Ролло, Ролло, позвала она. Ролло, ты болен?
Уходи немедленно, приказал капитан.
Я хочу помочь.
Убью! прорычал капитан, но заметив, что девушка даже не пошевелилась, попросил так мягко, как только мог: Пожалуйста, уходи. Это Черный пепел.
Я переболела им десять лет назад, услышал мужчина, прежде чем отключиться.
***
Лорелейн? удивленно пробормотал Ролло, открывая глаза. Его взгляд сфокусировался на сине-зеленых волосах. А протянул он. Зеленовласка Что ты тут делаешь?
Тебе стало плохо, и ты упал, я смогла только затащить тебя в комнату
А я предупреждал, что по сравнению с тобой кит. Почему не позвала парней из команды?
Мне показалось, ты не хочешь, чтобы они видели твою слабость
Ролло кивнул, мысленно благодаря всех божеств за проницательность девушки.
О том, что он бастард, знали все кому не лень. И это даже приносило свою выгоду. Сирены, например, чувствуя очень древнюю кровь морских оборотней-шелки, боялись рядом с ним дышать, не то что перечить своему капитану. С такой послушной командой Ролло мог позволить себе расслабиться они не могли даже помыслить о заговоре и бунте на корабле.
Но вот полукровок дети моря не ценили. Всех, рожденных от связи с людьми, они относили на берег. Женщины оставляли кульки с младенцами на пороге ближних к морю домов. Мужчины просто не задумывались о последствиях.
Узнай хоть один из сирен, что мать капитана не была шелки, они поспешили бы покинуть «Свободу». В сложившейся обстановке Ролло не мог позволить себе остаться без команды.
Мужчина собрал все силы и залез на кровать.
Что с тобой? Разве Черный пепел убивает и детей моря?
Я полукровка, сирена, почти как ты, только в первом поколении. Моя мать человек. И это большая тайна для сирен. Ролло приподнялся на локтях, стараясь устроиться поудобнее. Эх, жалко, что нет сейчас твоего доктора. Он смог бы меня за секунды
Девушка отскочила от него, точно обожглась, ее губы задрожали, в глазах заблестели слезы. Такого удара она не ожидала. Она смотрела на почти бескровное лицо мужчины и думала об одном: где найти силы, чтобы простить больному человеку это напоминание?
«Вот же!» опомнился Ролло.
Прости, прости! прошептал он. Я всегда забываю, а сейчас так и подавно Только не смей плакать! Зеленовласка, не смей! Иначе я выброшу тебя за борт
Мне всегда говорили: мужик сказал мужик сделал. А ты только разбрасываешься пустыми обещаниями! прошипела девушка.
У нас сделка с твоим братом, напомнил Ролло. Как только он вернется, я с удовольствием вручу тебя ему! И дальше делай, что хочешь!
Вот только есть одна маленькая проблема: «Рафаэль», полная покрытых болезнью тел, сгорела несколько склянок назад. Одно радовало: в случае чего Ролло честно сможет сказать, что ничего не знает о судьбе Антония. Ведь тела парнишки он так и не увидел.
Девушка вытерла лицо рукавом.
У тебя есть лекарства? спросила она.
Посмотри в секретере, там что-то было, а вообще я редко болею. Последний раз Ролло задумался. Он не помнил, когда болел в последний раз. Все-таки кровь шелки в нем была сильной.
Девушка подошла к дубовому, покрытому лаком, секретеру и открыла его. Внутри аккуратной стопкой лежали бумаги. Она случайно задела одну, и та упала на пол. Зеленовласка подняла документ. «Каперский патент» прочитала она и положила обратно.
Что такое «Каперский патент»? спросила девушка, присаживаясь на край постели с тремя бутыльками лекарства.
Это документ, дающий мне право на время военного времени топить корабли Лесной гильдии и Долины Голубых гор, если они надумают обстреливать меня. Он не делает меня пиратом, который захватывает корабли ради наживы. И без этой бумаги меня вздернут, когда наступит мирное время.
А ты не берешь наживу?
Иногда беру, если на меня нападают первыми. Только я называю это платой за доставленные неудобства и отнятое мирное время.
Все-таки пират, заключила сирена.
