Схватив арматурину покрепче, двумя руками, я сильно размахнулся и ударил по передним лапам существа и по его страшным жвалам. Несмотря на достаточно сильный удар, чудище даже не отклонилось после него, но зато перестало тянуться к своей первой жертве, сосредоточившись только на мне. Чёрный монстр прыгнул вперёд, целясь жвалами мне в лицо, и я вовремя подставил арматурину, чудом выдержавшую удар, и отбросил гада подальше от нас с Янкой.
В этот момент подоспел Антон с серебряным мечом, ловким ударом которого он сумел удачно попасть в один из больших чёрных глаз чудовища и проткнуть его. Издав страшное рычание, тварь стала взбираться по проводам к потолку, оставляя за собой тёмные капли крови, струящиеся чёрным дымом.
Ты цела? поднимая Яну с пола, спросил я.
Д-д-а, а «Это», что это было? дрожащим голосом вскрикнула она. Мы на это, что ли, охотились?
Такого крупного я никогда не встречал, нам нужно срочно идти назад, сообщить охране, ответил я ей.
Держитесь следом за нами! крикнул Антон, вставая рядом со мной.
Мы попытались пройти назад, к Станции, но не тут-то было. Жагл снова спрыгнул с потолка, преградив нам путь, зашипел, но потерял равновесие и завалился на бок, возможно, ранение не прошло для него даром.
Помимо многочисленных лап, сзади у твари мы заметили тонкий длинный хвост, похожий на жгут. Широко раскрыв жвалы, существо направилось в нашу сторону, издавая свистящий звук. Не раздумывая, я обрушил сильный удар арматуриной по спине монстра. Антон тоже не мешкал и удачно вогнал свой меч в бок чудовищу при этом раздался противный хруст. В ответ жагл взметнул длинный хвост и ударил им Антона по ногам и меня по лицу. Я не успел закрыться сам, так как прикрывал арматуриной стоящую позади меня Яну. Антоха вскрикнул, я же, закусив губу от боли, продолжил остервенело бить по панцирю и голове чудовища, превращая их в месиво и пытаясь разглядеть золотистые шары в теле монстра.
Ребята, подсветите мне, плохо видно! крикнул я им, уже почти наощупь выдирая большой золотистый шар из тела твари. Яна, дай платок! А-а-а, чёрт! я едва успел подхватить выскальзывающую из рук сферу, измазанную чем-то липким.
Я оглянулся и заметил, что Антон упал и не может подняться на ноги, Николай пытался пережать ему кровоточащие раны на ногах.
Чёрт, почему так плохо видно! одной рукой вцепившись в шар, другой я вытер щёку и уставился на пальцы, ставшие липкими и красными от крови.
Алан, стой Алан! Янка подбежала, вцепилась мне в плечи, заглядывая в лицо.
Жжётся сильно, у тебя нет платка, Ян? Я тебе, смотри Да смотри же, что я добыл! пытаясь улыбнуться, я протягивал ей зажатый в руке большой золотистый шар. Посвети фонариком, совсем темно стало.
Янка, отрывай подол, перевязку перевязку им сделать надо! услышал я крик Николая, доносящийся как будто из-под воды.
«Темно Кажется, меня кто-то тащит и ругает при этом. Странно, боли почти нет, только тело ослабло. Почему так темно?!» удивился я.
вдвоем, давай, поднимай я чувствую, что кто-то схватил меня за ноги, за руки. Несут кладут на пол.
теперь Тоху не реви, тащи, давай же, не стой столбом
Крепко сжимаю сферу в кулаке. Нужно будет отдать её Яне.
выброси, да выброси ж ты это, слышу Янин голос где-то вдалеке
Темно и жарко, как будто я плаваю в лаве, а вдалеке едва слышны крики людей.
«Нет, не выброшу Ни за что!» решил я, что есть силы сжимая ладонь и теряя сознание.
Глава 4
Очнулся я дома, при свете масляной лампы, и одним правым глазом разглядел свою мать, спящую у стола. На левом глазу была плотная повязка и щека сильно болела под нею. Жар не спадал, но мягкое полотенце на лбу, смоченное холодной водой, приносило облегчение.
Ма! тихо позвал я.
Мать резко проснулась, засуетилась, пытаясь влить в меня какие-то лекарства, принесла мне еду. Я вспомнил, как в детстве, когда случилась эпидемия и все младшие классы лечились, сидя по домам, а в клинике мест не хватало, то вот также, как и сейчас, ухаживала она за мной и за Янкой, после смерти её матери год жившей у нас.
Пройдя все лечебно-питательные процедуры, я рассказал ей про наш поход. Кажется, она и так уже знала, видимо, товарищи успели всё донести, но слушала внимательно, качая головой.
