«Мальтузианство обобщающее название для различных теоретических концепций и практических мер, сводимых к двум главным направлениям: требованию целенаправленного сдерживания (либо даже сокращения) численности населения и признанию демографического фактора биологически предопределённым и первичным для экономического развития», Большая российская энциклопедия (2).
«Мальтузианство демографическая и экономическая теория, созданная в конце XVIII века английским учёным Томасом Робертом Мальтусом. Согласно этой теории, население, если его рост ничем не сдерживается, увеличивается в геометрической прогрессии (стремится к удвоению каждые 25 лет), тогда как производство средств существования (прежде всего, продуктов питания) лишь в арифметической, что неминуемо приведёт к голоду и другим социальным потрясениям», вражеский американский сайт Википедия (3).
Выше даны три определения мальтузианству. Также выделяют современную его форму «неомальтузианство», которое подразумевает снижение рождаемости всеми возможными средствами, когда как сам Мальтус в своём фундаментальном труде «Опыт закона о народонаселении» (первое издание 1798 год) предлагал только добровольное ограничение: позднее вступление в брак, ответственное отношение к деторождению, нравственное воздержание, соответствующее образование и пр. Дабы упростить повествование, слово «неомальтузианство» использоваться не будет, а для разнообразия мальтузианцы также будут именоваться как «сокращатели», поскольку цель их состоит не только в снижении рождаемости, но и в сокращении населения. В качестве рабочего определения предлагаю следующее:
Мальтузианство это система взглядов, согласно которой рост численности населения угрожает социально-экономическому развитию, как его понимают в странах Запада, подразумевается, что население Земли нужно сократить до некоего «оптимального» размера, разные эксперты определяют его в диапазоне от 500 млн до 5 млрд, наиболее в ходу концепция «одного миллиарда» (4-7).
Закон народонаселения Мальтуса состоит в следующем: Закон этот состоит в проявляющемся во всех живых существах постоянном стремлении размножаться быстрее, чем это допускается находящимся в их распоряжении количеством пищи. Человечеству присуще постоянное стремление к размножению, превышающему средства существования. Если возрастание населения не задерживается какими-либо препятствиями, то это население удваивается через каждые 25 лет и, следовательно, возрастает в каждый последующий двадцатипятилетний период в геометрической прогрессии, а средства существования при наиболее благоприятных условиях применения человеческого труда никогда не могут возрастать быстрее, чем в арифметической прогрессии. Мы не знаем ни одной страны, в которой население возрастало бы беспрепятственно. Перенаселение ведёт к войнам, нищете, голоду, эпидемиям, социальным потрясениям, мятежам, государственным переворотам и установлению тирании (8, 9).
Мальтус разделял препятствия к размножению на три категории:
1. Непосредственные препятствия нарушение привычек, болезни, создаваемые недостатком средств существования, физические и нравственные причины, причиняющие преждевременную смерть;
2. Предупредительные препятствия они добровольны и заключаются в способности человека предвидеть и оценивать последствия: воздержание от половых актов и деторождения, позднее вступление в брак, отказ от супружества и ранних браков, сопровождаемые целомудрием («нравственное обуздание»). Мальтус убеждал бедняков, что перед тем как завести семью и детей нужно быть уверенным в их материальном благополучии (10). Это сегодня можно выразить вредоносным мемом «Не плодить нищету» или «Зачем плодить нищету?»12. Он очень популярен в России, по всей видимости, был разработан и поддерживается западными спецслужбами. Также во вторую категорию можно отнести предлагаемое Мальтусом такое образование для масс, которое направлено на снижение рождаемости (11);
3. Разрушительные препятствия порок (12), несчастья, вредные для здоровья занятия, тяжкий труд, крайняя бедность, дурное питание детей, жизнь в городе, всякого рода излишества, болезни, эпидемии, война и голод.
От себя позволю добавить, Мальтуса позволительно обвинить в том, что он выступал за законодательное ограничение на брак среди бедных слоёв населения и в том, что он поддерживал евгенику (13, 34). К слову, ещё в 1873 году основатель евгеники англичанин Фрэнсис Гальтон заявил: если «неодарённые семьи» продолжат производить потомство, уступающее «одарённым семьям» по «моральным, интеллектуальным и физическим качествам, то легко поверить, что настанет время, когда они будут рассматриваться как враги государства» (14). Что перекликается с мнением Мальтуса о том, что перенаселение ведёт к государственным переворотам.
«Я не вижу, почему кастовое высокомерие должно помешать классу одаренных людей, когда он придет к власти, обходиться со своими соотечественниками без должной доброты при условии, что те сохраняют безбрачие. Однако если люди, низшие по своим моральным качествам, интеллектуальным и физическим характеристикам, будут продолжать давать потомство, легко себе представить, что наступит время, когда такие личности будут рассматриваться как враги государства и тем самым лишаться всяких претензий на доброе обращение», Гальтон (17).