Капер, Зеленовласка, капер! И у меня есть соответствующий документ!
Я думала, что шелки и Долина союзники.
Так и есть.
И ты топил их корабли?
Ролло схватил ее за руку, когда Зеленовласка попыталась сменить компресс на его лбу.
Не слишком ли много вопросов, сирена? Капитан здесь я.
Девушка закусила губу. Еще одно неприятное напоминание о ее месте. Что ж, он прав. Разве ее касаются политика и взаимоотношения чужих государств? Сама полезла вот и получила.
Извини. Не стоило, сказала девушка.
К утру температура у капитана поднялась. Подушка и простыни под Ролло стали мокрыми, а сам он метался и бредил.
Девушка поила его водой, протирала лоб и красивую белоснежную грудь, покрытую порослью светлых волос.
«У Дани таких не было», временами думала сирена. Дани вообще был гораздо ниже ростом, худее и с веснушками. Девушка грустно улыбнулась, погрузившись в воспоминания.
Время от времени Ролло шептал: «Лорелейн». О чем грезил капитан, Зеленовласка могла только догадываться
А Ролло видел сон. Белоснежные перья танцевали среди звезд. Складывались в очертания птицы и вновь расползались в вихри. Звезды мерцали, как хрусталь в венке сирин. И вот птица обернулась в девушку, которая целовалась с другим
В воздухе парил едва уловимый аромат магии, когда Лорелейн очаровывала Георга, короля Берендея, чтобы он выступил против драконов. Чары От осознания этого было еще больнее. Она делала это не потому, что любила, а ради выгоды И убить Георга Ролло не мог на волю короля влияли
До кожи дотронулся прохладный ветерок, и образ сменился. Ролло уже видел девушку, лежавшую в воде. Ее волосы сливались с цветом волн
Ролло застонал и открыл глаза. Зеленовласка сидела на краю и дрожала. Значит, был день.
Почему не закуталась в плед? спросил мужчина, скривившись от неприятного звука.
Надеялась, что сквозь бред ты услышишь скрежет моих зубов, взбесишься и решишь выжить.
Девушка встала и поднесла ему стакан с водой и лекарством. Затем сделала, как он велел обернулась пледами.
«Смешная, точно бабочка в коконе, подумал Ролло. Одни только волосы и видны Имя? Как же ее звали? Вот бы вспомнить это имя и отпустить Куда? К кому? Где она будет жить? Что делать? Жив ли ее чертов братец, чтоб акулы им подавились!»
А твой брат болел Черным пеплом? спросил он сирену.
Да, кивнула она, тогда все болели. Нашей семье повезло почти никто не умер.
Ролло встал с кровати.
Ты куда? вскрикнула Зеленовласка. Нельзя
Забыла, кто здесь капитан? Бери пример с сирен. Мне надо отдать пару распоряжений, и я вернусь.
Ролло сменил рубашку, ополоснул лицо, собрал волосы и с прямой спиной ушел к команде. Голова раскалывалась, как после долгой попойки. Качка ощущалась особенно остро. Тошнота подкатывала, заставляя капитана временами останавливаться и переводить дыхание. М-да, кажется, он переболел не только Черным пеплом, но и впервые столкнулся с морской болезнью. Жалко, что поблизости нет никого, владеющего исцеляющей магией, чтобы хотя бы в висках не стучало
А мысли непроизвольно возвращались к девушке с волосами цвета волн.
Магия, девушка, девушка, магия два слова сплелись в голове капитана, когда он вспомнил об еще одной лазейке: раньше детей нарекали ведьмы, но сейчас, после введения Лорелейн клейма, их сила стала ограниченной. А неклейменные исчезли во всех королевствах.
Ролло вздохнул. Идиот. Почему он забыл простейшие вещи? Хотя, вот нашел бы он эту ведьму, снял проклятие с девчонки, а дальше что? Что она умеет делать? Куда отправится, обретя свободу? А если станет портовой девкой? Или закончит то, чего ей не дали сделать? Может, лучше, оставить все как есть? Но кем она будет на корабле? Ни живая, ни мертвая не завидная участь.