Дурни вы! Там Яна, на кухне тебя ждёт, второй уже день, позову? спросила мама.
Да! Подожди, у меня с собой должна была быть, ну, сфера, золотистая такая, ты не видела?
Мать молча кивнула на стол. В центре стола, в керамической миске, лежала огромная, размером с кулак, золотистая сфера, покрытая тёмными разводами и красными подтёками.
Дай её мне, ма!
Подожди, сейчас вытру. И ты ради этого жизнью рисковал? неодобрительно глядя на меня, она подала мне сферу. Вот был бы брат дома, выпорол бы он тебя сейчас! Ну ничего, я пойду, Яну позову, ответила мать, выходя из комнаты и грозя мне кулаком.
Это для неё, ма
С кухни тем временем раздался тихий, сердитый перешёпот, дверь распахнулась и в комнату вбежала Янка, повисла у меня на шее, а её длинные чёрные волосы накрыли меня, как волной.
Ян, ты как? Тебя не задело?
Ничего я переживала за тебя, не стоило
Что с Антохой? перебил я её.
Нормально, уже пришёл в себя. У него сильные порезы на обеих ногах, и в раны много яда попало. Тебе тоже.
Долго я тут валяюсь?
Третий день уже пошёл.
Прости. Я хотел отдать тебе это, я протянул золотистую сферу недовольно смотрящей на меня Яне.
Продай её, Ян, тебе нужно купить свой собственный дом, уезжай из «Солнышка», ты не должна там больше оставаться.
Дурень! ударив меня кулаком в грудь, ответила Янка. Потом с нежеланием взяла сферу, которую я настойчиво ей протягивал.
Она не стоит всего этого! ткнула она пальцем в мою повязку на глазу.
Что там? спросил я, притрагиваясь к бинту.
Тебе яд в глаз попал, и большой порез снизу. Врач сказал, что за месяц заживет А, насчет глаза, ничего не обещал
Ясно. Спасибо тебе за то, что вытащили нас, да и вообще. С тобой хорошо, сказал я, прижимая её к себе и гладя по волосам, но тебе выспаться надо, а завтра утром сходи на рынок, что возле Собора, только не ходи одна. Может быть, Николай поможет. И не показывай сферу другим, обещай! я обнял её.
Дай мне слово, что будешь лечиться, Алан! А на рынок я только с тобой пойду, так и знай, и поправляйся быстрее! быстро и неуклюже поцеловав меня в щёку, она выпорхнула из комнаты.
***
Возвращаясь в приют, Янка крепко сжимала сферу в ладонях, пряча её от посторонних глаз.
«На эти деньги, думала она, я смогу не только дом купить, но и обставлю его, мебель красивую, кровать возьму, большую и мягкую, работу найду, будем с Аланом, вместе», она почувствовала, как щёки начинают пылать при мысли о нём.
Часы на башне Собора пробили семь раз и свет газовых фонарей ослаб, очередной вечер в Седьмом подкрался незаметно, людей на улочках стало меньше, весь город словно притих в ожидании ночи. Длинные тёмные тени, пролёгшие вокруг, пугали, Яна прибавила шаг. Пройдя мимо Собора, она задержалась у садовой аллеи, рассматривая цветущие деревья.
«Как тут красиво, нужно будет прийти сюда с Аланом», мечтала Яна, крепко прижимай сферу к груди.
Яна ускорила шаг и вскоре дошла до своего дома, как она привыкла называть этот старый приют.
«Всё-таки, я буду скучать по этому месту», думала она, поднимаясь по стёртым ступенькам крыльца. Неподалёку от входа сидела баба Вера, которая, кажется, почти не изменилась за все те десять лет, которые Яна провела в «Солнышке», оберегая покой, помогая с уборкой, готовя ребятишкам еду. Многим деткам она заменила маму, которую те потеряли из-за опасной, тяжёлой работы, голода и болезней Жизнь под землёй таила много опасностей. Но за время знакомства с Аланом и прожив год в их семье, Яна стала считать маму Алана своей второй мамой, они все так много сделали для неё. Но и бабу Веру она тоже очень любила.
У него была? Как он там, поправляется? вопрошала баба Вера, всё видя и зная про своих воспитанников. Она стала первой, кто помог тащить Алана и Антона к лекарю, к тому времени Яна уже окончательно выбилась из сил.
Обняв бабу Веру, они долго шептались под наступающие сумерки, про их поход, про учёбу. Про то, что скоро Испытание, а потом ей придётся покинуть «Солнышко». Она станет взрослой.
Куда ты пойдешь, дочка? вопрошала её старушка, внимательно глядя в глаза. А Яна лишь улыбалась, вцепившись в подарок от Алана, но смолчала, как и обещала ему. Ладно, не рассказывай. Пусть у тебя всё получится!
