Женщина вновь подскочила, покинув многострадальную кочку и принялась внимательно разглядывать собственное, неприлично обнаженное тело.
Стало еще хуже тело, совершенно точно, не её.
Алёне Дмитриевне, к её великой досаде, давно исполнилось сорок два года. Не девочка и даже не молодая женщина. Так, дамочка средних лет, худощавая, местами морщинистая, обогащенная целлюлитом, вставными зубами и красящая волосы в темный цвет, дабы скрыть седину.
Теперь же она резко изменилась. Помолодела, блин, точно яблок молодильных натрескалась или попала к чудо-хирургу, вернувшему ей цветущий вид. Выпуклости, опять же, появились, и спереди и сзади, как по мановению волшебной палочки. Очень доже симпатичные передние выпуклости, задорные и упругие, нагло выпирающие.
Ну, в общем, случись это раньше, Алёна Дмитриевна чувствовала бы себя на седьмом небе от счастья, а так, даже с учетом тех самых, приятных бонусов, пока что, ощущала себя словно на минус каком-то этаже здания, находящегося в самом эпицентре землятрясения того и гляди, привалит. И, совершенно точно, что не счастьем.
И, неясно Что же дальше?
Куда уплыла, хвостатая? Алёна бегала по берегу, жадно всматриваясь в водную гладь. Греби обратно, кому сказала! Обстоятельства требуют внятных объяснений, а то кукушка, совсем того, кукукнулась!
Было очень страшно вот так торчать на берегу, одной, в голом виде и без документов. А, вдруг маньяк какой фентезийный объявится внезапно или, стражи порядка, с этими самыми
Алёна Дмитриевна напряглась, пытаясь вспомнить разновидности различных орудий убийств. Была она как-то на одной выставке, где демонстрировались всяческие приспособления, преимущественно, глубоко древние и слегка пожеванные временем. Очень впечатляли такой фиговиной, если по голове жахнуть, обычным сотрясением не отделаешься.
Алебарда! осенило Алёну Дмитриевну. Точно с алебардами те мужики бегали или с бердышами? снова слегка подвисла бедная женщина. А, может еще с какой железякой, их там, помнится, богато было.
Бердышами охрана царя-батюшки вооружена. слегка дребезжащий голос за спиной заставил Алёну Дмитриевну взвиться в воздух. Судорожно хватая сарафан, она резко развернулась и вновь едва не плюхнулась в воду.
Прежняя русалка раздвоилась, но раздвоилась как-то странно с одной стороны плескалась та самая хвостатая, спасшая Алёну от утопления и назвавшаяся Полюшкой, с другой почти такая же, только лет на сорок старше. Русалка, так сказать, пенсионер, заслуженная работница водных просторов и мастер по увлечению на дно несчастных утопленников.
Здрасьте. Алёна Дмитриевна, слегка прикрыв обретённые выпуклости просохшим сарафаном, уставилась на парочку хвостатых дам с ожиданием. Надеюсь, вы мне все объясните, женщины, потому что, сама я в происходящем бардаке разобраться не могу.
Чего тут разбираться-то? удивилась престарелая русалка. Все ясно же.
Кому как. возразила Алёна Дмитриевна. Мне, вот, не очень. Позвольте представиться меня зовут..
Цыц! неожиданно грубо и резко прервала церемонию знакомства та самая русалка-пенсионерка. Молчи, глупая! И откуда ты на нашу голову свалилась такая? она укоризненно взглянула на свою, более молодую товарку. Вот скажи, Полька зачем ты её, бестолковку горемычную, спасала-то? Небось, помощи какой возжелала в уплату за услугу?
Полька скромно потупилась, но, Алёна Дмитриевна была готова поставить в заклад свои новенькие, приятные выпуклости на то, что, да, возжелала!
Ладно, то ваши дела, потом сами разберётесь. махнула рукой старшая. Меня Матрёной зовут, я уж лет триста, как в этой речушке проживаю. Сторожил, можно сказать.
Сколько? ахнула Алёна Дмитриевна. Люди столько не живут.
Так то, люди. хмыкнула русалка пренебрежительно. Да и, как сказать не живут. С этим утверждением и поспорить можно.
Алёна Дмитриевна растерянно молчала.
