Решено! Предложу ему в пять, в десять, в сто раз больше, чем она стоит вместе с гаражом и воротами. И таким образом одним выстрелом убью сразу двух зайцев!»
2
Сразу повеселев, Виктор сунул под мышку тяжелую сумочку и решительно шагнул в открытую калитку.
Священника он нашел в глубине двора. Он колол на зиму дрова вместе с бородатыми мужчинами, а две старушки сносили их в большую поленницу.
Это был совсем седой и усталый батюшка. В старом, как и он сам, заплатанном подряснике.
Узнав, в чем дело, он почему-то без удивления посмотрел на Виктора, бегло взглянул на дорогу и неопределенно пожал плечами, словно думая вслух:
Машина у меня действительно есть. Да вот беда, далеко не чета вашей. Пожалуй, она вся одного ее колеса не стоит. И просто безбожно брать за нее такие деньги. А с другой стороны для восстановления храма видите, в каком он состоянии, они нам сейчас ой как нужны!..
А мы тогда сделаем вот что, тут же нашелся Виктор. Я куплю у вас машину ровно за столько, сколько она стоит, а остальные деньги будем считать жертвой на ваш храм!
Хорошее дело! одобрил священник. Но с окончательным ответом почему-то не спешил.
Скажите, а она у вас хоть на ходу? начиная терять терпение, принялся поторапливать его Виктор.
Да! охотно подтвердил священник. Она у меня всегда должна быть готова к выезду, как духовная неотложка.
И скоростная?
Ну объехать и совершить требы, а их знаете сколько в одной деревне одного причастить надо, в другой пособоровать, а в третьей отпеть ее вполне хватает. Километров двести, а то и триста, бывает, наездишь в день!
Это как раз то, что мне и надо! обрадовался Виктор. Деньги, как говорится, вперед!
Он принялся торопливо расстегивать сумку, где лежали пачки долларов. Но в спешке открыл не то отделение и на мгновение обнажил пистолеты.
Заметив их, священник нахмурился:
А как же оформление документов и всё прочее?
Это потом, потом! отмахнулся Виктор. Я только возьму у вас документы и оформлю всё сам. Точнее, нам за хорошую, как у вас говорят, мзду с радостью всё сделают.
А если вас оштрафуют за езду на пока что чужой машине?
Не оштрафуют, как-нибудь откуплюсь! К тому же мне тут совсем недалеко ехать Ну так что, по рукам?
Священник бегло, но словно изучающе взглянул на Виктора, о чем-то подумал и отрицательно покачал головой:
Я лично не против, но вся беда в том, что здесь явный непорядок, и мне нужно сначала испросить разрешение.
У кого?! недовольно поморщился Виктор, полагая, что священник начнет сейчас обзванивать начальство, дело в итоге может дойти до милиции, и тогда тут такое начнется
Но батюшка, как о само собой разумеющемся, ответил:
У Бога. То есть мне нужно помолиться.
А, ну это еще куда ни шло! с облегчением выдохнул Виктор. Только быстрее, быстрее, а то я очень спешу!
А это уж как получится!
Священник зна ком велел мужчинам продолжать работу, а сам, достав из кармана огромную связку ключей, сказал:
К тому же мне всё равно нужно было бы зайти в храм. Документы-то на машину у меня ведь в сейфе, что в алтаре, лежат. А может, мы вместе пройдем, а? неожиданно предложил он. Только вот сумочку здесь свою оставьте Не бойтесь, тут ее никто не тронет! успокоил он и с сожалением посмотрел на Виктора. Пойдемте-пойдемте! Вы ведь, как вижу, в Божием храме давно не были?
А я и сам не знаю. Наверное, с детства, беззаботно пожал плечами тот и усмехнулся: Если, конечно, меня в него водили. Хотя погодите ну да, вертится что-то в памяти Множество обнимающихся друг с другом людей, яркий свет, везде свечи, свечи иконы какого я больше не слышал нигде пение. Священник весь в красном. Его громкий возглас: «Христос Воскресе!» И в ответ дружное: «Воистину Воскресе!» Какая-то общая радость. Звон кадила клубы дыма.
Ладана, поправил священник.