Обняв напоследок бабу Веру, Яна прошла на второй этаж, в свою комнату, что находилась неподалёку от лестницы. Открыв незапертую дверь, она осмотрелась теперь, когда она стала старше, её когда-то огромная комната стала такой тесной, но при этом всё равно оставалась очень уютной.
Вот письменный стол у окна, за которым она провела много времени, делая уроки, ведя дневник и пробуя писать книжку. А ещё они с Аланом тут выполняли домашние задания, учили стихи, рисовали. Жёсткая стальная кровать напротив стола, а на стене над ней её рисунки: их города, Сада с большими деревьями и порхающими придуманными бабочками, которых она видела в какой-то книжке однажды, и даже с портретом Алана, нарисованном, когда они ещё учились в младших классах. Зря он тогда так сердился, всё же вышло немного похоже. Для Яны в этом портрете был важен сам жест, запечатлённый момент, когда Алан проявил свою заботу о ней. Она улыбнулась, вспоминая, как Алан хотел протрет сжечь, но потом согласился оставить, в обмен на помощь с написанием домашних заданий.
«А ведь Алан же, обманщик, тогда улыбался! Да и не собирался он портить этот портрет, ведь сам потом как-то стоял и рассматривал его, пока меня не заметил. Вот хитрец, а я ему ещё домашки решала!» вспомнила и рассмеялась Яна.
Ещё у неё была ванная комната и, подперев входную дверь стулом, Яна впорхнула в неё. Большой тазик горячей воды наполнился быстро, спасибо «термалкам», что есть в их Седьмом. Она принесла и зажгла фонарь. Скинув одежду и окунувшись в импровизированную ванну, сжимая в руках добытое сокровище, Яна закрыла глаза. Она вспомнила весь ужас прошедших дней, только сейчас чёрным грузом навалившийся на неё. Вода медленно остывала, и лишь сфера хранила тепло, становилась постепенно всё горячей.
Потянувшись за мылом, Яна попробовала положить сферу на стул, стоящий неподалеку, но та словно прилипла к руке. Удивившись, она открыла глаза сфера быстро темнела и золотые блики пропадали на ней, тонули в тёмной глубине, испускающей чёрный туман. Не веря в происходящее и испугавшись, Яна схватила её второй рукой, пытаясь отбросить, но та словно приклеилась и ко второй руке, лишая её подвижности.
Форма сферы быстро менялась, длинные, тонкие, чёрные щупальца тянулись к локтям, врастали под кожу. Кровь стала словно огонь и жар от рук быстро шёл к телу, обволакивал грудь, мешая дышать, подползал к голове. Громко вскрикнув, Яна упала, теряя сознание, видя лишь бесконечный чёрный колодец, в который она проваливалась, навстречу гаснувшему свету в его глубине, и некому было прервать то падение, ведущее в бесконечность
***
Время послушно текло из прошлого в будущее. Он очень хотел проскочить этот миг, бессильный поделать что-либо Но внял моей молчаливой просьбе и дал мне мгновение, или же вечность для скорби
***
Длинные гудки сирены, надрывавшейся где-то в центре города, разбудили меня. Они прерывались на длинный, истошно пищащий сигнал, значение которого знали все, но никто ни разу не слышал его по-настоящему он означал, что нужно оставаться по домам, закрыть все окна, двери и ни при каких обстоятельствах не выходить на улицу. В комнату вбежала мать, быстро запахивая ставни на всех окнах.
Ма, я долго спал? спросил я, ещё не до конца осознавая происходящее.
Так четыре часа всего прошло, как Яна ушла, ты сразу заснул! всплеснула она руками.
Что?! А если она не успела дойти, а если я спохватился, разные нехорошие мысли лезли мне в голову, покачивало, я стал собираться. Натянул свитер и брюки, полез в шкаф в поиске носков.
Ты куда это собрался? Ночь на дворе! К тому же сирена пищит, не выходить никуда. Не пущу! вцепилась мать в мой рукав. Я мягко освободился от её хватки и проковылял в коридор.
Ма, она сферу взяла? спросил я, глядя в её глаза, полные слёз.
Да куда же она теперь без неё, подарка-то твоего пойдёт? Взяла, конечно взяла. А как ты пойдёшь, тебя же ноги не держат, да ещё повязка на глазу?
Я быстро, одна нога тут, другая там, а если что, в «Солнышке» пересижу, баба Вера там, на охране, она хорошая. Почти как ты, но ты лучше. Всё, давай! ответил я, отпирая засов, быстро выходя за дверь и захлопывая её за собой, пока мать не передумала.