Она невозмутимо и со знанием дела вызвала меню звонков в телефоне мужа и набрала последний входящий номер.
Банк Америки? удивление миссис Гарднер младшей было искренним, как душа младенца. Ох, простите, я хотела заказать пиццу и перепутала номер Как вы сказали, вас зовут? Ах, Ванесса очень приятно, я Эрика Гарднер, а где находится ваш офис? А-ха, спасибо, я поняла. Где я нашла номер? В телефоне мужа. Заодно решила проверить, куда он звонит, это бывает полезно, милочка. Открыть банковский счет? Дайте подумать да, пожалуй, нужно. Выходит, я ошиблась очень удачно. Да, переключите, она дождалась, пока служащая сделает переадресацию звонка, и сбросила вызов.
Эрика с легкостью приняла свое маленькое поражение; она была рада проиграть, прикинулась сытой кошкой и промурлыкала, возвращая телефон:
Это на всякий случай, чтобы ты знал, что блефовать со мной бесполезно, однако проигрыш, это всегда проигрыш, и она уколола мужа в отместку: Было бы приятно поймать тебя на мелкой шалости, чтобы ты почувствовал себя виноватым и принес мне кофе в постель. За всю жизнь ты не сделал этого ни разу.
Именно поэтому мы все еще вместе, дорогая.
Неужели ты так тщательно продумываешь все свои поступки?
Другого способа жить с пантерой просто не существует.
Тогда найди себе глупую белочку, которая будет впадать в транс от твоего голоса и приносить пиво по свистку, повысила тон Эрика.
Дрессировать безобидных существ это не мое, дорогая, парировал Альфред.
О-о, так ты мнишь себя бесстрашным укротителем?
Всего лишь не позволяю моей домашней пантере превратиться в дикую кошку.
Ах, вот как? По-твоему, я безнадежна?
По-моему, ты очаровательна, Альфред обнял жену за талию и привлек к себе. Настолько очаровательна, что мне пригрозили смертью, если я тебе изменю.
Кто пригрозил? Эрика изумленно замерла в объятиях мужа и доверчиво расширила глаза.
Боги, дорогая, улыбнулся Альфред.
К черту богов! Мне пора, у меня четыре свадьбы и одни похороны,2 Эрика выскользнула из объятий мужа, подбежала к лестнице и поднялась по ступенькам, уже не слишком торопясь, лениво стягивая с плеч полотенце.
Альфред проводил супругу откровенным взглядом в спину и пониже, зная, что в конце своего эротичного восхождения она непременно обернется, чтобы убедиться: остался ли доволен зритель и не ушел ли он из зала, не дождавшись окончания маленького представления.
На этот раз его ожидал небольшой сюрприз: на верхней ступени лестницы Эрика обернулась и встала в выразительный контрапост. Эта ее постановочная поза, одна из многих, при которых вес тела переносится на одну стопу, а равновесие достигается встречным наклоном линий бедер, плеч и изящной фигурой ножек, на этот раз была настолько шикарной, что Альфред захлопал в ладоши. Эрика, вполне удовлетворенная произведенным фурором, помахала ручкой, сделала эффектный разворот и удалилась той покачивающейся походкой, какой еще Мэрилин Монро доказала, что центр тяжести в женском теле расположен несколько иначе, чем в мужском.
Аплодисменты не утихали, пока она не скрылась из виду.
Альфред, все еще улыбаясь, посмотрел на часы и отправился вслед за супругой, но, поднявшись на второй этаж, повернул в противоположное крыло дома на половину матери и внучки. Памятуя о плановом визите к психотерапевту, он решил выяснить, насколько пагубно отразился на настроении дочери утренний инцидент и готова ли она отправиться с ним в город. До выезда оставалось менее получаса
Глава 2. Миф о дракайне
Определить возраст Мариэн Гарднер, женщины элегантной в душе и опрятной в образе мыслей, было также сложно, как цвет прозрачной морской воды, играющей лунными бликами. Многие из знакомых Мариэн и даже ее близкие полагали, будто она обладает секретом вечной молодости, но лишь один человек во всем мире знал, что, глядя на Мариэн, видит не результат ухода за внешностью, а духовную красоту фемины, обращенную вовне. Этим человеком был ее покойный муж Винсент Гарднер.
