Никогда. Слово-приговор. Никогда мы больше не будем вот так близки.
Я почувствовала, как он выдохнул, его пальцы на моих плечах вцепились в кожу, и мужской орган снова ожил. Я чувствовала, что если мы не двинемся в путь, он снова овладеет мной, и тогда оба погибнем.
Пустите меня, шептала я, чувствуя, как бьётся жилка на шее, как тяжело и сладко дышать, когда он рядом. Мало того, что вы истерзали меня? Лишили девственности?
Мало, я хочу тебя снова. Ещё только раз, Герда, моя тайная леди.
Его руки спустились ниже, сначала на талию, потом сжали ягодицы. Моя разодранная одежда некрепкая броня для мужского желания, и ноги предательски задрожали, а спина, выгнулась дугой.
Я буду осторожен, обещаю, лишь его шёпот привёл меня в чувство.
Пожалуйста, нет, у меня всё саднит. Я не переживу это ещё раз, шептала я, с ужасом понимая, что вот сейчас, невзирая на мои протесты, он овладеет мной повторно.
И всё тогда пропало. Можно идти и бросаться со скалы. Опозоренную дочь вернут отцу, и это будет наихудший вариант.
Война по священному праву поруганной чести. Лучше, если меня удавят по-тихому. Но такая честь выпадает не каждой.
Но как объяснить это лорду, который уже заставил меня опереться о стену нашего временного пристанища и склониться перед ним, заголив зад.
Совсем как Одилию!
Нет, пустите, прошу. Не надо больше, закричала я, и мужчина отпрянул.
Я медленно опустилась на колени, глотая слёзы и всхлипывая.
Пощадите меня, я не хотела ничего плохого.
Хотела, Герда, хотела, моя развратная леди, Я видел, как ты на меня смотрела. И то, что ты оказалась девственницей, не меняет твоей сути.
Он обошёл меня и, обхватив мою голову, заставил посмотреть в лицо.
Не плачь, я же сказал, всё закончится быстро. Раз уж меня всё равно ждёт плаха, я наслажусь тобой сполна.
Я не сразу поняла, что он собрался делать, а когда увидела его мужской орган, такой большой, красный, с блестящей натянутой на его головке кожей, то отпрянула было назад.
Но мужчина одной рукой схватил меня за волосы, а второй провёл по своему органу, направив его мне в лицо.
Открой рот, я кончу быстро, поверь.
Я не верила, но подчинилась. Лучше так, чем он снова разорвёт меня.
Первое время мне было сложно дышать, из глаз брызнули слёзы.
Я видела, как некоторые прачки или прочая низкоранговая челядь ублажает таким образом знатных господ. Считалось, что это самый безопасный способ любви, он не может оскорбить мужа этой женщины, ведь чужой лорд даже не трогает её ниже шеи.
Отказать в нём благородному лорду челядь права не имела. Подумаешь, сказали бы многие, от служанки не убудет, а господину облегчение.
Но я-то совсем другое дело! Мне казалось, что сейчас мой рот разорвёт, привкус чужой плоти, ещё солёной от наших с ним соков, вызывал тошноту.
Не дав мне привыкнуть, лорд обхватил мою голову и начал медленно, но верно насаживать её на свой орган. Я боялась задохнуться, боялась сделать ему больно, потому что тогда больно будет и мне.
Закрыла глаза, чтобы не видеть его, старалась дышать носом и думать о том, что я будущая королева. Жена короля. Я сама хотела этой близости с лордом Эсмондом, и то, что я получила её, заставит быть в будущем осторожней с желаниями.
Пусть он унижает меня, ставит на колени и пользует, как последнюю девку, я запомню это и буду крепче ценить то положение, которое подарил мне законный муж. Возможно, даже смогу полюбить его.
Движения мужской плоти сделались сильнее и резче, я уже знала, что это значит. Сейчас он кончит, а что делать мне?
Ответ на этот вопрос я получила раньше чем через минуту. Сделав последний мощный рывок, Эсмонд почти достал до моего горла, вызвав у меня сильнейший приступ дурноты, я могла лишь замычать, и тут всё свершилось.
В глотку хлынуло тёплое семя, и в это мгновение он отпустил меня, погладив по голове и отведя налипшую на лоб прядь назад.
