Спасибо, со мной всё в порядке, мне нужно идти.
Ладно, он со скрипом соглашается, оперативно выдавая мне помятый листочек с номером телефона. Вот, меня Николай зовут. Вы, если что, не унывайте, даже на таких богачей найдется правосудие, потрясает в воздухе пальцем. У нас на заборах камеры имеются.
Не могу сосредоточиться на его слова, мыслями устремляясь в недалекое будущее, а в тот момент, когда делаю шаг вперед, взгляд цепляется за красивую белую иномарку, не хуже того танка, который почти сбил меня на переходе.
Сперва не обращаю на нее внимания, а потом вспоминаю, что точно такую же машину купила моя подруга. Таких в столице всего лишь десять. Вернее, бывшая подруга.
Селиверстова! Я долго тут стоять буду? слышу капризный голос Валерии Шариповой, первой красавицы и умницы нашего университета, дочки богатых родителей, которая в этот осенний день по странной прихоти судьбы попалась мне на пути.
В груди тлеет стыд. Ну почему я встретила ее сейчас? Когда всё так плохо? Что за закон подлости?
Рядом стоит, открыв рот, охранник. Затем недовольно смотрит на меня. Нехотя подходу к машине подружки и киваю ей. Не уходить же прочь, сделав вид, что не узнала. Поздно
Куда едешь? Давай подвезу, предлагает она, прыгая за руль.
Да уж, так хочется отказаться, но у меня нет денег даже на проезд, так что я скрепя сердце сажусь в шикарное авто, сразу же впитывая в себя аромат дорогой кожи и элитных духов Леры. Шлейф прошлого душит своими путами, и я ежусь.
Чувствую себя настоящей дурой. Как можно было не взять деньги на проезд? Бедная стала, а привычки остались из прошлого, где везде расплачивалась карточкой, со мной ездил водитель, или папа, который оплачивал любой каприз.
Ну и видок у тебя, бомжатню местную обворовала? язвит некогда хорошая подружка, заводя мотор.
Зачем ты так? шепчу, стискивая кулаки, опешив от бесцеремонности Шариповой.
Нормальный у меня вид, джинсы, футболка, сверху кожаная куртка, что не так?
Ну и где твой женишок? продолжает язвить эта фифа.
Так, Лер, я выйду, хватаюсь за ручку, потому что я не намерена терпеть чужие оскорбления. Мне и так проблем хватает.
Да ла-а-а-адно, гортанно смеется Шарипова, поправляя искусно уложенные волосы, окрашенные в самый модный колор. Ну обиделась я на тебя, говорит капризно, лавируя в потоке автомобилей. Никого на свадьбу не позвала, знаешь ли, настоящие подруги так не поступают.
Настоящие подруги помогают в беде, не остаюсь внакладе, напоминая Лере о том, что она, как и другие мои знакомые, в трудный момент, когда на меня свалилось банкротство компании и отняли дом, прикрылась своей обидой и не дала ни копейки.
Кто старое помянет, тому глаз вон, как говорит мой папа, смеется несколько нервно, всё время косясь на меня. Совсем беда, да? спрашивает уже совершенно другим тоном, как будто даже проявляет сочувствие, которое мне не нужно от нее, оно мне ничем не поможет.
Я не хочу бередить свежие раны, не хочу рассказывать о своих проблемах, я просто хочу доехать до дома, успокоить бабушку, а потом заняться делами. Хотя в чем-то она, возможно, сумеет мне помочь.
Мне нужно вернуть брата, говорю твердо, уставившись слепым взглядом вперед, машины расплываются передо мной. Нет, я не плачу, слез уже не осталось, я не могу позволить себе рыдать, жалеть себя и проклинать судьбу, мне нужны все силы и самообладание.
А это правда, что он не твой брат? Слухи разные ходят, осторожно, пряча жадное любопытство, спрашивает Лера.
Молчу, потому что не хочу обсуждать эту тему снова.
Как так от тебя родители скрывали такую тайну? Я бы с ума сошла на твоем месте! А что мама твоя? Теперь понятно, почему она ушла от вас, не выдержала, что муж ребенка от любовницы принес.
Лера, а у тебя откуда такая осведомленность о нашей жизни?