На палубе царил мрак. Туман душным маревом окружал корабль со всех сторон. Отдав распоряжения пробудившимся сиренам, Ролло вернулся в каюту. Все-таки Зеленовласка права, стоило поберечь силы.
В каюте девушки не оказалось, и Ролло лег на кровать. На душе было скверно, а все потому, что он отвык от нормального общения. С сиренами поболтать не получалось строгая субординация не позволяла откровенничать. А Ролло не хватало обычных бесед, колких шуток и тихих поучений старых усатых призраков.
Гордость не позволяла спуститься. Хотя Гордость гордостью, но сколько они протянут в таком положении? Одному морскому богу известно. Время же неумолимо шло вперед, даже здесь на проклятом корабле, замершем в тумане.
***
Ей почудилось, будто море что-то нашептывает. Это был неразборчивый, вкрадчивый голос, пытавшийся донести нечто интересное, а, может, даже важное.
Девушка прислушалась к словам, сплетавшимся между собой, искажая смысл сообщения. Волны пытались предупредить. О чем сирена так и не поняла.
Самое удивительное заключалось в том, что до этого дня волны молчали. Они были для нее неотъемлемой частью повседневности, в которой вода обволакивала корабль, не более. Снизу ударялась о борта, сверху накрывала душным влажным туманом.
Девушка вышла на палубу, потому что ей хотелось побыть одной, подальше от угрюмого, мрачного капитана, чтобы обдумать сказанные им слова. Конечно, он прав. Конечно, он не так уж сильно грубил. Но в последнее время в ней все сильнее нарастала странная агрессия холодное, дикое чувство, совершенно несвойственное для нее. Раньше, до проклятия, она просто не давала себя в обиду, но сейчас это «что-то» заставляло желать бури и радоваться в предвкушении ночи, когда можно будет прыгнуть за борт вместе с сиренами.
В свете серого дня становилось все неуютнее. Песчинки бежали в стеклянной колбе, образуя желтоватую горку. И эта горка пугала. Сколько прошло времени? Сколько еще пройдет? И вновь проснулась злость на Ролло: на его упрямство, замкнутость, грубость.
И в то же время капитан стал для нее настоящим якорем символом стабильности и того, что «выход будет найден».
Даже когда «Свободу» настигала буря, даже когда Дикие духи тянули из воды полупрозрачные белесые руки, ясно было одно Ролло стоит на палубе с прямой спиной, значит, все будет хорошо. Но стоило Ролло заболеть и девушка испугалась неизвестности.
За прошедшее время Зеленовласка хорошо усвоила, что все в этом Мире нестабильно: посреди ясного дня начинались войны, исчезали люди, семьи, народы Ролло рассказал ей о том, что драконов истребили. Чем это обернется для королевств можно только гадать, ведь по-настоящему уничтожать монстров, прорывавшихся временами из-за грани, могли только они. Стало ли теперь население материка беззащитным?
А что будет, если исчезнет Ролло? Где будет она? С кем? И, главное, кем? Будет ли у нее другая, хотя бы призрачная, но защита?
Мысли прервались, потому что вода вновь попыталась что-то сказать. Зеленовласка напряглась, вслушиваясь в шелест. Она наклонилась вперед и тут же отшатнулась в море виднелось белое лицо духа. Бывший утопленник покачивался: его тело то пропадало, то вновь появлялось на поверхности.
На палубу выскочил Ролло: волосы растрепанные, рубашка расстегнутая. Заметив испуганное лицо сирены, он спросил:
Что случилось?
Там дух, сказала девушка, кивая в сторону моря.
Капитан посмотрел в воду и махнул рукой.
Не сейчас. Нам надо срочно двигаться в сторону маяков, сказал он. Кто-то попытался пройти со стороны океана.
И вот еще одно новшество впервые она видела капитана растерянным.
Ролло всегда знал, что такой день может настать, его готовили к этому мгновению, но прежде он думал это лишь старые байки. На счастье, сумерки сгущались, и когда корабль вырвался из туманной грани, погас последний луч солнца.
Здесь, за пределами серого плена, море бесновалось, ветер гудел, слышались раскаты грома. Вспыхнула яркая молния, освещая водяные смерчи на месте маяков, которые, как колонны, соединяли небо и воды.