Мариэн уединялась в его кабинете, когда хотела общения с книгой или собой. В таких случаях она оставляла на дверной ручке снаружи фиолетовый шелковый платок, выполняющий роль таблички с просьбой «Не беспокоить». Домашние при виде этого сигнала невольно оценивали важность причины, по которой хотели говорить с Мариэн, и, если дело оказывалось не срочным, предпочитали ее не тревожить.
Рабочий кабинет знаменитого Винсента Гарднера, просторный, но по-британски тяжелый и основательный, с большим кожаным диваном, массивным письменным столом и высокими книжными полками до потолка, был наполнен сосредоточенной тишиной. Мариэн взяла в руки свежий номер газеты Лос-Анджелес Таймс. Одна из статей показалась ей интересной.
Люцифер ожидает пришествия мессии
Возле нового небоскреба «Люцифер», построенного на месте разрушенных в 2001 году «Апокалиптических близнецов», состоялась церемония открытия скульптурной сцены «Пришествие». Сюжет взят из древне-месопотамского мифа о богине Инанне царице небес, сошедшей в нижний мир, из которого нет возврата. По пути на дно преисподней ее лишили семи атрибутов божественного могущества, затем она погибла, но позже воскресла. Собрав по пути из загробного мира утраченные регалии, Инанна вернулась наверх в сопровождении демонов и выбрала того, кто должен был сойти в царство мертвых вместо нее. Автор скульптуры Тони Фримас запечатлел момент, когда Инанна указывает демонам на своего праздного мужа, царя-пастуха Думузи, жившего в свое удовольствие, пока она томилась во мраке.
На открытии скульптурной композиции «Пришествие» выступила Верховная жрица церкви Сатаны отца светлейшего Люцифера, чьим именем назван новый небоскреб. Как и полагается особам высшего церковного сана, она скрывала лицо под темной вуалью, дабы не обжечь своим взглядом непосвященных в таинства дьяволического древа. Вот что она сказала:
Церковь Сатаны ожидает появления избранной Мессии. С ее приходом старые патриархальные порядки окончательно уйдут в небытие, и все женщины мира станут свободнее. Но не только они. Мужчины искалечены порядками отцов не меньше женщин. Патриархат столетиями разделял сыновей на любимых и нелюбимых, на героев и неудачников, подавлял в мальчиках эмоциональность, якобы свойственную только женщинам созданиям хрупким и беспомощным. В результате многие мужчины, усвоившие эту систему ценностей, хотят быть собой, но не могут, поэтому носят маски и тайком страдают от вины без вины. Их мучает стыд оттого, что они не оправдали надежд своих отцов. Но что это за правила, по которым жизнь детей не принадлежит им самим? Я вам скажу. Это правила эгоистов, они готовы кроить сыновей по своим лекалам, лишь бы потешить отцовское тщеславие. Пришло время положить этому конец. Скоро патриархальный диктат отправится в преисподнюю!
Они явно готовят еще одно извращенное шоу помыслила вслух Мэриан и вдруг услышала знакомый звук: в тишине кабинета робко скреблись ноготки, будто белочка принялась грызть орешек.
«Внучка, подумала миссис Гарднер старшая. Только Диана способна извлекать из двери такой деликатный звук, и только ей позволительно нарушать мои правила».
Мариэн поднялась с кресла, сделала несколько шагов и открыла дверь.
В кабинет вошла светловолосая девушка в платье нежно-лилового оттенка. Могло показаться, что она внимательно изучает паркетный пол, но взгляд ее был тревожным и отвлеченным так смотрят на предметы или сквозь них, когда мысли в голове вращаются, как снежинки в стеклянном новогоднем шаре; они кружат просто оттого, что их встряхнули.
