Трифона Ивановича даже ударило в пот. Он подскочил к ней и тихо заговорил:
Что ты! Что ты! Зачем ты сюда пришла? Иди с богом в кухню Ведь приказчики дома Ведь я просил тебя, чтобы при приказчиках ты на меня тень не наводила.
А на меня тень наводят, так это ничего?
Кто на тебя тень наводил? Уходи ты поскорей с богом Расселась и плачет.
Да как же не плакать-то, коли ваши приказчики халдой меня называют. Никогда я халдой не была, да и не буду. У меня муж есть Я женщина настоящая, замужняя. Поди-ка да пугни их хорошенько, разругай
Ладно, ладно Я скажу им, чтобы они не ругались; только ты, Акулинушка, уходи, пожалуйста, в кухню!
В кухне они опять будут ругаться, а я не желаю от них таких слов слушать.
Не будут они ругаться, не посмеют. Уходи только.
Зачем же я буду уходить, коли я с вами хочу?.. Они вон самовар требуют, а я самовара им ставить не желаю. Пусть сами ставят.
Да что, у тебя руки-то отсохнут, что ли?
Не отсохнут, а не желаю. Кабы они были учтивые, а то они охальники.
Поди, Акулинушка Не срами меня, не наводи перед приказчиками на меня тень. Ну, будь умница.
Сходи в приказчицкую и разругай их, тогда уйду, говорила Акулина.
Ах ты, господи! Вот наказание-то! всплескивал руками Трифон Иванович. Ну ладно. Ты ступай, а я за тобой следом.
Акулина отерла слезы и лениво поднялась со стула.
Милый! проговорила она, бросая нежный взор на хозяина. Как бы я с тобой вместе чайку-то напилась, чудесно.
Нельзя, Акулинушка, нельзя теперь. Чайку мы с тобой вместе завтра поутру напьемся, когда приказчики в лавку уйдут, а теперь нельзя.
Как нельзя? Можно Завсегда можно. А значит, не любите меня, коли говорите такие слова
Иди, иди, милая проталкивал ее Трифон Иванович за плечи из столовой.
Да ладно уж, уйду, только ступайте и приказчикам задайте за меня гонку.
Акулина удалилась. Трифон Иванович еще раз тяжело вздохнул, отер платком выступивший на лбу пот и, с минуту погодя, направился в приказчицкую.
Что это у вас за шум тут? начал он, смотря куда-то в сторону. Все с Акулиной перебранка. Чтоб я не слыхал больше ругательств! Слышите?
Да как же ее не ругать-то, Трифон Иваныч! возразил старший приказчик. Во-первых, она щи сегодня подала такие, что ложкой ударь, так и то пузырь не вскочит, а во-вторых, когда мы ей стали говорить, так она еще сама же нас изругала. Вы извольте посмотреть щи собака хлебать не станет. Да еще грозится, что на треске весь пост нас проморит.
Не посмеет она этого.
И еще похваляется, что самовара нам ставить не будет.
Ну, довольно, довольно! Что такое самовар! Самовар может и мальчишка поставить. Женщина тоже устать может. Ведь женщина не мужик.
Хорошенько их, Трифон Иваныч, хорошенько! заговорила Акулина, появляясь в дверях, но хозяин повернулся и вышел из приказчицкой.
Вот вляпался-то! произносил он про себя уже в столовой. Совсем вляпался. Подвела В лучшем виде подвела Теперь уж тень есть И большая тень И чего, дура, не едет на отдельную квартиру! Ведь умоляю переехать. Тогда бы и кухаркой перестала быть: так нет, озорничать здесь хочет. Конечно, и там шила в мешке не утаишь, но
Трифон Иванович обернулся. В дверях опять стояла Акулина.
Да вот еще чего я хочу, говорила. Я хочу, чтобы приказчики называли меня не Акулиной, а величали Акулиной Степановной. Подите и скажите им
Милая, это потом. Это уж завтра Иди ты только от меня
Нет, нет, завтра вы забудете, а я хочу, чтобы сегодня
Нельзя сегодня. Уходи ты, Христа ради.
А нельзя вам сегодня сказать, так и уходить я от вас не желаю. Сяду вот тут, да и буду сидеть.
Ой, Акулина, не дури!
Хочу дурить и буду дурить! возвысила она голос и вдруг заплакала вслух.
Тише ты, тише Ну чего ты? Иду я к ним Иду говорить Уходи ты сама-то только скорее, забормотал Трифон Иванович и поспешно выскочил из столовой.