Голландец лавировал между ними. Девушка смотрела на тугие струи, вращавшиеся, как волчок, в ужасе понимая, что «Свобода» рядом с ними крохотная щепка.
Команда сновала по палубе, а Ролло стоял за штурвалом. Капитан всматривался во тьму, силясь разглядеть угрозу, на которую среагировали маяки. Но ничего не видел. Он был вынужден признаться себе, что испугался.
Пара сирен прыгнула за борт. Через некоторое время они доложили, что под водой чисто. Ролло сообщение не понравилось капитана нервировали неизвестность и неопределенность.
В том, что угроза реальна, он уже не сомневался. Если бы это оказался любой корабль с их материка, случайно очутившийся в океане и поспешивший вернуться домой, защита бы так не отреагировала. Значит, в их пространство проникло нечто чужеродное, живое и разумное.
Ролло ударил рукой по штурвалу и выругался. И только сейчас заметил рядом с собой растерянную девушку.
Сирена сама не поняла, как оказалась так близко к капитану.
Что, Зеленовласка, страшно? спросил Ролло, возвращаясь к наблюдению за вихрями.
Она помотала головой, делая еще один шаг к мужчине. Она ждала продолжения острот, но капитан молчал. Ролло не шутил, не улыбался и, казалось, не обращал на нее никакого внимания. Ветер трепал его выгоревшие волосы. Черты лица обострились. Куда девались беспечность, легкость, разгильдяйство?
Мужчина, стоявший за штурвалом, был для нее незнакомцем.
Она точно знала, что «незнакомец» не умер бы от потери крови на лестнице острова сирин у такого хватило бы сил войти в покои Лорелейн с прямой спиной. «Незнакомец» не умер бы от Черного пепла он бы справился с болезнью сам, не сразу, конечно, приложив колоссальные усилия, но в помощи хрупкой девушки капитан не нуждался.
Вывод напрашивался странный: он позволил ей ухаживать за ним? Почему? Зачем?
А тем временем шторм утих. Маяки приняли прежнюю форму каменных башен с кварцевыми дисками на вершинах. Рядом с ними под водой замелькали золотистые шарики рыба Кай выбралась из укрытия.
Сирены с тревогой посматривали в сторону горизонта, и Ролло направил «Свободу» к туманной завесе.
Ты притворялся больным? прошептала девушка, укладываясь в кровать.
Нет, прозвучал тихий голос уставшего человека.
Ты был уже здоров, когда пошел отдавать приказ команде?
Почти.
Зачем?
Ролло вздохнул, не зная, как объяснить. Он приподнялся на локтях и посмотрел на девушку, сидевшую на диванчике. В тусклом свете туманного дня бледное лицо сирены отливало серостью, под глазами проступали синяки.
Мне никогда не приносили чай в постель, ответил он честно.
Решил наверстать упущенное? послышалась в ответ язвительная реплика.
Эй, Зеленовласка, вообще-то ты первая начала, возмутился Ролло. Я говорил тебе уйти? Говорил. Я заставлял тебя сидеть здесь? Нет. Я думал, ты это делала по доброте душевной.
Внутри у нее боролись смешанные чувства: грусть, смущение и стыд. Жалко, что злости не было. Она действительно начала сама.
Ролло, извини?
Хорошо, ответил капитан, откидываясь на подушки. А теперь давай спать, Зеленовласка. Я устал.
Закутавшись поплотнее в пледы, она попыталась заснуть, но сон-предатель не шел. Она мысленно возвращалась к измучившему ее вопросу: насколько силен капитан? Действительно ли эта «скала» непоколебима, или же есть «волны», способные ее разрушить? Наверное, ей пора получше узнать капитана, от которого зависела ее жизнь.
Наконец она заснула. Ей приснился туман, в котором она бежала к Дани, звала его, искала, но почему-то все время упиралась в широкую грудь Ролло.
***
Крик нарушил тишину серого дня. Ролло поморщился и так стиснул зубы, что они скрипнули.
Проклятая девчонка! Проклятая бессонница! Проклятая болезнь! Проклятые дни! Проклятая Лорелейн, чтоб ее Ролло так и не смог закончить фразу, хотя эта стерва определенно заслуживала какого-нибудь «доброго» пожелания.