой.
Зато у вас берет в тон к моему платью, подметила я.
Специально поменял его, он еще раз поправил свой головной убор. Всё. Поспеши в гримёрную. Тебя уже ждут.
Я кивнула и быстро направилась в сторону сцены. Сердце немного ускорило свой ритм, но в этом было даже что-то приятное. Я чувствовала себя на своем месте, несмотря на некоторые казусы, связанные с платьем и Верой Александровной.
Оказавшись в гримёрной, я будто попала в сильный водоворот. Макияж, прическа, финальная примерка.
А где туфли? спросила женщина, которая отвечала за мой внешний вид.
Я хотела обернуться, но визажист не позволил, продолжая аккуратным тонким слоем наносить тональную основу мне на лицо.
Они были здесь, ответила я, стараясь сильно не шевелить губами.
Я знаю, что они были здесь. Но проблема в том, что сейчас их нет.
В отражении зеркала я видела, как костюмер проверила каждый уголок небольшой гримёрной. Но туфли так и не нашлись.
Звоню Катерине.
Через несколько минут к нам пришла Катерина. В руках она, как всегда, держала планшет.
Обувь пропала, сразу объявила костюмер. Она вчера была здесь. Я это точно помню, потому что ушла последней. А сегодня уже пропала.
Никого постороннего сюда не пустили бы. Как вы могли потерять обувь? До начала вечера осталось меньше часа, странно, но Катерину несильно встревожила проблема с обувью. Голос ее звучал деловито ровно.
Я по пустякам тебя дёргать не стала. Обуви нет.
Ты ее не забирала? Катерина повернулась в мою сторону, наши взгляды встретились в отражении.
Нет, твёрдо ответила я.
Ей бы никто их и не отдал, заявила костюмер. Что делать?
Это твоя зона ответственности, жестко заявила Катерина и что-то быстро написала стилусом у себя в планшете. Тебе за это платят. Так что реши эту проблему. И как можно скорей. Если сорвете выступление, Катерина посмотрела на нас двоих, Вера с вас шкуру спустит.
Я старалась дышать глубже и не паниковать. После позавчерашней финальной репетиции я заходила в гримёрную за вещами. Всё было на месте, а теперь куда-то пропали туфли. Такое упущение не могло оказаться простой случайностью.
У тебя есть подходящая обувь? обратилась ко мне костюмер.
Нет. У меня вообще нет туфлей.
Женщина ничего не ответила, только нервно помассировала переносицу.
Как здесь моя жемчужина? к нам заглянул Всеволод Константинович.
Всё плохо. У нас нет обуви, отозвалась костюмер.
Как это? Впрочем, сейчас уже неважно. Какие есть варианты?
На данный момент никаких, ответила я, пока визажист набирал на кисть тёмно-синие тени.
Так-так, что же можно придумать? Всеволод Константинович чуть пощипал свою бородку. Я могу позвонить своей знакомой. Она подберет обувь. Лия, какой у тебя размер?
Тридцать восьмой.
Но не знаю, будет ли у нее что-нибудь подходящее. Сейчас я созвонюсь, Всеволод Константинович достал телефон и ушел звонить.
Я смотрела на себя в зеркало и с каждым новым взмахом кисти визажиста, всё меньше и меньше узнавала себя прежнюю. На веках постепенно прорисовывались тонкие аккуратные тёмно-синие крылышки то ли бабочки, то ли птицы. Это было очень красиво и изящно. И совсем не сочеталось с фасоном моего платья.
Навязчивые мысли связанные с тем, что моя обувь пропала неслучайно омрачали то сладкое предвкушение, которое я всегда очень любила испытывать перед выступлением. Пусть я порой и была очень наивна, но в данную минуту абсолютно точно понимала, что здесь не обошлось без Веры Александровны.
Это не мое место. Петь должна была другая девушка. И если бы не авторитетность и профессионализм Всеволода Константиновича, меня никто никуда и не пустил. Поэтому Вера Александровна решила действовать тоньше. Никому даже в голову не придет такая мысль, что хозяйка сегодняшнего вечера специально забрала обувь у певицы. А скажи я кому-то об этом, всё равно никто не поверит. Да я и не собиралась этого делать.
Подходящая обувь есть! заявил Всеволод Константинович, снова заглянув в гримёрную и всё еще держа телефон у уха. Но только тридцать седьмой. Правда, уже немного разношенный.
Хорошо. Лучше так, чем совсем ничего. Всё-таки я буду петь, а не танцевать.
Всеволод Константинович кивнул и снова исчез.
Время стремительно ускользало. Макияж уже был сделан, прическа тоже. Мои волосы были собраны на затылке. Локоны выглядели аккуратно и не искусственно. Сильная фиксация здесь была ни к чему.
Костюмер помогла мне надеть платье, застегнуть его и расправить складки. Волнение начало возрастать.
Скоро начнут пропускать гостей, объявила Катерина. Вопрос с обувью решен?
Голубушка, всё под контролем, спокойным уверенным тоном ответил Всеволод Константинович.
Пока мы ждали, когда привезут обувь, я начала распеваться. Меня немного мутило из-за переживаний. Не хотелось всё испортить, я должна была остаться профессионалом, но эмоции не вовремя накрыли меня. Что если это знак? Что если вокал это действительно не моя история и я зря бросила всё, устремившись за мечтой? Сомнения подкрались незаметно и крепко вцепились в горло.
Я замолчала и прикрыла глаза. Никаких сомнений, никакого волнения. Тугая пружина в груди всё еще была слишком сильно сжата.