IV. Нимфа когти расправляет
Было раннее декабрьское утро. Только еще рассветало. Приказчики Трифона Ивановича уходили в лавку и громыхали в кухне сапогами. Старший приказчик, уходя в лавку, зашел, по обыкновению, к хозяину за ключами. Трифон Иванович в халате и войлочных туфлях сидел у себя в столовой за самоваром. С потолка светила лампа. Старший приказчик поклонился хозяину и лаконически сказал:
За ключами
Хозяин молча встал со стула, пошел к себе в спальню и вынес оттуда ключи. Старший приказчик переминался с ноги на ногу и не уходил.
Что тебе? спросил его хозяин.
Насчет кухарки-с Насчет Акулины Верите ли, мочи моей нет, отвечал старший приказчик.
Хозяин вспыхнул и как-то заерзал на стуле.
Ну, ну, ну Ты уж наскажешь, пробормотал он.
Помилуйте Всякую пищу подает на манер как бы псам Самовара не ставит, ну да самовар бог с ним, самовар и мальчики поставят, а она посуду не моет, на стол не накрывает. Уж ежели мальчики всполоснут тарелки и стаканы, то еще туда-сюда, а не всполоснут так на грязных и ешь.
Хозяин смотрел куда-то в сторону.
Я говорил ей но она сказала мне, что нездорова. Ведь может же женщина заболеть проговорил.
Какое-с! Что вы! Вчера вы изволили быть вечером в гостях, так без вас целый вечер песни распевала.
Песни ничего не обозначают. А что до болезни, то она женщина замужняя, к нам из деревни от мужа приехала. Почем ты знаешь, может быть, она беременна, может быть, ей не под силу работать. Надо тоже по-человечески
Воля ваша-с А только и самовары у нас ставят мальчики и посуду моют мальчики. Все мальчики Даже пол метут они.
Эка важность! Обломятся у них спины-то от работы, что ли! Не генеральские дети. Даже лучше, ежели по домашеству занимаются.
Меня все приказчики просили вам доложить. Очень уж обижаются.
Ступай!
Старший приказчик почтительно поклонился и вышел. Хозяин вздохнул свободнее. Он радостно потер руки, прошелся по столовой, отворил дверь в кухню и крикнул:
Акулинушка! Иди сюда со мной чайку попить! Приказчики уже ушли в лавку.
Я сплю послышался женский голос из кухни.
Как спишь? В восемь-то часов утра спишь! удивился Трифон Иванович.
Захочу, так и еще дольше просплю. До двенадцати часов досплю слышите, вы там как хотите, а я сегодня ни нам, ни приказчикам стряпать не буду.
То есть как это не будешь стряпать?
Очень просто Не стоите вы этого Меня не хотят предпочитать, и я не хочу предпочитать. Где хотите, там и обедайте.
Да полно, матка, что ты! Что за капризы такие Вставай да иди в столовую чай пить.
Благодарим покорно.
Иди скорей. А то самовар остынет. Я нарочно не пил и ждал тебя. Иди.
Зачем баловать? Не стоите вы этого Пейте одни.
Да что такое случилось? Что я тебе сделал?
Очень просто. Никто меня здесь не уважает, никто не предпочитает, всякий норовит обидеть, всякий норовит что-нибудь подпустить супротив меня.
Полно, полно Это тебе только так кажется. Одевайся и иди сюда.
Да я в одеже сплю Мне нечего одеваться.
Так иди же Не упрямься.
Просите получше, так, может быть, и приду на минутку.
Да ведь уж я и так прошу учтиво.
Нет, вы скажите: иди, мол, милая Акулина Степановна, чай пить. По имени и по отчеству назовите.
Трифон Иванович поморщился.
Блажишь ты, я вижу, пробормотал он. Ну, да ничего, так и быть, потешу тебя. Акулина Степановна! Иди чай пить
Ну, вот так-то ладно. Так я люблю.
Идешь?
Погодите Дайте сапоги польские надеть.
В кухне за перегородкой послышался скрип кровати, и через минуту в дверях столовой показалась Акулина, как и всегда, свежая, бодрая, румяная. Она хотела сделать серьезное лицо, но улыбка так и сквозила на ее губах.
Что это ты сегодня капризничаешь? И как тебе не стыдно? встретил ее Трифон Иванович и покачал головой.
Хорошие-то да добрые люди, которые ежели дамой интересуются, те говорят при встрече: с доброй утрой сказала она. Вон я у немца из конторы жила На русской он был женат Так тот всегда своей даме: «С доброй утрой»
Ну, с добрым утром тебя, с добрым утром Садись. Налить тебе чайку-то?..
Не хотела я уж вас баловать, отвечала Акулина, садясь к столу, ну, да уж бог с вами. А только это в последний раз, коли меня в доме предпочитать не будут. Так вы и знайте.