Я старалась не глотать, но это получилось лишь отчасти. Сплюнув солёную жидкость на пол, я села на колени и склонилась до земли. Мне был дурно.
Не оттого, что он со мной сделал, а от того, насколько реальность оказалась грубее и прозаичнее романтических мечтаний.
Не сердись, Герда. Я хотел, как лучше, он присел рядом и почти силой влил мне в рот спиртное из другой фляги. Пойдём, я помогу тебе привести себя в порядок.
Это разве важно? устало улыбнулась я онемевшими губами и получила нежный, почти целомудренный поцелуй.
После всего, что между нами было, он казался чем-то чужеродным, как белоснежная лилия, выросшая в грязи болота.
Я никому не позволю тебя обидеть, повторил он, когда спустя пару минут, замотанная сверху донизу в его дорожный плащ, я вышла из тьмы пещеры на дневной свет.
Совсем иной, чем входила под мрачные своды.
Буря изменила нас обоих, но тогда я не понимала, насколько сильно.
Глава 5. Покушение
Ваше высочество, как я рада, что вы живы и невредимы, тараторила и причитала Одилия всю дорогу до самой границы с Лесным королевством.
Она ухаживала за мной всё то время, которое прошло с момента нашего с Эсмондом возвращения и до того, как мы прибыли к первой цели долгого путешествия.
Я плохо помнила, что произошло после того, как мы с чужим лордом вышли к людям. Кажется, он нёс меня последние метры пути.
Всё казалось нереальным, мутным, будто сон. Я плыла, подхваченная бурным потоком и уже не пыталась достичь одного из берегов, они давно пропали из моего поля зрения.
Я видела перед собой лишь воду, затягивающую меня в пучину.
Хотелось лишь одного выжить и не израниться. Надо не сопротивляться воде, тогда она сама вынесет меня туда, где я найду покой и утешение. Радость и свет.
Где я снова обрету способность смотреть на мир с гордо поднятой головой. Всё уйдёт, надо перетерпеть.
Одилия говорила, что у меня целые сутки не спадал жар.
Что это было? Я побежала останавливать бурю, а больше и не помню. Словно ветер запутал мысли, как мои волосы.
Я говорила осторожно, тщательно подбирая слова и следя за мимикой служанки. Она слушала, жадно впитывая каждое обронённое мной слово, потом наверняка перескажет эту историю другим, приукрасив первоисточник.
Пусть, мне даже так лучше.
Ох, не иначе морока какая, и Одилия начертила в воздухе охранный круг. Её магии хватало только на суеверия.
Наш разговор обычно на этом и заканчивался. Я закатывала глаза с видом утомлённой девы, и служанка затихала.
Зато я поняла по её унылому настроению и постоянным предчувствиям бед, на которые Одилия стала прозорлива, что лорд Эсмонд больше не звал к себе мою служанку.
Она была со мной неотлучно и ночью, и днём.
Впрочем, так ли это для меня важно? Прислушиваясь к телу, я не замечала больше никаких изменений.
Живот уже давно не болел, меня больше не посещали видения нашей с чужим лордом страсти, я не испытывала томления плоти. И это было хорошо.
Прекрасно. Я излечилась от этой страсти.
Ваше высочество, на исходе второго дня постучал в дверь экипажа наш предводитель.
Я вздрогнула, словно получила удар хлыста и плотнее закуталась в тёплую меховую накидку.
Да, входите.
Мы благополучно достигли границы, лорд поклонился мне, прижав руку к своей груди.
Как по команде свыше, мы избегали смотреть друг другу в глаза. Из нашего общения исчезла былая лёгкость, фривольные шуточки на грани неприличия. Мы стали просто малознакомыми и малоинтересными друг другу людьми.
Меня это радовало, а если огорчение и присутствовало, омрачая моё ликование, то я прятала его в глубины памяти.
Пройдёт время, годы, и я даже наедине с самой собой буду считать, что между нами с лордом Эсмондом ничего не было.
И что, лорд, мне надо делать? спросила я, смотря на Одилию. Она краснела, но энергично возилась с ручной кладью.
Нас будут встречать. Желаю вам удачи!