Да так, птичка на хвосте принесла, жеманно смеется она, действуя мне на нервы. Да это все знают, вроде как не секрет, объясняет она, когда я молча жду подробностей о том, кто сообщил ей тайны, которые я считала исключительно внутрисемейными.
Прекрасно, шила в мешке утаить не удалось.
Глава 2
Ясно, цежу сквозь зубы, раздраженная тем, что весь город судачит о том, что мы не только бедные, но еще и вытряхивает все наши скелеты из семейного шкафа.
Да ладно, не куксись, улыбается Лера, демонстрируя белизну зубов. Так чем я могу тебе помочь? спрашивает виноватым голоском.
Оплати за меня адвоката, а, Лер? говорю с вызовом, прищурив глаза.
Подружка переводит взгляд с дороги на меня, смотрит с недоумением.
Но я вижу внутри глаз злорадство. Будто ее радует, что теперь я Боже, а мы ведь сейчас на разных социальных ступенях. Вот и вылезло гнилое нутро богатой папиной дочки. Неужели и я была такая?..
И бабушке лечение, продолжаю ерничать, улыбаясь с горечью на душе. Для тебя это пшик, а нам существенно поможет. Запишешь себе в графу «Благотворительность». Богатые же жертвуют бедным?
Замечаю, что она мнется и кусает накрашенную нюдовым блеском губу, и прерываю ее терзание:
Лер, да забей, мне ничего не надо. Я сама со всем разберусь.
Произношу эту фразу и сама себе не верю, но она снова оттуда, из моего прошлого, где я считала зазорным у кого-то что-то просить, это скорее у меня просили.
Мир? спрашивает она неуверенно, немного по-детски оттопыривая мизинец, будто я сейчас возьму его и начну мириться, как маленькие девочки.
А мы разве ругались? пожимаю плечами и вижу, что мы достигли нужного места. Останови, пожалуйста, здесь, я выйду.
За поворотом раскинулся район, куда Шарипова отправилась бы, если бы только приняла участие в новомодном квесте, да и то взяла бы свою охрану. Она не спрашивает, живу ли я в этом месте, всё и так понятно. Просто смотрит на меня, будто не знает, как попрощаться так, чтобы не остаться в контрах.
Зачем? Неужели мы будем дружить? Мы теперь из разных миров.
Слушай, а чего ты не обратишься к Стасу Болотову, он же по тебе сохнет, всё спрашивает, когда ты на учебу вернешься. Юный химик, смеется, давая понять, что выбранная специальность так и не была ею понята. Не то что ее менеджмент и международные отношения.
Но я хотела занять достойное место на предприятии отца, а теперь и образование не нужно, да и платить за него нечем, и отца нет, и предприятие его кем-то другим управляется.
Стас морщусь, вспоминая, как поставила парня в черный список, ведь я все-таки замуж вышла, а он донимал. Нет, не буду я к нему обращаться.
Гордячка, заключает Лера, и мы снова молчим. Берусь за ручку двери, понимая, что всё уже сказано и добавить нечего.
Ну-у-у, на адвоката денег у меня нет, но вдруг тянет она и достает из кармана купюры.
Я смотрю на протянутые деньги как на нечто ядовитое.
Ведь это у меня раньше просили. Я с таким же видом протягивала купюры, словно это обычные бумажки, которыми можно подтереться в туалете.
Теперь я имею возможность изучить всю палитру ощущений, тех людей, которых я облагодетельствовала когда-то.
И надо сказать, ощущения далеки от приятных. Но я не имею права показывать излишнюю гордость. На кону судьба Сашки, так что придется наступить себе на горло.
Горечь собирается во рту, на душе тяжесть, а руки уже сами по себе протягиваются, чтобы взять купюры.
Адвоката могу посоветовать. Мой хороший знакомый, произносит Лера, и мне кажется, что она не такая и плохая. Ну всё, сейчас кинусь ей на шею и буду плакать, потому что она единственная из всех проявила ко мне доброту за последнее время.
А ты уже выяснила, кто отец Сашки? Ну, настоящий? с азартом в глазах любопытствует Лера, и мне кажется, будто она выкупила этот секрет деньгами.
Глотаю обиду и снова злюсь, ведь я почти поверила в ее искреннее желание помочь.