Да кто тебя, милая, не почитает! Живешь ты по своей воле, что хочешь, то и делаешь.
А приказчики на меня фыркают. Зачем они фыркают?
Ах, Акулина, Акулина! вздохнул Трифон Иванович.
Акулина Степановна я, а не Акулина, поправила его кухарка.
Ах, Акулина Степановна! Нельзя, милая, жить на кухарочном положении и требовать себе почитания, как хозяйке. Ведь я предлагаю тебе переехать на отдельную квартирку. Там ты наймешь себе кухарку, и будет она почитать тебя за хозяйку.
А я не хочу переезжать Я хочу, чтобы с вами чтобы вы здесь мне кухарку наняли.
Но тогда что же ты сама-то будешь? Что приказчики подумают?
А я буду на манер ключницы. У вдовых людей всегда ключницы, а вы вдовый А над кухаркой я буду командовать. А что приказчики подумают плевать мне на них. Я хочу только, чтобы они меня предпочитали.
Трифон Иванович тяжело вздохнул и, пощипав седенькую бородку, произнес:
Ах, Акулина Степановна, чего ты просишь! Не дела ты просишь!
А не дела, так нечего меня и чай пить звать.
Она быстро поднялась со стула.
Постой, постой Куда ты? остановил ее Трифон Иванович, тронув за рукав.
За постой-то деньги платят, сострила она и ударила его по руке.
Посиди, Акулина Степановна. Ну полно тебе Может быть, как-нибудь и сговоримся.
Да что «посиди»! опустилась она снова на стул. С немой дурой, кажется, легче сговориться, чем с вами. Вы вот обещали приказчикам приказать, чтобы они меня Акулиной Степановной величали, да так и не сказали. На посуле-то вы, как на стуле.
Скажу, скажу. Сегодня же вечером скажу.
Ни за что не поверю, пока сама не услышу, как будете говорить. И я хочу, чтобы этот разговор был при мне.
Да ведь тогда сейчас тень на меня наведется, сейчас все обозначится
А что вам до тени? Вы не девушка. Вот я и мужнина жена, да тени не боюсь.
Садись ближе и потолкуем, как бы нам все это получше сделать, чтобы заставить приказчиков Акулиной Степановной тебя величать.
Да что тут думать! Цыкните на них хорошенько вот и весь разговор.
Садись же поближе повторил Трифон Иванович.
А вы прежде заслужите, потом и требовайте, кокетливо отвечала Акулина, кивнула головой, но с места не двинулась.
Да уж заслужу. Обещаюсь заслужить.
А вот когда заслужите, тогда и разговор другой.
Ну, я сам к тебе подвинусь поближе.
Пожалуйста, пожалуйста
Ну, полно Сиди смирно Пей чай-то А мы вот сейчас, сидя рядком поговорим ладком, как нам с приказчиками-то Да не серьезничай! Ну, полно Зачем ты серьезное-то лицо?.. Ну, улыбнись, ну, покажи зубы
Трифон Иванович взял Акулину за руку.
Какие вы, право Ну, как я могу улыбаться и зубы показывать, коли у меня на душе тошно, отвечала она и улыбнулась во всю ширину лица, показав ряды белых, как перламутр, зубов.
Вот, вот Ну, спасибо! заговорил он, взял Акулину за обе руки, посмотрел ей в глаза и со вздохом произнес: Эка ты баба-то какая распрекрасная да занятная! Какой хошь серьезный и деловой человек будь, ты и того с ума сведешь своей красотой! Ну, улыбнись еще, улыбнись Покажи ямочки на щеках Вот так, вот так Хе-хе-хе
И Трифон Иванович засмеялся старческим, дребезжащим смехом.
V. Нимфа когти расправила
Акулина сидела с Трифоном Ивановичем за самоваром и говорила:
Что ж вы варенье-то из шкафа не выставляете? Я хочу, чтоб каждый день с вареньем чай пить.
Сделай милость, Акуличка, поди и возьми себе в шкафу варенье. Шкаф отперт, отвечал Трифон Иванович, млея около Акулины.
Мне лень. Подите и принесите сами.
Ах, какая ты требовательная! Ну да изволь
А отчего же мне не быть такой? За что же нибудь я старика полюбила.
Ну уж Будто я такой старик?
А то как же Вон у вас овчина-то на голове вся облезла даже. Зубов нет. Вместо зубов на манер как бы два пня гнилых. Слышите, я хочу, чтобы мне каждый день, утром и вечером, без вас и при вас чай внакладку пить.
Сделай одолжение.