Ну да. И еще его запах! Надо же, вспомнил! Значит, и правда был! с удивлением покачал головой Виктор. Ну да, точно! Мне еще покойная мама маленький такой крестик показывала. Я его потом, конечно же, потерял Говорила, это твой, крестильный. И предупреждала: ты только папе ничего не скажи! Отец ведь у меня большим партийным начальником был, пояснил он и неожиданно для самого себя согласился: Тогда, пожалуй, и правда, коль, оказывается, я крещеный, есть смысл ненадолго зайти в храм. Как говорил Дюма, тридцать лет спустя! Заодно и вас потороплю!
Ну, это мы еще посмотрим, кто кого поторапливать будет! чуть слышно усмехнулся в седую бороду священник и впереди Виктора направился по дорожке к храму.
3
В гулком храме на этот раз не было ни одного человека. Никто не пел. Но были иконы. Священник, хоть и не в красном. И тоже, как тогда, пахло ладаном.
Сегодня отпевали одного очень хорошего человека, объяснил батюшка.
Виктор из вежливости рассеянно кивнул ему.
Закончив осматриваться вокруг, он стал внимательно прислушиваться к себе.
Всю жизнь прожил для других, а как только открылась правда о вере для Бога и ближних, продолжал священник.
Но Виктор по-прежнему не внимал его словам, прислушиваясь к своим ощущениям. Втайне он надеялся, что то гнетущее чувство беспокойной тяжести здесь хоть ненадолго отпустит. Но оно, наоборот, только еще больше усилилось.
«Вот тебе и храм! с горечью усмехнулся он. А говорят, что сюда ходят, чтобы получить благодать и духовную радость»
Причем ближними для него были все даже те, кто обижал его и кого он видел впервые в жизни, закончил наконец священник, как-то по особенному, словно пронзая насквозь взглядом, посмотрев на Виктора.
Зашел, перекрестившись, в алтарь. И тут
Мысли Виктора вдруг превратились в сплошной клубок. Словно летя со снежной горы, тот обрастал всё новыми воспоминаниями: первые, полученные в наследство от отца миллионы тогда еще рублей, которые он, как говорят по телевизору, различными криминальными путями умножил втрое затем новые, еще более удачные сделки В итоге всего этого: квартиры, дома, а потом и дворцы на берегу различных морей личный самолет яхты роскошные, с салютами, вечеринки, постоянные игры в лучших казино планеты, гулянки, приведшие в конце концов к разводу с женой
и везде эти деньги, деньги, деньги И нигде, никак от них не укрыться
Теперь вот еще предательство единственного верного и лучшего, как он всегда считал, в жизни друга.
Очнулся Виктор от того, что почувствовал, что по щекам у него, щекоча, поползли слезы. Рядом стоял священник. Без нужных бумаг в руках.
Виктор вопросительно посмотрел на него, и тот, словно выслушав его мысли, ответил:
Потом! О делах потом! Или вы всё еще по-прежнему спешите?
Да я и сам ничего не знаю неопределенно пожав плечами, сказал первое, что пришло ему в голову, Виктор.
А раз не знаешь, неожиданно переходя на «ты», предложил священник, и не будем торопиться. В кои-то веки ты опять попадешь в храм?
4
Так они стояли минуту или час. Виктор даже не понял этого. Он словно потерял ощущение времени. И хотя по-прежнему на душе было тяжело, уходить из храма ему почему-то не хотелось.
И только когда он вспомнил о предателе друге, то почувствовал, как сами собой сжимаются кулаки, и решил напомнить священнику о цели их прихода в храм. Но тот опередил его, мягким, но властным тоном нарушив тишину.
А теперь, мил-человек, давай поговорим. Нас, батюшек, хлебом не корми только дай с человеком по душам побеседовать. Работа у нас такая. Я не буду спрашивать у тебя, кто ты и откуда, хотя вижу, что птица высокого полета Скажи только, зачем тебе так срочно понадобилась моя машина и куда ты едешь? А главное даже не это зачем?