А тебе птичка только половину новостей принесла? замечаю чуть ехидно.
Ад, ну не надо язвить, мы же вроде помирились. Смотрю, бедность на тебя не повлияла. Так и осталась адской девочкой.
Артура Багримова знаешь? копаясь в памяти, извлекаю оттуда имя отца Саши и отворачиваюсь к стеклу. Не видела смысла его запоминать, но сейчас как-то само пришло на ум. Ему, кстати, подходит
Артура? Багримова? вдруг восклицает подружка.
Напрягаюсь, потому что подруга чуть ли не крестится.
Меня удивляет, что ты про него ничего не знаешь.
Да откуда я про него знаю-то?!
Ты шутишь? продолжает она верещать, будто увидела призрака. Это же Боже, слушай, мой тебе совет: брось ты это дело. Брата ты не выцарапаешь из его лап! Я в шоке, просто в шоке Как же твой отец забрал ребенка у самого Багримова?
В смысле? спрашиваю с напряжением, ее слова меня пугают. Я не могу, ты же знаешь, не могу отказаться от борьбы за брата. А что с этим мужиком не так?
Ну просто поверь, у тебя не получится добиться у него милосердия, он тебя в тюрьму посадит! А вообще странно, ты уверена, что он отец твоего Сашки? Багримов же подался в гонку за кресло мэра. Я думала, что все эти слухи вокруг него это происки конкурентов, но теперь Впрочем, неважно, лучше такого вслух не говорить. У него везде уши.
«Да что они все заладили про тюрьму?» поражаюсь мысленно, чувствую арктический холод в душе, меня морозит от жутких слов Леры. Даже если Артур Багримов будущий мэр, мне что, сидеть сложа руки и трястись от страха?
Ведь я не виновата в этом, я вообще была ребенком, когда Сашка родился, вернее, когда мне сказали, что у меня появился брат.
Кого можно было бы посадить, так это отца, но это невозможно, потому что он умер, а мама может пойти разве что за сокрытие преступления. Интересно, сколько за это дают? Вот ни разу не пожалею ее. За всё время ни весточки не подала
Думаешь, он может всех подкупить и ничего с ним не поделать? спрашиваю с болью в сердце. Неужели настолько страшен этот человек?
Уверена, что так, кивает она и цокает языком, будто уже хоронит и меня, все мои устремления и цели. Зверь, а не человек. Не уверена, что у него есть сердце. Если хоть раз с ним столкнешься, поймешь. Я была с отцом на одном рауте, и поверь, хочу это развидеть.
Молчу про то, что уже сталкивалась с этим Багримовым. По спине проходит холодок. Неприятный такой. А щека фантомно начинает болеть. Прикладываю руку к коже на лице, будто она все ещё горит.
Дело в том, что у него погибли жена и ребенок. Умерла в родах, а затем и малыш. В какой-то захолустной больнице. Темная история. Стой! восклицает она. Неужели это тот самый ребенок? Не погиб? Или это другой ребенок? Или твой отец его украл и выдал за своего? Точно-о-о Какой-то ужас, я в шо-о-о-оке продолжает по-дурацки кривиться Лера, как будто откопала доступ к паролям от аккаунтов всех звезд и прочитала всю их личную переписку. Аж трясется вся.
Чертыхаюсь, злясь на Багримова, на отца и этого урода Вадима, который обокрал меня в такой ужасный момент. Да будь у меня хоть доля тех денег, что оставил в наследство отец, я бы запросто поборолась с самим дьяволом, но сейчас ощущаю себя беззащитной в преддверии борьбы с жутким чудовищем, о котором рассказывает Лера.
Слушай, а твой отец не мог убить его жену? спрашивает замогильным голосом Лера, хватаясь за горло, пучит глаза и выглядит испуганной.
Лера, с ума не сходи, ничего не доказано и не выяснено, осекаю ее, мне правда не до твоих фантастических теорий. Ты лучше про Багримова дальше расскажи
Да что рассказывать? Это ужасный человек. Таинственная личность, безумно богат, финансовый гений, олигарх, происхождение его состояния неизвестно. Возможно, здесь замешан криминал, ой, ну я не знаю точно. Одержим властью и быстро продвигается в политической карьере, дерзко распихивая по сторонам всех конкурентов. А чем ему еще заниматься, если у него семьи нет? Он ведет максимально закрытый образ жизни с момента их смерти, про него самого мало что кто знает.