А, ты, стало быть, теперича, Алёнка наша. задумчиво произнесла Матрена. Н-да, девица, не повезло тебе. Угораздило ж тебе, душа чужая, в Аленку из Рябиновки попасть. Эх, и без того жизнь у девки несладкая была, а уж теперь
С этого места, можно поподробней в какую-такую Алёнку? аккуратно поинтересовалась Алёна Дмитриевна, замирая от дурных предчувствий. Ей самой, из всех Алёнок, знакома была только та, которая шоколадка. Вот догадывалась она о том, что что-то здесь не так слишком уж гладко для реальной жизни. Под машину попала и, вместо того, чтобы окочуриться, очутилась в другом мире, в теле молоденькой девицы с весьма неплохой, можно сказать модельной фигуркой. Не утонула, опять же, в плюс, с русалками знакомство свела полезное. Где же ложка дёгтя? Когда ей, Алёне Дмитриевне, счет выставят?
Да, в нашу Алёнку из Рябиновки. вздохнула Полюшка. Хорошая девушка она была, Алёнка, только в деревне не любили её, ведьмой считали.
Ведьмой? озадаченно приоткрыла рот несчастная попаданка по имени Алёна. Ничего такого ведьминского она в себе не ощущала.
Погодь, Полька, сердито рыкнула Матрена на свою молодую товарку. Вишь, не в себе девка. Неизвестно еще, откуда её баба Яга выдернула. А, ну, как, не выдержит и топиться пойдет с таких-то новостей? Тогда, спасай-не спасай, а, конец, всё равно, один.
Топиться не пойду. категорически заявила Алёна Дмитриевна. Хватит одного раза, когда я под машину попала. Больше умирать что-то не хочется. Итак, чуть разумом не тронулась, пока меня Полина из речки вытаскивала. Воды нахлебалась и чуть не поседела от страха.
Старшая русалка недоверчиво покосилась на Алёну, но промолчала больно решительный вид девушки, которая раньше, всё больше помалкивала и от деревенского люда стороной ходила. Оно и понятно любой не понравится, когда вслед, сквозь зубы, шипят: «Ведьма».
Баба Яга? внезапно очнулась Алёна. Вы это серьезно сказали? Сказочный персонаж баба Яга, Костяная нога?
Может и Костяная. хмыкнула старшая русалка. Я, как-то не присматривалась. Да и видела её, всего-то, один раз, когда она над Корчей в своей ступе пролетала. Ноги нам она не показывала, а так, как и положено старуха лютая, седая и страшная.
Алёна Дмитриевна Почесуха напрягла память, пошевелила извилинами, припомнила странный вихрь, почти торнадо и ту самую, безобразную, старушечью физиономию, растворившуюся в воздухе.
Думала, глюки такие, а оказалось..
Оказалось, все гораздо печальнее.
Алёна отлично соображала и поняла, что это «жу-жу-жу», неспроста. Никто не станет просто так подарки раздаривать незнакомым иномирянкам, сорока двух лет от роду.
Так это взаправду всё? развела руками женщина в теле девицы. Не шутка? Не розыгрыш и не предсмертный бред?
Какие уж тут шутки, коли в деле баба Яга замешана? удивились русалки и уставились на Алёну одинаковыми глазами, в которых плескалось здоровое опасение и даже, страх. С бабой Ягой плохи шутки. Она, хоть в последнее время и не особо по округе шастает, но может и гусей-лебедей послать, а от них мало где скрыться получится.
Так я, что в сказку попала? удивилась Алёна, присев обратно на кочку. Баба Яга, гуси-лебеди.. Сейчас вы скажите, что и братец Иванушка где-то поблизости бродит.
Нигде он не бродит. сурово поджала губы старшая русалка. Некогда ему бродить, Ивану-то. В Берестене он. В стольном граде, под началом боярина Вырвень-Дуба службу служит, в детях дружинных, государевых, обретается.
Офигеть! удивилась Алёна Дмитриевна, ерзая попой по многострадальной кочке. Более приличных слов для описания ситуации она отыскать не сумела. Дичь какая-то. Не верится мне как-то.
Может быть тебя еще раз в речке искупать? предложила молодая русалка. Чтоб поверилось лучше?
Не надо. отказалась Алёна Дмитриевна и отошла ближе к орешнику. Хватит с меня на сегодня купаний. И без того голова болит, простыла, скорей всего.
Младшая русалка прыснула, а старшая брови нахмурила.