Мальтус не был первым, кто из западных мыслителей задумался о «проблеме» перенаселения. Считается, что первый вклад в «развитие» демографической политики внесли античные древнегреческие философы Аристотель, Платон и Сократ. Первый предлагал повысить брачный возраст и ввести возрастное ограничение на рождение детей (запрет женщинам иметь детей до 18 лет, а мужчинам до 37 лет), второй выступал за принудительное выселение в греческие колонии. По их соображениям, малое число граждан даёт залог социальной гармонии, а избыточность способствует росту преступности у бедняков и необеспеченности землёй (18). Аристотель признавал право на внутриутробное убийство нежелательных детей (аборт), а Платон допускал ещё и детоубийства, как средства поддержания качества жизни граждан (19).
Из условных современников Мальтуса (1766-1834) можно отметить итальянцев Никколо Макиавелли (1469-1527) и Томмазо Кампанелла (1568-1639). Первый писал: «Не думаю, чтобы можно было усомниться в действительном существовании этих потопов, эпидемий и голода в этом виден разумный смысл: ведь как природа заставляет многократно сокращаться простые тела и ради их собственного здоровья извергать излишек накопившейся материи, то же и в смешанном теле человечества, когда все области переполняются жителями, так что им негде жить и некуда уйти ввиду повсеместного избытка населения, а человеческие лукавство и злоба дошли до крайности, возникает необходимость очищения мира одним из трех способов, чтобы оставшиеся в малом числе люди после пережитых испытаний стали лучше и жили спокойно» (20). Второй в книге «Город Солнца» описывает идеальное с его точки зрения общество, в нём деторождением и воспитанием ведает государство.
Француз Вольтер (1694-1778) с критикой относился к росту населения, соотнося эту «проблему» с уровнем благосостояния и духовного развития.
Немец, «пастор» лютеранской секты Иоганн Петер Зюсмильх (1707-1767) в книге «Божественный порядок в изменениях рода человеческого, подтверждаемый его рождениями, смертями и размножением» (1741) заявил следующее: «Равновесие это равновесие числа людей. Перенаселение привело бы ко всеобщей войне»; «Главные из них [препятствия к росту населения], которые и чаще всего дают о себе знать, это война, мор, а также голод, который в большинстве случаев им сопутствует». Он утверждал, что поддержанием равновесия или регулированием занимается Бог (21). Напротив, «священник» англиканской секты Мальтус выдвинул аргумент о смене регулятора рождаемости и выступил за передачу инструментов контроля в руки самого человека.
«Одним из первых проблему ограничения роста населения за 50 лет до Мальтуса попытался решить Жан А. Кондорсе (17451794 гг.) маркиз, французский философ просветитель, математик, социолог и политический деятель. Он обосновал снижение рождаемости в результате «прогресса разума», как демиурга исторического развития общества. Он писал, что когда-нибудь люди «поймут, что если у них и есть долг по отношению к тем, кто еще не родился, то этот долг состоит в том, чтобы дать им не существование, а счастье». Такой ход рассуждений, подкрепленный ростом образования, особенного женского (Кондорсе был одним из первых и наиболее красноречивых проповедников образования для женщин), проходит, по мысли Кондорсе, снижение уровня рождаемости и уменьшение состава семей, причем люди сделают такой выбор добровольно, «вместо того, чтобы, подобно глупцам, обременять мир бесполезными и несчастными существами». Обозначив проблему, Кондорсе наметил её наиболее верное решение», указывают два доктора экономических наук О.П. Кузнецова и А.Д. Косьмин (22).
В «законе народонаселения» Мальтус был вторичен. В 1767 году Леонард Эйлер опубликовал статью «Общие исследования о размножении человеческого рода», где исходил из предположения о том, что если общество не будет испытывать потрясений или миграций, то народонаселение будет постоянно расти.
«Во всех своих работах, при самых разнообразных гипотезах о рождаемости и смертности Эйлер неизменно приходит к заключению о том, что в замкнутом населении числа родившихся (а, следовательно, и численность населения) должны расти в геометрической прогрессии», отмечал в 1935 году В.В. Паевский (23).
В 1786 году англичанин Джозеф Таунсенд высказал идею о том, что рост численности населения опережает рост средств к существованию, стало быть, бедность определена высокой рождаемостью у самих бедных (24).
Положение о возрастании населения в геометрической прогрессии Мальтус заимствовал у российского математика Эйлера, итальянца Дж. Ортеса и англичанина М. Хейла, а «закон убывающего плодородия почвы» у француза А.Р.Ж. Тюрго и шотландца Джеймса Андерсона13.
Мальтус в книге «Опыт о законе народонаселения» пишет: «Итак, мы можем признать несомненным то положение, что если возрастание населения не задерживается какими-либо препятствиями, то это население удваивается через каждые 25 лет и, следовательно, возрастает в каждый последующий двадцатипятилетний период в геометрической прогрессии». Вот это самое «несомненное положение» он извлёк из демографической статистики США, где «население в продолжении более полутораста лет удваивалось менее, чем в двадцать пять лет». Однако хорошо известно, что это удвоение происходило не за счёт высокой рождаемости или естественного прироста, а за счёт огромного потока мигрантов-оккупантов. Он приводит соображения сэра В. Петти, который полагал, в «особо благоприятных условиях население может удваиваться каждые 10 лет».