Нет семьи И что же? Теперь он хочет лишить семьи меня?
***
С тяжелым сердцем поднимаюсь по лестнице зашмыганного грязного подъезда, зажимая нос рукой. Так и не привыкла. К бедному неблагополучному району не привыкла. К ужасным условиям в квартире. К отсутствию маломальской помощи и к ответственности за бабушку. К тому, что все отвернулись.
Разве могла я подумать, что близкий круг общения откажется помочь, стоило нам разориться? А всё из-за моей доверчивости. Верила, что Вадим поможет с управлением заводом, который остался от отца, не хотела бросать учебу, планировала уделять больше времени Сашке, который сильно переживал после кончины папы.
Ничего не сбылось. Сашку забрали, Вадим сбежал, а завод стал банкротом, и я, двадцатитрехлетняя пигалица, стояла перед дородными тетками и крупными мужиками с производства и сообщала об их сокращении, чувствуя волну негодования, обращенную в мою сторону. А еще насмешки. Они стояли, смотрели прямо в лицо и смеялись надо мной. Финдиректор сбежал с бухгалтершей, обдурив дочку умершего хозяина завода. Работу потеряли, зато вдоволь позабавились.
Невзгоды на этом не закончились. Вадиму было мало банкротства предприятия, обнуления моих счетов, он, заручившись всеми необходимыми подписями с моей стороны, продал наш дом со всей мебелью! Новые хозяева просто выставили наши вещи на улицу! У меня даже не было возможности их забрать все сразу, что смогла, то и увезла.
И мне пришлось забрать парализованную бабушку из больницы, потому что оплачивать дорогое лечение я больше не могла, и найти дешевое съемное жилье. Уход за ней вытягивал все силы, борьба за брата истощила кошелек. Мы еще держались на средства, вырученные с продажи моей машины, но и эти деньги быстро таяли.
У порога квартиры встречает сердобольная тетка Наина, складывая руки на груди и радуясь моему приходу.
Адочка, я за бабушкой присмотрела, помыла ее, белье поменяла, накормила, только вот лекарства ждем, улыбается во весь рот, чернявые волосы заплетены в тугую косу и повязаны косынкой, карие глаза светятся добротой.
Поблагодарить не успеваю, вваливаясь в квартиру, спешу на окрик бабули.
Адка, где тебя черти носят? Тебя только за смертью посылать.
Помыв руки, бегу за стаканом с водой на кухню, спотыкаясь о ломаную табуретку. Кто ж ее тут поставил? Ах, это же я, всё не привыкну, что прислуги нет, и если что не так в квартире то это моих рук дело. Пробегая мимо ванной, принюхиваюсь. Пахнет чем-то кислым, но не соображу чем.
Адочка, у вас белье в машинке залежалось, прокисло, говорит соседка, а я тру лоб в замешательстве, пытаясь вспомнить, когда же я его туда заложила, а еще мимоходом мысленно отмечая, что не соображу, зачем Наина за мной хвостом ходит.
И взгляд такой жалобный, будто чего-то от меня хочет, а спросить стесняется. Так обычно провинившиеся слуги смотрели.
Денег! Догадка вспыхивает красной лампочкой, а вот я вспыхиваю от злости. Бабушка! Опять эти барские замашки. Говорила же, что не надо нанимать соседку ухаживать за ней. А она, мол, нет, перед чужими ей не стыдно, а вот когда родная внучка о телесных нуждах заботится, это ее смущает. Странная логика и весьма разорительная.
Мурзик, зараза ты серая, теперь я спотыкаюсь о кота, который крутится под ногами и мешает пройти, мяукает жалобно, как ребенок. И этому что-то от меня надо. Они меня с ума сведут. Может, соседке кота отдать? Так ведь бесценный он, вернее, нет в нем никакой ценности. На помойке найденный, не смогла мимо пройти, когда он там у чаек какие-то отбросы отвоевывал.
Нам скоро самим будет есть нечего, а я котов привечаю и наемным сиделкам плачу. А чем платить, ума не приложу. Делаю вид, что ковыряюсь в кошельке, и смущенно улыбаюсь.