И чтобы уж самой сахаром распоряжаться. Я и приказчикам буду выдавать Давайте-ка сюда ключи. Давайте, давайте Нечего тут
Да ведь у меня тут ключи и от комода с бельем.
Когда белье понадобится, то у меня спросите.
Полно, Акулинушка, неловко.
Говорят вам, давайте. Это еще что за мода артачиться! Ну вот, я теперь ключница. Так вы ужо вечером приказчикам скажите, чтоб они меня ключницей предпочитали и Акулиной Степановной звали. «Я, мол, сам ее за ключницу предпочитаю и Акулиной Степановной называю, так и вы обязаны».
Ох, что ты со мной делаешь, вздохнул Трифон Иванович.
И уж сегодня я вам стряпать не буду, так вы и знайте. Мне самой стряпни не надо, я и кофею с булками напьюсь, а вы ежели хотите хлебать, то посылайте для себя и для приказчиков за хлебовом в трактир. А завтра нанимайте себе кухарку, и пусть она стряпает, а я над ней буду командовать.
Акулинушка!
Нечего тут «Акулинушка»! Давно знаю, что я Акулинушка. Двадцать четвертый год Акулинушка. И желаю я, чтоб мне каждый день в польских сапогах ходить.
Хорошо, хорошо А только вот что ты самовольно в ключницы навязываешься и сегодня стряпать отказываешься Ах, разоблачаешь ты меня перед приказчиками!
Ну что ж Не любо в ключницы, так я и совсем уйду нахмурилась Акулина.
Нет, нет, я ничего А только
Что «только»?
Переезжай на другую квартиру Там у тебя и кухарка будет, и варенье, и сапоги польские. Шубу лисью с шелковой покрышкой даже тебе сделаю.
Шубу лисью я и здесь хочу Вот вы обещались мне к празднику хороший подарок вот шубу лисью и подарите.
Трифон Иванович задумался.
Ты уж вот что сделай Я тебе дам денег сейчас, а ты мне передай эти деньги при приказчиках, будто ты их сама на месте накопила, а я тебе на эти деньги и куплю шубу, сказал он.
Ну ладно. Давайте же денег скореича.
Да ведь еще успеется.
Нет, уж коли сказали, то сейчас давайте. Давайте, давайте.
Экая ты какая!
Какая? Не нравлюсь, так поклон, да и вон, Питер не клином сошелся. Пойду в такое место, где меня предпочитать будут.
На, возьми Что мне с тобой делать!
Хозяин сходил в спальню и принес деньги, кухарка пересчитала и сказала:
Только-то? Всего тридцать рублев? Какая же на эти деньги шуба!
Это я так только, для видимости, чтоб тебе было что мне передать, а я уж прибавлю на шубу.
Экий вы сквалыжник!
Не бойся, я тебе хорошую шубу куплю.
Ну, то-то. Худую-то я не приму. Я хочу такую шубу, как вот у нашей попадьи.
Да ладно, ладно. Ну пей чаек-то, пей, а то остынет. Ах, Акулина, Акулина! Совсем ты меня в руки забираешь! вздохнул хозяин.
Да вам так и надо, улыбалась Акулина.
Нет, не надо этого, а магнит в тебе уж очень велик. Меня жена в руки не забирала, а ты вот и не жена, да
Так ведь то была жена. Нешто жены когда посмеют?..
Я над женой-то как командовал! Слова пикнуть не смела.
И мой муж надо мной командовал, когда вместе жили, даже бил, коли когда хмельной это уж такое обнаковение. Слышите И вот еще что: вы купите побольше подсолнухов да кедровых орехов. Я хочу каждый день грызть.
Насчет этого, брат, сделай одолжение. Сколько влезет, отвечал хозяин. А только вот насчет прочего-то
Акулина вспыхнула и насупила брови.
Странное дело! воскликнула она. И зачем разговаривать, коли я не согласна! Что я сказала, тому и быть так. И вот еще что Я не желаю, чтобы у нас приказчик Андреян жил.
Что ты, что ты! Да это честнейший малый. Он у меня с мальчиков живет.
Пересмешник. Он-то всему супротив меня и заводчик. Расчет с паспортом ему в зубы и вон Пусть едет в деревню.
Это уж, Акулинушка, слишком Этого нельзя. Ведь он на деле.
Ну, как хотите.
Акулина отвернулась от хозяина и заморгала глазами.
Через минуту послышались всхлипыванья. Хозяин залебезил около Акулины.
Акулинушка, матка! Что с тобой? Полно, полно Не дури.
Отстаньте вы от меня! крикнула она и ударила его по руке.
Стоит ли плакать! Ну, выпей сладенького чайку.