Голова у тебя не от того болит. заявила русалка Полина. Не простыла ты, Алёнка. А болит потому, что сын мельника Антипка, в тебя огромным камнем кинул, едва голову не пробив. Ты от удара того сомлела и под воду ушла. Совсем бы потонула, кабы я не подоспела.
Камнем? в голове у Алёны Дмитриевны началось твориться что-то невероятное мелькали какие-то неясные обрывки воспоминаний, чьи-то незнакомые лица, крики.
Антипка, говоришь? призадумалась Алёна Дмитриевна и вздрогнула, куда-то провалившись.
*
Ну вот, Лизавета, свет Матвеевна, погоняя мохноногую лошадку, тянущую воз с добром, обратился к своей супруге справный мужик, в стеганом кафтане, широких штанах и шапке, отороченной лисьим мехом. почти добрались мы до Рябиновки. Славно съездили в город расторговались, с сынком повидались, Алёнке, вон, нашей, обновок накупили.
На кой ляд ей обновки, коли она цельными днями дома сидит? сердито засопела Лизавета Матвеевна. Со двора на улицу метлой не выгонишь. Пошла бы, с девчатами, да с парнями по деревне прогулялась, глядишь и жениха бы отыскала, а, то, люди над нами уж смеяться начали. Семнадцать лет Алёнке нашей, а все в девках прозябает. Давно уже пора косу девичью на женский манер переплести, да внучатами нас порадовать.
Откуда они возьмутся, женихи те? сердито зыркнула на мать своими хмуро-серыми глазами Алёнка. Сама же знаешь, что наши, деревенские меня ведьмой считают. Никогда мне замуж не выйти, коли я в Рябиновке останусь.
В, город тебя, что ли, свезть, задумчиво почесал бороду Алёнкин отец, Прокопий Евстигнеевич. к тётке Анфисе отправить? В ученицы отдать к швее? Будешь золотом по шёлку вышивать, глядишь и судьбу себе вышьешь?
Можно подумать, в доме тётки Анфисы меня привечать станут. фыркнула Алёнка недовольно тётку свою, материну сестру двоеюродную, девушка терпеть не могла. Тётка моя, сплетница известная. К нам в Рябиновку приезжает и сразу отправляется по соседям шастать, новости последние подбирать. Она, как и все прочие, меня ведьмой считает. Нет, не будет мне счастья ни в Рябиновке нашей, ни в граде княжеском. Если только в Берестень меня отправите, в стольный град, к дядьке Афанасию, да и то, сомневаюсь я дурная слава, она, как прилипнет, так хвостом и потянется.
Ох, ты ж! Прокопий Евстигнеевич, внезапно натянул вожжи и заставил лошадку остановиться впереди, перекрыв проезд, на дороге лежало поваленное дерево. Здоровенное дерево, такое враз не оттащишь.
Ишь, ты. хозяин сдвинул шапку на затылок. Надо же напасть какая, ни пройти, ни объехать. И, чего, спрашивается, упало? Вроде, бури не было, и ветер-братец здорово не озоровал?
Алёнка внезапно почувствовала неладное в груди у неё захолодело, в кистях рук закололо. С ней иногда случалось странное словно лед внутри просыпался и ворочаться начинал. Случалось, обычно, перед чем-то нехорошим. Помнится, было так в детстве далеком, перед тем, как Ванюшку маленького, те птицы поганые, на своих крыльях унесли, потом еще, когда бабку Ташу бык буйный копытами в землю втоптал, а еще, когда в Рябиновке пожар большой случился и десяток домов выгорели, да в тот год, когда дождем, все лето, землю било, и когда язва пришла, да мор напал
От того, может быть, Алёнку и ведьмой считали люди деревенские? Завсегда девчонка дурное чувствовала и не было от той напасти спасения.
Легко соскочив с воза, девушка, настороженная и пребывающая в сильном волнении, бросилась вперед, пытаясь рассмотреть что-то, одной ей известное.
Так и есть!
Алёнка всплеснула руками и суматошно замахала, пытаясь предупредить отца.
Разбойники, тятенька! Сторожитеся! Беда, беда! Ствол-то, подрублен, от того дерево и свалилось.
Отец проворно потянулся за рогатиной, а Лизавета Матвеевна за самострелом. Людьми они были неробкими, от того и в путешествие налегке никогда не отправлялись.
Но, не успели из леса вылетела черная стрела и ударила Елизавету Матвеевну прямо в грудь с левой стороны. Не успев пикнуть, женщина упала на землю уже бездыханным телом.