Фигурка Дианы, стройная и статная, уже сформировалась, но в чертах ее не было той красоты, которая мгновенно обращает на себя мужское внимание. Между тем в лице этой девушки не было чего-то неправильного или неприятного глазу; все существо ее было наполнено той плавной и осмотрительной женственностью, которая непременно пощупает каждую дощечку моста перед тем, как ступить на нее ножкой. Этого очарования, окруженного лепестками юности, Диана в себе не замечала.
Говори по-русски, милая, попросила Мариэн, но сначала успокойся.
Прячусь от мамы, коротко сообщила она.
Мариэн оставила фиолетовый платок на ручке, закрыла дверь и спокойно посмотрела на Диану, ожидая объяснений. Внучка пролепетала извиняющимся тоном:
Я видела платок на двери она принялась рассматривать свои босоножки, но вдруг подняла голову и защебетала.
Голосок ее, звонкий и немного детский, создавал впечатление, что говорит героиня из мультфильма любопытная белочка или маленькая шустрая птичка:
Я видела в зеркале черное пятно! На моем лице, вот тут, Диана обвела пальцем левый глаз и щеку. Оно ужасное, огромное! Звериное, черно-коричневое, с волосами!
А причем тут твоя мама? невозмутимо поинтересовалась Мариэн.
Она думает, что я разговаривала сама с собой.
А ты разговаривала?
Диана молча помотала головой. Мариэн спросила:
Уверена, что отражение было твоим?
Конечно! удивленно подтвердила Диана и тут же усомнилась: Или нет Кажется, в зеркале у меня были темные волосы.
Мариэн внимательно посмотрела на внучку, полагая, что за сомнениями последует неожиданное открытие, и не ошиблась. Диана вдруг воскликнула:
В зеркале была другая девушка! Ее губы не шевелились, когда я говорила!
Значит, ты все-таки разговаривала с отражением?
Нет, Диана хлопнула ресницами. Ну да, я стояла перед зеркалом и повторяла, что люблю себя
Зачем?
Ты же сама сказала, что женщину, которая не любит себя, не будет любить и мужчина. Ведь говорила?
Говорила, с улыбкой согласилась Мариэн, но зачем ты сбежала от мамы?
Не знаю она думает, что я ненормальная, взгляд внучки описал дугу по книжным полкам и остановился на двери. Закроем на ключ? Мама уже наверняка поняла, что я здесь, и придумала кучу вопросов.
Она всего лишь напугана диагнозом, который
Сколько можно бояться? Я в порядке! перебивая бабушку, прощебетала Диана. Может, со мной и происходило что-то странное в детстве, но я ничего такого не помню; мама просто выдумала это, чтобы меня запугать.
Мариэн слегка покачала головой, выражая свое несогласие:
Не нужно себя обманывать, милая. Вторая девушка, бесспорно, существует.
Две меня? удивилась Диана. Почти смешно, если бы не было так страшно.
Женщина вынуждена быть двойственной из-за двуличия мужского огня.
Я помню, ты говорила, беспечно сказала Диана и припомнила: Огонь испепеляет все, что ему подается, но завороженно тлеет возле недоступного.
Дикий огонь, милая, поправила Мариэн. Огонь в домашнем очаге ведет себя несколько иначе, но постой-ка она взглянула на внучку и спросила: Твои видения это ведь уже не в первый раз? Они начались после того, как Стив пригласил тебя в кафе?
Диана задумалась и ответила неуверенно:
Наверно, да, она опустила ресницы. Стив интересный парень, мне с ним легко, а с Кевином было скучно, он все время молчал или говорил, как будто выжимал воду из сухой тряпки.
Тебе виднее, милая.
Можно я приглашу Стива к нам в гости? Покажем ему кабинет деда и
Разумеется, если ты этого хочешь, Мариэн как будто не интересовали сердечные дела внучки, а что еще ты видела в зеркале?
Взгляд Дианы очертил полукруг по потолку и уперся в пол.
Иногда мне казалось, что отражение смотрит на меня как-то особенно и даже двигается само по себе, она грустно вздохнула и посмотрела на бабушку. Я ненормальная?