Давно отвыкший от того, чтобы чужие называли его на «ты» и тем более задавали такие прямые вопросы, Виктор собрался ответить что-нибудь резкое и даже обидное этому дерзкому, пусть он и старик, к тому же еще и священник, человеку. Но, наверное, это был какой-то необычный священник. Потому что вместо этого кулаки его невольно разжались, плечи опустились. И, давно отвыкший говорить правду, Виктор, чувствуя, что в этом месте и этому человеку нельзя лгать, сам себе удивляясь, как оно есть, сказал:
Я еду убивать человека, который недостоин жить.
Стало быть, ты Бог? уточнил священник.
С чего это вдруг? даже отшатнулся от такого вопроса Виктор.
Ну как это? Только Бог властен над жизнью каждого человека!
Ну вы скажете тоже впервые лет за двадцать не найдя мгновенного меткого ответа, только и смог пробормотать Виктор.
Священник неожиданно положил ему на плечо, как сразу почувствовалось, теплую, ласковую такую он помнил только у мамы ладонь и пристально посмотрел на него
И в его глазах Виктор или это ему почудилось? вдруг увидел себя, только не высоким, красивым и уверенным, как в жизни а каким-то маленьким, жалким уродцем
Ох и тяжело же тебе, наверно, живется! Хотя все завидуют и думают, что ты самый счастливый человек на свете. А? услышал Виктор над самым своим ухом.
И дыхание его пресеклось. Обрывая пуговицу, он распахнул ворот рубашки.
Священник словно нашел нужную нить в не дававшем ему покоя тяжелом клубке и добрался до самой его сердцевины. Он больше не мог молчать. Иначе бы задохнулся. И начал говорить. Говорил, говорил Всё жаловался на других людей, на различные мешающие ему жить обстоятельства, на ушедшую от него любимую жену, а теперь вот и на предавшего его друга
Вспомнив про него, он снова было напрягся. Но священник, словно опытный поводырь, перевел его на другую дорогу, показывая на иконы и говоря, какие бывают грехи и что бывает с теми, кто уходит из жизни, не раскаявшись в них.
К счастью, многие теперь, узнав об этом, успевают! глядя, очевидно, на то место в храме, где он обычно отпевает усопших, с какой-то особенной радостью в голосе сказал священник.
Ну что ж, как говорится, рад за них! сухо сказал Виктор. А мне нет прощения!
Ну почему же? Есть, уверенно возразил священник. Причем это может произойти здесь. Сегодня. Сейчас.
Да ну? недоверчиво посмотрел на него Виктор.
Только для этого необходимо выполнить одно условие.
Интересно какое?
Чтобы ты сам простил всех.
Всех?..
Да. И в первую очередь этого твоего обидчика друга!
Кого? Лешку?!
Виктор порывисто высвободил свое плечо из-под ладони священника и с гневом воскликнул:
Никогда!!! И потом, усмехаясь, добавил он, это всё равно было бы бесполезно! Я ведь столько наделал в жизни, или, как у вас говорят, нагрешил, что Бог никогда не простит меня!
Виктор сделал шаг к двери, только тут сообразив, что за большие деньги может купить машину не обязательно у священника, а у первого же водителя, который встретится на дороге!
Погоди, остановил его священник. Ты и не сможешь понять, как Бог прощает людей, до тех пор, пока сам не простишь кого-то! Ну хотя бы одного-единственного человека!
Виктор, снова не понимая почему, приостановился.
И почему ты опять всё хочешь решить за Бога? с мягким упреком спросил у него священник. Ведь ты же всего-навсего человек! К тому же, как я вижу, очень и очень слабый.
Никто, никогда, даже в детстве, не называл крепкого, задиристого Виктора, занимавшегося боксом, а потом и каратэ, слабым.
Это потрясло его. И тут он начал рассказывать о себе. Причем говорил такое, в чем не открылся бы и адвокату, даже если бы ему грозила смертная казнь.
И вот что странно только теперь он, словно прозревая, начинал видеть то, что делал и делает, совершенно в ином свете.
И если уж совсем честно как в горячке, бормотал он, то ничего бы я не отдал Лешке, даже если бы он валялся у меня в ногах и просил не моей половины, а жалкого подаяния!