Привезли, оповестил меня Всеволод Константинович и моя пружина тут же разжалась.
Я глубоко вздохнула. Костюмер поспешила пойти, забрать туфли.
Не то платье. Совсем не то. Ты для другого создана, причитал Всеволод Константинович, рассматривая мой образ со всех сторон.
Главное не платье, произнесла я. А мой голос.
Достойный ответ, деточка, Всеволод Константинович вдруг посерьезнел. Ты сможешь достичь очень высоких вершин, если будешь продолжать трудиться. Я тебе это говорю как профессионал.
Обувь! костюмер пулей влетела в гримёрную. Держи!
Я быстро обула туфли. Это были изящные черны «лодочки». Но они почти сразу больно сжали мизинцы и больше пальцы.
Как? спросил Всеволод Константинович.
Нормально, солгала я, не видя никакого смысла сейчас жаловаться.
Начали пропускать гостей. Я слышала шум их голосов. Сквозь толщу волнения и различных мыслей, вдруг прорезался один-единственный вопрос: будет ли на этом ужине Руслан? Я снова прикрыла глаза, затем медленно открыла их, стараясь полностью отчистить свое сознание.
Когда настал момент появиться на сцене, мне сразу стало совсем легко и свободно. Туфли больно жали ноги, но украсив свое лицо лёгкой приветливой улыбкой, я поднялась на сцену. Гостей оказалось много. Человек пятьдесят, не меньше. Все они небольшими группками сидели за отдельными круглыми столиками. Дресс-код диктовал только два цвета: синий или бежевый.
Мой взгляд сам упал на один из центральных столиков. Это произошло ненамеренно. Я увидела Руслана. Он сидел один и был одет в тёмно-синий, почти черный смокинг с галстуком-бабочкой. Лицо Руслана показалось мне непроницаемым. Он смотрел прямо на меня. Смотрел и даже не моргал. Я на несколько секунд затаила дыхание, ощущая стайку волнительных мурашек, что пробежалась у меня по спине. Почему он так смотрит? И почему я так реагирую? Сейчас я должна сосредоточиться на исполнении. Оторвав взгляд от Руслана, я мельком взглянула в самый конец зала. За одним из дальних столиков сидел Артём со своим отцом.
Сегодняшний вечер стал для меня ничем иным, как настоящим испытанием, жестким экзаменом, который я не имею права провалить.
Глава 11. Лия.
Гул аплодисментов заставил меня улыбнуться чуть шире. Я с радостью и достоинством принимала овации. Первая часть моего выступления подошла к концу. Вторая состоится где-то через полчаса после презентаций проектов, почти перед самым началом уже неофициального вечера.
Руслан аплодировал мне вместе со всеми остальными гостями. Он по-прежнему был очень серьезен и взгляд его намертво приковался ко мне. Во время своего выступления так получилось, что я отчетливо видела перед собой лишь Руслана. Остальные гости превратились в одно сплошное сине-бежевое пятно.
Между нами будто возник какой-то тонкий крепкий контакт. Я чувствовала боль в ногах из-за тесной обуви и дискомфорт из-за слишком открытого платья. Но в одну секунду всё это стало неважным. Даже присутствие Артёма не выбило меня из колеи. Я пела лишь для одного человека в этом зале. Пела для Руслана, потому что видела, чувствовала, что он слушал меня, а не только делал вид.
Я своим голосом благодарила Руслана за то, что он подарил мне возможность быть сегодня здесь. Вера Александровна к нему присоединилась значительно позже. Она была одета в изысканное бежевое платье, что казалось почти воздушным. Но ее появление никак не прервало наш контакт. И, наверное, это было совсем неправильно.
Бесподобно! первое, что мне сказал Всеволод Константинович, когда я спустилась со сцены. Певица планировалась быть просто украшением. Но ты стала жемчужиной. Настоящей жемчужиной! Несмотря на такой неподходящий образ. Внимание было приковано исключительно к тебе! Как ноги?
Нормально.
На самом деле они очень сильно болели. Я не могла просто стоять на сцене на одном месте и совсем не двигаться. Зайдя в гримёрную, я аккуратно села на стул и с трудом сняла туфли. Пальцы были красными, а кожа на ступнях пережатая.
Нормально, говоришь? Всеволод Константинович покачал головой, глядя на мои ноги.
Ничего страшного. Пустяки, отмахнулась я и растёрла ладонями затёкшие ступни.
Отработаешь вторую часть программы и пока все будут ужинать, я проведу тебя и посажу в такси. Договорились?
Да. Спасибо большое, я благодарно улыбнулась. Всеволод Константинович, обратилась я к мужчине, когда он уже собрался уйти к гостям.
Да, голубушка? он обернулся.
Я действительно хорошо пою?
Хорошо? Всеволод Константинович повернулся спиной ко входу. Хорошо? Это слишком сухое и ничего не означающее слово, деточка. Ты поешь поразительно проникновенно и кристально-чисто. Это талант, Лия! Понимаешь? Талант, который ты должна развивать и оберегать. Почему ты меня об этом спросила? мужчина чуть прищурился. Ты сомневаешься в себе?
Сомневаюсь только в том, правильно ли я поступила, решив пойти за своей мечтой?
Правильно, твёрдо ответил Всеволод Константинович. Ты поступила абсолютно правильно, Лия. А пока отдыхай.
Я кивнула и откинулась на спинку стула, чувствуя, как пальцы на ногах всё еще продолжали ныть. По плану сейчас должны были выступать президенты благотворительных фондов с презентациями проектов, посвященных борьбе с лейкемией и помощи детям из малоимущих семей.