Да, ты особенная, ответила Мариэн тоном почти безучастным, каким говорят о погоде, но твоя мама и психотерапевт не понимают, с чем имеют дело. Кстати, напомни ее имя
Психотерапевта? Лаура Вайс. Папа скоро отвезет меня к ней и потом еще на экскурсию Диана вдруг замялась и наконец спросила то, ради чего пришла: Мариэн, можно я пока побуду с тобой? Минут пятнадцать, пожалуйста.
То есть полчаса?
Диана опустила голову и принялась рассматривать свои босоножки. Мариэн удивленно приподняла брови:
Больше? Час?
Где-то так, Диана смущенно посмотрела на свои розовые наручные часики.
А твой папа знает, что ты здесь?
Да, я ему сказала.
Час, это уже кое-что, потратим время с пользой, удовлетворенно произнесла Мариэн, направляясь к столу, и перестань паниковать, милая. Без моего разрешения сюда никто не войдет.
Диана расслабилась, ощупала любопытным взглядом поверхность рабочего стола и прощебетала, скидывая босоножки:
А что ты читала, пока меня не было? она взглянула на ксерокопию газетной статьи, лежащей на столе, и прочитала первые строки: В одном из лондонских салонов случилось происшествие, по нашему мнению, ужасное и в некотором смысле загадочное Ого, тут про что?
Это статья о спиритическом сеансе, его провели больше ста лет назад в Лондоне. Довольно печальная история. Она поможет тебе понять кое-что, но не раньше, чем это будет необходимо.
Духи мертвых? Это интересно, Диана замерла на пару секунд, глядя на воздух перед собой, тут же забыла о сказанном и оживленно вспомнила: В прошлый раз ты говорила о Дельфийском Оракуле при храме Аполлона. Мне очень понравилось.
Об этом я и хотела поговорить, кивнула Мариэн, удивляясь быстроте перемен на лице внучки. Что ты помнишь из нашей прошлой беседы?
Я помню все! Диана скакнула мячиком на кожаный диван, обустроилась так, чтобы не помять платье, и бойко защебетала: В древнем мире бог был женщиной. Оракул принадлежал Гее, богине Земли, и был оплотом духовной власти матриархального божества. После победы Аполлона над змеем Пифоном место таинств и предсказаний перешло во владение пантеона олимпийских богов и стало центром греческой колониальной политики. Молодой патриархат укрепился и ослабил архаичную Богиню-Мать
Достаточно, милая, у тебя замечательная память, похвалила Мариэн. Миф о Дельфийском Оракуле повествует об одном из переломных моментов в борьбе женской Любви и мужского Разума. Ты знаешь только мужскую версию мифа. Женская описана вот тут, Мариэн снова взяла в руки старый томик с мемуарами. Это воспоминания женщины, наделенной талантами и прекрасно образованной. Ее звали Мария Кавелье, она жила около ста лет назад, была заботливой матерью и мудрой наставницей; ее хорошо знали в кругах суфражисток, но сама она не участвовала в акциях движения.
Она была феминисткой?
Мне бы не хотелось называть Марию Кавелье этим отчасти испорченным словом. Суфражистки боролись за реальные женские права, а многие современные феминистки занимаются мужененавистнической истерией. Я бы назвала Марию феминой с большой буквы, то есть женщиной, полной достоинств и самодостаточной. Такая женщина никогда не выставляет себя жертвой; она просто и естественно осознает себя равной мужчине, при этом никогда не ставит себя выше его. Все ее слова и деяния вызывают уважение.
Не думаю, что мне надо быть равной мужчине, беззаботно сказала Диана, рассматривая фарфоровую фигурку балерины на книжной полке.
Ты права, милая, говорить о полном равенстве мужчины и женщины неуместно и даже абсурдно, потому что они уникальны. Я же имела в виду равенство социальное, которое исключает бесправие, ведь там, где есть бесправие, всегда расцветает произвол. И еще, пожалуйста, никогда не начинай говорить со слов «не думаю», это заранее обесценивает все, что ты скажешь после.