Не успела я спросить, кого же мне ждать и чего опасаться, как лорд поспешил ретироваться. «Так лучше», в очередной раз подумала я и, откинувшись на подушки, задремала.
Проснулась я, когда солнце было уже высоко. И сразу почувствовала, что даже воздух вокруг изменился.
Моя Сила, которая жила внутри сколько я себя помнила, недовольно заурчала и , как змея свернулась в тугой клубок. Здесь всё было иначе.
К полудню мы прибыли на первый постоялый двор. В отличие от тех, к каким я привыкла, он был просторнее, больше и весь наполнен разноголосьем, будто курятник.
В Лесном королевстве, я читала об этом, было принято привечать чужестранцев, оставляя в стране самых лучших из них. У дам здесь были в фаворе яркие наряды и шумные танцы.
Мне, воспитанной в традиции молчания и скромности, всё было непривычно и дико. В сером дорожном платье, украшенном лишь вышивкой по краям рукавов и по вырезу на груди, я походила на невзрачную галку среди роскошных птиц. Но держалась по-королевски прямо и гордо.
Наш экипаж подъехал к отдельной пристройке, там, где было малолюдно. Дорогу расчистили, поставили охрану.
Не бойтесь, вас здесь не узнают, сказал лорд, подав мне в руки бокал с горячим вином. Когда он успел приказать его подать, только богам ведомо. Это создаст иллюзию. Для вашей же безопасности пейте, кузина. Не бойтесь.
Кузина? я иронично взметнула левую бровь.
Да, миледи. Мы родственники по вашему мужу, помните, я говорил вам?
Помню, лорд. Всё помню, ответила я и отвернула, чтобы скорее оказаться под крышей постоялого двора.
Но не успела ступить и шагу, как ко мне кинулась нищенка, замотанная с ног до головы в тряпьё грязно-зелёного цвета. Я отшатнулась, подумав, что в этих тряпках прячется кто угодно. Например, убийца.
Но лорд Эсмонд среагировал быстрее. Он встал между мной и ею, выставив вперёд короткий кинжал, который носил у пояса.
Сгорбленное существо распрямилось, и капюшон упал с её головы. Под тряпьём оказалась женщина средних лет, её длинные, на удивленье чистые, чёрные волосы были перехвачены сзади, а взгляд был мутным, как у человека в подпитии.
Или у того, кто говорит с богами.
Ты чужачка! она протянула ко мне замаранную сажей руку. И совсем не удивилась и не вскрикнула от боли, когда по ней ударил Эсмонд. Несильно, но так, чтобы она перестала выть и безумно таращиться. Тебя заживо раздавят между двух плит. Чёрная Луна закроет солнце. Темнота придёт повсюду!
Я вздрогнула и отвернулась. Ни к чему привлекать внимание, а эта женщина, она безумная. Я старалась не смотреть ей в лицо, видела только босые грязные ноги, почти не израненные в долгих странствиях.
Сила проснулась внутри и нашёптывала мне, что это не последняя наша встреча.
Иди отсюда, прочь! лорд Эсмонд замешкался, сунул в руку нищенки монету и замахнулся, но бродяжка уже и сама попятилась, накинув на голову капюшон, а вскоре и исчезла за домом.
Кто это? спросила я, когда мы оказались в полутёмном помещении, сенях, ведущих на лестницу, по которой можно незамеченной попасть в жилую комнату.
Подосланная, скорее всего. У вас здесь, леди Гердарика, будет много врагов, но и друзья найдутся, ответил он и сделал шаг навстречу. По крайней мере, на меня вы можете рассчитывать.
Мы были одни в просторной светлой комнате, в которой всё устроено недорого, но со вкусом и для комфорта знатной особы. Вот небольшой диванчик так и звал присесть, прилечь
Меня всё ещё тянуло к этому чужому лорду, от которого пахло опасностью и дикой, необузданной натурой. Он не был ни добрым, ни злым, он смотрел на меня, как на добычу, которую готов защищать от всех ценой собственной жизни.
И я смотрела ему в глаза, понимая, что хочу прижаться к мощной груди. Просто выплакаться и рассказать о своих страхах. Пусть он погладит меня по голове, обнимет, и я буду рада даже такой малости!