Священник, словно понимая, о чем идет речь, молча согласно качал головой, и Виктор, подбодренный этим, обнажал свою суть всё больше и больше:
Наоборот, это я сам хотел отобрать у него всё и завладеть нашим общим бизнесом. Он только опередил меня, очевидно узнав от кого-то об этом И тогда не я, а он ехал бы сейчас убивать меня! Так что Лешка, если разобраться, не так уж не прав!
Потрясенный этим открытием, Виктор во все глаза уставился на священника, и тот, ласково улыбнувшись, сказал:
Вот и прости его
Да уж и так простил! махнул рукой Виктор.
И тут ему вдруг почудилось, что в храме вновь великое множество обнимающихся друг с другом людей Как и тогда, в детстве необычайно радостно и светло, жарко пылают свечи звучит громкое и торжественное пение слышится только почему-то этого, сельского батюшки возглас «Христос Воскресе!»
и в ответ тысячеустное: «Воистину Воскресе!»
«Что это?..» не понял Виктор. Вытер тыльной стороной ладони глаза. И сразу всё стало ясно. Свеча была одна. В храме пусто и гулко. Причиной всему были единственная горящая перед аналоем свеча и слезы. Из-за них и создалась вся эта радужная картина.
Голос же священника на самом деле вопрошал:
Теперь ты хочешь, чтобы Господь простил и тебя?
И он отвечал:
Да.
Словно дождавшись этого, священник с облегчением вздохнул.
Попросив Виктора немного подождать его, он совсем не по-старчески быстрым шагом снова пошел в алтарь. И вскоре вернулся. Действительно Виктор даже глазам поначалу не поверил в красной епитрахили и таких же красных поручах. Держа в руках не документы на машину, а Евангелие и Крест.
Священник положил их на аналой. Знаком руки подозвал к себе Виктора, прочитал несколько, как показалось тому с непривычки, бесконечно длинных молитв. Затем, велев наклонить голову, покрыл ее епитрахилью и строго сказал:
А теперь кайся!
Как это? растерянно подал голос из-под епитрахили Виктор.
И услышал где-то высоко-высоко над собою:
Повтори, но только не мне, а Самому Христу всё то, о чем ты говорил, то есть в чем согрешил и теперь искренне раскаиваешься, желая не повторять всего этого вновь. Только вкратце, самую суть. Например: обманывал, воровал, убивал, блудил
5
Виктор вышел из храма не меньше чем через час. Весь взъерошенный, мокрый.
Священник остался в храме, опять обещав вскоре выйти. Хотя Виктор больше и не торопил его.
Машина священника теперь ему была не нужна. Обещанные деньги и даже больше, пройдя к сумочке, он и без нее передаст храму
Можно, конечно, было бы съездить к Лешке, но с перепугу тот может его не понять. Еще и стрельбу откроет
Ну, а милиция нагонит тоже не беда. Быстрей привезет к прокурору. А он ведь живой человек, с которым можно всегда договориться. Были бы деньги.
А они, к счастью, пока еще есть. Так что не так всё и страшно.
«А впрочем, нет, зябко передернул плечами Виктор, страшно!»
После всего, что он сейчас испытал, даже ему, как он всегда считал, бесстрашному, страшно было снова влезать в прежние грехи. Опять возвращаться к прошлому! Пусть уж всё будет как будет!
Виктор поднял глаза к небу, улыбнулся. И внезапно почувствовал, что вся тяжесть, которая мучила, не давая покоя ни днем ни ночью, больше не давит на него. Она исчезла. Будто ее и не было!
На душе стало так легко, как бывает разве что в раннем детстве.
Примечания
1
По поводу одной такой оттепели в середине января в Санкт-Петербурге мною однажды было написано стихотворение «Крещенский дождь».
2
Ибо пятая заповедь Божия прямо гласит: Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли (Исх. 20, 12). То есть в переводе на современный язык: «Почитай отца твоего и матерь твою, чтобы тебе хорошо было и чтобы ты долго жил на земле».
3
Справедливости ради нужно сказать, что за два года, которые я прожил в той квартире, издательство так и не дождалось этого романа, выпустив вместо него несколько книг стихотворений и поэм. И вообще получило его еще через несколько лет. Но зато не один а сразу три!