И тут каждый должен задуматься. Мальтус был настолько глуп, что не осознавал влияние миграционных потоков на численность населения США? Или он осознанно завысил темпы роста, для того, чтобы привлечь к себе внимание? Ответ приходит с дальнейшим чтением его книги знал о миграции.
«Одно желание эмигрантов увеличить средства существования своих семей еще долго не могло бы привести к заселению Америки, если бы более деятельные побуждения жажда золота, страсть к приключениям и религиозные увлечения не привели в нее многочисленных пришельцев и не придали им устойчивости для преодоления многочисленных препятствий, противодействовавших их заселению», пишет Мальтус (8).
Примечательно следующее. Изначально он утверждал, что если нет препятствий, то население стран растёт по геометрической прогрессии (1, 2, 4, 8 и т.д.), а производство продуктов питания в арифметической (1, 2, 3), но в конце концов предложил другое видение: прирост населения постоянно приближается к некоему пределу численности, на котором оно может существовать, а затем удерживается на этом пределе, так как начинаются голод, эпидемии и войны (26).
Особенно заметны его спекуляции на теме голода, согласно мальтусовским расчётам, в конце 19-го столетия население Британии «достигнет 176 миллионов, средств же существования хватит лишь на 55 миллионов, следовательно, остальные 121 миллион должны будут умереть с голоду». Современные сокращатели используют аналогичные страшилки, рассказывающие о «вселенском голоде», это их традиционный аргумент.
В целом во времена Мальтуса и до него европейские мыслители поддерживали высокую рождаемость, в том числе в России (М.В. Ломоносов и другие) (22). Считается, что в то время население мира составляло около одного миллиарда человек. Европейские страны того периода не страдали от перенаселения, прирост населения был или незначительным или нулевым, а население Франции с начала 17-го века к 1740 году даже сократилось (27). К примеру, численность населения Нидерландов с 1650 по 1800 год остаётся стабильной, но в Англии увеличилась с 5 до 9 млн (28, 29).
Современники Мальтуса скорее отвергли его «закон народонаселения», он был «слишком гипотетическим и противоречащим европейским реалиям своего времени», и как показал позже демограф К. Бехар, в нём есть даже грубейшие математические ошибки (27). Однако кое-что принято было. Под его влиянием у Давида Рикардо (они дружили и полемизировали) складывается убеждение, что величина заработной платы зависит от численности населения14. Мальтус оказал огромное влияние на формирование идеи естественного отбора Чарльза Дарвина (1809-1882). «В следующей главе будет рассмотрена борьба за существование между всеми органическими существами во всем мире, которая неизбежно вытекает из геометрической прогрессии роста их численности. Это доктрина Мальтуса, распространенная на оба царства животных и растений», писал он в книге «Происхождение видов путем естественного отбора». Также Мальтус и Дарвин увлекли английского социал-дарвиниста Герберта Спенсера (1820-1903).
Всё же, безусловной заслугой Мальтуса стало более глубокое развитие заимствованных им идей и предложение простого ответа на сложную задачу.
«В теории Дарвина объектом подбора являются живые организмы; фактором их природная среда; основой подбора их жизнеспособность по отношению к этой среде. Если бы какая-нибудь из этих трех частей схемы была определена неправильно, в силу ли ошибочных наблюдений или в силу неудачного предположения, то вся теория оказалась бы неверной, как бы строго и точно ни было все применение схемы. Но этого не случилось; наблюдения были объективны; гипотезы, их дополняющие, опирались на широкий материал опыта и были подтверждены его развитием. Так ли было с теорией Мальтуса?
В ней объект подбора человеческие личности или, скорее, индивидуальные хозяйства; взять этот, а не иной объект, разумеется, вполне законно и зависит от самой задачи исследователя. Фактор подбора, по Мальтусу, внешняя природа. Именно он полагает, что число членов общества ограничивается тем количеством жизненных средств, которые природа позволяет людям из нее извлечь: известная схема геометрической прогрессии размножения и арифметической возрастания продуктов земли. Здесь уже есть неточность наблюдения, и фактор подбора установлен неправильно. При общественном разделении труда индивидуальное хозяйство не само добывает для себя жизненные средства, все или наибольшую их долю; следовательно, между ним и внешней природой как общим источником этих средств имеется промежуточная среда, именно социальная; ближайшим образом эту последнюю представляет рынок, на котором индивидуальное хозяйство покупает чужие продукты, продавая свои. Таким образом, естественная среда не есть тот фактор подбора, от которого зависит судьба индивидуальных хозяйств, если бы даже схема, выражающая отношение природы к труду (две прогрессии), была достаточно точной. Но, как показывает опыт, при капиталистическом развитии техники и этого нет. Производство может расти быстрее числа членов общества. Фактор подбора определен вдвойне неправильно.