Алёнка пронзительно закричала, пытаясь предупредить отца, но, вторая стрела вылетела вслед за первой, попав Прокопию в шею. Захлебываясь кровью, мужик кулем свалился с телеги, распластавшись рядом с погибшей супругой.
Из густых придорожных зарослей выскочила пара лиходеев широкоплечих, кудлатых, вооруженных ладными самострелами.
Алёнка сдавленно ахнула она признала деревенского мельника Прохора Онуфриева и его младшего сына Антипку.
Антип? Алёнка попятилась. А, где же, старший? Где Василько?
Василько вывалился из кустов совсем рядом, в шагах десяти от перепуганной Алёнки. В глазах парня плескалась злая ярость, рот щерился в кривой ухмылке.
Вот ты где, ведьма! коротко хохотнул парень. Теперь не убежишь.
Алёнка продолжала пятиться, понимая, что мельнику и его сынам не нужны живые свидетели их темных дел. Не в первый раз, наверное, они на дороге шалят и грабят прохожих, но, что б, вот так, в открытую, напасть на собственных соседей?
Девку, девку хватай! завопил Прохор Онуфриев, добивая дубинкой, постанывающего от боли Прокопия. Не дайте ей уйти. Шевелитесь, парни, не ровен час, кого нечистый принесёт.
Тяжелая дубина, с размаху, опустилась на голову Алёнкиного отца, послышался влажный хруст, и девушка поняла, что всё кончено отец и мать убиты, а она осталась одна среди лихих людей.
И, только теперь, очнувшись, Алёнка озаботилась собственной судьбой. Громко взвизгнув и высоко подпрыгнув в воздухе, она, юркой лаской, ловко выскользнув из растопыренных рук Василько, бросилась бежать, петляя среди кустов, точно всполошенный заяц.
Молодые ноги уносили девушку подальше от места трагедии, но и парни, сыновья местного богатея, не имели намерений оставлять в живых кого-то из свидетелей своих темных делишек.
Антип выстрелил и злая стрела, шершнем прогудев мимо, воткнулась в ствол ближайшей берёзки.
Хватай-держи! хохотал Василько, предвкушая отличное развлечение с молодой и красивой девушкой. Лови ведьму! На костер нечистую силу!
На мгновение Алёнке показалось, что всё, ушла. До Рябиновки-то, рукой подать. Вон, уже и крыша завиднелись, и сизый дым на теми крышами вверх ползет.
Еще немного. девушка затравленно оглянулась назад разбойники ломились через лес, точно молодые лоси. Почти спасена..
Но, не тут-то было дорогу девушке преградила речка. В этом месте, Корча, петляя, извивалась особенно прихотливо и Аленка, с размаху влетев в холодную воду, застыла неподалеку от берега. Дальше идти было боязно Корча, речка коварная, богата на омуты, ямы глыбокие, стремнину и всяких тварей, речку эту обживших.
Выходи на берег, ведьма. довольный Василько поигрывал тяжелой дубинкой и лыбился. Второй, Антип, отложив в сторону самострел, достал обычную пращу и подобрал подходящий голыш. Выходи добром. Все равно помирать, так хоть развлечешься напоследок. Все слаще бабой умереть, чем девкой, никем не целованной.
Алёнка затравленно огляделась помощи ждать неоткуда. Болтали про мельника и сынов его, помнится, разное мол, лихими делишками семья Онуфриевых занимается, чуть ли не с нечистью дружбу водит, да разбоем промышляет на большой дороге. Отец Алёнкин, всё не верил, отмахивался от бабских сплетен мол, брехня, быть того не может, чтобы такой крепкий хозяин, как Прохор, да татем стал ночным? Вот и до отмахивался сам погиб и близких не уберег.
Сюда иди, кому говорю! приказал Василько, понимая, что бежать Алёнке некуда. Не в речке же тонуть, на самом то, деле? Оглохла от страха, убогая?
Но, Алёнка, призвав на помощь всю свою смелость, побрела к середине реки авось, повезет и она доберется до противоположного берега, тем и спасется. Дай час набегут деревенские, да и помогут ей. Пусть её саму, после той, давней истории с гусями-лебедями, считают ведьмой, но маменька с тятенькой с соседями завсегда дружбу водили, да и братец её, Иванушка, в стольном граде, чай не лаптем щи хлебает.