Герда, послушай, начал было он, и тут пол содрогнулся. Прогремел взрыв, и меня отбросило в сторону.
И на глаза опустилась тьма.
***
Герда, где ты? донёсся до меня голос лорда Эсмонда.
Он был таким далёким, словно шёл откуда-то сверху. Мне было сложно дышать, а вокруг стояла непроглядная тьма.
Я парила в ней, силясь ухватиться за что-нибудь, нащупать стенки колодца, в который провалилась, а их не было.
Присутствовало только ощущение падения в бездонную пропасть.
Герда, услышь меня! кто-то тряс меня за плечо, но разлепить веки не получалось. Будто кто плеснул мне в лицо горячего мёду, и теперь кожа горела и ужасно чесалась.
А потом я почувствовала жжение в руке. В той самой на предплечье которой чернел круглый знак, о котором я и позабыть успела. А теперь в этом месте возникла приятная прохлада, она ползла по руке вверх, и уже через мгновение остудила лицо и мысли.
Что случилось? прохрипела я, резко открыв глаза и тут же закашлявшись.
Я лежала на том самом диване, единственной уцелевшей мебели в комнате.
Она выглядела так, словно какой-то великан вдруг разбил всё вокруг в щепки, а стены оставил нетронутыми. Лишь чёрные брызги, похожие на липкое варенье, забрызгали их и некогда красивые пушистые гобелены, украшающие комнату.
Что это было? я смотрела на свои ладони, красные, как с мороза. И платье словно полиняло, превратилось в тонкую тряпку.
Герда, как ты? а чужой лорд всё тряс меня за плечи и с тревогой заглядывал в глаза. Похоже, он испугался не на шутку!
Нормально, только тело всё, как побитое. Что случилось?
Шум в ушах прошёл, я только сейчас обратила внимание, что лицо лорда Эсмонда посерело и осунулось, словно он разом прибавил себе лет пять.
Слава богам, ты жива! Это был артефакт-поглотитель! Он активировался, когда мы вошли. Снаружи никто даже не заметил, что что-то произошло.
Но как мы выжили? растерянно спросила я, приглаживая растрепавшиеся волосы.
От причёски не осталось и следа, шпильки обуглились и поломались. Их осколки золотыми искрами лежали под ногами.
Я смог поставить зеркальный щит, но слишком поздно. Этот артефакт был настроен именно на тебя, Герда, поэтому охрана, проверявшая комнаты до нас, ничего не заподозрила.
Лорд обнял меня, прижал к себе так крепко, что у меня снова перехватило дыхание, а перед глазами всё поплыло, но я боялась его оттолкнуть. Спугнуть это внезапное проявление радости. Плевать, чем оно вызвано!
Прости меня, моя тайная леди, шептал он и принялся целовать моё лицо. Я отвлёкся, я должен был обратить силу вовне, а не смотреть на тебя. Ты чуть не погибла!
Но как? спрашивала я, счастливая и растерянная до слёз в глазах. Вот уж не думала, что буду рада этому внезапному покушению, потому что не будь его, он бы никогда больше не позволил себе ничего подобного.
Поцелуй меня, Эсмонд!
Я почти приказала ему. Подняла голову, наши взгляды встретились, мои пальцы цеплялись за его потрёпанный взрывом камзол. И с досадой я увидела, как лорд снова становится чужим.
Его взгляд. Я уловила перемену в нём.
Леди Гердарика, простите вашего слугу, он отошёл на шаг, почти вырвав себя из моих объятий, и склонил голову. Не беспокойтесь, я обо всём доложу его величеству лично. И Председателю Тайного совета.
Я закусила нижнюю губу, чтобы не застонать от горечи, наполнившей сердце.
Да, вы виноваты! выплеснула я на него лишь малую её часть. Легче не стало. Если бы не мои силы, я бы уже умерла! Может, вы этого и добивались, лорд Эсмонд?
Я так не думала, о всемилостивые боги! Ему, моему первому, моему желанному любовнику, не было резона так поступать, потому что в случае гибели жены короля, за безопасность которой он отвечает головой, с него первого и спрос.
То, что я слышала об Анкильде Первом, говорило ясно: король не простит. Он хитёр, злопамятен и жесток.